Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Что такое зло от Бога?Итак, мы оставили Иова на том, что он был вынужден ответить своим «друзьям» весьма серьезным обличением, на которое они сами и спровоцировали его. Этим же обличением он обнажил их страхи и искаженные мотивы сердца. Что тут в ответ началось! На протяжении всей 19-й главы Книги Иова Валдат изливал самые настоящие проклятия. И это не какая-то отвлеченная аллегория, которая вдруг взбрела в его голову, а именно проклятия, которые посыпались в ответ на обличения Иова. К тому же с самых первых слов Вилдада становится очевидным, что его захлестнула самая настоящая обида: «Когда же положите вы конец таким речам?.. Зачем считаться нам за животных и быть униженными в собственных глазах ваших? О, ты, раздирающий душу твою в гневе твоем! Неужели для тебя опустеть земле и скале сдвинуться с места своего?» (Иов. 18:2–4). Это кажется глупым, но Вилдад действительно обиделся на слова Иова, несмотря на то, что перед его глазами развернулась вся жуткая трагедия мучений и страданий человека, которому они — друзья его — когда-то пришли помочь. Оскорбившись до глубины души и приняв слова правды как клевету, Вилдад, словно эгоистичный ребенок, который ничего не может сказать в ответ кроме гнусных обзывательств, обильно изливает на Иова слова проклятия. Что же это за друзья, на которых не производит никакого впечатления даже скорбная исповедь Иова и его мольба о пощаде, которой он заканчивает рассказ о своих муках? «Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои; ибо рука Божия коснулась меня», — говорит Иов, но «друзья» не слышат (Иов. 19:21). Хуже того, молитвенные слова в конце 19-й главы, направленные Иовом только к Богу, воспринимаются уже другим «другом» — Софаром — как камень в свой личный огород, что также обижает его до глубины души. «И отвечал Софар Наамитянин и сказал: размышления мои побуждают меня отвечать, и я поспешаю выразить их. Упрек, позорный для меня, выслушал я, и дух разумения моего ответит за меня» (Иов. 20:1–3). В 20-й главе Софар в отместку описывает страшную судьбу грешника и отступника, которого постигнет Божья кара, очевидно, намекая на те грехи, которые он так хотел бы видеть в жизни Иова. Невольно возникает вопрос: неужели им не хватает того, что Иов уже мучается плотью и душой? Видимо, нет. Им нужно, чтобы он, являясь рупором их совести, замолчал. Совсем не удивительно, что это, накопившееся с годами раздражение, легко выливается в настоящий конфликт, несмотря на то, что Иов совершенно не собирался кого-то обвинять, а лишь просил не изводить и не мучить его, и без того обложенного со всех сторон Богом. «Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами? Вот, уже раз десять вы срамили меня, и не стыдитесь теснить меня. Если я и действительно погрешил, то погрешность моя при мне остается. Если же вы хотите повеличаться надо мною и упрекнуть меня позором моим, то знайте, что Бог ниспроверг меня и обложил меня Своею сетью» (Иов. 19:2–6). Также в данном отрывке Иов удачно отображает мысль, о которой мы ранее уже говорили, когда разбирали истинные мотивы «обличения» собравшихся вокруг Иова «друзей». Происходит это следующим образом: мучаясь от своих «помощников», он откровенно спрашивает их: «Почему мой грех, даже если он и есть, так беспокоит вас?» И тут же, по сути, сам дает ответ, указывая на причину их исследований: «... вы хотите повеличаться надо мною и упрекнуть меня позором моим» (Иов. 19:5). Здесь опять та же самая позиция обманутого сердца, которую мы уже описывали, разбирая проблему лжепророков. Она не меняется веками: втоптать в грязь другого, чтобы самому возвеличиться. Но как бы ни было худо, этот отрывок жизни Иова так же заканчивается в духе провозглашенного им самим принципа: «Но праведник будет крепко держаться пути своего, и чистый руками будет больше и больше утверждаться» (Иов. 17:9). Такая твердость вновь и вновь приводит его к спасительной мысли, которая потом реализуется в жизни Иова и спасает его, возвеличивая над всеми горестями и злопыхателями: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога» (Иов. 19:25,26). Доведя свою «заботу» до абсурда, «друзья» топят Иова в убийственном многословии упреков, да так, что их обычное молчание для него становится равно утешению. Прося их выслушать, он тем не менее еще раз