Электростимулятор сердца

Это было, разумеется, не простое дело, но физики и инженеры способны сейчас решать и более трудные задачи. И вот через некоторое время инженеры предложили одной шведской фирме проект очень легкого электрического стимулятора, весившего лишь несколько более 100 граммов, и, как можно предположить, вполне пригодного для того, чтобы поместить его в тело человека.

В этом маленьком аппарате было расположено в ряд несколько батарей с долгим сроком службы. Такой набор батарей обеспечивает работу по меньшей мере в течение трех лет. А что потом, по истечении этих трех лет? Это не трудная проблема, так как аппарат пришивается под кожей и необходимо лишь небольшое вмешательство, чтобы извлечь стимулятор из его ложа и заменить новым, который будет работать столько же, а возможно и дольше, так как за это время электротехника, несомненно, сделает успехи.

При изготовлении такого аппарата, разумеется, должны быть приняты во внимание многие частности. Прежде всего материал нужно выбрать такой, чтобы он не раздражал подкожных тканей. Поэтому аппарат заключают в футляр из искусственной смолы, как выражаются специалисты, совместимой с тканями организма. Электроды пришивают к сердечной мышце.

Читателю будет интересно узнать, как такие электростимуляторы работают на практике. Приведем два случая из клиники в Мюнстере.

Первый случай: врач 61 года уже давно знал, что его сердце не в порядке. Летом 1960 года у него наблюдался первый приступ болезни Морганьи — Эдемса — Стокса. Затем приступы участились, стали все более и более тяжелыми и заставляли больного подолгу лежать в постели. Лекарства не помогали. Во время приступа частота пульса сильно уменьшалась, больной терял сознание, и врачи решились применить наружный электростимулятор, описанный выше. Игольчатый электрод вводили в межреберный промежуток до соприкосновения с сердцем, затем включали электростимулятор, посылавший в сердце импульсы, которые заставляли его возобновлять деятельность.

Так, продолжалось в течение некоторого времени, но затем приступы стали настолько тяжелыми и грозными, а главное — частыми, что это вызвало большую тревогу за судьбу больного, и надо было решиться на нечто большее. В подобных случаях в клинике возможно постоянное автоматическое наблюдение за деятельностью сердца больного с помощью непрерывной электрокардиографии, и если состояние сердца указывает на возможность нового приступа, то аппарат, непрерывно записывающий электрокардиограмму, дает сигнал по радио, и врачи, вызванные этим сигналом, оказывают помощь больному, ведь они всегда находятся в клинике.

Как ни разумно и замечательно все предусмотрено, этого оказалось недостаточно, и потому было решено поместить небольшой электростимулятор больному под кожу. В декабре 1961 года со всеми предосторожностями проделали операцию, предусмотрев возможные осложнения. Это было необходимо: уже после разреза кожи больного, находившегося под наркозом, сердце остановилось. Но поскольку немедленно был включен приготовленный наружный электростимулятор, то кровообращение возобновилось. Затем вскрыли грудную клетку.

К несчастью, в работе наружного электростимулятора в этот момент начались перебои, сердце больного расслабилось и уже больше не реагировало на раздражение. Поэтому приступили к непосредственному массажу сердца: его обхватили рукой и начали медленно сжимать и затем снова отпускать — в ритме сокращений нормального сердца. Можно себе представить, как встревожились врачи: ведь сердце пришлось массировать в течение пяти минут. Но все же удалось добиться успеха, и теперь можно было отважиться провести игольчатые электроды через сердечную сумку и укрепить их непосредственно на сердце, чтобы посылать по ним электрические импульсы. Сердце начало отвечать сокращением, но не на все импульсы, а только на каждый третий-четвертый импульс. По истечении 40 минут можно было отметить полный успех: электрические импульсы спасли положение, и операция продолжалась.

