Глава 5. Александра, приготовившаяся начать дискуссию об Аристофане, была прервана козой

Александра, приготовившаяся начать дискуссию об Аристофане, была прервана козой.

– Ой, прости, пожалуйста! – воскликнула Абигайль.

Она вскочила со стула и схватила животное за кожаный ошейник.

– Нет, дорогая, прошу тебя, только не эту занавеску.

– Какая она грязная, – поморщилась Александра. – Неаппетитное зрелище!

Абигайль скорчила извиняющуюся гримаску и примирительно объяснила:

– Ее пора доить, понимаешь? Ты нашла меня, умница моя.

Девушка наклонилась к козе и тут же охнула, получив весьма чувствительный удар ее каменной башкой по подбородку.

– Моя дорогая Абигайль, – Александра закрыла книгу, использовав вместо закладки собственный палец, – мне бы не хотелось охладить твой энтузиазм, но позволь тебе напомнить, что мы проехали тысячу миль в эту дыру… то есть, я хотела сказать, в этот восхитительный сельский уголок, не для того, чтобы ты научилась доить коз. Мы приехали, чтобы учиться, расширить свой кругозор, приобрести новые знания.

– Но ведь бедняжку необходимо подоить! Правда, дорогая? Ой, это же моя нижняя юбка! Не надо ее жевать.

– Уверена, здесь достаточно козлов… людей, которые вполне справятся с этой задачей, – сказала Александра, хмуро глядя на сестру, совершавшую неловкое па‑де‑де вокруг козы, стараясь вытащить из ее цепких челюстей подол своей нижней юбки.

– На самом деле людей нет. Все мужчины в поле – сажают овощи, синьорина Морини занята приготовлением сыра, а Мария и Франческа заканчивают уборку комнат к приезду священника для пасхального благословения.

Александра протестующе подняла руку:

– Хватит! Не вижу ни одной причины…

– И кстати, – продолжила, нисколько не смутившись, Абигайль, которой все‑таки удалось освободить свою нижнюю юбку, – мне нравится доить коз.

– Но Аристофан…

– Я уже читала этого деятеля. Дважды, – сказала Абигайль и устремилась прочь из комнаты, волоча за собой козу. – В оригинале, на греческом языке.

Александра вскочила и закричала ей вслед:

– Тогда ты могла бы возглавить нашу дискуссию!

Но Абигайль уже исчезла. Она вылезла через дыру в стене, через которую несколькими минутами раньше в помещение проникла коза. Подувший через эту же дыру свежий ветерок принес запах молодой травы и вспаханной земли. Александра снова опустилась на стул.

– А ты могла бы и помочь, – сказала она, обращаясь к леди Сомертон.

– В чем? – подняла свою очаровательную головку кузина.

Александра закатила глаза.

– Вот именно. Ну почему все так складывается? – вопросила она, не обращаясь ни к кому конкретно. – Единственный человек, который серьезно относится к нашему начинанию, это я!

– Извини! – воскликнула Лилибет и поправила лежащую на коленях книгу. – Я тоже отношусь к нему со всей серьезностью. На чем мы остановились? И куда ушла Абигайль?

– Абигайль занята козами, сыром и прочими делами, а ты целыми днями грезишь о Пенхоллоу, и…

– Что ты сказала? О Пенхоллоу?

– …и мы вынуждены вести наши дискуссии в этой жалкой разваливающейся комнатушке… – Александра повела рукой, показывая на потемневшие от времени деревянные балки, пожелтевшую осыпающуюся штукатурку, усики глицинии, свисающие с подоконника сквозь крупные щели.

– Это очень хорошая комната, – не согласилась Лилибет. – Здесь днем всегда много солнца.

– Потому что крыша дырявая! – возвысила голос Александра и ткнула пальцем в сторону самой крупной дыры. – Стены, кстати, тоже.

– Дыры сейчас никому не мешают, – примирительно сказала Лилибет. – Погода замечательная.

– Ну и что?

Лилибет невозмутимо пожала плечами:

– Мы могли бы встречаться в холле. Или в столовой.

