Утвержденная правда

Для начала давайте вновь вернемся к Книге Иова и вспом­ним, чем для Иова обернулась проблема, в которую он попал. «Восстали на меня свидетели неправедные: чего я не знаю, о том допрашивают меня. Воздают мне злом за добро, сиротством душе моей. Я во время болезни их одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро мое. Я поступал, как бы это был друг мой, брат мой; я ходил скорбный, с поник­шею головою, как бы оплакивающий мать. А когда я претыкался, они радовались и собирались; собирались ругатели против меня, не знаю за что, поносили, и не переставали; с лицемерными на­смешниками скрежетали на меня зубами своими. Господи! долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов — одинокую мою. Я прославлю Тебя в собрании великом, среди народа многочисленного восхвалю Тебя, чтобы не торжествовали надо мною враждующие против меня неправедно, и не перемиги­вались глазами ненавидящие меня безвинно. Ибо не о мире говорят они, но против мирных земли составляют лукавые замыслы. Рас­ширяют на меня уста свои; говорят: «хорошо! хорошо! видел глаз наш». Ты видел, Господи, не умолчи: Господи! не удаляйся от меня. Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой! Суди меня по правде Твоей, Господи, Боже мой, и да не торжествуют они надо мною. Да не говорят в сердце своем: «хорошо! по душе нашей!» Да не говорят: «мы поглотили его». Да постыдятся и посрамятся все, радующиеся моему несчастию; да облекутся в стыд и позор величающиеся надо мною. Да радуют­ся и веселятся желающие правоты моей и говорят непрестанно: «да возвеличится Господь, желающий мира рабу Своему!» И язык мой будет проповедывать правду Твою и хвалу Твою всякий день» (Пс. 34:11–28).

Хотя данный отрывок взят и не из Книги Иова, он доста­точно точно воспроизводит то, что случилось с ним. Всю свою жизнь Иов, как и Давид, искренне поддерживал добрых людей, он от чистого сердца помогал нуждающимся и творил правду. Но вдруг, когда с ним произошло несчастье, и Иов преткнулся, против него собрались «друзья» и непонятно за что стали его поносить (Пс. 34:15). И все же, несмотря на такое противодей­ствие, праведник, который тверд в своих убеждениях, не упадет и прославит Божье имя, в том числе и для того, чтобы его враги не торжествовали. Секрет Давида, как и любого праведника, — в беспрекословном исполнении правды. Беспрекословность исполнения появляется из-за того, что он узнает правду лич­но от Самого Бога. Он настолько уверен в твердости своих дел, что, не страшась, просит Господа о суде Божьей правды над со­бой, тем самым давая понять, что Божий суд для него является более желанным и здравым, чем суд его врагов — неправедный, жестокий и бесцельный. В итоге Давид делает дерзновенный, но справедливый вывод, давая в 27-м и 28-м стихах 34-го псал­ма нам понять, что все, желающие его правоты, желают тем самым торжества Божьей правды, а все те, кто становятся его врагами, становятся врагами и Богу.

Что же помогло Давиду и Иову обрести такую крепкую уве­ренность в правильности выбранного ими пути? Более того, их уверенность достигла того, что они оба могли смело сказать: «Суди меня, Господи, по правде моей и по непорочности моей во мне» (Пс. 7:9б), «Пересмотрите, есть ли неправда? пересмотри­те, — правда моя» (Иов. 6:29). Со стороны все это очень напо­минает твердолобость и упертость, однако мы прекрасно по­нимаем, что это совершенно не так, поскольку Библия ставит этих людей нам в пример. Конечно, в их жизнях было многое: они терпели неудачи, ошибались, безусловно, не раз споты­кались, но тем не менее и Иов, и Давид достигли настоящего успеха в Боге и абсолютной победы в своей жизни. Итак, если теперь посмотреть на все это с точки зрения результата их жиз­ни, то на передний план выходит то самое качество, которое и помогает праведникам сохранять в целости свой путь правды. Хотим мы этого или нет, но это качество становится неотъем­лемой частью той правды, о которой мы говорим. И это каче­ство — твердость. Без твердости путь правды станет невнятным и развалится на множество бессмысленных элементов, подоб­но тому, как может развалиться автомобиль на составляющие его части без всех своих соединительных крепежей, что преда­ют машине целостность и делают ее крепкой и работоспособ­ной. Увы, это качество замечают немногие, некоторые, боясь, обходят его стороной, однако лишь оно в состоянии довести путь правды до логического конца.

Благодаря твердости Иов продолжает держать оборону и порой уже чисто интуитивно отстаивает правду от восстающих на нее «друзей». При этом, несмотря на множество «дружеских обличений», что и при более благоприятных условиях могли бы выбить из колеи любого правильно идущего человека, он не просто продолжает отстаивать свои убеждения, но и умудряется уличить своих оппонентов в пустоте и надменности их слов. «И отвечал Иов и сказал: слышал я много такого; жалкие утешители все вы. Будет ли конец ветреным словам? и что по­будило тебя так отвечать? И я мог бы так же говорить, как вы, если бы душа ваша была на месте души моей; ополчался бы на вас словами и кивал бы на вас головою моею; подкреплял бы вас язы­ком моим, и движением губ утешал бы» (Иов. 16:1–5). В дослов­ном переводе слова «жалкие утешители» буквально означают утешители беды, или утешители, которые причиняют вред, что совершенно невозможно назвать помощью. Все складывается с точностью до наоборот: его «друзья» еще больше ухудшают положение Иова, о чем хорошо говорится в 17-й главе Книги Иова.