Прежде всего надо было пришить платиновые электроды к сердцу. Но это оказалось нелегко, так как между ним и сердечной сумкой имелись сращения, а кроме того, в последней содержались сгустки крови, так что сначала пришлось освободить участок поверхности сердца от этих препятствий. Только после этого можно было пришить оба электрода к верхушке левого желудочка сердца, на расстоянии трех сантиметров один от другого. Провода, соединявшие электроды со стимулятором, естественно, должны были быть из особенно гибкой проволоки. Их пропустили внутри грудной полости через своего рода туннель, образованный заранее, и вывели к левой прямой мышце живота. Тем самым эта часть операции была закончена, и появилась возможность присоединить провода к электростимулятору и его батарее. Тотчас же можно было убедиться в его безукоризненной работе: сердце начало сокращаться правильно — 76 раз в минуту. Затем электростимулятор поместили в особую нишу, в «ложе», как говорят хирурги, и зашили операционные раны на груди и на животе. Операционные раны зажили без осложнений, маленький аппарат не раздражал тканей и исправно работал.

— Больной спасен, сердце не будет беспокоить его. Во всяком случае, пока сердце жизнеспособно, оно будет реагировать на токи, посылаемые электростимулятором. Болезнь Морганьи — Эдемса — Стокса утратила свою власть над больным.

Вот что врачи могли сказать родным больного. Опасность действительно была уже позади — при условии бесперебойной работы электростимулятора. Но в состоянии больного не все оказалось так благополучно, как думали. Через четыре месяца после вживления электростимулятора вновь развился приступ болезни Морганьи — Эдемса — Стокса. Больного поместили в клинику. Там его тщательно исследовали и рентгенологически установили, что один из электродов отторгся от мышцы сердца.

Электростимулятор, конечно, не мог работать. Единственным выходом из положения была вторая операция, произведенная в начале мая 1962 года. Сердце обнажили, чтобы пришить к нему новые электроды. Но удалить прежние электроды, чтобы заменить их новыми, оказалось делом нелегким из-за сращений: оба электрода были заключены в рубцовую ткань; между сердечной сумкой и грудной стенкой также образовались тяжи соединительной ткани. Новые платиновые электроды пришили к сердцу и прикрыли куском синтетической ткани так, чтобы новая рубцовая ткань не могла захватить их и отделить от сердца.

Электростимулятор хорошо прижился в нише из мышц и был окружен гладкой сумкой из соединительной ткани, но так как больной уже лежал на операционном столе, ему вставили новый стимулятор. Между сердцем и стимулятором установилось полное содружество.

Но оно было недолгим, и ровно через три месяца после второй операции больной снова лежал на операционном столе. Теперь в сердце не обнаружили ничего нового. Причиной третьего поступления больного в клинику опять был приступ болезни Морганьи — Эдемса — Стокса. Как мог он произойти, раз имелся электростимулятор, который должен был ему воспрепятствовать? Исследование показало, что работу стимулятора не совпадала с ритмом деятельности сердца. То содружество, о котором шла речь выше, по каким-то причинам нарушилось, и стимулятор оказался непригодным. Когда заменили стимулятор, все пришло в порядок. На этот раз электроды изолировали еще лучше, чем до того, во избежание новых осложнений.

Какова дальнейшая судьба этого человека? В апреле 1963 года врачи, оперировавшие больного, сообщили: «Исследование от марта 1963 года свидетельствует о полном успехе вмешательства. Общее состояние больного улучшилось настолько, что он пожелал возобновить врачебную работу. На каждый импульс электростимулятора сердце отвечает сокращением».

Итак, больной должен был трижды подвергнуться хирургической операции, прежде чем искусственный стимулятор начал у него работать правильно. Случай этот весьма поучителен. Прежде всего оказалось необходимо что-то сделать для предотвращения неполадок с электродами. Врачи говорили себе, что прикрепление электродов к сердечной мышце легко может стать источником погрешности, так как их приживление происходит не в условиях покоя. Движения сокращающегося и снова расслабляющегося сердца, электрические импульсы и то, что сердце ритмически уменьшается и увеличивается в объеме, — все это препятствует нормальному приживлению электродов и ведет к образованию плотных рубцов, которые могут оттянуть электроды от сердца и тем самым разомкнуть электрический ток.