Александра бросила книгу на деревянный столик, стоявший рядом с ее стулом.

– Я не понимаю, почему мужчины заняли библиотеку. Там и крыша, и стены целые.

– Но там темно и окна на север. И она в их крыле. – Лилибет аккуратно закрыла книгу. – Если помнишь, это была твоя идея – жить в разных крыльях замка.

– Я думала, они уедут через две недели, – попыталась оправдаться Александра.

Она встала и подошла к окну. Пейзаж был воистину изумительным. Впереди, насколько хватал глаз, террасированные свежевспаханные поля уже ощетинились зелеными всходами. Чуть в стороне начинались виноградники, которые тянулись до самой деревни, расположенной внизу, в долине. Стоящие там аккуратные домики под красными крышами сверху казались игрушечными. Немного левее местные мужчины сажали овощи. А справа располагалось противоположное крыло замка. Там Уоллингфорд, Пенхоллоу и Берк заняли несколько пригодных для проживания комнат и жили в них, упрямо отказываясь признать поражение.

– На самом деле это была прекрасная идея, – сказала Лилибет. – Разумная и соответствующая сложившимся обстоятельствам. Мы встречаемся только за едой и потому избавлены от множества неловких моментов.

Александра отвернулась от окна и криво усмехнулась:

– Действительно, ужасно неловко, не правда ли? Оказывается, бедняга Пенхоллоу, как и прежде, отчаянно влюблен в тебя.

Точеные скулы Лилибет слегка порозовели.

– Это неправда. Он почти не разговаривает со мной.

– Разве может быть лучшее доказательство моей правоты? Да ладно тебе! – Александра улыбнулась, наблюдая за явным смущением Лилибет. – Ты ведешь себя как юная девушка.

Лилибет встала, сжимая книгу в руках.

– Ты не имеешь права разговаривать со мной таким тоном. И не имеешь права обвинять меня.

– Обвинять? – Удивление Александры было совершенно искренним. – В чем?

– Он ничего для меня не значит. Я бы никогда… У меня есть муж, Алекс.

– О Боже, дорогая, прости! У меня и в мыслях не было. – Александра подошла и обняла Лилибет за плечи. – Я только хотела сказать, что он восхищается тобой. Да и как могло быть иначе? Тобой нельзя не восхищаться.

– Вовсе нет. – Лилибет подняла на Александру невозмутимые голубые глаза. – Я недостойна восхищения. Иначе я осталась бы в Англии.

– Он чудовище, Лилибет. Настоящий зверь.

– Да, – не стала спорить Лилибет. – Но он отец моего сына.

Она сделала неуверенный шаг в сторону, продолжая сжимать книгу, и быстро вышла из комнаты.

Александра хотела было пойти за кузиной, но какая‑то неведомая сила удержала ее на месте. И она снова подошла к окну.

Кудрявое облако заслонило солнце, и округа погрузилась в тень. Мужчины, занимавшиеся посадкой овощей, прекратили работать и теперь утоляли жажду из большого коричневого кувшина, передавая его друг другу. Александра лениво наблюдала за их размеренными движениями и одинаковыми жестами. Неожиданно ей пришло в голову, что эти люди знают друг друга с раннего детства. Они обрабатывают эти поля, как это делали их деды и прадеды. Тяжелым трудом зарабатывая себе на жизнь, они находят радость в простых удовольствиях и ничего не знают о доходных ставках, акциях компаний и горечи банкротства.

Ее внимание привлекло движение возле виноградника. Там быстро двигался мужчина – большими целеустремленными шагами. Александра узнала, кто это, даже раньше, чем из‑за облака снова выглянуло солнце и осветило яркую рыжую шевелюру.

Не вполне сознавая, что делает, Александра придвинулась ближе к окну и прижалась носом к стеклу, чтобы лучше видеть. Для такого высокого человека он перемещался с удивительной грацией. Его длинные ноги «пожирали» расстояние, руки двигались в такт шагам. Издалека она не могла видеть его лица, но точно представляла его: лоб нахмурен, глаза прищурены, взгляд устремлен вперед.