Восхищает и то, что даже в такое трудное время мудрость Иова не оставляет его. Он жалеет своих противников, и тем глупее они выглядят в своем неудачно выбранном амплуа об­личителей. Не оставляя попыток помочь им, Иов направляет их поиски в глубь самих себя, спрашивая о том, что побудило их так отвечать. Иными словами, Иов призывает их заглянуть в свое собственное сердце и увидеть там мотивы произнесен­ных ими слов. Обличение Иова — это не обличение «друзей», не он выступил в роли обвинителя, поэтому не ему и краснеть, отвечая им откровенностью на откровенность. К тому же на неправду, которая неудержимо лилась из уст его «друзей», не­обходимо было как-то отвечать, и Иов не постеснялся это сде­лать. Он смело указывает им на черствость их сердец, изобли­чает их в злорадстве, а их слова приравнивает к пустому звуку: «…неприятель мой острит на меня глаза свои. Разинули на меня пасть свою; ругаясь, бьют меня по щекам: все сговорились против меня. Предал меня Бог беззаконнику, и в руки нечестивым бросил меня» (Иов. 16:9–11). Даже страшно подумать, что Иов здесь говорит о своих «друзьях».

И всё же, несмотря на весь этот букет проблем, Иов не разу не подумал о том, чтобы переложить причину их появления на других людей, в отличие от того, как это делали «друзья», на­ходившиеся в гораздо лучших условиях, чем он сам. Да, Иов не понимает, что происходит, он вопрошает и сокрушается, он даже ошеломлен и подавлен тем, что Господь допустил в его жизни. «Я был спокоен; но Он потряс меня; взял меня за шею и избил меня, и поставил меня целью для Себя» (Иов. 16:12). Но он никого не винит, в том числе и Бога, а прочитанные нами толь­ко что откровенные слова Иова — истинная правда, которую Иов ощутил лично на своей собственной шее. Ведь Господь, действительно, избрал его в качестве Своей цели, и в Его вла­сти, как мы помним, было допустить, чтобы Иов был избит. По­этому нам не нужно стесняться этих резких слов, пытаясь как бы оправдать Бога и представить Его розовым и пушистым. Мы должны принять возможность такой ситуации в своей собствен­ной жизни и смириться перед Его волей, поскольку мы — всего лишь глина, а он Творец, созидающий из нас достойное. Поэто­му вышеупомянутые слова Иова никак нельзя назвать отступ­ническими, наоборот, они являются самой настоящей твердой позицией, несмотря на множество возможностей усомниться в их правоте, что является верным признаком гарантированной победы в будущем. «Лицо мое побагровело от плача, и на веждах моих тень смерти. При всем том, что нет хищения в руках моих, и молитва моя чиста» (Иов. 16:16,17). Иов твердо продолжает верить в правоту своего пути, зная о том, что нет лицемерия в его поступках, а сердце его искренне перед Богом.

С этой позиции становятся понятными и его следующие слова, которые, казалось бы, имеют совсем не жизнеутверж­дающую позицию. Только до конца верующий человек может пророчески увидеть в любом трагическом положении любящую и спасающую руку Бога, как это сделал Иов, разглядев за пеле­ной страданий и предательств искупительную жертву Иисуса Христа, в которой он так сильно нуждался. Интуитивно ища Христа, Иов знает, кто в состоянии заступиться за него и по- настоящему помочь ему в этой беде. «И ныне, вот, на небесах Свидетель мой, и Заступник мой в вышних! Многоречивые друзья мои! К Богу слезит око мое» (Иов. 16:19,20). Поэтому слова Иова никогда не были пустыми. Да, это были слова человека, попав­шего в большие трудности, находящегося в тяжелом отчаянии, но при этом праведника, продолжающего верить и твердо идти путем правды. Иов особо подчеркивает, что «слезит око» его не к друзьям или каким-то там случайным утешителям. Нет, его настоящий утешитель и заступник — на Небе, а значит, он ждет лишь Его ответа. Многоречивые друзья не интересуют Иова, равно как не интересует его и их суетное мнение, потому что цель праведника — Господь. Поэтому все, что происходит с ним, — это только отношения между праведником и Богом.

