Глава 4. Она вполне могла и не стучать

Она вполне могла и не стучать. Минуты бежали, а дверь оставалась тяжелой и неподвижной, как и сам замок.

– Есть здесь кто‑нибудь? – крикнула Абигайль.

Александра слышала громкие голоса и топот за спиной. Она швырнула поводья сестре, навалилась плечом на дверь и изо всех сил толкнула ее. Дверь легко – слишком легко – распахнулась, и Александра ввалилась внутрь, едва удержавшись на ногах.

– С тобой все в порядке? – тревожно поинтересовалась Абигайль. – Что там?

Александра выпрямилась:

– Да, со мной все в полном порядке.

Она машинально попыталась отряхнуть комья грязи, налипшие на пальто, и с любопытством огляделась. Что она ожидала увидеть? Замок: большой зал со средневековыми скульптурами, внушительная лестница, галерея менестрелей, развешанные на стенах гобелены с единорогами и… чем‑нибудь еще.

Очевидно, у итальянцев другое представление о замках.

Она стояла в узком коридоре с низким потолком. Вокруг были только голые каменные стены, холодные и влажные. Ей показалось, что от них дует ледяной ветерок. Или он исходил от устрашающей металлической решетки, находящейся немного впереди и весьма эффективно блокировавшей проход. Вероятно, именно из‑за нее на входной двери не было замка.

Александра прошла несколько шагов вперед, ухватилась за толстые металлические прутья и крикнула:

– Привет! Buon… как там дальше… ах, да giorno!

Она вытянула шею, стараясь заглянуть внутрь, но почти ничего не увидела. Похоже, там был небольшой внутренний дворик с сухим фонтаном в центре и нависшим над ним неприветливым небом. Нигде не было никаких признаков того, что замок обитаем, разве что в воздухе витал едва уловимый запах дыма.

– Что там? – спросила Абигайль. Ее голос эхом прокатился по каменному коридору.

– Ничего, – ответила Александра, – абсолютно ничего.

В этот момент решетка с громким натужным скрежетом открылась.

– Привет! – снова крикнула Александра, но так и не получила ответа.

Прямо за спиной зазвучал раздраженный голос мистера Берка:

– Послушайте, вы, конечно, можете пустить в ход свои женские штучки, чтобы захватить законно снятый нами дом, но…

Она вошла во двор и опять повертела головой.

– И кого, по‑вашему, я могу очаровать? Здесь никого нет.

Александра слышала, как он подошел к ней вплотную и тоже огляделся. Сзади слышался топот и голоса остальных.

– Как это никого нет?

Финн остановился за ее левым плечом. Она ощутила запах мокрой шерсти, умытой дождевой водой кожи и накрахмаленного белья. Его теплое дыхание щекотало ей ухо.

– Замок покинут, – сообщила она, подошла к фонтану и с любопытством заглянула внутрь. – Здесь везде лишайник. Фонтаном уже лет сто никто не пользовался.

Финн не ответил.

Она оглянулась как раз вовремя, чтобы перехватить его взгляд, прежде чем он отвернулся и отправился изучать стены внутреннего дворика. В тусклом свете пасмурного зимнего дня его волосы утратили яркость, став темной бронзовой бахромой под полями шляпы.

– Возможно, его хозяин – отшельник, – небрежно заметил Берк.

– Полагаю, вы об этом знаете больше, – съязвила она, – я имею в виду, о жизни отшельников.

Странно, рядом, за стеной, было много людей, но почему же тогда она чувствовала себя наедине с этим странным человеком? Создавалось впечатление, что вокруг них опустился невидимый занавес, отгородивший их от всего остального мира.

Финн медленно шел вдоль стены, скользя глазами по камням.

– Я вижу, вы все обо мне знаете.

– А разве вы не отшельник? – Александра решила, что ни за что не отступит. Но куда подевались все остальные? Уоллингфорд уже давно должен быть здесь и громким величественным голосом выражать свое недовольство.

Услышав этот вопрос мистер Берк обернулся.

– Могу вас заверить, нет. Как вы думаете, где хозяин? Пожалуй, я войду внутрь и попробую его найти, – кивнул он на малозаметную дверь в стене.

– Нет, вы этого не сделаете, – поспешно проговорила Александра. – Я не позволю вам добраться до него первым и настроить его против нас. В конце концов, мы здесь на равных и имеем такие же права, как и вы.

