Конец оного

«Молитва Давида. Услышь, Господи, правду, внемли воплю моему, прими мольбу из уст нелживых. От Твоего лица суд мне да изыдет; да воззрят очи Твои на правоту. Ты испытал сердце мое, посетил меня ночью, искусил меня и ничего не нашел; от мыс­лей моих не отступают уста мои. В делах человеческих, по слову уст Твоих, я охранял себя от путей притеснителя. Утверди шаги мои на путях Твоих, да не колеблются стопы мои... А я в правде буду взирать на лице Твое; пробудившись, буду насыщаться об­разом Твоим» (Пс. 16:1–5,15). Первое, о чем Давид говорит в этом псалме Богу, это о своей правде, перечисляя ее признаки в своей жизни. И надо заметить, что он не лжет перед Богом, а значит, и перед людьми, что говорит о его искренности и от­кровенности, как мы уже читали в Послании к Евреям: «да при­ступаем с искренним сердцем». Второе, Давид просит о суде, и делает он это неоднократно в своих молитвах перед Богом: «Го­сподь судит народы. Суди меня, Господи, по правде моей и по непо­рочности моей во мне» (Пс. 7:9). Для Давида это не страшно, бо­лее того, желанно, потому что является своеобразным Божьим регулятором его жизненного пути, который не даст ему сбить­ся. Он всю свою жизнь направил на исполнение правды, которая для него давно уже является приоритетом и прошение судов — тому доказательство. Но просит Давид об этом не просто так, он не твердит это как некое заклинание, приносящее счастье. Нет, он просит не стыдясь, указывая Богу на пройденный им путь и на чистые мотивы своего сердца, главнейшим из которых является жажда по Богу: «... в правде буду взирать на лице Твое; пробудившись, буду насыщаться образом Твоим».

В этом месте мне вновь хотелось бы вернуться к Книге Иова, с которым мы расстались несколько глав назад, разбирая неправду и ее проявления. Ведь посмотрите, о чем говорит пса­лом: Господь испытал сердце Давида, посетил его ночью и даже искусил его, однако ничего не нашел, ибо от мыслей Давида не отступили уста его, и в делах человеческих Давид охранял себя от путей притеснителя. Давид не хочет, чтобы его стопы сошли с путей Божьих, и молится о твердости своего пути. Можно ли то же самое сказать и про Иова? Безусловно, можно — эти слова подходят для описания и его жизни тоже. Иов, как и Давид, знает, что он тверд в своем пути и перед Богом неви­новен, потому что он не лукавит и не лицемерит перед Ним и людьми и не ходит путями, которыми живет этот мир, испове­дующий неправду.

Но все же есть и разница между путем Давида и Иова. Она хорошо прослеживается в словах псалмопевца: «А я в правде буду взирать на лице Твое; пробудившись, буду насыщаться об­разом Твоим». Эту же разницу, но уже только в виде следствия, увидел и Елиуй — один из четырех друзей, пришедших к Иову. Будучи ведомым Богом, он в духе кротости указал Иову и его «друзьям» на их основные ошибки: «Тогда воспылал гнев Ели­уя... на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога» (Иов. 32:2). Получается, что Иов до самого последнего момен­та даже не догадывался, что существует совершенно иной уро­вень отношений с Богом, что это не какая-то зачетная система дел, в которой, по мнению Иова, Бог оказался неправ или где- то «промахнулся», а уровень бесконечного первенства Бога в сердце, мыслях и любви праведного человека. Это уровень ми­лости и утешения Отца и смиренно любящего сердца сына.

В следующих главах Книги Иова, которые мы будем раз­бирать, Елиуй представлен как единственный искренний друг, который пытается объяснить Иову причину его проблемы. Я долго думал, стоит ли вводить в эту книгу такие непростые главы, тем более, как мы понимаем, вины Иова в том, о чем говорит Елиуй, нет, и это не может послужить поводом для его обвинения, потому что никакого отступления с пути правды в жизни Иова не произошло. Еще один момент: для понимания того, о чем говорит Елиуй, необходимо приложить изрядное терпение и немало усилий, что совсем не просто, учитывая то количество информации, которое уже было. Однако я при­шел к выводу, что понимание этой тонкой грани, которую «на­щупал» Елиуй, также необходимо, как и понимание самого пути правды, потому что именно эта невидимая грань, хотим мы этого или нет, зачастую разделяет даже тех верующих, кото­рые пытаются идти правильным путем.