В результате именно таких отношений мы имеем в Ветхом Завете самые что ни на есть Евангельские строки, которые отражают полнейшую нужду попавшего в беду человечества в Христе-посреднике: «Заступись, поручись Сам за меня пред Собою! иначе кто поручится за меня?» (Иов. 17:3), и как бы в ответ мы читаем уже в Новом Завете следующие слова: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). Заметим, однако, что та благодать испытаний от Господа, что родила такие близкие отношения Иова и Бога, в глазах его «друзей» выглядела лишь как кара за согрешения Иова. Они — люди закона — не в состоянии были постичь смысла иных, я бы даже сказал, интимных отноше­ний, которые могут возникнуть между Богом и человеком бла­годаря каким-то особым вещам, которые Бог допускает только в жизни особо избранных Своих чад. И в наше время многие, подобно «друзьям» Иова, и не предполагают, что, оказывается, благодать — это не обязательно спокойная и безмятежная жизнь, которую обеспечивает нам Бог, ограждая от всех бед, в обмен на какие-то хорошие дела или даже просто потому, что Бог есть любовь. Нет, тогда бы мы не читали в Библии строки, которые писал в свое время апостол Павел в наставление Титу: «Итак укрепляйся, сын мой, в благодати Христом Иисусом» (2 Тим. 2:1). Благодать — это не какой-то укрытый от стихий этого мира парник, где выращиваются бледные тепличные по­мидоры, которые в реальной жизни не способны противосто­ять ни ветру, ни засухе, ни холодам. Благодать от Бога — это все то, что содействует человеку ко спасению, то есть конечному и главному благу Царствия Небесного. Туда же входят и ис­пытания, которые созидают наш дух и не дают нам заснуть, закаляя нас как настоящих воинов Христовых. В благодати можно не только отдыхать и блаженствовать, — чего Бог также не лишает Своих детей — но и укрепляться через испытания, делая прочными свои отношения с Отцом Небесным.

«Друзья» же, по своему незнанию Бога (в чем их позднее обличит Сам Господь), продолжали убеждать Иова в обратном, преломляя все происходящее через призму своих испорченных сердец. Но Иов упорно стоял на своем и, не соглашаясь с их ин­терпретацией, продолжал оставаться для них камнем преткно­вения, который молча лежал и обличал их своей неуклонной правильностью. Быть может, поэтому, где-то даже неосознан­но, они пытались скинуть этот камень, стараясь заглушить ис­точник раздражения своей совести, подливая своими укорами масло в огонь страданий Иова. Но эти люди, пытаясь предста­вить собственную проблему лицемерной совести и обманутого сердца, которую вскрыл данной ситуацией Господь, лишь про­блемой Иова, на деле лишь только усугубляли с каждым разом своё положение, как некогда близкие друзья Иова.

В итоге в 17-й главе Книги Иова мы читаем совершенно не­лицеприятные отзывы, которые дает о своих друзьях уставший Иов. Наслушавшись их угнетающих и лицемерных речей, он открыто уличает их в очевидном фарисействе, называя их гро­бами: «…гробы предо мною. Если бы не насмешки их, то и среди споров их око мое пребывало бы спокойно» (Иов. 17:1,2). Так же позднее высказался и Иисус, срывая маску с лицемерных свя­щенников Своего времени: «Горе вам, книжники и фарисеи, ли­цемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой не­чистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония» (Мф. 23:27,28). Как все похоже… Начиная со времен Каина из эпохи в эпоху пере­текает сей грех, заражая сердца людей в геометрической про­грессии. Остается только догадываться, каких гигантских раз­меров он достиг сейчас, во времена, предшествующие второму пришествию Христа, если во времена Его первого пришествия этим грешили без зазрения совести многие, даже священнослужители.

Именно это удручает Иова, и он не стесняясь говорит об этом в лицо своим «друзьям», предупреждая о незавидной уча­сти детей таких предателей: «Кто обрекает друзей своих в добычу, у детей того глаза истают» (Иов. 17:5), «Изумятся о сем правед­ные, и невинный вознегодует на лицемера» (Иов. 17:8). У насто­ящих друзей другое поведение: они выручают, они верны при любых обстоятельствах, они не оставляют друга на растерзание стихии, и уж тем более не добивают его за компанию, добавоч­но посыпая своими укорами словно солью открытые раны ис­пытуемого. Потому и изумятся праведные о таком предатель­стве тех, кто когда-то назывались друзьями.

Как можно выдержать все это и не сдаться, и можно ли в таких условиях вообще продолжить путь, тем более в правиль­ном направлении? Ответ на эти вопросы дает сам Иов, и он звучит однозначно просто: можно. «Но праведник будет крепко держаться пути своего, и чистый руками будет больше и больше утверждаться» (Иов. 17:9). И об этом следует поговорить от­дельно, так как здесь сокрыт удивительный секрет праведника, который идет и не спотыкается, а если и спотыкается, то встает и доходит до конца. Так же с уверенностью шел и апостол Па­вел, говоря: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4:7,8). Это и есть наиважнейший секрет утвержденной правды, который чудес­ным образом открывает нам Библия через жизнь Иова и мно­гих других Божьих помазанников.