– Неужели вы думаете, что я вам позволю…

Наконец во внутреннем дворе появился Уоллингфорд.

Его светлость гневался.

– Какого черта вы здесь делаете, леди Морли? А ты, Берк? Господи Иисусе, эта парочка стоит друг друга! – Он остановился, огляделся и подбоченился. – Ну? И где хозяин этого… жилища?

Мистер Берк зашагал к двери.

– Не знаю, но намерен это выяснить.

– Я иду с вами, – заявила Александра.

Уоллингфорд всплеснул руками:

– С таким же успехом я мог бы обращаться к стенке! Берк, что происходит? Что сказал агент в Лондоне?

Берк, уже взявшийся за ржавое железное кольцо, заменяющее дверную ручку, обернулся:

– Он ничего не сказал, только передал договор об аренде с запиской.

– Что было в записке?

– Всякая ерунда. Владелец очень доволен, и он уверен… позволь, я уточню… да, он вполне уверен, что замок – именно то, что нам нужно.

Александра почувствовала странную дрожь в спине, где‑то в районе позвоночника. Нечто подобное она ощущала только один раз в жизни – когда читали завещание ее супруга. Она услышала тонкий неуверенный голос и не сразу поняла, что говорит она сама.

– Таковы были его слова?

– Да, более или менее. – Финн сделал паузу и нахмурился. – С вами все в порядке, леди Морли?

Она вяло усмехнулась:

– Конечно. Только, если я не ошибаюсь, таковы были его слова, обращенные ко мне.

– Какое забавное приключение! – жизнерадостно провозгласила Абигайль, отодвигая заплесневелую занавеску, чтобы выглянуть из окна. – Здесь восхитительно грязно. Никто ничего не убирал уже лет сто. Как ты думаешь, в этом замке живут привидения?

– Конечно нет, – резко сказала Александра. – Что за глупости!

– А я думаю, – улыбнулась Абигайль, не теряя оптимизма, – что их здесь не меньше дюжины. Иначе эта каменная громада утратит изрядную долю своей привлекательности. Здесь же жили итальянцы. Они всегда травили друг друга, и все такое. Я буду очень разочарована, если по здешним коридорам не гуляют привидения. По штуке на каждый коридор.

Александра вздохнула:

– А я еще удивляюсь, что ты до сих пор не нашла себе мужа!

– Я и не хотела. Пойдем скорее, давай все здесь осмотрим. – Она взяла за руку Филиппа и быстро пошла по залу, двигаясь размашистыми, совсем не женскими шагами.

– Не спеши так! – засмеялся Филипп.

– Нам надо спешить, – ответила Абигайль, потянув его за руку, и мальчик перешел на рысь.

– Подождите! – воскликнула Лилибет и бросилась за ними, но, сделав пару шагов, остановилась, заметив стоящую в дверном проеме фигуру. – Абигайль!

Та тоже остановилась.

– Привет!

Фигура сделала несколько шагов вперед. Это была женщина в длинном шерстяном платье, белом фартуке и белом шарфе, закрывающем волосы.

– Buon giorno, – тихо проговорила она.

Александра выступила вперед:

– Buon giorno, вы хозяйка?

Женщина улыбнулась и покачала головой:

– Нет, я … как это по‑английски… я веду здесь хозяйство. Вы ведь англичане?

– Да, мы англичане, – ответила Александра. – Вы нас ждете?

– О да. Мы рады приветствовать вас в этом замке. Хотя, думаю, вы приехали на день раньше. Мы ожидали вас только завтра. Вам нравится замок? – Она с явной гордостью повела рукой, приглашая гостей восхититься большим залом, лишенным таких досадных помех, как мебель, его высокими окнами в глубоких нишах.

– Разве можно устоять перед таким радушным приемом? – пробормотала Александра и получила чувствительный тычок в бок от Лилибет.

Незнакомка пожала плечами:

– Семья уже давно здесь не живет. Только я занимаюсь хозяйством.

– Неужели вам никто не помогает? – удивилась Александра.

– У меня есть помощницы – служанки, но они в деревне. Они не живут здесь, когда нет хозяина. Джакомо… он занимается… землей.

– Садом. Он садовник, да? Очень хорошо. Скажите, как вас зовут? – поинтересовалась Александра.

