Глава 2. Сумасшедший историк

Он был уместен в элитной частной школе примерно так же, как потрепанный послевоенный «уазик» среди новеньких престижных иномарок. Большой, неуклюжий, рассеянный или, что вернее, полностью погруженный в свои мысли, Иван Савельевич двигался по холлу с грациозностью старого гусеничного танка. Поэтому ничуть не удивительно, что, проходя мимо ребят, он со всего маху впечатался в Максима и тут же выронил бумагу, которую нес в руках.

– Здравствуйте, Иван Савельевич, – нестройным хором приветствовали его собравшиеся.

Историк, кажется, даже не сразу понял, кто с ним говорит и почему он здесь оказался. По крайней мере он удивленно заморгал короткими белесыми ресницами, встряхнул седой головой и только после этого пробормотал:

– Здравствуйте, ребята.

Тем временем Вика Кузнецова поспешно подняла и отдала учителю оброненную бумагу, мимоходом отметив, что это странная карта, испещренная загадочными символами.

– Спасибо, Вика, – историк хотел было протянуть девушке для пожатия руку, но вдруг сообразил, что в данном случае это не совсем уместно, и смутился.

– Вам спасибо, – Вика чуть понизила голос – не то чтобы у нее были от друзей какие‑то тайны, но и афишировать прошлое тоже не хотелось. – За ту пятерку в прошлом полугодии. Она меня спасла! Вы же знаете, мама не может платить за мое обучение, приходится рассчитывать только на грант…

Девушка смутилась. Это была абсолютная правда. Большинство учеников «Логоса» – дети весьма и весьма обеспеченных родителей. Например, мама Даши Старковой – популярная киноактриса, а отец Максима Морозова – известный бизнесмен и школьный спонсор. За таких детей в бюджет «Логоса» регулярно поступали значительные денежные отчисления. Однако случались и исключения, когда в закрытую школу принимали бесплатно – на спонсорские деньги – грант – небогатых, но одаренных учеников. Разумеется, каждое из таких мест ценилось едва ли не на вес золота, и вылететь с него было проще простого. Как раз в прошлом полугодии Вика близко подошла к самому краю пропасти, наляпав в тесте по истории целых две грубых ошибки.

«Я исправлюсь, я дотяну, вот увидите!» – пообещала она Ивану Савельевичу, и тот, всегда симпатизировавший умненькой и аккуратной ученице, конечно, простил ей ошибки. У историка вообще был собственный, довольно оригинальный взгляд на оценки.

– Мы с Дашей собираемся к вам на факультатив, – тем временем бодро продолжала Вика.

– Да?.. – Даша удивленно взглянула на подругу, перевела взгляд на Савельича и тут же поспешно заверила: – Ну да, обязательно!

Но историк не оценил ее внезапного энтузиазма.

– Простите, девочки, факультатива не будет, – объявил он, перекладывая карту из одной широкой ладони в другую.

– Но почему?

– Я… – Савельичу, похоже, становилось все больше не по себе. – Мне нужно идти. Я вам потом все объясню… Не здесь…

– Совсем из ума выжил! – покачал головой Ромка, глядя в удаляющуюся широкую спину Савельича. – Хотя, честно говоря, он всегда того… не в своем уме был.

– Зато учитель он хороший! – тут же вступилась Вика. – Таких специалистов во всей Москве не отыскать. А еще он здесь со времен детдома работает. В советские времена ведь тут детский дом был, помните?..

– Вот и воспитывал бы своих пионеров, – ухмыльнулся Макс. – Ну что, погнали, Байрон небось уже заждался!..

Байроном в школе называли, конечно, преподавателя русского и литературы. Вел эти предметы сам директор, Виктор Николаевич Поляков, довольно молодой и вполне романтичный, как раз под стать своему прозвищу.

Входя в класс, где уже собрались ученики, Даша невольно посмотрела на новенького, Андрея. Она и сама не могла бы сказать, чем привлекает ее этот, в общем, простой, хотя и симпатичный парень с честным взглядом ясных серых глаз. Скорее всего это просто любопытство – всегда интересно посмотреть на новое лицо. К тому же новенький сразу выделился своей трогательной заботой о младшей сестренке. Когда Даша увидела их вчера во дворе школы, то на миг задохнулась от какого‑то странного умиления, а в голову пришла мысль, что ей бы самой хотелось, чтобы на ней так бережно поправляли курточку, чтобы ей заглядывали в глаза и задорно щелкали по носу… Глупость, конечно, несусветная!.. Вот и сейчас, поймав ответный взгляд новенького, девушка торопливо отвернулась и смутилась, словно он каким‑то чудом прочитал ту самую глупую мысль.

Вошедшие уселись на свои места, и начался урок.