Причина заключается в том, что эта грань разделяет веру­ющих людей на служителей Бога и Его сыновей, другими сло­вами, на тех, для кого Господь больше является лишь Всемо­гущим Начальником и Судьей, и на тех, для кого Он, прежде всего, — Небесный Отец и Спаситель. Если человеку удастся увидеть эту тонкую грань, то я уверен, это не только поможет ему понять все откровение о Божьей правде, но и сделать соб­ственный путь правды значительно легче, ведь чем больше мы понимаем суть того, что требует от нас Господь, тем легче нам будет идти, дабы увидеть славный конец оного.

Итак, Елиуй — вестник от Бога — начал возвещать исти­ну, и это подготовило сердце Иова к восприятию слов Само­го Бога. Господь дал дерзновение Елиую, поэтому он так сме­ло перед всеми и заявил: «Вот я, по желанию твоему, вместо Бога. Я образован также из брения; поэтому страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя» (Иов. 33:6,7). Зная, что пока еще нуждающийся в посреднике Иов может испугаться, Елиуй успокоил его, напомнив ему о том, что он такой же бренный человек, как и все, и у него нет такой силы, как у Вседержителя. Это прозвучало довольно-та­ки по-детски, но сработало, ведь Иов находился в напряжении не только из-за своего отчаянного положения, но и благодаря усилиям своих «друзей».

Далее Елиуй привел Иову его собственные слова, в которых он нашел неправду. Неправда, оказывается, была в том, что Иов увидел в Боге обвинителя, Который якобы поставил его Своим противником (Иов. 33:9–12). Видимо, данное обличе­ние для Иова было настолько непонятно, что для его объясне­ния потребовалось еще три главы, в которых Елиуй постепен­но донес ему суть того, что он сказал выше. Но как только он начал это делать, мы невольно ловим себя на мысли, что Елиуй почему-то использует ту же риторику, что и его друзья: «Итак послушайте меня, мужи мудрые! Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие. Ибо Он по делам человека по­ступает с ним, и по путям мужа воздает ему» (Иов. 34:10,11). Но здесь все гораздо глубже. Елиуй успел объяснить сказанные им слова так: «Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз: во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе. Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление, чтобы отвесть человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость, чтобы от­весть душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом. Или он вразумляется болезнию на ложе своем и жестокою болью во всех костях своих... Если есть у него Ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать человеку прямый путь его, — Бог уми­лосердится над ним и скажет: „освободи его от могилы; Я нашел умилостивление “. Тогда тело его сделается свежее, нежели в мо­лодости; он возвратится к дням юности своей. Будет молиться Богу, и Он — милостив к нему; с радостию взирает на лице его и возвращает человеку праведность его. Он будет смотреть на лю­дей и говорить: „грешил я и превращал правду, и не воздано мне; Он освободил душу мою от могилы, и жизнь моя видит свет“. Вот, все это делает Бог два, три раза с человеком, чтобы от­весть душу его от могилы и просветить его светом живых» (Иов. 33:14–19, 23–30).

Во-первых, хочу отметить, что Елиуй пророчески заговорил об умилостивлении, которое Бог видит только в жертве Иисуса Христа. Это открывает Бога не просто как справедливого Воздаятеля, но и как Желающего миловать и прощать. Однако Иова, как мы понимаем, не за что было прощать. В этом и была проблема ситуации. Оттого Елиуй и делает такое сильное уда­рение на милости, как бы намекая Иову о главном ожидании человека, которое должно храниться в его сердце, каким бы праведным он ни был. Во-вторых, несмотря на всю строгость речи, в которой Елиуй как бы вновь укоряет Иова в согреше­нии, в ней мы видим также и настоящее сострадание, которое он испытывает к Иову: «Если имеешь, что сказать, отвечай; го­вори, потому что я желал бы твоего оправдания» (Иов. 33:32). Согрешение, о котором хочет сказать Елиуй совсем не то, о чем говорили «друзья». Те обращали внимание Иова на то, что он где-то согрешил — в делах или в словах, то есть на уровне плоти. Елиуй же попытался обратить внимание на внутренние мотивы его сердца, на чистоту его помыслов, что очень хорошо становится видно в 36-й главе.