– Мое имя синьорина Морини. – Женщина присела в реверансе. Она хорошо говорила – не слишком робко, но и не навязчиво, дружелюбно, но не фамильярно. Красивая женщина, немного за сорок, принявшая свой возраст с достоинством. Ее щеки были гладкими, овал лица четким, а выбивавшиеся из‑под шарфа волосы черными и шелковистыми, без седины.

– Какое красивое имя! – восхитилась Абигайль. – Мне очень нравятся итальянские имена. Я – мисс Хэрвуд, синьорина, и мне кажется, что ваш замок – волшебное место. Возможно, вы нам его покажете? – Она кивнула в сторону широкой лестницы в дальнем конце зала. – Наши комнаты наверху?

– Да, они наверху. – Женщина заколебалась. – А где джентльмены? Должны быть еще джентльмены.

– Джентльмены? – холодно переспросила Александра.

– Вы хотите сказать, – вмешалась Абигайль, – что ожидаете нас всех? Значит, синьор Россети сделал это намеренно?

Синьорина Морини недоуменно нахмурилась:

– Я только знаю, что приезжают три леди и три джентльмена. Они не ваши мужья?

– Конечно, нет! – возмутилась Александра.

– Тогда, ваши братья?

Абигайль рассмеялась:

– Нет.

Брови синьорины Морини поползли на лоб.

– Понимаете, – поспешила вмешаться Лилибет, – произошло какое‑то чудовищное недоразумение. Ошибка… Мы считали, что взяли этот замок в аренду на год. Но оказалось, что еще трое джентльменов сделали то же самое. Возможно, вы сможете найти синьора Россети и он объяснит…

– Вот оно что… – Синьорина Морини наклонила голову и нахмурилась. – Признаюсь, все это весьма странно. Хозяин – человек очень точный и аккуратный, щепетильный даже в мелочах. Странная ошибка.

И тут вдруг она выпрямилась и хлопнула в ладоши.

– Но это же хорошо. Шесть англичан – это прекрасно. Мы будем разговаривать, смеяться. Замок снова оживет. Замечательно. Пойдемте, я найду для вас комнаты.

Александра потрясенно взирала на женщину. Та энергично махнула рукой, приглашая всех прибывших следовать за ней.

– Но, синьорина… А как насчет слуг? Комнаты подготовили к нашему приезду? Ужин приготовили?

Синьорина Морини, не останавливаясь, обернулась и проговорила через плечо:

– Мы ждали вас завтра. Слуги придут из деревни утром.

– Утром? Вы хотите сказать, что ужина нет? Ничего не готово? – Александра шла за женщиной по пятам.

– Где Россети? – спросила Абигайль.

– Его здесь нет. Не волнуйтесь, я все устрою. Пойдемте скорее, уже поздно.

И женщина стала быстро подниматься по лестнице, даже не удостоверившись, что гости идут за ней.

Мужчина возник ниоткуда, заслонил собой вход в конюшню и грозно подбоченился.

– Наконец‑то! – с обычной жизнерадостностью воскликнул лорд Роуленд. – В этой каменной гробнице все‑таки есть жизнь!

Мужчина выдал стремительный поток итальянских слов.

– Послушайте, любезный, – сказал Финн. – Мы ищем малого по имени Россети. Полагаю, это ваш хозяин. Вы можете сказать, где он?

– Россети! – Мужчина не выговорил это слово, а с явным отвращением выплюнул его. – Россети! От него всегда одни неприятности. Теперь вот англичане.

Финн решил, что с него хватит.

– Ну, да, англичане, и что с того? Кстати, если быть точным, нас трое.

– Шестеро, – выпалил лорд Роуленд.

– …и нам необходимы стойла для лошадей. Немедленно. Скоро привезут багаж, если он снова не застрял в грязи, и…

– Хватит! – Мужчина протестующе поднял руку. Его кожа была обветренной, вокруг ногтей виднелись ободки въевшейся грязи. – Довольно! Я не занимаюсь лошадьми. Мое дело – сад. Лошадей я не знаю.

– Тогда позовите кого‑нибудь… кто работает в конюшне.

– Здесь никого нет, синьор.

– Боже правый, когда же это кончится! – взорвался Уоллингфорд. – Вы хотите сказать, что нас никто не ждет? Мне все больше хочется отыскать этого идиота Россети и показать ему, куда он может засунуть свое вечное солнце…

Финн уже был готов добавить свои пожелания, но тут вмешался лорд Роуленд. Повелительным жестом предложив остальным замолчать, он обратился к садовнику:

– Скажите, как вас зовут?