Теперь, коль скоро мы затронули этот текст, хочется от­дельно заострить внимание еще на одном интересном факте, что упоминает в своем послании апостол Павел. Посмотрите, что апостол говорит: в конце жизненного пути, который так колоритно и красиво описал Павел, ему готовится не иначе как венец правды, который может именовать собой успешное окончание того пути, что был совершен праведни­ком. Это как в спорте: если спортсмен бежал длинную дистан­цию и одержал победу, то приз ему вручают за бег на длинную дистанцию, а не за штангу или стрельбу. Венец правды может быть дан только за верное прохождение пути правды, а не за добрые дела, великую мудрость, сильную веру или исполнение десяти заповедей. Праведнику, например не могут принадлежать такие дары, как свя­тость, любовь, мудрость, мир, терпение или даже победа, — все это дает нам Святой Дух. Но только ему одному принадле­жит путь, который должен пройти праведник, поэтому и венец как символ заслуги, человек может получить лишь только за то, что действительно было им исполнено.

Хочу отметить, что Павел не просто сохранил веру и творил добрые подвиги, но и «течение совершил». Восхищает формулировка: не при­плыл по течению, но совершил его сам, то есть создавал его своим следованием за Богом. Это и есть отличительная черта основательного и уверенно следующего путем правды челове­ка. Он похож на большой корабль, который, несмотря на существующие те­чения, может следовать своим курсом к цели, создавая вокруг себя соб­ственное течение. Итак, какое же качество позволило апостолу Павлу совершить это течение, а не поддаться иному сильно­му движению или мнению других, весьма уважаемых людей? Благодаря чему Иов остался праведным, выстояв в серьезных испытаниях и среди предательских нападок людей? Что по­могло Давиду, несмотря на множество врагов, препятствий и собственных ошибок, довести до конца свое дело и сохранить горячую веру в себе и своем народе? Что, в конце концов, при­обрел Петр, получив прощение Христа? И каковой должна стать вера, чтобы нам, как и всем им, без страха и сомнения закон­чить свой жизненный путь с полным осознанием того, что мы совершили правду, а значит, Царство Небесное, о котором мы так долго мечтали, откроется перед нами?

«Посему, братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание: так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2 Пет. 1:10,11). Если мы сопоставим данное утверждение апостола Петра с самыми по­следними словами Иова, что были приведены выше, то окон­чательно убедимся, что речь идет именно о твердости. «Но пра­ведник будет крепко держаться пути своего, и чистый руками будет больше и больше утверждаться» (Иов. 17:9). Какие еще нужны доказательства, чтобы убедиться в том, что твердость явилась тем самым качеством, без которого невозможно до конца пройти путь правды? «Ибо мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца» ( Евр. 3:14). «Нога моя твердо держится стези Его; пути Его я хранил и не уклонялся» (Иов. 23:11). Об этом свидетельствуют жизни всех, кто неуклонно следовал такому пути, и кто в ито­ге дошел, исполнив свою правду, какое бы сопротивление они не встретили, как это нередко бывало в жизни Божьих проро­ков. «А я исполнен силы Духа Господня, правоты и твердости, чтобы высказать Иакову преступление его и Израилю грех его» (Мих. 3:8), — говорил пророк Михей, зная какой трудный путь ему предстоит, чтобы исполнить Божью волю в своей жизни для спасения Божьего народа. Но никакой человек не в силах будет пройти свой путь правды в твердости, если не будет ис­полнен силы от Духа Господня.

Такой благородной и твёрдой личностью может стать лю­бой человек. Личность же, как известно, состоит из убежде­ний. Соответственно, насколько убеждения человека осно­вательны, настолько его личность крепка. Однако просьба не путать твердость с твердолобостью или упрямством, как это было в случае с «друзьями» Иова. В отличие от твердого в своих убеждениях Иова, его «друзья» были весьма упрямы­ми в своих заблуждениях. Как же в таком случае отличить такое необходимое качество, как твердость, от такой пагубной черты, как упрям­ство?

Ответ — все в той же правде, а точнее, в условиях ее соблю­дения, которые прописаны правилами святой четы. Если чело­век движим правилами святой четы, то тогда его твердость заве­домо всегда будет отстаивать Божий замысел, а значит, никогда не сможет стать эгоистической. Если же нет, то такая твердость будет являться человеческим упрямством, которое, отстаивая греховные человеческие вожделения, будет ведомо низмен­ными и себялюбивыми чувствами. В этом есть принципиаль­ная разница природы происхождения твердости и упрямства, которое лишь прикидывается твердостью. Эту разницу мож­но охарактеризовать примерно так: в зависимости от того, из какого источника черпает человек силы для своей твердости, той силе и подчинена личность человека. Так, силы человека, рожденного свыше, должны брать свое начало в собственном духе человека, который, в свою очередь, может быть питаем и освящаем только Духом Святым. Пророк Михей говорил: «А я исполнен силы Духа Господня». У каждого же человека, который движим эгоистичным мотивом, упрямство черпает свои силы в плотских или душевных пристрастиях, называемых в Библии похотью, которую питает дух этого мира. «Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего » (1 Ин. 2:16). Итак, личность человека, черпающего свои силы в духе, подчинена Духу Святому и ис­полняет правду, а личность, которая питается от вожделений плоти и душевных пристрастий, подчинена миру и его кукло­воду — дьяволу, и, значит, исполняет неправду.