подчеркивает, что слова его направлены, прежде всего, к Богу, а не к ним, потому что не они, а Бог допустил случиться этому в его жизни. «И отвечал Иов, и сказал: выслушайте внимательно речь мою, и это будет мне утешением от вас. Потерпите меня, и я буду говорить; а после того, как поговорю, насмехайся. Разве к человеку речь моя? как же мне и не малодушествовать? Посмотрите на меня, и ужаснитесь, и положите перст на уста» ( Иов. 21:1–5). Пытаясь как-то еще образумить своих «спасителей», Иов в 21-й главе поднимает тему благополучия беззаконников и страдания праведников. К таковым беззаконникам он в итоге относит и своих «друзей». «Знаю я ваши мысли и ухищрения, какие вы против меня сплетаете... Как же вы хотите утешать меня пустым? В ваших ответах остается одна ложь» (Иов. 21:27, 34). Он сравнивает жизнь своих оппонентов с жизнью тех, у кого все хорошо, но чье счастье куется за счет других: «Видишь, счастье их не от их рук. — Совет нечестивых будь далек от меня! Часто ли угасает светильник у беззаконных, и находит на них беда, и Он дает им в удел страдания во гневе Своем?» (Иов. 21:16,17). Но почему Иов так настойчиво акцентирует внимание на проблеме безнаказанности беззаконников? Наверное, потому, что он хочет предупредить друзей о серьезном обольщении, в котором они пребывают. Ведь если бы Господь послал им Свои суды, то это могло означать, что Он любит Своих детей и заботится о них. Но поскольку судов для исправления нет и уже достаточно долго, а беззаботная жизнь стала идолом в их сердце и синонимом близости с Богом, то, вероятно, произошло что-то непоправимое в их жизни. Именно о таких людях Давид пишет, что суды Божьи далеки от них. Далее, в 27-й главе с 8-го по 23-й стихи Иов отвечает на свой же собственный вопрос, который он уже задавал. Незавидная судьба беззаконников, живущих в ложном процветании и не знающих никаких проблем, послужила своего рода ответом на поставленный ранее вопрос. Также Иов, в противовес тем правилам и признакам, по которым его «друзья» пытались определить праведность, объяснил им один важный духовный принцип, на котором следует основывать свою веру: «Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4:16–18). Но почему же тогда Господь не посылает этим людям Свое последнее средство для исправления? Скорее всего потому, что они не только не оставили бы свой паразитический образ жизни, но и рьяно бросились бы защищать и восстанавливать свое утерянное «счастье», правда, как это водится, опять за счет других. Господь — сердцеведец, и Он прекрасно видит тот факт, что как поступали эти люди прежде, воздвигая своё счастье на жертвах других, так и продолжат они поступать, устраняя подобным же образом возникшие преграды и неприятности, принося в жертву далеко не себя. Ведь, согласно их пониманию, счастье — это не возможность дарить его другим и быть довольным тем, что имеешь, а лишь результат удовлетворения собственных желаний. Поэтому они никогда не остановятся в борьбе за свой такой удобный образ жизни и в любых условиях будут продолжать защищать его, в том числе и от Божьих судов, а также выискивать и сражаться с причинами их возникновения в тех же источниках, за счет которых они прежде жили и питались. В противовес такому образу жизни, который олицетворяют собой «друзья», мы имеем пример жизни самого Иова, который находил свое счастье в возможности дарить его другим, при этом являясь не потребителем, а проводником этого счастья от Бога. Иов был другом не только тем людям, которым помогал, но и Богу, потому что, делая добро одному из сих меньших, он тем самым делал добро Самому Иисусу, Который сказал: «…так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40). Стало быть, у Иова и в мыслях не могло возникнуть желания искать причины появившихся проблем где-то на стороне, но лишь в себе, как в проводнике, нуждающемся в очистке. Следовательно, если Бог допускает проблемы в жизни человека, то еще ничего не потеряно, и этот человек, по мнению Бога, не только в состоянии отыскать в посылаемых судах ответы на те вопросы, которые задает ему Бог, но и применить их к своей жизни, чтобы очиститься, дабы отвечать Божьему замыслу о себе, ибо написано: «И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист» (1 Ин. 3:3). Поэтому для такого человека всякое испытание будет являться скорее стимулом или же отправной