И все же меня не оставляет мысль, почему Елиуй, несмо­тря на свое заверение, что «я не вашими речами отвечал бы ему» (Иов. 32:14), начал, по сути, выражаться так же, как и «друзья»? «Вот, Иов сказал: „я прав, но Бог лишил меня суда. Должен ли я лгать на правду мою? Моя рана неисцелима без вины“. Есть ли такой человек, как Иов, который пьет глумление, как воду, всту­пает в сообщество с делающими беззаконие и ходит с людьми не­честивыми? Потому что он сказал: „нет пользы для человека в благоугождении Богу“» (Иов. 34:5–9). Елиуй нарочно нарисовал перед Иовом картину нечестивых, уподобляя его слова действи­ям этих людей. Несмотря на то, что Иов не был таким чело­веком, он приблизился к ним своими устами. Дальше Елиуй описал возможный конец таких людей, если они не остановят­ся: «„Иов не умно говорит, и слова его не со смыслом“. Я желал бы, чтобы Иов вполне был испытан, по ответам его, свойствен­ным людям нечестивым. Иначе он ко греху своему прибавит от­ступление, будет рукоплескать между нами и еще больше на­говорит против Бога» (Иов. 34:35–37). Следующее, что сделал Елиуй, — это привел в качестве примера жизнь царей и пра­ведников (Иов. 34:19–24,27; 36:6–12). Суть этих притч из уст Елиуя сводилась к следующему: ответы Иова говорят о том, что он не прошел испытания, в сердце Иова не нашлось смирения, поэтому Елиуй боится, что таким образом может быть близко и отступление. Примером тому, на взгляд Елиуя, должна была послужить жизнь царей и сильных мира сего, о плохом конце которых он вспомнил: «Он поражает их, как беззаконных лю­дей, пред глазами других, за то, что они отвратились от Него и не уразумели всех путей Его» (Иов. 34:26,27). Наконец, Елиуй сделал вывод, что человеку, каким бы праведным он ни был, есть ли за ним грех или нет, в сердце необходимо говорить так: «К Богу должно говорить: „я потерпел, больше не буду грешить. А чего я не знаю, Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, боль­ше не буду“. По твоему ли рассуждению Он должен воздавать?..» (Иов. 34:31–33). Какими бы ни были наши дела, Богу мы этим ничего не сделаем и ничем Его не сможем впечатлить, потому что многие наши хорошие дела, на самом деле, смердят пред Ним. Елиуй хотел сказать, что Богу важнее нечто иное, что принадлежит не только человеку, но и Ему Самому, — это сми­ренное сердце и сокрушенный перед Богом дух, прав человек в своих поступках или нет.

Опровергая слова Иова, что Бог не слышит его, Елиуй в 35-й главе высказал прекрасную, мудрую мысль о том, что перед Господом как очищение идет суд: «Но неправда, что Бог не слышит и Вседержитель не взирает на это. Хотя ты сказал, что ты не видишь Его, но суд пред Ним, и — жди его» (Иов. 35:13,14). Если перефразировать эти слова, то Елиуй сказал, что Бог слы­шит и поэтому посылает впереди Себя суд, чтобы переплавить сердце, сделав его смиренным, способным слышать Бога, так что жди его. Заканчивается эта глава еще более удивительно: «Но ныне, потому что гнев Его не посетил его и он не познал его во всей строгости, Иов и открыл легкомысленно уста свои и без­рассудно расточает слова» (Иов. 35:15,16). Елиуй дерзнул ска­зать, что, оказывается, гнев Господень во всей своей полноте еще не постиг Иова, скорее всего, имея в виду смертные муки ада. Он утверждал, что эти страдания лишь работа Бога, кото­рая почему-то дала повод как Иову, так и его «друзьям» усом­ниться в справедливости Бога и открыть в негодовании свои уста. Елиуй говорил, что это не является наказанием, но ты уже успел осудить Бога за Его несправедливый суд, как и «друзья», которые также утверждали, что это и есть наказание за грехи оного. В 36-й главе Книги Иова мы увидим, каким образом Елиуй усмотрел в действиях Бога милость, а не окончательный вердикт жизни Иова.