Теперь, разобравшись с упрямством, которое является под­делкой твердости, двинемся дальше и выясним, каким обра­зом твердость на практике позволит сохранить до конца свой путь правды и не позволит ему обернуться в путь неправды. Так было в жизни Моисея, который верою, взирая только на Бога, выполнил свою миссию, избавив Божий народ от Египетского рабства. «Верою оставил он Египет, не убоявшись гнева царского; ибо он, как бы видя Невидимого, был тверд» (Евр. 11:27). Так же было и с его последователем Иисусом Навином, которого на­ставлял на путь правды Сам Господь, говоря: «Только будь тверд и очень мужествен, и тщательно храни и исполняй весь закон, который завещал тебе Моисей, раб Мой; не уклоняйся от него ни направо, ни налево, дабы поступать благоразумно во всех пред­приятиях твоих» (Нав. 1:7). Израилю всегда не хватало такого качества, как твердость и неотступность, однако теперь, после смерти Моисея, твердость особенно была необходима Божье­му народу. Спустя сорок лет после скитаний Израилю пред­стояло войти и, наконец, взять у языческих племен землю, которую обещал им Господь. И только благодаря Иисусу На­вину, который неотступно следовал совету Господа, у них это получилось. В чем состоял совет, и как определил Сам Господь понятие «твердость»? Не отклоняться ни направо, ни налево, чтобы поступать в любом предприятии с мудростью и во благо для торжества Божьей правды.

На примере жизни Иисуса Навина мы видим, что твердость и мужественность требует постоянного проявления усилий и, прежде всего, над собой. Так было не только в жизни Иисуса Навина, но и всех Божьих помазанников, потому что они были обязаны не просто плыть, а создавать течение, которое благо­даря их усилиям дотекло и до наших дней. Для нас, живущих во времена Нового Завета и читающих Слово Божье, сейчас эти слова приобретают более глубокий смысл, суть которого высказал Сам Спаситель: «От дней же Иоанна Крестителя до­ныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12). Речь идет именно о том усилии, которое позволяет нам не сойти с трудного пути правды ни на­право, ни налево, особенно когда появляются эти искуситель­ные повороты.

«Кузнец ободряет плавильщика, разглаживающий листы мо­лотом — кующего на наковальне, говоря о спайке: „хороша“; и укрепляет гвоздями, чтобы было твердо» (Ис. 41:7). Почему же спайка хороша, если ее приходится укреплять еще и гвоздями (заклёпками), чтобы было твердо? Дело в том, что сама спайка, по определению, не может быть твердой, она по своим каче­ствам вполне хороша, но не в плане твердости, а в плане прак­тичности, назначения и красоты. Поэтому, чтобы сохранить 165

такую хорошую спайку, и требуется укрепление ее заклёпками. Если этого не сделать, то вскоре, в процессе эксплуатации, из-за динамических нагрузок спайка может разрушиться, так и не прослужив должным образом. Кроме того, соединяемые спайкой элементы без твердых заклёпок будут постоянно на­ходиться в нестабильном, легко поддающемся внешнему воз­действию состоянии, а следовательно, раз от раза гнуться и деформировать стык, что повлечет за собой нарушение спайки и сведет на нет смысл данного соединения. О чем же говорит нам этот пример? Если представить союз человека с Богом на­подобие такого соединения, то в роли спайки может выступать правда, а в роли заклёпок — наш твердый дух, который должен придать крепость спаянному соединению. Что касается нашего твердого духа, то он может проявить себя лишь через твердую веру. Если тверд дух, тверда и вера, а отсюда следует, что при любом повороте событий такой человек все больше и больше будет укреплять свое звание и призвание, которое дал ему Бог. «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить; противостойте ему твердою верою, зная, что такие же страдания случаются и с братьями вашими в мире» (1 Пет. 5:8,9).

Еще один уникальный образец твердости человеческого духа можно найти в Книге Есфирь. Пример жизни Мардохея восхищает и в то же время немного настораживает. Дело в том, что после чтения этой книги порой возникает вопрос: а нужна ли вообще была такая твердость? И твердость ли это была, уж больно она похожа на упрямство? Однако, взвесив данное по­ведение Мардохея с позиции правды, или, другими словами, с позиции Божьего замысла, можно без труда распознать в этом достойную подражания твердость духа.