Вдруг за ее спиной раздался голос:

– Molto bello, no?

Александра отпрыгнула от окна и обернулась.

Темные глаза синьорины Морини сияли.

– Вы так не думаете? – кивнула она в сторону окна. – Молодой англичанин. Такой высокий, такой красавчик. Глаза как первая весенняя трава.

– Я… я не знаю. – Александра отвернулась от окна и нервно вцепилась в край подоконника. – Он… он со мной не разговаривает.

Синьорина Морини пожала плечами:

– Чепуха. Этот джентльмен, он вообще мало разговаривает. Но чувствует… – Она прижала кулак к груди. – Он много чувствует.

– Откуда вы знаете?

– Джентльмены, я их понимаю. Тот, кто мало говорит, много чувствует, – улыбнулась итальянка. – Вам он нравится? Синьор Берк?

– Я… я его почти не знаю. Он ученый, – добавила Александра, как будто это все объясняло.

– Он очень умен, этот мистер Берк. Он весь день работает в… как это называется по‑английски? В маленьком домике для экипажей. В том, что в долине у озера.

– Правда? Ему там, наверное, удобно. – Александра скосила глаза в окно и снова уставилась на домоправительницу.

Синьорина Морини продолжала улыбаться.

– Если хотите, я расскажу, как найти этот маленький домик.

– Меня это совершенно не интересует! – возмутилась Александра. – Нисколько!

Синьорина Морини, от которой исходил дразнящий аромат свежего хлеба, прошла мимо нее к пролому в стене и указала в сторону террасированного склона, спускающегося в долину.

– Надо спуститься вниз и свернуть налево. Там внизу вы увидите много деревьев, а за ними – маленький домик. – Она снова повернулась к Александре. – Одно время там жил… ох, эти английские слова… тот, кто следил за экипажами, за кучерами… – На ее красивом лице отразилась беспомощность.

– Главный кучер?

– Да, главный кучер. – Она тщательно выговорила оба слова, словно пробуя их на вкус.

– А теперь он там не живет?

Синьорина Морини щелкнула пальцами:

– Здесь больше нет главного кучера. И простого тоже нет. Остался только Джакомо. Я пришла сказать, что утром принесли почту из деревни. Для вас письмо и газета. – Она показала на маленький столик, где рядом с книгой Аристофана появилась маленькая стопка корреспонденции.

Александра попыталась, стоя у окна, прочитать, что написано на конверте. Не получилось.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности, – ответила синьорина Морини, направилась к выходу, но остановилась и нерешительно оглянулась: – Тут есть еще письмо для синьора Берка. Девушки не отдали его – были слишком заняты приготовлением сыра и уборкой.

– Ужасно. Теперь он получит это письмо, только когда вернется.

Синьорина Морини указала рукой на пролом в стене:

– Вниз и налево. Деревья, озеро. Туда никто не ходит. Очень спокойно.

– Он любит уединение. Спасибо, синьорина.

– Мне это ничего не стоит, миледи. – Домоправительница по‑доброму подмигнула и исчезла за дверью. В воздухе еще несколько минут чувствовался запах хлеба.

Александра долго смотрела на стопку корреспонденции, лежавшую на столе. В ее прежней, замужней жизни ежедневный ритуал прибытия почты доставлял ей много радости. Письма, приглашения, газеты, даже счета от портнихи и шляпницы занимали ее, поскольку все легко решалось и напоминало о материальном благополучии, в котором она жила.

И которого больше нет.

– Встряхнись, Морли, – посоветовала она себе. – Надо прочитать. Плохие новости не станут хорошими, если их игнорировать.

Из сада подул ветерок, слабый и наполненный запахами весны. Александра позволила ему отнести себя к столу и конвертам. Внизу лежала газета. «Таймс». Уоллингфорд поручил своему лондонскому поверенному высылать ее каждую неделю. Александра первым делом взяла газету, развернула ее и просмотрела заголовки. Ничего нового.