Вводный урок Виктор Николаевич решил посвятить беседе.

– Давайте поговорим о том, как важно быть успешным, – произнес он, остановившись у окна, из которого открывался вид на засыпанный мягким снегом, еще почти не истоптанный детскими ногами школьный двор. – Успех – вот главная цель в жизни каждого человека! И у вас есть все, чтобы его достигнуть. Ваши родители дали вам все возможности, чтобы вы стали лучшими из лучших. И вы тоже достигнете успеха, чего бы это ни стоило. Я верно говорю?

– Еще бы! – с готовностью согласился Максим Морозов. Он сидел, откинувшись на спинку и далеко выставив в проход длинные ноги. – Ты – или первый, или – никто, и звать тебя никак.

Даша не была так в этом уверена и покосилась на подругу.

– А как быть тем, у кого таких возможностей нет? – спросила она громко. Спорить с Байроном и Максом вовсе не хотелось, но и Вику обижать не следует. Вон сидит как на иголках.

– Ты че, защитница лузеров, что ли? – подал реплику Темка.

– А те, у кого изначально нет возможностей, должны быть еще жестче. Им нужно расталкивать конкурентов и идти по их головам. Или, как заметил Максим, они так и останутся никем. Цель оправдывает средства. Я прав?

Поляков окинул учеников внимательным взглядом. Вот они перед ним – такие разные, но на лицах – непонимание и самодовольство. Большая часть этих ребят выросла в тепличных условиях, но родители их зубами прогрызали себе жизненную дорогу, и ребятам кажется, что так и нужно, кто сильней – тот и прав. А вот Андрей Авдеев, уже хлебнувший горя из‑за смерти родителей, его, кстати, подопечный, опустил голову. Сразу видно: не согласен.

– Андрей, ты согласен со мной? – спросил директор, провоцируя.

– Нет. Не согласен! По‑моему, это бред! – тут же вскинулся Авдеев.

Виктор Николаевич улыбнулся. Похоже, он прав: из парня будет прок.

– Интересное мнение. Обоснуешь? – подал директор свою реплику.

– Если ради успеха надо идти по головам, это не для меня. И никакая цель этого не оправдывает! – ответил Андрей, и Даша тепло улыбнулась: в этом простом парне определенно что‑то есть.

– Ну слава богу! – Виктор принялся ходить между партами. – Хоть один здравомыслящий человек нашелся – на весь класс! Андрей прав. Цель далеко не всегда оправдывает средства. Мне неважно, станете вы лучшими или нет. Моя главная задача – чтобы вы выросли порядочными людьми.

Ребятам на миг показалось, что в классе происходит нечто важное, но звонок на перемену развеял всю магию.

А в это самое время Иван Савельевич стоял в библиотеке перед висящей на стене картой. Смотрел и не мог поверить собственным глазам. Как раз то, что нужно. Если бы он верил в гномиков и Деда Мороза, то не сомневался бы: этот подарок как раз для него.

Где‑то заскрипела паркетина в старом полу, должно быть, много видевшем на своем веку, и историк очнулся. Торопливо, словно боясь опоздать, он схватил заключенное в стекло сокровище и принялся отгибать удерживающие бумагу металлические штырьки рамки.

– Иван Савельевич, что это вы делаете? – послышался за спиной холодный хорошо поставленный голос.

Историк вздрогнул и невольно втянул голову в плечи. Елена Сергеевна Крылова, завуч «Логоса», не отличалась ни мягкостью, ни пониманием. Первой мыслью было спрятать находку, но поздно – Елена наверняка уже все увидела, да и не школьник он уже, слава богу, чтобы прятаться.

– Елена Сергеевна, а вы не знаете, откуда эта карта? Раньше ее здесь не было, – спросил Иван Савельевич, обернувшись к завучу.

Выглядела она, как всегда, безупречно: аккуратная, умело наложенная косметика, светлая блузка и строгая юбка, а лицо застывшее, бесстрастное – просто мраморное изваяние, а не живая женщина.

– Недавно нашли в архиве областной библиотеки. Один из экземпляров подарили нам, – ответила Елена. От одного ее присутствия в библиотеке становилось на пару градусов холоднее. Настоящая Снежная королева.

– Я возьму ее… Мне надо, – быстро проговорил Савельевич, отдергивая руку.

Но поздно: Крылова уже успела ухватиться за рамку, потянула на себя.

– Оставьте! Это раритет! Собственность школы! – высоким голосом сказала она.

Всего лишь миг – и карта, выпав из перетягивающих ее рук, – разбилась.

– Я возьму, – повторил историк, ухватив листок.

– Нет! – Елена сделала к нему шаг, но поскользнулась на осколках и упала, поранив руку. Несколько капель крови упали на пол веселенькими солнышками‑кляксами.

