Глава 41. – Хай! Хай! – вопила во тьме женщина, глядя на охваченный огнем дом, и в ее глазах сверкали слезы

– Хай! Хай! – вопила во тьме женщина, глядя на охваченный огнем дом, и в ее глазах сверкали слезы.

Мать и пятеро детей сбились в кучку позади пылающей лачуги. Сквозь распахнутую заднюю дверь было видно, как ревущие языки пламени пожирают все накопленное добро. Она порывалась броситься внутрь, спасти хоть что‑то, но Дламини не пустил ее. Они разговаривали на непонятном языке – кажется, на коса.

Понемногу собиралась толпа, бригада добровольцев‑пожарных стала передавать по цепочке ведра в тщетной попытке залить бушующее пламя.

– Нужно уезжать, – сказал Бонд высокому мужчине, который стоял позади, у полицейского фургона.

– Определенно, – отозвался Квалене Нкоси.

Бонд имел в виду, что нужно увезти семью из Примроуз‑Гарденс, иначе Данн узнает, что его жертвы живы. Нкоси же беспокоился о другом. Полицейский заметил, что толпа все растет и разглядывает белого человека без всякой симпатии.

– Покажи им значок, – предложил Бонд.

Нкоси захлопал глазами от изумления:

– Нет‑нет, коммандер, это плохая идея. Лучше поедем, причем прямо сейчас.

Они усадили Дламини с семьей в фургон. Бонд устроился вместе с ними сзади, а Нкоси сел за руль, завел двигатель и устремился во тьму. Сердитая и озадаченная толпа осталась позади, все еще шумело пламя, однако никто не пострадал.

Узнав, что Данн собирается убить Дламини, который живет в огромном поселении в условиях едва ли не полной анонимности, Бонд оказался в тупике. Как его искать? Мобильных телефонов на это имя не значилось в базах ЦПС и МИ‑6, в документах последней переписи и профсоюзных реестрах тоже ничего не нашлось. Тогда Бонд рискнул и позвонил Квалене Нкоси:

– Послушайте, я вам сейчас кое‑что расскажу – только это должно остаться между нами. Никаких исключений.

После недолгой паузы молодой полицейский осторожно произнес:

– Слушаю.

Бонд изложил проблему. Когда он упомянул, что прослушка велась незаконно, Нкоси перебил:

– Что‑то я не расслышал, коммандер. Связь плохая.

Бонд рассмеялся.

– Нужно срочно выяснить, где живет Стефан Дламини.

– Это будет непросто, – вздохнул Нкоси. – В Примроуз‑Гарденс народу много. Хотя есть одна идея…

Операторы маршрутных такси знают о негритянских поселениях и трущобах локаси куда больше, чем официальные власти. Нкоси стал их обзванивать и не прекращал поиски нужной лачуги по мобильному телефону, даже когда они с Бондом встретились и помчались в Примроуз‑Гарденс. Около шести вечера, когда они уже колесили по улочкам поселения, наконец нашелся таксист, который знал, где живет семья Дламини.

Подъехав, они заметили напротив дома другой фургон, за окном которого виднелось лицо белого.

– Это Данн, – сказал Нкоси.

Сделав круг, они припарковались за лачугой и вбежали через заднюю дверь. Хозяева сначала перепугались, но Нкоси на их языке объяснил, что им угрожает опасность и нужно немедленно уходить. Стефан должен был прийти с минуты на минуту.

Вскоре появился глава семьи вместе с сыном. Бонд знал, что нападение вот‑вот начнется, и выбора у него нет: пришлось выводить Дламини через заднюю дверь под дулом пистолета. Едва Нкоси закончил объяснять, кто такой Бонд и что им всем угрожает, как внутри ухнули гранаты, а после рванула канистра с зажигательной смесью.

Сейчас они ехали на запад по шоссе № 1. Дламини крепко‑крепко сжал руку Бонда, затем наклонился и обнял его. В глазах мужчины стояли слезы. Его жена забилась вместе с детьми в дальний угол и с подозрением рассматривала агента, который как раз объяснял Стефану, кто стоит за нападением.

– Мистер Хайдт? – недоверчиво переспросил тот. – Не может быть. Он прекрасный начальник и обращается с нами хорошо. Просто отлично. Не понимаю…

Бонд объяснил, что Дламини, по всей видимости, узнал что‑то о противозаконных делишках Хайдта и Данна.

Глаза африканца сверкнули.

– Я понял.

Он несколько раз кивнул и рассказал Бонду, что трудится подсобным рабочим на предприятии «Грин уэй» к северу от города. Тем утром дверь в помещение отдела разработок оказалась открытой – доставили какой‑то груз, – а двое сотрудников находились в дальнем конце комнаты. Дламини заметил переполненную мусорную корзину и решил ее вынести, хотя обычно этим занимались другие.

– Хотел как лучше, вот и все, – покачал он головой. – Я вошел, стал вынимать из корзины мешок, а один из тех двоих заметил меня и раскричался: «Что ты видел?» «Ничего», – сказал я. А он меня прогнал.

– А вы все же видели что‑то, из‑за чего он так разозлился?

– Да нет. Возле корзины был компьютер, а на нем какое‑то сообщение. По‑моему, письмо. Там было слово «Сербия» по‑английски, но я не присматривался.

– А еще что?

– Больше ничего, сэр.

Сербия…

Выходит, часть секретов «Геенны» скрыта за дверью отдела разработок.

– Семью нужно где‑то спрятать, – сказал Бонд Нкоси. – Если я дам денег, тут найдется гостиница, где они смогут пожить до выходных?

– Что‑нибудь подыщу.

Бонд дал полторы тысячи рандов. Дламини аж захлопал глазами при виде такой колоссальной суммы. Нкоси объяснил, что им придется какое‑то время скрываться.

– И пусть позвонит близким друзьям и родственникам: мол, все живы, но на несколько дней надо залечь на дно. Сможете устроить так, чтобы газеты написали об их гибели?

– Полагаю, да, – неуверенно произнес полицейский.

– Все строго между нами. Капитану Йордан сообщать не стоит.

Впереди раскинулась роскошная панорама Кейптауна. Бонд взглянул на часы. Пришло время второй операции – и она, кажется, потребует совершенно иных навыков. Пускай гранат и напалма больше не ожидается, вечер все равно предстоит непростой – в этом он не сомневался.