Много ли нам известно о том, что производит Господь через судьбы других людей? Практически ничего. Поэтому и вторгаться со своим поучением в жизнь других людей, когда видишь там нечто непонятное (как поступали «друзья» Иова и, скорее всего, близкие Мардохея), чрезвычайно опасно, потому что слепо преследуя, прежде всего, свои интересы, можно лег­ко оказаться противником Божьего замысла. Ведь что стоило Мардохею, как и всем остальным иудеям, поклониться Аману? Разве друзья Мардохея, видя, как раздражен был таким несми­рением Аман, не отговаривали своего товарища, обращаясь к нему: «Для чего тебе подводить всех нас, Мардохей? Что ты хо­чешь доказать, показывая свой несговорчивый характер?» И, действительно, к чему привело такое упорное и бессмысленное в глазах многих его соратников противостояние? Аман, нена­видевший Мардохея, узнал, из какого он племени, и, восполь­зовавшись обманом, выпустил от имени царя Артаксеркса указ об уничтожении иудеев. Однако Господь, предвосхитив ситуа­цию посредством царицы Есфирь, которая была двоюродной сестрой Мардохея, обратил день сетования иудеев в день ра­дости. Они же, незначительно пострадав, смогли уничтожить всех своих врагов где бы те ни находились, так как заранее зна­ли об их намерениях благодаря указу Амана. И прошел силь­ный страх по всей Мидо-Персидской империи перед иудеями, да такой, что многие из начальников захотели стать иудеями. Это была полная победа иудеев, которая подготовила благо­приятную почву для окончательного их возвращения в землю обетованную. Теперь же это событие отмечается в народе как великий праздник Пурим. Вот вам и твердость, благодаря ко­торой был прославлен Бог, а Мардохей был поставлен вторым лицом в государстве, что однозначно способствовало возвра­щению его народа из плена, как и предсказывал ранее через Своих пророков Господь.

В лице Амана и Мардохея столкнулись упрямство, движи­мое человеческим вожделением, и твердость, движимая сове­стью и верой от Бога. Однако откуда Мардохей мог знать, что он правильно поступает? Читая Книгу Есфирь, очень трудно понять, о чем думал Мардохей. Но все же можно достаточно точно сказать, что он старался делать то, что должен был делать на его месте каждый верный иудей, ибо совесть его не осуждала его, и в сердце его был мир, который придавал Мардохею силы. Подобное состояние хорошо описывает пророк Исаия: «Твердо­го духом Ты хранишь в совершенном мире; ибо на Тебя уповает он. Уповайте на Господа вовеки, ибо Господь Бог есть твердыня веч­ная» (Ис. 26:3,4). Ранее мы уже затрагивали тему мира в сердце, но в духовной сфере это настолько важное и актуальное со­стояние, что с ним мы будем встречаться чуть ли не каждый раз, когда будем разбирать причины многих неудач как одной личности, так и Церкви в целом. Если мир — это результат тво­римой правды, как мы это выяснили раньше, то согласно сло­вам Исаии прийти он может только в том случае, если наш дух тверд. Мир будет одновременно и свидетельством правильно­го пути, и плодом Духа, и новым стимулом для дальнейшего движения и более прочного утверждения в том звании, кото­рое избрал для нас Господь, как об этом говорил апостол Петр. Давайте еще раз прочитаем эти замечательные, полные от­кровения строки Писания: «Посему, братия, более и более ста­райтесь делать твердым ваше звание и избрание: так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2 Пет. 1:10,11).

На примере жизни Мардохея мы видим, что человек, твер­до исполняющий правду, имеет в себе еще одно важное и не­отъемлемое качество — дерзновение, которое я определил бы как производное твердости. Причем речь идет о дерзнове­нии не только по отношению к людям, но и к Богу. «Любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзно­вение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он» (1 Ин. 4:17). Такой человек нисколько не сомневается в своих действиях, потому что они основаны на вере и подкреплены делами, подобными тем, что делал Христос. А если это так, то дерзновение такого человека распространяется не только на день суда, но и на все, что он делает во славу Божью, будучи уверен, что Господь не замедлит и вовремя поможет ему. «По­сему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помо­щи» (Евр. 4:16). Так было и в жизни Илии, на долю которого пришлось страшное отступление Израиля. Как ревнитель ис­тины он дерзновенно отстаивал правду, исполняя ее, прежде всего, в своей собственной жизни.

«Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною. И вот по чему узнаем, что мы от истины, и успока­иваем пред Ним сердца наши; ибо, если сердце (наше) осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все. Возлюбленные! если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и, чего ни попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним» (1 Ин. 3:18–22). Илия поступал по истине и делами доказывал существование Бога в своей жизни. Он любил свой народ и удалялся от греха, благодаря чему знал, что он — от истины. Он успокаивал свое сердце перед Господом, зная Его лично как своего Спасителя и Утешителя. Как может осудить сердце такого человека, если он всем своим естеством стремит­ся к Богу и жаждет Его? Как может осудить сердце, когда Дух Божий ведет тебя, и ты чувствуешь все Его мысли и чаяния? Желания Духа Святого становятся твоими желаниями, огор­чения Духа Святого — твоими огорчениями. Неужто Господь хотел в человеке увидеть что-то иное? И сможет ли Господь подвести Самого Себя, не совершив того, о чем помышляет и просит ведомый Духом Святым человек?

Потому мы и читаем в Библии о дерзновении праведного Илии: «…много может усиленная молитва праведного. Илия был человек подобный нам, и молитвою помолился, чтобы не было до­ждя: и не было дождя на землю три года и шесть месяцев; и опять помолился: и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой» (Иак. 5:16–18). Молитва праведного человека сильна, потому что подкреплена описанным выше дерзновением к Богу. Толь­ко близкое знание Бога может позволить человеку столь дерз­новенно поступать в мире и столь же дерзновенно говорить от имени Всевышнего. «И сказал Илия Фесвитянин, из жителей Галаадских, Ахаву: жив Господь, Бог Израилев, пред Которым я стою! в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по мо­ему слову» (3 Цар. 17:1). Воистину, это дерзновенно — сказать так, но если это не подкреплено силою Духа Святого, и человек говорит от самого себя, то такое дерзновение, скорее, можно назвать дерзостью и глупостью, которая неминуемо оборачи­вается позором.