Вот и первая кровь. Первая – но далеко не последняя. Он точно знал это. Ему не было жаль этих смешных людей, один из которых надеялся раскрыть старый секрет, а вторая… со второй у Него были связаны свои смутные воспоминания и ощущение острой непроходящей боли.

Где‑то хлопнула дверь, и Он отпрянул от окна.

Он подождет! О, что‑что, а прятаться и ждать Он умеет!..

Хлопнула дверь, и в библиотеку широким шагом вошел Виктор Николаевич.

– Елена Сергеевна… – официально начал он, но вдруг увидел ее, беспомощно сидящую на полу. – Лена, что с тобой?..

– Ничего страшного, – в глазах Елены мерцали и переливались арктические льды, – Иван Савельевич слишком… бурно отреагировал на просьбу не трогать раритетную карту.

– Простите! – историк горбился, словно ему было стыдно за свой рост и массивную фигуру, он и вправду смотрелся в библиотеке как слон в посудной лавке. – Мне очень нужно изучить это. Вы, вероятно, не знаете, но здесь, в нашем лесу, происходят ужасные вещи! Это очень опасно! В первую очередь для детей! У меня пока нет доказательств, но я обязательно, обязательно их найду.

– Я же говорила! – одними губами произнесла Елена, глядя на Виктора Николаевича.

Тот кивнул. Увы, ситуация была ясна.

– Иван Савельевич, думаю, вам надо немного отдохнуть. Отвлечься. Съездите куда‑нибудь, я дам вам отпуск… – примирительно начал директор.

– Нет‑нет! – историк покачал головой. – Поверьте, я не сумасшедший. Просто…

– Это для вашего же блага. Отдохните, а к началу следующей четверти вернетесь. Я приму вас обратно, – сказал Поляков непререкаемым тоном и, не обращая больше внимания на историка, принялся поднимать Елену Сергеевну с пола.

Иван Савельевич тяжело вздохнул и вышел из библиотеки. Он и не рассчитывал, что ему поверят… Но когда‑нибудь…

Этим же вечером, просидев над картой, он понял, что находится на верном пути. Пришло время действовать, и действовать решительно. Пройдя по коридорам затихшей школы, он заглянул в библиотеку. В это время здесь было пустынно и тихо. Мягкий ковер заглушил осторожные шаги. Савельевич даже не стал зажигать центральный свет – ограничился настольной, под зеленым абажуром, лампой, включил один из стоящих на большом овальном столе ноутбуков, ввел пароль, загружая свою почту.

Найти в небольшом перечне корреспондентов нужный адрес было несложно.

Медленно отыскивая нужные буквы, историк набрал текст:

Кажется, я наконец‑то на правильном пути. И на этом пути я совершенно один. Думаю, мне понадобится ваша помощь.

Нажав кнопку «отправить», Савельевич вышел из библиотеки и двинулся по коридору мимо одинаковых дверей в спальни учеников. Возле одной из дверей он остановился и, немного помедлив, постучался и, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь.

– Девочки, проснитесь! – громким шепотом сказал он в темноту спальни.

Там заворочались, послышалось сонное бормотание.

– Вика! Кузнецова! Это очень важно! – снова позвал он.

– Что? Иван Савельевич? – отозвался сонный девичий голос.

Вика поднялась на локте, вглядываясь в темноту.

– Тише! – историк испуганно огляделся. – Я пришел предупредить вас. Скажите всем остальным, что здесь очень опасно. Попросите родителей забрать вас. Мне никто не верит, но я точно знаю…

– Что вы говорите, Иван Савельевич! – Даша тоже приподнялась на кровати, недоумевая, проснулась ли она или все это – продолжение странного тревожного сна…

Где‑то в коридоре послышались легкие шаги, прозвучавшие для историка громче пушечных залпов.

– Я не могу говорить. Жду вас завтра в десять вечера у старого кладбища. И будьте осторожны! Здесь нельзя никому доверять. Никому! Понимаете: ни‑ко‑му! – быстро проговорил он и скрылся за дверью.

– Что это было, Даш?! – спросила Вика. Слова Савельевича странным образом тревожили, казались особенно многозначительными в густом чернильном мраке комнаты.

Даша зябко повела плечами, натянула повыше одеяло.

– Спи. По‑моему, бред. В школе, видишь ли, опасно, а на кладбище, выходит, Диснейленд. Думаю, у него просто не все дома.

– Наверное…

Девочки снова улеглись, но обе еще долго ворочались на своих кроватях, не в силах заснуть. Вот уж Савельевич! Умудрился напугать почище графской собаки…

Date: 2015-09-05; view: 333; Нарушение авторских прав