Парламент, Ирландия и все такое. Такие вещи были интересны ей раньше, когда ее мир, ее личный мирок был прочным и надежным. Тогда она могла вести многочасовые споры с друзьями, сидя в своей уютной гостиной, относительно новых лиц в кабинете министров и результатах голосования в палате общин. Обязательным приложением к этим спорам были в меру охлажденное шампанское и нежные сандвичи – с тонкими ломтиками ветчины, зеленым салатом и сыром, подаваемые на блестящих подносах высокими лакеями. Ее салоны приобрели широкую известность. В них она была королевой, занимающей свое законное место и уверенно глядящей в будущее.

Как давно это было.

Она оставила в покое газету, взяла лежащий сверху конверт и сразу узнала почтовую бумагу. Даже почерк, которым были аккуратно написаны ее имя и адрес, показался знакомым. Она просунула пальчик под печать, вскрыла конверт и достала письмо.

Банк спешил засвидетельствовать ей свое почтение и настаивал на размещении дополнительных средств, прежде чем будут сделаны следующие платежи. Он с уважением обращал ее внимание на перерасход средств, оставаясь ее покорным слугой и прочее, и прочее.

Дрожащими пальцами Александра сложила письмо, убрала его обратно в конверт и взяла следующее.

Это было длиннее и менее личное. Оно было адресовано держателям акций компании «Манчестерский машиностроительный завод, Лтд.» и описывало во всех подробностях неспособность компании в текущем квартале произвести реальный работающий образец из‑за неожиданного отказа силовой установки и отсутствия средств в нужных размерах. Компания высоко ценит терпение держателей акций, а ее правление, возглавляемое мистером Уильямом Хартли, имеет ряд предложений, над которыми ведется активная работа. Правление не теряет надежды найти инвестора для финансирования дальнейшей деятельности.

Компания благодарит ее за веру в будущее механизации и остается ее покорным слугой.

На этот раз Александра вернула письмо в конверт, предварительно скомкав его. О, несомненно, мистер Уильям Хартли имеет большие надежды и грандиозные планы. Он их всегда имел, маленький идиот, исполненный благих намерений и совершенно непрактичный – племянник ее мужа. Она, должно быть, находилась во временном помрачении рассудка, когда позволила убедить себя оформить попечительство над ее имуществом.

Александра со злостью швырнула конверт на стол. Нет, безумной она, конечно, не была. Просто очень молодой и неопытной, недавно ставшей женой богатого человека. Она и подумать не могла, что вложенные деньги могут исчезнуть, если не проявлять должной осторожности. Если не обращать внимания на деловые письма и позволить племяннику мужа вложить практически все ее средства в только что образованную корпорацию с ограниченной ответственностью. Компания «Манчестерский машиностроительный завод»! Звучит так солидно, так надежно. Такие предприятия выпускают очень нужные вещи – швейные машинки и… и все такое.

Но не экипажи без лошадей.

Теперь у Александры не было ничего или почти ничего. Никаких салонов, элегантного городского дома и нескончаемого потока друзей, жадно ловящих каждое ее слово. У нее есть только титул, примерно двадцать тысяч бесполезных акций и сестра, которую необходимо содержать, выдать замуж и обеспечить приданым. А еще впереди ожидает лет пятьдесят жизни, и нет никакого представления о том, как их прожить.

Она должна вернуть свою прежнюю жизнь. Ведь если она не леди Морли, виднейшая фигура лондонского общества, то кто же она тогда?

И кто даст Абигайль будущее, которого она заслуживает?

Александра посмотрела в окно. Над долиной висело яркое праздничное небо. Где‑то внизу за деревьями было озеро. Она взяла конверты, быстро просмотрела все и нашла письмо, адресованное мистеру Финеасу Фицуильяму Берку, члену Королевского общества.

Экипаж без лошади. Что она об этом знает?

Придется узнать.

Она взяла письмо, газету, выскользнула из комнаты через дыру в стене и побежала вниз по склону.

Date: 2015-09-05; view: 224; Нарушение авторских прав