Однако мы так и не нашли ответа на невольно поднятые апостолом Петром вопросы. Каким образом делать наше звание и избрание все более и более твердым, чтобы нам, как и Илии, не претыкаться и в итоге иметь такой же свободный доступ в Царство Небесное, как это произошло с тем же пророком Илией, когда в конце жизненного пути его на Небеса вознес­ла посланная Богом огненная колесница? Какие конкретные меры необходимо предпринять, чтобы нам, как пророкам и апостолам, твердо удержаться на пути правды и довести его до конца? Ответ дает нам апостол Иоанн: «Впрочем, помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребывайте. Итак, дети, пребывайте в Нем, чтобы, когда Он явится, иметь нам дерзновение и не постыдиться пред Ним в пришествие Его. Если вы знаете, что Он праведник, знайте и то, что всякий, делающий правду, рожден от Него» (1 Ин. 2:27–29). Начнем с конца, а точнее, с того, что приведенный выше текст Иоанна заканчивается золотыми раскрывающими смысл рож­дения свыше словами. Иоанн авторитетно заявляет, что от Бога рожден только тот, кто делает правду. Это утверждение в корне подмывает многие надуманные доктрины о спасении, предписывающие человеку делать то или иное. Никому, кроме Бога и самого человека, не в силах определить, что есть правда в конкретной ситуации для конкретной личности. А значит, может случиться так, что любой, даже тот, кто когда-то нас чем-то обижал или мешал нам, но при этом шел твердо, может ока­заться в числе спасенных в отличие от тех, кто постоянно был чем-то недоволен. Итак, неторопливо углубляясь в послание Иоанна, мы подошли к ответу на наш следующий вопрос: что не­обходимо нам для того, чтобы распознать свой путь правды и основательно утвердиться на нем?

Ответ мы находим все в том же послании Иоанна. И он зву­чит следующим образом — помазание! Неслучайно в этой части послания учение о помазании предваряет золотой стих о прав­де и рождении свыше. Иоанн написал так потому, что действие помазания, которое должно в нас пребывать, в конечном счете, пресле­дует цель по-настоящему родить нас от Него. Оно становится как бы двигателем творимой нами правды, если мы твердо сле­дуем этому помазанию. Слово Божье утверждает, что каждый из нас имеет от Господа определенное помазание, и именно оно должно учить нас всему тому, что содержит в себе путь прав­ды. Самое близкое, с чем мы можем сравнить помазание, — это вдохновение. Как некогда сказала французская поэтесса и мо­нахиня, сестра знаменитого религиозного деятеля и ученого Блеза Паскаля, Жаклин Паскаль: «Вдохновение — это дыхание Духа Святого». Оба явления находятся в разряде интуитивных и действуют как бы по наитию. Но если вдохновение может быть вполне определенным и при этом иметь довольно тонкий и бы­стротечный характер, то помазание — это нечто фундаменталь­ное и постоянное, определяющее как саму суть действий, так и способ их проявления. В то же время и вдохновение, и пома­зание в своем совершенном и истинном виде может привести в действие только Дух Святой, Который входит в наше сердце лишь тогда, когда мы искренне каемся и осознанно отказыва­емся от прежнего неверного пути. Иными словами, покаяние, благодаря которому мы впускаем в свою жизнь Иисуса Христа, открывает нам новое видение и направление. Отказ от старой греховной жизни и мирских интересов происходит также и еще по одной неви­димой глазу причине. Эту причину Слово Божье описывает сле­дующим образом: «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем…» (1 Ин. 3:9). Выходит, вместе с Ним мы принимаем некое семя, которое помогает нам отказаться от старого образа жизни. Это семя иесть освященное помазание, которое пребывает в нас и преобразовывает наши мысли, придавая нашей жизни новый смысл. Следствием та­кого чуда становится новый самостоятельный путь, зависимый только от Бога и называемый путем правды.

Однако, несмотря на такой прекрасный подарок от Бога, многие родившиеся свыше долгое время, если не всегда, так и продолжают быть под детоводительством либо законов и традиций, либо самих людей, не имея, на самом деле, в этом никакой нужды. Бу­дет ли являться такое «рождение» рождением свыше, если мы так и не сможем понять, в чем состоит правда нашей жизни и каким образом ее осуществлять на практике с помощью помазания? Я думаю, вряд ли. Помазание, которое не учит нас всему необ­ходимому и не ведет, как вдохновение ведет поэта, — это мерт­вое помазание. С такими людьми получается, как в известной поговорке: «Куплю билет и назло кондуктору пойду пешком». Уверовав когда-то в Господа, они опрометчиво проигнориро­вали помазание или, как это часто бывает, обменяли этот заме­чательный дар на какой-то другой посторонний голос, который определяет теперь их мысли и ход жизни. Но не старший брат или мудрец, и даже не пастор должны определять движение повзрослевшего человека, а помазание, которое мы получаем лично от Иисуса Христа. Только тот по-настоящему рожден свыше, кто, по словам апостола Иоанна, не перестает быть на­учаем помазанием, полученным от Бога для реализации его в делах правды.