«Дадим же электродам возможность приживать в условиях покоя. Не будем нарушать этот процесс движениями сердца; позволим электродам сначала прижить и только после этого присоединим их к стимулятору».

Для выполнения задачи пришлось пользоваться двумя парами электродов: первую тотчас же присоединяли к электростимулятору и начинали посылать по ней импульсы; вторая оставалась отключенной и поэтому могла прижить беспрепятственно.

Руководствуясь этими соображениями, в мюнстерской клинике подошли ко второй операции. У 58-летней домашней хозяйки первый приступ болезни Морганьи — Эдемса — Стокса был в июле 1961 года. Так как состояние больной неуклонно ухудшалось, она поступила в клинику в сентябре 1962 года. Приступы у нее повторялись очень часто — до 20 раз в сутки. Предсердия во время приступа сокращались с обычной частотой, чтобы поддержать кровообращение, но сокращения желудочков сердца становились все реже и реже — до 25 ударов в минуту. Лекарственное лечение оказалось безуспешным, и потому больной в сентябре 1962 года была произведена операция.

На этот раз к сердцу пришили две пары электродов, и его тотчас же подключили к электростимулятору, причем использовали лишь одну пару электродов. Вторая пара их была оставлена как резерв — так, как было изложено выше. Стимулятор, как и в первом случае, поместили в толщу мышцы живота. В сообщении клиники говорится, что четыре месяца после вмешательства не наблюдалось нарушений в передаче раздражения, приступов больше не было. «Если импульсы, исходящие из электростимулятора, перестанут передаваться, то имеется возможность с помощью небольшого вмешательства присоединить пришитые нами добавочные платиновые электроды к генератору импульсов».[9]

В сообщении клиники далее говорится: «Малые по размерам модели электростимуляторов, помещаемые в тело больного, стали настолько совершенны по своему устройству, что при удовлетворительном состоянии сердца на них можно остановиться для длительного лечения различных форм болезни Морганьи — Эдемса — Стокса и именно тогда, когда лекарственное лечение уже безуспешно».

В настоящее время далеко не каждая терапевтическая клиника имеет электростимуляторы, но как раз в такие больницы поступает большинство сердечных больных и именно здесь часто приходится бороться с трагической остановкой сердца. Что же может сделать врач-терапевт? Для таких случаев разработан план спасения жизни больного.

Прежде всего надо немедленно приступить к наружному массажу сердца. Как производится такой массаж, должны знать и не медики. Кисть правой руки кладут на область сердца, чтобы кончики пальцев опирались на грудную стенку, и резко ударяют ладонью по области сердца, ударяют довольно сильно, но не особенно часто: достаточно 40 толчков в минуту. Одновременно надо (это следует поручить другому лицу) делать искусственное дыхание — не более 12 раз в минуту. Наилучшим является способ «рот ко рту».[10]

В каждом случае вначале следует применять эти меры, ибо таким путем часто удается восстановить кровообращение. Тем временем следует выяснить, произошла истинная остановка сердца или же только кажущаяся, когда оно не остановилось, а, напротив, сокращается с частотой 150–200 ударов в минуту, так что невозможно уследить за его сокращениями. Это выясняется с помощью электрокардиографии, которую производят у постели больного. В большинстве случаев кратковременного массажа бывает достаточно, чтобы, к радости врачей, пульс появился снова и больной опять задышал. При описанном перевозбуждении сердца, когда происходят бесчисленные сокращения его, помогают впрыскивание некоторых лекарств и продолжительный массаж сердца. В настоящее время и клиники внутренних болезней располагают электростимуляторами простого устрой* ства. При пользовании ими нет надобности вскрывать грудную клетку оперативным путем: длинные игольчатые электроды проводят к сердцу через межреберный промежуток и затем включают ток. Этот способ предназначается для острых случаев, и таким образом была спасена не одна жизнь.