Мужчина кисло улыбнулся:

– Мое имя Джакомо.

– Прекрасно. Скажите, Джакомо, нас кто‑нибудь ждет? Вас предупредили о нашем приезде?

– Нет, – отрезал Джакомо.

Он покосился на замок, и его физиономия скривилась в злобной гримасе.

– Мне никто ничего не говорит. Она что‑то устраивает, появляются визитеры, и все начинается снова. – Он всплеснул руками, окинул взглядом трех усталых англичан и сказал уже более мягким дружелюбным тоном: – Это не ваша вина.

– И на том спасибо, – буркнул Финн.

– Кто она? – поинтересовался лорд Роуленд.

Джакомо его проигнорировал.

– А где женщины? – спросил он с тяжелым вздохом. – Уже в замке?

– Женщины? – встрепенулся Финн. – Откуда вы о них знаете?

– Женщины есть всегда. Без них ничего не обходится. – Джакомо кивнул на лошадей. – У нас есть сено и овес. Пошли, я покажу. – Он резво обернулся и исчез за дверью конюшни.

– Минуточку! – завопил Финн и метнулся следом. – Вы хотите сказать, что мы должны ухаживать за лошадьми сами? А что будет с багажом?

– Мальчики из деревни придут утром, – донесся до них печальный голос Джакомо. – Так всегда бывает.

– Что, черт побери, – пробормотал Уоллингфорд, входя за Финном в конюшню, – он имел в виду?

К тому времени, как Финн и его друзья вошли в замок, хмурый день сменился вечером и комнаты были едва видны в сгущающихся сумерках.

– Эй! – позвал он, надеясь, что каким‑то чудом никто не ответит и весь эпизод с ужасной леди Александрой Морли и ее компанией женщин‑дилетанток окажется всего лишь плодом его не в меру разыгравшегося воображения, галлюцинацией, бредом. Утренние события уже действительно начали казаться сном, хотя и кошмарным. Он сделал почти всю работу по устройству лошадей, поскольку ни Уоллингфорд, ни Пенхоллоу ни разу в жизни не прикасались ни к ведру, ни к лопате. А как только животные наконец были устроены, прибыли телеги с багажом и ему пришлось бесконечно следить за выгрузкой, отдавая приказы на плохом итальянском.

Следует отдать должное братьям Пенхоллоу – они почти не жаловались и старались помогать. Они послушно выгружали сундуки и таскали оборудование, ежеминутно поминая итальянскую погоду и предков синьора Росетти.

Они были намного разговорчивее, чем сам Финн, настроение которого быстро портилось, когда он начинал думать, что происходит в замке Санта‑Агата, пока он и его друзья работают конюхами и грузчиками. Вероятно, у входа в жилую часть замка уже выросли баррикады, которые им не удастся преодолеть, или в лучшем случае наглые женщины захватили все лучшие спальни, предоставив мужчинам ночевать в коридоре. Он представил, сколько будет радости, когда мужчины, потерпев окончательное и бесповоротное поражение, ретируются восвояси, и сжал кулаки.

Беспардонные создания. Одним словом, женщины.

– Они, наверное, уже в постелях, – сказал Уоллингфорд, входя в темный зал.

Багаж лежал бесформенной грудой у подножия лестницы, почти неразличимой в темноте, и Финн с тоской подумал о перспективе перетаскивания его в свои комнаты. Где бы они ни были, эти самые комнаты.

– Как вы думаете, нам приготовили какой‑нибудь ужин? – спросил лорд Роуленд с неуместной, на взгляд Финна, веселостью. – Я бы не хотел вселять в вас напрасные надежды, но мне кажется, что я только что почувствовал какой‑то запах. Запах чего‑то съедобного, – быстро добавил он, поскольку запахи, окружавшие их в последние несколько часов, были способны отбить аппетит на всю оставшуюся жизнь.

Уоллингфорд пошел к противоположной от входа стороне зала:

– Кухни обычно устраивали в задней части замков. Но я думаю, что леди уже съели абсолютно все, что могло быть съедено, и даже собрали крошки с пола.

Лорд Роуленд пошел за братом, а Финн, сделав несколько шагов, оглянулся и остановился.