точкой для чего-то лучшего и большего, чем поводом для угнетения и обвинения других. Если же нас и наше окружение постигает определенное бедствие или проблема, то крайне опасно допускать мысль о том, что виноват в этом тот или иной человек, даже если мы убеждены в его неправоте, и он непосредственно участвует в происходящих событиях. Во-первых, мы всегда можем ошибиться, а значит, несправедливо кого-то осудить. Во-вторых, «как воробей вспорхнет, как ласточка улетит, так незаслуженное проклятие не сбудется» (Прит. 26:2). Никто и ничто не сможет причинить нам вред, пока мы, согрешив, не дадим право дьяволу влезать в нашу жизнь, как это было в случае с Адамом и Евой. Никто не виноват в том, что мы, впуская дьявола в нашу жизнь из-за нашего небрежения и попустительства, сами позволяем ему манипулировать нами в некоторых ее сферах. Следовательно, незачем удивляться тому, что происходит, поскольку в противном случае просто «вспорхнуло бы как воробей и улетело». Вместо этого нужно немедленно бежать к Богу и искать причины создавшегося положения, исследуя вместе с Ним вдоль и поперек лишь нашу собственную жизнь. Должен согласиться, что это весьма трудная задача. Но если все-таки вышел промах, и дьявол заимел в человеке какую-то часть, — что при малейшем поводе, как заноза, дает о себе знать раздражением, недовольством или нетерпением — то самое первое и самое правильное, что мы можем сделать, это посмотреть на себя, а не на ближнего своего. К чему нам судить других, добавляя еще один грех к прежнему, когда причина все равно кроется внутри нас, даже если «виновник» в какой-то мере и причастен к происходящим событиям. Исходя из собственного опыта, могу с уверенностью сказать, что всегда правильнее использовать подобную ситуацию как прекрасный повод к поиску и устранению причин в самом себе. По крайней мере, такая тактика, даже если это на самом деле незаслуженно атакует дьявол с целью сбить человека с пути правды, всегда обернется для лукавого поражением, а при постоянном её использовании в итоге надолго отпугнет его, поскольку неминуемо будет приводить лишь к обратным результатам очищения человека. «Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нем у » (1 Ин. 5:18). Хранить себя означает блюсти в своей жизни суд и правду, не поддаваясь на провокации лукавого, который под любым предлогом пытается перевести взгляд человека на ненужные для него заботы и задачи. На эту удочку, увы, попадается множество прекрасных христиан, позволяя ложным целям превратить свой путь правды в путь неправды. Не принимая во внимание Божьи суды и следуя на поводу плотских вожделений, такие люди зачастую начинают отстаивать собственные интересы, заботясь лишь о своем имидже и авторитете. Однако сейчас это явление мы подробно разбирать не будем, поскольку столкнемся с ним позднее, когда будем рассматривать признаки неправды и ее опасность как фальшивой подмены правды. Еще в самом начале своих испытаний Иов сказал своей жене: «… неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всем этом не согрешил Иов устами своими» (Иов. 2:10). Насколько мы оказываемся правы перед Богом, когда озлобляемся на людей, обвиняя их в своих проблемах? Не ставим ли мы тем самым Бога ниже человека, представляя Его немощным и неспособным повлиять на нашу жизнь? Порой в наших глазах дьявол или просто человек имеет больше власти над судьбами, чем Господь Вседержитель. Мы не видим Его за трудными и неудобными для нас событиями, так как нам очень хочется знать Его лишь как доброго, всегда сочувствующего покровителя. Но Господь не сочувствует неправде, где правит лицемерие и зависть, Он не может быть добрым там, где попирается Его святость. Он не будет помогать тому, кто действует вопреки Его замыслу, претендуя на знание Бога, но, по сути, распространяя собой ересь, как это было с Елифазом — еще одним из «друзей» Иова. «Кто говорит: „я познал Его“, но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины» (1 Ин. 2:4). Но если в нас есть сострадание, то мы прекрасно понимаем, что то зло от Бога, о котором говорит Иов, в сущности, не является злом в привычном понимании, направленным на уничтожение человека. Иов имел в виду следующее: мы должны уметь принимать от Бога все, в том числе и то, что поначалу нам кажется злом и приносит лишь боль и печаль, и что мы понять пока не можем, но верим, что