Наряду с массажем сердца приносит пользу и впрыскивание лекарств непосредственно в сердечную мышцу. Цель такого впрыскивания — возбудить ее и заставить работать.

За последние два года в гейдельбергской клинике внутренних болезней в 20 случаях пришлось бороться с остановкой сердца. Нельзя забывать, что при всех мерах по оживлению врачи в высшей степени ограничены во времени, так как промежуток времени между смертью клинической и смертью биологической — это следует повторить — весьма мал. В большинстве случаев, когда наступает драматическая остановка сердца, налицо тяжелое поражение его мышцы, и притом в преклонном возрасте. Но в числе 20 больных была и трехлетняя девочка с врожденным пороком сердца. Кровообращение прекратилось, когда ей с целью исследования дали легкий наркоз. В этом случае наружный массаж сердца восстановил его деятельность, после чего было проведено исследование с введением сердечного катетера.

Самым старым из этих больных был 82-летний мужчина, страдавший сильным обызвествлением артерий сердца. Оно вдруг остановилось, но, к счастью, подоспевший врач возвратил его к жизни, применив массаж сердца. Больной вскоре поправился.

Интересна история болезни 64-летнего мужчины. Однажды рано утром его нашли без признаков жизни во дворе усадьбы, и врач установил смерть. Когда тело стали класть в гроб, один из родственников заметил, что «умерший» слабо дышит. Его поместили в больницу, где благодаря наружному массажу сердца и искусственному дыханию деятельность сердца и дыхание восстановились. Но, очевидно, промежуток времени между клинической смертью и началом мер по оживлению все же был чересчур велик, так как, через пять часов сердце остановилось снова и на этот раз навсегда. При вскрытии трупа оказалось, что этот человек отравился снотворным.

Разумеется, устранить остановку сердца не всегда удается даже в больнице. В гейдельбергской клинике в пяти случаях из двадцати попытки оживления оказались тщетными. Это были больные со свежим инфарктом сердца. Но в одном случае, относившемся к 82-летнему мужчине, оживить которого не удалось, создалось впечатление, что можно было бы спасти и его, если бы не потеряли много времени на отсасывание пены из дыхательных путей: у него был отек легких. Ведь чаще всего решают минуты.

Следует рассказать о 65-летнем электрике, у которого сердечный шок внезапно наступил, как предположили, на почве обызвествления артерий. Его сердце совсем перестало биться, и ни массаж, ни искусственное дыхание не могли заставить его возобновить сокращения. Не помогло и раздражение электрическим током, произведенное через сердечную сумку. Только когда через вену в самое сердце ввели катетер с электродами, удалось с помощью электрических импульсов снова заставить сердце сокращаться. Но успех казался недостаточно прочным, и через 12 дней решили вставить больному электростимулятор путем хирургического вмешательства. Это увенчалось полным успехом, и человек смог снова приступить к работе, хотя и в ограниченной степени.

Из приведенных примеров явствует, что современная медицина располагает действенными средствами для оживления и что последнее часто оказывается успешным. Прекращение кровообращения и внезапная остановка сердца в настоящее время еще не дают оснований сказать, что человек умер. Более того, надо испробовать все, прежде чем появится уверенность, что нельзя ничего сделать и занавес над жизнью уже опустился.[11]

«Шарик в клетке»

Выше говорилось о попытках заменить больное сердце, ставшее неработоспособным, искусственным сердцем. Но сделанное в этом направлении осталось лишь проектами и первыми попытками. В то же время возникла мысль о замене клапанов сердца, утративших вследствие заболевания способность замыкать соответствующее отверстие и потому уже не выполняющих своего назначения. Неспособность сердечного клапана закрывать отверстие (недостаточность клапана) далеко не редкое заболевание. Многие люди, страдающие пороком клапанов сердца, знают, как велики расстройства, вызываемые таким дефектом.