«Вот, Бог могуществен и не презирает сильного крепостию сердца; Он не поддерживает нечестивых и воздает должное угнетенным» (Иов. 36:5,6). Напомнив еще раз, что он говорит от имени Бога, Елиуй незаметно повернул свою речь к словам утешения и поддержки. По сути, Сам Господь воззвал к Иову, говоря ему, что Он всегда отвечает человеку угнетенному, — тем более если его сердце остается сильным крепостью — пусть он и сбился и запнулся, но не упал и не опустил руки перед угнетаю­щими его обстоятельствами. Это свойство человека, продол­жающего быть чистым в своих намерениях и вере в сложных жизненных обстоятельствах, всегда восхищало и располагало Бога. И вот, наконец, Елиуй привел пример праведного человека. Что удивительно, перед нами встает совершенно нети­пичный образ праведника: «Он не отвращает очей Своих от праведников, но с царями навсегда посаждает их на престоле, и они возвышаются. Если же они окованы цепями и содержатся в узах бедствия, то Он указывает им на дела их и на беззакония их, потому что умножились. И открывает их ухо для вразумления, и говорит им, чтоб они отстали от нечестия. Если послушают и будут служить Ему, то проведут дни свои в благополучии и лета свои в радости. Если же не послушают, то погибнут от стрелы и умрут в неразумии. Но лицемеры питают в сердце гнев и не взыва­ют к Нему, когда Он заключает их в узы. Поэтому душа их умира­ет в молодости и жизнь их с блудниками. Он спасает бедного от беды его и в угнетении открывает ухо его. И тебя вывел бы Он из тесноты на простор, где нет стеснения, и поставляемое на стол твой было бы наполнено туком. Но ты преисполнен суждениями нечестивых: суждение и осуждение — близки» (Иов. 36:7–17).

В самом начале приведенного отрывка Господь говорит, что Он ставит праведников и делает их правителями. Конеч­но, здесь не имеется в виду, что Бог ставит их рядом с царями или вместо царей (хотя и это не исключено), речь о том, что Бог ставит их перед Собой и перед людьми на один уровень с власть имущими. Эти люди, в сущности, имеют ту же власть и ответственность перед Богом, что и цари, несущие бремя вла­сти и имеющие влияние. Однако влияние и власть праведников складывается не благодаря людской силе или переданной по на­следству власти, но благодаря Всевышнему Богу, Которым они и были поставлены для определенного дела, как перед нача­лом своего служения услышал то из уст Самого Господа пророк Иеремия: «Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (Иер. 1:10). Итак, мы видим, какую цель преследует Бог, ставя праведников: искоренять грех и разрушать замыслы и дела дьявола, а взамен созидать доброе и насаждать веру. Однако, возвращаясь к Елиую и читая, что он дальше сказал о праведниках, мы замечаем нечто неожидан­ное: речь вдруг заходит об узах бедствий, в которые попадают праведники. Но наше недоумение быстро рассеивается, так как Господь весьма доходчиво объясняет устами Елиуя, что это за узы: оказывается, посредством этих бедствий Он открывает ухо для вразумления праведников, дабы указать им на беззако­ния их, которые умножились. Я вновь подчеркиваю, что речь идет именно о праведниках, которые отличаются от грешников не тем, что они никогда не попадают в неприятности и не спо­тыкаются, а тем, что они способны подниматься и меняться посредством Слова, исходящего из уст Божьих.

Конечно, данный ответ не универсален и не может распро­страняться на всех, кто идет путем правды, поскольку в Слове Божьем мы читаем множество и других примеров скорби и бед­ствий, которые переносили пророки и апостолы по совершен­но иным причинам. Здесь ответ касается Иова и указывает ему не на грех, а на единственно возможный в его ситуации выход. Если немного перефразировать слова Елиуя, то можно сказать следующее: праведник, находящийся в подобной ситуации, всегда слушает Бога, а если нет, то это и не праведник. Слушать и слышать Бога — это самый правильный поступок для любо­го верующего человека, нуждающегося в ответе и помощи от Всевышнего, потому что «...вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17). Вера, прежде всего, зависит от того, желает ли человек слышать то, что говорит ему Бог. Если да, то Слово Божье, которое он получит в ответ, создаст в нем необ­ходимую для преодоления любой ситуации веру. Но что мы ви­дим в жизни Иова? А то, что он желал высказаться и говорил, а также был вынужден слушать, но, увы, не Бога, а затмивших Его «друзей», тратя свое драгоценное внимание и время на вы­слушивание домыслов и преодоление ложного смятения. Но слава Господу, Иов, наконец, понял, что он должен дать право голоса и Богу. А Елиую же в конечном счете удалось изложить суть своей мысли, которую он пытался донести до страждущего Иова все это время: «Но лицемеры питают в сердце гнев и не взы­вают к Нему, когда Он заключает их в узы» (Иов. 36:13).

