Urbi et orbi

Веселый ветер трамонтана и демонстрация под красными флагами

Правы, ах как правы были великие романисты, предваряя всякую сцену развернутым описанием природы. Хоть и язвил Бунин, говоря, что длинные описания нужны русскому читателю, чтобы спокойно заснуть, раз уж он книжку берет в руки в постели как снотворное, – но куда же от них денешься, если без этих самых описаний природы некоторые события начисто теряют свой смысл… вечор, ты помнишь, вьюга злилась … и кто из нас тогда не сидел печальный?

Итальянцы климатозависимы более других. Обыкновенный серенький денек повергает их, бедных, в депрессию, а три дождливых дня подряд – это уже просто национальный траур. Солнце, понятно, не воспринимается как редкое и долгожданное счастье – это некая данность, на которую все честные итальянцы имеют право от рождения и очень обижаются, ежели их лишают этой привилегии хотя бы ненадолго. А вот ветер – это вполне персонаж, точнее, несколько персонажей, поскольку в здешних краях ветра дуют разные, и все обладают своим характером и именем. Мой любимый ветер называется трамонтана – это обжигающе холодный, быстрый и резкий ветер с гор, разгоняющий тучи и приносящий холода.

На вчерашнюю демонстрацию против новой реформы системы образования собралось так много народу, я думаю, не без помощи ветра по имени трамонтана. После недели, проведенной под сплошными потоками воды, за бесконечными разговорами о финансовом кризисе и конце прекрасной эпохи, было более чем естественно выйти на улицу и подставить лицо ветру и солнцу. Где‑то внизу море тяжело толкало каменные парапеты набережной и выбивало витрины в прибрежных кафе и магазинчиках, а мы, налегая грудью на тугой и упругий воздух, гордо шагали под рвущимися по ветру красными флагами – такие вот флаги у профсоюза учителей – красные с желтой надписью. Колонну возглавляли школы, потом шли студенты, все это орало, пело и плясало, широко шагая по центру города из одного конца в другой. Петька, конечно, хотел дудеть в дудку и залезать на столбы только вместе со своими одноклассниками, поэтому я «студенческую часть» почти не видела. Может, оно и к лучшему. В нашей же части, кроме красных флагов, были маэстры (учительницы) с мегафонами, скандировавшие речовки, как‑то: «Сегодня это коснулось нас, а завтра они доберутся до вас» или «Итальянцы, иностранцы, не стойте и не смотрите, в нашу колонну немедленно входите». Был маленький школьный оркестр – опять же дудки и барабаны, а через некоторое время к нам прибились румынские уличные музыканты, очень удачно вспомнившие «Катюшу» – песня о яблонях и грушах (только с совершенно другим текстом) является одной из программных песен Итальянской коммунистической партии, и под эту «Катюшу» мой родной сын вместе с другими итальянскими мальчишками радостно отплясывал под трепещущими на ветру красными флагами.

Весь этот тарарам был посвящен вполне благородной цели – протесту против реформы, суть которой можно свести к очень простым вещам: урезать вдвое бюджет всей образовательной системы, уволить треть школьных учителей и приписать нолик в платежке за обучение в университете. Даже полицейские, шедшие перед колонной демонстрантов, выражали своими спинами сочувствие и одобрение такому хорошему делу, да что говорить, даже я как‑то втянулась, несмотря на весь абсурд красных флагов и «Катюши» с текстом про бури и громы, которые нам нипочем. Зато приятно шагать против ветра, под развевающимся знаменем, с чувством исполнения благородной миссии…

Жалко только, что совершенно зря. Ежели правительство всерьез решило содрать три шкуры с простых смертных, чтобы залатать свои финансовые дыры, ямы и пропасти, то сдерут спокойно и не поморщатся – это же очевидно. Сандро говорит, что мы, русские, фаталисты. Он, даже когда на даче электричество отключается, рвется пойти куда‑нибудь попротестовать. Но вот и я наконец пошла протестовать и даже Петьку повела, раз уж так сложилась ситуация. Но какая‑то у меня заноза осталась неприятная, даже не заноза, а послевкусие, как от перестоявшего вина: почему‑то мне показалось, что все участники сегодняшнего действия слишком сами собой любовались. То есть я так и не поняла, каков был основной месседж городу и миру? Что мы – против? Или посмотрите, какие мы хорошие? И честные, и красивые, и веселые?

Надо было не полениться и в Рим поехать – там во время демонстрации дождь шел.