– Идите, – сказал он, – я вас догоню.

– Не задерживайся! – прорычал Уоллингфорд. – Я не собираюсь ничего тебе оставлять.

Голос лорда Роуленда звучал вполне дружелюбно.

– Ты все же задница, Уоллингфорд.

Финн покачал головой и пошел к сундукам. При одной только мысли о еде у него заурчало в животе. В последний раз он ел на дороге под дождем. В меню был кусок жесткого пармского сыра и еще более жесткий кусок хлеба. Но он видел, как небрежно обращались кучеры с их багажом, и должен был удостовериться, что все в порядке. Если окажется, что какое‑нибудь оборудование или приборы пострадали, будет потеряно много недель в ожидании прибытия запасных частей из Лондона или в поисках чего‑нибудь более или менее подходящего здесь, в Италии.

Нет, он обязан убедиться, что все в порядке, сейчас, до ужина, до сна, иначе попросту не сможет уснуть.

В темноте он едва мог отличить один ящик от другого. Все они были свалены друг на друга в беспорядке, от них пахло сыростью и плесенью. Он долго ходил, спотыкаясь и ощупывая руками кожаные и металлические поверхности в поисках знакомых форм своих сундуков, сделанных на заказ таким образом, чтобы максимально защитить их содержимое от тягот путешествия, погодных условий и нерадивости грузчиков.

После долгих поисков Финн все же обнаружил свои вещи. Они были довольно сильно потрепаны, кожа в некоторых местах порвана. Вероятнее всего, они насквозь промокли, хотя при таком освещении утверждать это с уверенностью он бы не стал. Он полез в карман, вытащил связку ключей и на ощупь нашел нужный.

С замиранием сердца он вставил ключ в замок большого ящика и повернул его. Замок, удовлетворенно звякнув, открылся. Финн поднял крышку и сразу почувствовал знакомые запахи металла, кожи и масла. Они были знакомы ему с детства и всколыхнули только приятные воспоминания. Он погладил пальцами переднюю панель. Ребра, выпуклости, рычаги. Все вроде бы в порядке. Похоже, его детище нормально перенесло долгую дорогу и беспардонное обращение. Финн улыбнулся и облегченно вздохнул.

– Это вы, мистер Берк?

Он подпрыгнул и резко повернулся, ударился коленом о ящик и опрокинул его на пол. Содержимое вывалилось, раздался душераздирающий грохот, потом скрежет, звук деформации металла, треск, несколько глухих ударов, а потом мелодичный постепенно затихающий звон – это какая‑то часть машины покатилась по каменному полу.

– Боже мой, – ахнула леди Морли. – Мне ужасно жаль.

Обычно Финеас Берк вел себя вполне достойно в кризисных ситуациях: сохранял спокойствие, действовал хладнокровно и эффективно и начинал приводить все в порядок еще до полного окончания катастрофы. Вот и теперь, как только сундук рухнул на каменный пол, мозг Финна подсказал, что следует опуститься на колени и попытаться не допустить окончательного разрушения оборудования, иными словами, уменьшить ущерб.

Но его тело не подчинилось команде мозга. Он неподвижно стоял, словно парализованный, и рассматривал находящуюся перед ним фигуру, охваченный смутным ощущением, что все это уже было, словно события предыдущей ночи вернулись, как постоянно повторяющийся кошмарный сон. На этот раз у нее в руке была свеча, свет которой придавал коже женщины золотистый оттенок.

– Леди Морли, – буркнул он, – какого черта вы здесь делаете?

– Вы… ваши вещи… – ошеломленно пробормотала она, – позвольте, я вам помогу.

Она опустилась на колени и поставила свечу рядом с собой.

– Нет, не надо, только не это, – произнес он, рухнул на колени рядом с ней и принялся быстро шарить руками по каменному полу. – Того, что вы уже сделали, на сегодня достаточно. – Слова слетели с его губ прежде, чем он понял, что сказал.

Женщина резко выпрямилась, хотя все еще стояла на коленях. Ее голос стал резким.

– Мне очень жаль, мистер Берк, если я вас испугала, но я пришла сообщить о достигнутых договоренностях.

– О договоренностях?

– Ну да, – утвердительно кивнула она и сделала неопределенный взмах рукой. – Относительно всего этого.