Надеялся ли Иов на себя и на свои дела больше, нежели на Бога, я не знаю. Библия не дает нам право делать такой одно­значный вывод. Однако мы точно можем сказать, что Иов ни­когда в жизни не был лицемером, несмотря на то, что он ре­ально находился в шаге от этого на момент своего испытания. Он искренне верил в Бога, служил Ему и людям всей душой и телом, что помогало ему и не давало опуститься до настоя­щего лицемерия в собственном сердце. Кто из нас, живя такой праведной жизнью, как Иов, смог бы выдержать подобное не­заслуженное испытание, оставаясь таким же верным Богу до конца? А Иов не только выдержал, но и возвеличился им, в том числе и потому, что понял свой самообман, который открылся ему в его собственных словах и мыслям. Елиуй же благодаря своему непредвзятому и кроткому отношению проявил эту не­видимую доселе черту, указав Иову на следствие, что выражало настоящую причину такого состояния, которое держало Иова в шаге от падения: «но ты преисполнен суждениями нечестивых: суждение и осуждение — близки» (Иов. 36:17).

Бог что-то заметил в сердце Иова. Это «что-то» пряталось, возможно, в самой его глубине, несмотря на всю правоту жиз­ни Иова, и никак не могло подняться на поверхность без пе­реплавки, потому что было покрыто неподъемными плитами благословений и хороших дел. Трудно назвать это грехом, но это касалось самых важных и даже интимных отношений, ко­торых между Богом и Иовом, видимо, не существовало, но ко­торые Господь хотел установить, видя правоту этого человека и его самоотверженную жизнь. Бог не хотел, чтобы столь правед­ный человек в конце своей жизни пришел к выводу, что все его благополучие было с ним исключительно из-за его хороших дел, но чтобы он смог увидеть и сказать так, как сказал о своей жизни апостол Павел: «Но я — то, что я есть, по благодати Бо­жьей. И благодать Его не была напрасной. Напротив, я работал упорнее, чем все они, хотя не я это делал, а милость Божья, ко­торая была со мной» (1 Кор. 15:10 — совр. перевод).

Также, в 21-м стихе Елиуй в лице Иова предупредил всех нас об опасности нечестия, когда Господь дает нам возмож­ность возвыситься, быть может, не самым простым, но самым действенным путем страданий: «Берегись, не склоняйся к нече­стию, которое ты предпочел страданию» (Иов. 36:21). Именно на этом пути возникает очень сильное искушение отступить и опуститься, как предлагала Иову его жена, не видя в этой ситуации для него никакой возможности подняться. В конце сво­их размышлений Елиуй приходит, на мой взгляд, к довольно важному выводу. Он говорит о роли того, как мы ведем себя в подобных ситуациях искушения: «Помни о том, чтобы превоз­носить дела Его, которые люди видят. Все люди могут видеть их; человек может усматривать их издали» (Иов. 36:24,25). Дру­гими словами, он попытался сказать, что люди более склонны судить о Боге именно по нашим поступкам, поэтому нам надо быть очень внимательными, чтобы проповедь нашей жизни не бросала тень на Христа и была для всех свидетельством Его дел или даже светом для идущих вслед за нами людей. «Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесно­го» (Мф. 5:14–16).

И вот, наконец, с Иовом заговаривает Сам Бог, открываясь ему как стоящее над всем Проведение. Теперь, столкнувшись с Самим Господом и получив из Его уст откровение Божествен­ного величия, в трепете соприкоснувшись с Его необъятной непостижимостью, Иов смирился перед Тем, к Кому еще не­давно имел претензии. Такое далекое и тайное стало явным и близким, могущим не просто говорить и отвечать человеку, но и утешать Своим вниманием, несмотря на слова обличения, ис­ходившие из Его уст. Страх Господень наполнил сердце Иова, и он только и смог вымолвить: «Вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои. Однажды я гово­рил, — теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду» (Иов. 39:34,35). Со страхом пришла и мудрость, нисходящая свыше. Можно лишь догадываться, что испытал Иов, однаж­ды сказавший, что Богу нет до нас дела, — трепет и удивление, радость и ужас одновременно — с ним ведет беседу и о нем беспокоится Сам Вседержитель! От такого потрясения Иов ничего не мог говорить, тая в Божьем присутствии и внимая всем Его словам.