Вначале пытались заменить такой испорченный клапан взятым из мертвого сердца. Это была, несомненно, очень смелая мысль, и можно представить себе, как трудно оказалось ее осуществить. Такое вмешательство удалось впервые только в 1963 году в Лидсе (Англия). 38-летняя больная, Виолетта Скотт, перенесла воспаление внутренней оболочки сердца на почве суставного ревматизма. Клапан между левым желудочком и аортой превратился в рубцовое образование и утратил способность выполнять свое назначение: препятствовать обратному току крови, направляемой левым желудочком в аорту, главную артерию человеческого тела.

Известны два вида порока сердца. При одном отверстие сужено, так что кровь лишь с трудом движется в своем обычном направлении. Хирурги уже давно научились устранять такие сужения. В наше время такую операцию делают во многих хирургических клиниках. Другой вид порока сердца — неспособность замыкать отверстие (недостаточность клапана). Помочь этой беде оказалось трудной задачей, несмотря на все успехи сердечной хирургии.

Поэтому возникла мысль вырезать клапан из мертвого, но здорового сердца и вставить его в сердце живого человека, чьи аортальные клапаны стали настолько недостаточными, что это грозило мучительной смертью.

Операция продолжалась одиннадцать часов, причем в течение трех часов — в те годы рекордное время — сердце должно было находиться в состоянии покоя, а кровообращение поддерживалось аппаратом искусственного кровообращения. Лампа жизни больной едва мерцала. При операции применили зарекомендовавший себя метод охлаждения организма. Температура тела больной была снижена до 22 градусов. Сердечный клапан, взятый у умершего мужчины, предварительно в течение некоторого времени хранился в холодильнике. Высушивание в вакууме при низкой температуре и применение антибиотиков, например пенициллина, позволяют длительно хранить такие органы с целью будущей пересадки.

Насколько трудна подобная операция, можно себе представить. В операционной было занято 20 человек, помогавших успеху этого начинания. Операция удалась, и если этот метод и нуждается в улучшениях, его все же следует считать новой победой в хирургии сердца. Кроме английских врачей, в операции участвовали также американские и итальянские хирурги. На этой премьере присутствовало и много хирургов в качестве зрителей. Но совершенно ясно, что операция, проведенная в Лидсе, мало кем может быть повторена, как ни необходимы такие вмешательства. Она слишком трудна, слишком опасна и едва ли может найти всеобщее применение в настоящее время. Но в Лидсе хирурги продолжают работу и хотят специализироваться на этой операции, надеясь упростить такое вмешательство и понимая, как много людей, которым можно было бы помочь.[12]

Но пока еще нет возможности пересаживать «живые» сердечные клапаны, вырезанные у мертвых людей, приходится довольствоваться клапанами из пластмассы, созданными инженерами в содружестве с врачами. В настоящее время практически наиболее пригодна модель, называемая «шариком в клетке», — шаровой клапан, предложенный профессорами Эдвардсом и Старром (США). В клетку из нержавеющей проволоки заключен шарик из прочной силиконовой резины; диаметр шарика — около 2 сантиметров; удельный вес материала равен удельному весу крови, так что шарик, так сказать, невесом. Весь искусственный клапан весит около 15–20 граммов.

Клапан, разумеется, должен не только бесперебойно работать, но и не наносить вреда ни сердцу, ни крови и прежде всего не должен вызывать ее свертывания. Клапан испытали на животных, затем в специальном аппарате на долговечность и безвредность. После этого было принято решение применить его на человеке.

Сообщение, опубликованное в начале 1963 года Брайхэмской больницей и Исследовательским институтом хирургии медицинского факультета Гарвардского университета, охватывает 9 больных, у которых непригодные аортальные клапаны были заменены «шариком в клетке». Сообщение относится к операциям, проведенным в течение одного года и составившим первую серию таких опытов.