Бог милосерден, и у Него все под контролем. Кто как ни Бог, страдавший за нас и испытавший все тяготы, позор и боль, прекрасно понимает горе и отчаяние Иова, равно как и все те слова, которые тот говорит в своем отчаянии. Слово Божье называет все это терпением Иова: «Вот, мы ублажаем тех, которые терпели. Вы слышали о терпении Иова и видели конец оного от Господа, ибо Господь весьма милосерд и сострадателен» (Иак. 5:11). Вновь возвращаясь к «друзьям» Иова, мы видим, что Елифаз, подобно Вилдаду и Софару, также не смог выдержать обличительных слов Иова, которые окончательно вскрыли его суть как эгоистичного человека, идущего путем неправды и к тому же совращающего на этот путь других. Вот слова Елифаза: «Разве может человек доставлять пользу Богу? Разумный доставляет пользу себе самому. Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности? Неужели Он, боясь тебя, вступит с тобою в состязание, пойдет судиться с тобою? Верно, злоба твоя велика и беззакониям твоим нет конца» (Иов. 22:2–5). Все размышления о Боге у Елифаза — при всей его набожности — полны небрежения к Богу и нелюбви к Иову. Он, осмелившись отвечать от имени Бога, унижает Иова, нагло топча его праведность. Раздраженный Иовом, Елифаз осмеливается на неприкрытую ложь, которая напрямую противоречит его же собственным словам, которые он говорил, когда только пришел к Иову: «Вот, ты наставлял многих и опустившиеся руки поддерживал, падающего восставляли слова твои, и гнущиеся колени ты укреплял» (Иов. 4:3,4). Здесь, действительно, слова правды, которые впоследствии подтверждает уже сам Иов: «Я был глазами слепому и ногами хромому; отцом был я для нищих, и тяжбу, которой я не знал, разбирал внимательно. Сокрушал я беззаконному челюсти, и из зубов его исторгал похищенное» (Иов. 29:15–17). Утвердив изначально себя как человека правдивого, Елифаз тем самым создает доверительную обстановку. Но образ справедливого человека держится недолго, и Иов быстро понимает, кто перед ним. Находясь под воздействием своего испорченного сердца, Елифаз постепенно начинает искажать реальность, меняя свои утверждения на противоположные. Вполне допускаю, что это невольно могло произойти с ним, поскольку всегда трудно долго сдерживать свое реальное отношение к человеку, скрывая его за лицемерной маской доброго человека, особенно если тот лишился прежней силы и власти. Теперь в речах Елифаза Иов выглядит совершенно иначе: «Верно, ты брал залоги от братьев твоих ни за что, и с полунагих снимал одежду. Утомленному жаждою не подавал воды напиться, и голодному отказывал в хлебе; а человеку сильному ты давал землю, и сановитый селился на ней. Вдов ты отсылал ни с чем, и сирот оставлял с пустыми руками. За то вокруг тебя петли, и возмутил тебя неожиданный ужас, или тьма, в которой ты ничего не видишь, и множество вод покрыло тебя» (Иов. 22:6–11). Хочется спросить: «Откуда такие мысли, Елифаз? Откуда тебе знать такие подробности жизни Иова? А может, это ты бы так поступил на месте Иова, поскольку по-другому и мыслить не можешь?» Каким же, в конце концов, циничным или слепым надо быть, чтобы советовать Иову помолиться, когда тот без конца только это и делает, говоря: «Помолишься Ему, и Он услышит тебя, и ты исполнишь обеты твои» (Иов. 22:27). Правда, иногда удивляет и сам Иов, который говорит в буквальном смысле золотые слова, но при этом сам как будто не слышит их: «Но Он знает путь мой; пусть испытает меня, — выйду, как золото» (Иов. 23:10). И все же, учитывая его состояние, нетрудно понять, почему с ним это происходит. Находясь в страданиях, он пока не в силах увидеть всей глубины и истинного значения произнесенных им слов, которые пришли к нему как ответ от Самого Бога. Горе и печаль, которые не без помощи «друзей» окутали душу Иова, все еще не дают ему успокоиться и внимательнее прислушаться к тому, что пытается донести до него Господь. Лишь только твердость и верность прежним убеждениям и откровениям позволяет ему не упасть и двигаться навстречу торжеству правды. «Нога моя твердо держится стези Его; пути Его я хранил и не уклонялся. От заповеди уст Его не отступал; глаголы уст Его хранил больше, нежели мои правила» (Иов. 23:11,12). А заповеди и глаголы уст Божьих, без которых невозможно представить путь праведника, и есть те самые откровения свыше, которые так бережно, не уклоняясь, хранит Иов.
|