Как бы подтверждая полномочия Елиуя, Господь, как и тот, обличил Иова, сказав: «Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, об­винить Меня, чтобы оправдать себя?» (Иов. 40:3). Но не так ли поступали «друзья» Иова по отношению к нему? Дабы оправ­дать себя, они умаляли достоинство Иова. В Библии мы рас­полагаем множеством других примеров (в частности, Давид), когда человек жаждал Бога, но также имел подобных лице­мерных друзей. Правда, с «друзьями» Иова это происходило в совершенно иных обстоятельствах, нежели с самим Иовом. Их обличала совесть, а они ее заглушали, Иов же был праве­ден во всех делах своих, и поэтому он не чувствовал угрызений совести. И все же при всех этих плюсах в нем удивительным образом продолжало сохраняться неправильное отношение к Богу, которое необходимо было менять. Совмещать праведную жизнь с неправильными убеждениями о Боге и о превосход­стве человеческих дел такому праведному человеку, как Иову, было недопустимо, и любящий Бог приступил к тому, чтобы изменить это. Но чтобы Иов больше не подвергал сомнению справедливость Божьего суда, Господь предложил ему вос­становить всю правду в том виде, в каком она должна была быть. «Укрась же себя величием и славою, облекись в блеск и ве­ликолепие; излей ярость гнева твоего, посмотри на все гордое, и смири его. Взгляни на всех высокомерных, и унизь их, и сокруши нечестивых на местах их. Зарой всех их в землю и лица их по­крой тьмою» (Иов. 40:5–8). Тем самым Господь дал ему понять, что у Него все под контролем, и каждый должен на своем ме­сте совершать свой путь правды. Мы не можем охватить то, над чем не властны и понять то, что не нами было задумано, но мы всегда можем знать какую-то часть из этого, а именно то, что приготовил для нас Бог.

В 40-й главе есть еще один интересный факт: «И отвечал Господь Иову из бури и сказал» (Иов. 40:1). Это, на мой взгляд, не просто аллегория, подобное событие встречается в Библии всего два раза, когда Бог-Отец в период ветхозаветных отно­шений сходит на землю и Сам говорит человеку. Один случай произошел с Иовом, а другой — с народом Израиля, когда тот подошел к горе Синай, и Господь стал говорить с ним с горы, из мрака и облака с грозами и молниями. Во-первых, это под­черкивает равную степень важности как одного, так и другого события. Во-вторых, только в этих двух случаях Бог счел нуж­ным спуститься и передать Свое послание человеку лично Сам, прикрывшись бурей и мраком как ширмой, закрывающей Его святой лик, дабы человек в своей греховной плоти не был ис­треблен. Причиной этому может быть только одно — важность передаваемого человеку послания. Как это было сделать, если ни Иов, ни народ Израиля не имели еще в себе Духа Святого? Поэтому и был избран Богом такой непростой способ разгово­ра из бури. Однако возникает резонный вопрос: почему такой праведный человек, как Иов, не имел Духа Святого, ведь у нас есть пример других ветхозаветных помазанников, как Мо­исей, Давид, Исаия, которые имели на себе Дух Господень? Скорее всего, по причине, на которую ссылается пророк Иса­ия, говоря от имени Господа: «... Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушен­ных» (Ис. 57:15). А знающий близко Господа псалмопевец Давид добавляет: «Близок Господь к сокрушенным сердцем и смиренных духом спасет» (Пс. 33:19). Вот и выходит, что Иов, не имея в себе подобного сокрушения и не пройдя через Бо­жье утешение, не мог иметь в себе Духа Святого, Который в наше время благодати дается всем приходящим к Богу по вере в Христа Иисуса. Но не важно, какое было время тогда или какое оно сейчас, только наша жажда по Богу открыва­ет человеческие сердца для Духа Святого и хранит Его там: «Простираю к Тебе руки мои; душа моя к Тебе, как жаждущая земля» (Пс. 142:6).