Каковы же результаты этих 9 операций? В сущности, малоободряющие, так как из 9 больных перенесло вмешательство только двое. В первом случае, казалось, все протекало благополучно, но по окончании операции, когда охлаждение тела больного было прекращено, сердце не удалось заставить сокращаться снова. Но и в других случаях дело обстояло большей частью не лучше. Впоследствии метод изменили. Например, в сердце стали вводить катетер, чтобы удалить кровь, которая могла собраться в нем во время перехода от охлаждения к нормальной жизни. Но, несмотря на все это, было спасено, как уже говорилось, только двое больных, из которых к моменту публикации один был жив уже в течение полутора лет, другой — 14 месяцев. «Оба чувствуют себя хорошо», — говорится в отчете.

Кровь не пострадала от постоянного соприкосновения с инородным телом: не наблюдалось ни повреждения красных кровяных шариков, ни свертывания крови, опасного для жизни больного.

Итак, первая серия операций дала весьма печальный итог. Разумеется, можно было утешаться тем, что во всех случаях имелся порок сердца, который надо считать крайне тяжелым. Кроме того, следовало принять во внимание, что больные поступали в клинику в очень плохом, можно сказать, безнадежном состоянии. Несмотря на все это, должен был возникнуть вопрос: надо ли вообще продолжать подобные попытки облегчить и продлить жизнь таким больным? Дальнейшее наблюдение над двумя больными, которые перенесли операцию, дало ответ на этот трудный вопрос. Оно показало, что первоначальные технические трудности частично уже преодолены. А так как за это время были произведены улучшения искусственного клапана, то решили продолжать работу и сделали операции новому ряду больных с незамыкающимися клапанами аорты.

Всего оперировали семь больных. Трое из них выдержали вмешательство и ко времени публикации чувствовали себя хорошо, четверо умерли из-за кровотечений в месте от- хождения аорты; справиться с этим кровотечением не удалось. Подобных кровотечений, несомненно, удастся избежать путем усовершенствования техники сшивания артерий.

Для других клапанов сердца, которые нередко также теряют способность закрывать соответствующее отверстие, пока еще не удалось создать пригодную модель шарового клапана. Решение этого вопроса хирургии сердца дело будущего.[13]

Поскольку речь идет о хирургии сердца, следует еще раз напомнить о сотрудничестве между медиками и инженерами. Ведь только благодаря совместному созданию проектов, изобретению и испытанию удалось предоставить в распоряжение клиницистов чудесный аппарат «искусственное сердце и легкие» и искусственные сердечные клапаны и даже претворить в жизнь мысль об искусственном сердце. Эта совместная работа дала нам и небольшую машину, сшивающую сосуды — артерии и вены — и притом намного лучше и быстрее, чем руки самого искусного хирурга. Аппараты для сшивания сосудов танталовыми скрепками созданы впервые советскими учеными и инженерами.

Хирургия сердца обязана многими своими успехами советским ученым. Назовем имена академика А. Н. Бакулева, профессоров А. А. Вишневского, П. А. Куприянова, Б. В. Петровского, Е. Н. Мешалкина, достигших значительных успехов в этой области.

А. Н. Бакулев еще в 1948 году, когда операции на сердце только начинались, впервые в СССР произвел хирургическое вмешательство при врожденном пороке сердца, а потом и при пороке клапанов сердца. Он внедрил в широкую практику операции на сердце и явился создателем Института по хирургии сердца и сосудов — одного из крупнейших учреждений подобного типа в мире.

А. А. Вишневский сумел настолько разработать технику местного обезболивания, что провел, используя этот метод, операцию на сердце. Еще в 1957 году он впервые в СССР сделал операцию с помощью аппарата «искусственное сердце и легкие», созданного советскими инженерами. Им и его учеником Донецким разработан метод соединения сосудов при операции на сердце с помощью специальных колец с кривыми шипами, что дает возможность быстро сшивать сосуды без игл и нитей.