Настойчиво советуя пребывать нам в том, чему нас научи­ло помазание, Иоанн говорит именно о твердости дарованной от Бога позиции. Но отчего же тогда он просит пребывать не в самом помазании, а в том, чему оно научило нас? Объясняется это тем, что само помазание как дар свыше никуда не пропада­ет, — оно, если можно так выразиться, предусмотрено в жизни каждого человека — нам лишь дается на выбор либо учиться от него, либо пренебрегать им. Конечно, путь правды как резуль­тат действия помазания соблюсти не всегда легко, и это видно на примерах жизни Иова, Давида, Илии, Мардохея, Павла и Петра. Потому и призывает нас апостол Петр, встречавший на своем нелегком пути немало жизненных препятствий, все бо­лее и более утверждаться в своем звании и призвании, чтобы нам не преткнуться и не упасть. Этим он вторит Иоанну, прав­да, с одной лишь разницей: помазание он заменяет на призва­ние, что, впрочем, не меняет сути, поскольку все это звенья одной цепи. «Итак вы, возлюбленные, будучи предварены о сем, берегитесь, чтобы вам не увлечься заблуждением беззаконников и не отпасть от своего утверждения» (2 Пет. 3:17). Первое, на что нацелено любое заблуждение, — это лишить нас необходимой твердости на нашем пути, а затем и подавно отвлечь от него. Любой че­ловек, идущий нетвердо, как мы знаем, рано или поздно отпадет от своего призвания, свернув на путь неправды. Поэтому заблуждению сначала достаточно лишь размягчить позицию праведника, как бы лишив его твердой основы, или каркаса, благодаря которому мы можем создать то самое особенное течение, о котором упоминал Павел. Ну а следующее за этим разложе­ние само отторгнет человека от правды, на которой некогда стоял праведник.

Далее Иоанн, называя такое твердое пребывание в Нем, научающим нас призванием, напрямую связывает его с дерзнове­нием перед Богом. Давайте еще раз прочитаем, как он это делает: «…но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребы­вайте. Итак, дети, пребывайте в Нем, чтобы, когда Он явится, иметь нам дерзновение и не постыдиться пред Ним в пришествие Его» (1 Ин. 2:27,28). Есть ли в этой последовательности смысл? Есть, если только человек принимает это утверждение как ре­альность и начинает на деле стремиться к ней. Что в конечном счете это может означать для человека? Рождаясь свыше, че­ловек обновляется духом ума, то есть происходит своего рода ментальная революция: перед ним кардинально меняется весь расклад сил, в результате чего на первые позиции выходит Господь со Своим замыслом. Но человек не сможет проявить свое стремление к новым целям, если у него не будет дерзновения. Бог же, будучи заинтересован в появлении такого качества у че­ловека, Своим Духом дает его всем, кто чист сердцем. Только дерзновение в состоянии утвердить нас на прямом пути, по­скольку открывает возможность подойти настолько близко к Богу, насколько близко может подойти сын к отцу. Именно та­кая близость и позволяет слышать голос любимого Отца, быть полноценным участником Его замысла, что в итоге открыва­ет перед нами свободный доступ в Царство нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа.

И как только мы осознаем, что помазание, пребывающее в нас, есть Иисус, оно незамедлительно становится нашей реальностью. Мы тут же начинаем получать свидетельства на примере нашей собственной жизни в том, как оно плодовито развивается в нас, а Господь не забывает и лично прикладывает к тому все необходимое: «Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою тво­ею» (Пс. 90:11,12). Даже если весь мир ополчится против нас, и плоть наша изнеможет, наша твердость и сила никуда не денут­ся, потому что они находятся теперь не в этом мире и не в этой плоти. «Изнемогает плоть моя и сердце мое: Бог твердыня сердца моего и часть моя вовек» (Пс. 72:26). Являясь нашей частью в виде помазания, Он всегда будет в нас твердыней, которую ни­кто не одолеет, и даже если ослабеем, Он поддержит нас и даст нам сил.

Итак, какой мы можем сделать вывод из всего вышеска­занного? Стоит нам только принять и твердо ступить на путь, что указывает нам помазание, тогда ничто не способно будет приткнуть нас. Все — и противление (будь то бесовское или человеческое), и неудачи, и испытания, и препятствия, равно как и благословения, и успех, и слава, и вдохновение и любые другие обстоятельства жизни — лишь только будут подтверж­дать и доказывать нам правильность выбранного нами пути, удостоверяя собой правду нашей жизни. Именно такое духов­ное действие оказывает на наш внутренний мир помазание, в учении которого мы постоянно должны пребывать.