В 41-й главе Господь продолжает описывать созданное Им величие, над которым никто, кроме Него, не властен. Отдель­ного внимания заслуживает уникальность природы того вре­мени со своими животными — бегемотом и левиафаном, сти­хиями — ураганами и торнадо, которые перемещают все, что только можно переместить, обледенением, сковывающим це­лые моря, и землетрясениями, которые открывают огромные ущелья. Все это еще раз убеждает нас в том, что Иов жил гораз­до раньше Авраама и его потомков, во времена высокой гео­логической активности земли, вероятнее всего, в эпоху, когда еще не успели исчезнуть динозавры. Однако перед нами сейчас не стоит цель рассматривать геохронологию, тем более это дав­но уже сделали другие достойные люди. Мы зададимся иным вопросом. Зачем Господь говорит Иову все это? На самом деле, главное уже произошло — Господь Сам спустился и говорил человеку. Это явилось высшим знаком внимания к личности Иова, как раз тем, чего ему так не хватало. Поэтому все сказан­ное Богом, скорее, необходимо нам — следующим поколени­ям, потому что Иов уже находился в финальной стадии своего испытания. Безусловно, дела Божьи повергли Иова в трепет, но более его сокрушило само посещение и непосредственное участие Бога в его жизни, после чего смиренный дух наполнил его сердце, что и отражено в последней 42-й главе.

Итак, что же действительно повлияло на Иова после триум­фальной речи Бога? Во-первых, это осознание величия Бога, и, во-вторых, то, что «я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов. 42:5,6). Именно такое личное соприкосновение с Богом и оказало наибольшее влияние на него. Только после этого Иов смирился и сокрушился сердцем, а его жизнь напол­нил Дух Святой. То, что преследовал Бог, наконец свершилось, и к Иову вернулись благоденствие и мир. «И благословил Бог по­следние дни Иова более, нежели прежние; у него было четырнад­цать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц. И было у него семь сыновей и три дочери... И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова, и дал им отец их наследство между братьями их. После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сы­новних до четвертого рода. И умер Иов в старости, насыщенный днями» (Иов. 42:12–13, 15–17).

Помимо примера жизни Иова в Библии мы можем найти еще немало свидетельств о том, что по-настоящему человека меняют не обстоятельства или бедствия с судами, как в случае с Иовом, но также и спокойная без особых трагичных обстоя­тельств встреча с Богом. Яркий тому пример — это жизни от­цов веры Авраама, Моисея, Давида, а также всех пророков и апостолов. Правда, в данный момент мне более всего хотелось бы привести пример из жизни не титанов веры, а самого обыч­ного человека, жившего во времена Иисуса Христа. С одной стороны, в этом примере мало схожего с тем, что происходило в жизни Иова, с другой же стороны, мы видим тот же результат — рождение свыше, что говорит о разнообразии и индивидуаль­ности явления Бога в наши жизни.

Итак, речь идет о Закхее, богатом человеке, начальнике мытарей, которого мало кто любил. Тем не менее он так же, как и Иов, хотел видеть Иисуса, да так, что в своем желании проявил невероятную смекалку, ибо был мал ростом и не мог ни взглянуть, ни добраться до Мессии в толпах народа. Чтобы увидеть Иисуса, Закхей забежал вперед и влез на смоковницу. «Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и принял Его с радостью» (Лк. 19:5,6). Безусловно, Иисус не мог пройти мимо ищущего и жаждущего сердца, которое занесло Закхея в отличие от сотен других, сту­пающих по земле, на высоту дерева. Закхей мог выбрать иной путь, ведь он был богатый человек, начальник, однако его по­ступок говорит сам за себя. И не важно, роптали на него люди или не роптали, были ли это враги Закхея или нет, но именно в момент посещения Закхея Христом произошла та самая мета­морфоза, которую желает видеть Господь в жизни каждого чело­века. «Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» (Лк. 19:8). У людей бывает множество проблем, от которых им предстоит избавиться, но дело вовсе не в проблеме, а в том, что по-настоящему люди могут измениться и исправиться только тогда, когда в их жизнь придет Господь. Хотя у Закхея не было таких испытаний, как у Иова, он тоже очень нуждался в Боге. Без жаждущего сердца человеку невозможно встретиться с Бо­гом и встать на путь правды. Я не знаю, нуждался ли Иов в Боге до своих испытаний, но точно могу сказать, что он начал в Нем нуждаться, когда почувствовал свою несостоятельность без Него. И мы видим результат: не только возвращение благосо­стояния, но и нового человека, который обрел не просто Бога, но любящего Друга в Его лице. На этой торжествующей ноте можно было бы и закончить, если бы не «друзья» Иова.