Хирургу Е. Н. Мешалкину впервые удалось произвести разработанную по предложению академика А. Н. Бакулева в Институте хирургии доктором Н. К. Таланкиным операцию соединения верхней полой вены с легочной артерией, что применяется при тяжелом врожденном пороке сердца у детей, так называемой «синей» болезни. Хотя эта операция не устраняет полностью порока, но улучшает кровообращение, дает возможность крови обогащаться кислородом в легких (что затруднено при этом заболевании) и тем значительно облегчает состояние ребенка, который начинает более или менее нормально развиваться.

Б. В. Петровский прославился на весь мир операциями по поводу аневризмы сердца. Аневризма представляет собой мешкообразное выпячивание (или расширение) стенки артерии или сердца, возникающее в одних случаях из-за повреждения, в других — при размягчении участка стенки сосуда или сердца. У больного, которого оперировал Б. В. Петровский, в прошлом был инфаркт миокарда. На месте бывшего инфаркта стенка сердца с течением времени стала податливой и под давлением крови в конце концов выпятилась. Такая аневризма может в любое время разорваться, что неминуемо приводит к мгновенной смерти. Вот почему эти мешки, заполненные кровью, следует по возможности оперировать. На сердце такого еще не делал никто. Петровский вырезал мешетчатое расширение и зашил это место с помощью аппарата.

П. А. Куприянов был одним из первых, кто вскоре после окончания второй мировой войны стал заниматься хирургией сердца. Он впервые применил охлаждение организма при операциях на сердце.

У хирургии сердца своя большая история, в которую вплетены имена выдающихся врачей разных стран — Норвегии, ГДР, ФРГ, СССР, США, Англии, Италии, Франции, Швеции, Дании и других. Невозможно перечислить все имена, но следует упомянуть хотя бы некоторых выдающихся деятелей. Из хирургов США следует назвать профессора Г. Гросса, который впервые в мировой практике в 1938 году осуществил операцию по поводу врожденного порока сердца, профессора А. Блейлока и его сотрудницу профессора педиатрии Е. Тауссиг, разработавших так же, как и профессор У. Поттс, особую операцию, которая широко применяется при врожденных пороках сердца. Профессор Ч. Бейли был первым человеком, который сначала в 1945, а потом в 1948 году применил метод закрытого расширения сросшихся клапанов сердца. Одним из пионеров хирургии сердца в США является Клод Бек, успешно разрабатывающий методы хирургического лечения инфаркта миокарда.

Профессор М. де Бейки прославил себя не только операциями на сердце, но и тем, что одним из первых применил искусственные сосуды из пластмассы.

Из англичан следует упомянуть Суттара, который много лет назад, в 1925 году, сделал попытку оперировать клапан сердца. Профессора Дрю, У. Клиланд, Д. Мелроуз — ведущие в этой стране Специалисты в хирургии сердца. В ФРГ — большие специалисты профессора Ценкер в Мюнхене и Е. Дерра в Дюссельдорфе, в ГДР — профессор М. Гербст.

Во всем мире широко известны имена выдающихся сердечных хирургов итальянцев П. Вальдони и А. Доглиотти, французов Д'Аллена и Ч. Дюбоста, шведов Е. Краффорда и В. Бьёрка, датчанина Е. Хусфельда и многих других. Все они внесли неоценимый вклад в развитие науки — хирургии сердца, и все они — американцы, русские, французы, англичане, итальянцы, шведы, датчане, немцы и другие — все они герои медицины.

Но все эти хирурги знают, как они далеки, несмотря на достигнутые результаты, от окончательного разрешения проблемы хирургии сердца и как много еще предстоит поработать, чтобы излечивать любые болезни сердца или заменять его. Но они — оптимисты, они верят в конечный успех. Они учат своих помощников, растят новых специалистов, которые понесут вперед знамя науки и разовьют успех учителей.