Финн почувствовал прилив бойцовского духа. Проклятие, куда подевался Уоллингфорд? Финн понятия не имел, как обращаться с подобными женщинами, властными и надменными, легко преодолевающими все препятствия. Такие дамы всегда наступают, всегда говорят одно, а имеют в виду другое, всегда смотрят на тебя так, словно твой нос просунулся сквозь садовую изгородь. Но если не обобщать, то женщину, стоящую перед ним, ему больше всего на свете хотелось придушить.

– Что вы предлагаете?

– Домоправительница сказала, что замок разделен…

– Домоправительница? – переспросил Финн, чувствуя себя полным идиотом. Он только что обнаружил, что леди Морли сняла жакет и стоит перед ним, одетая только в юбку и простую белую блузку, верхние пуговицы которой расстегнуты.

– Да, это женщина по имени Морини. Она появилась сразу же после вашего ухода в конюшню. Она показала нам замок, и, похоже, на какое‑то время, то есть до того момента, как появится синьор Россети и урегулирует нашу проблему, обе наши стороны могут устроиться в противоположных крыльях замка и почти не встречаться. Мистер Берк, вы меня слышите?

– Конечно.

– Как я уже сказала, мы можем встречаться только за едой. Очень жаль, но здесь нашлась только одна комната, которую можно приспособить под столовую.

Берк понял только одно: она наконец замолчала.

– Да, хорошо, все в порядке.

– Как вы великодушны! Думаю, вы искренне поблагодарите нас за то, что мы много часов работали за служанок – стелили постели и готовили ужин.

Он почувствовал, что должен что‑то сказать, и выпалил первое, что пришло в голову:

– Значит, здесь нет слуг?

Он прикладывал титанические усилия, стараясь отвести глаза от нежной шейки, которая была отлично видна теперь, когда верхние пуговицы ее блузки оказались расстегнутыми. Но это было выше его сил, и теперь он пытался хотя бы не опускать глаза ниже, чтобы выяснить, как далеко зашло расстегивание блузки.

– Вашей способности делать логические выводы можно позавидовать, мистер Берк. Думаю, вы наповал сражаете коллег в Королевском обществе своей убийственной логикой.

Финн открыл рот, чтобы сформулировать достойный ответ (одно дело, когда ты находишься в зале, полном разумных мужчин, а другое – когда ты один на один с дерзкой нахалкой…), но тут его глаза отказались подчиняться и скользнули вниз по застежке блузки.

Все оказалось намного хуже, чем он мог предположить в своих самых смелых фантазиях. Она расстегнула довольно много пуговиц, и ее кожа, освещенная мягким светом свечи, призывно светилась. Но это было еще не самое страшное. Хуже было то, что мягкая ткань – вероятно, из‑за физической работы – разошлась, обнажив мягкие изгибы восхитительно полных грудей, едва прикрытых кружевами.

Глаза Финна метнулись обратно и замерли на возмущенной физиономии леди Морли.

– Я… это… конечно… «Моя дорогая леди Морли, хочу вас проинформировать, что ваша левая грудь почти вывалилась из блузки, а правая вот‑вот последует за ней».

– Да, – ехидно выговорила она. – Очень впечатляюще.

«…То есть в данный момент вываливается из блузки ваша правая грудь, поскольку она находится напротив моей правой руки, а мы стоим лицом друг к другу…»

– Вам нечего сказать, мистер Берк?

«…Вы, наверное, захотите убрать свои восхитительные груди обратно под одежду. Я могу помочь».

Александра переложила свечу в другую руку, и когда пламя осветило ее лицо, Финн заметил бледность, темные круги под глазами.

– Хорошо, – сказала она. – Раз уж от вас не дождешься благодарности, я и так покажу вам дорогу в столовую. – Она повернулась, взмахнув юбками. – Надеюсь, я не наступлю ни на что из ваших рассыпавшихся вещей, мистер Берк. Но если у меня под ногами что‑то хрустнет, я вам немедленно сообщу.

– Вы слишком добры, леди Морли, – выдавил из себя Берк и пошел за огоньком свечи. – Да, кстати, у вас на воротнике небольшое пятнышко. Полагаю, вам следует обратить на него самое пристальное внимание.

И в это же время Финн решил, что убьет Россети. Если, конечно, этот негодяй появится.

Date: 2015-09-05; view: 247; Нарушение авторских прав