«И было после того, как Господь сказал слова те Иову, сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов. Итак возьмите себе семь тельцов и семь овнов, и пойдите к рабу Моему Иову, и принесите за себя жертву; и раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму, дабы не отвергнуть вас за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов» (Иов. 42:7,8). Дерево познается по плодам, однако хитрость ситуации заключается в том, что многие трак­туют плоды, которые произвели «друзья», по-разному: одни позитивно, другие негативно. Удивительно, но данная про­блема весьма точно описывает то, что так часто происходит в реальной жизни, когда одни считают свои поступки оправдан­ными и справедливыми, а другие не видят в них ни любви, ни милости. Весь вопрос, на самом деле, сводится лишь к тому, на чьей стороне правда. Каждый считает себя правым, но ре­ально все зависит от того, что мы оправдываем, и об этом мы скоро поговорим в главе «оПРАВДАние». Но чтобы нам все было понятно, в этой истории точку ставит Сам Господь. Обра­тите внимание, как говорит Бог: «... за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов...». Господь хочет этим сказать, что они в целом говорили как будто бы верно, но не так, как Иов. А как говорил Иов? Он говорил искренне. А как говорили «друзья»? Ответ очевиден — они лицемерили. Именно это вы­зывает Божий гнев, потому что превращает любые, даже самые правильные слова, в зло.

Но и здесь не все так плохо: Господь принял молитву Иова за «друзей», что означает лишь одно — Он их простил. И тут наше внимание могут привлечь два интересных момента. Первый состоит в том, что Сам Бог дал «друзьям» понять, что Ему нуж­на именно молитва Иова за них. И второй момент: только после этой молитвы Господь благословил Иова, «и возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих; и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде» (Иов. 42:10). Здесь все очень взаимосвязано, и это еще раз подтверждает, что Кни­га Иова была написана как об отношениях между Богом и че­ловеком, так и об отношениях между людьми. В итоге, мы ви­дим, что Господь не отринул трех «друзей» Иова, обратившись к ним через Елифаза. Подтверждает ли это то, что Елифаз и его друзья также каким-то образом обращались к Богу? Скорее, да, чем нет, потому что дальше Господь говорит им о жертве, что для них является вполне понятным. Это убеждает нас в том, что они знали некий обряд общения со своим Создателем. Но, видя их деяния, Бог перестает принимать их молитвы и, желая научить «друзей», посылает их к тому, кого они недавно хаяли и критиковали. Проблема «друзей» была даже не в том, что они не понимали Иова, а в том, что они не понимали Самого Бога и его путей как для жизни Иова, так и для своей собственной жизни. Их поступки должны были быть другими, и именно это хотел им открыть Господь, но не ради их унижения, а для того, чтобы их исправить. И свидетелем этого события обязательно должен был стать тот, кто был притесняем все это время, но остался верен своей вере.

Мы видим, что Бог, желая спасти в этой непростой ситуа­ции всех, озабочен перестройкой мышления не только Иова, но и его «друзей». То же самое Он показывает и Иову, когда благословляет его после молитвы за «друзей». Любой процесс, происходящий в отношениях между людьми, находится под Божьим контролем, и если Господь и допускает подобные кон­фликтные ситуации между людьми, то для всех его участников, исправляя каждого в том, в чем считает необходимым. Правда, Бог не исходит из той позиции, что все одинаково испачканы и на одну голову больны, нет. Кто-то в подобной ситуации может оказаться и пострадавшим, как Иов, чтобы извлечь урок более близких отношений с Богом, а кто-то будет нуждаться в капи­тальном исправлении своих путей. Кто-то в своей позиции на­ходится ближе к явлению Божьей правды, а кто-то давно уже отстаивает свои собственные убеждения. Это весь­ма серьезный вопрос, которым задаются люди, а значит и ответ на него должен быть таким же серьезным. Потому такой вопрос требует отдельного ответа, который мы найдем в следующей главе под названием «Кто правее». Как бы то не происходило, я верю в нашего Все­могущего Бога, а значит, и в то, что в любом конфликте, где в роли судьи призывается имя Господне, обязательно будет вос­становлена истинная Божественная правда, как это произошло в истории с Иовом.