Загадочный пикап

Теплым майским вечером москвичка Тамара Орлова и ее муж ехали на электричке. Они возвращались в город с собственной дачи, где в течение двух выходных дней безостановочно ворочали лопатами землю – сажали картошку. Оба чувствовали себя смертельно уставшими.

Внезапно муж Тамары стал заваливаться на бок: он потерял сознание. Об этом было сообщено по селекторной связи машинисту поезда. А тот, в свою очередь, доложил по рации о случившемся дежурному радисту ближайшей железнодорожной станции. Когда поезд подошел к перрону, там его уже поджидали двое санитаров с носилками. Обеспамятевший мужчина был быстро перенесен в машину «скорой помощи» – разумеется, в сопровождении собственной супруги, крайне обеспокоенной происходящим.

Мужа Тамары не успели довезти до больницы. Он скончался в пути.

Обезумевшая от горя женщина провела ночь и часть следующего дня – понедельника – возле тела покойного в стенах той больницы.

Ее родная сестра, тоже москвичка, ничего не знала, само собой, о происшедшем. В понедельник утром она встала с постели, как всегда в будние дни, очень рано. И вышла из дому, отправившись на работу, в начале шестого часа утра.

На автобусной остановке женщине не пришлось долго маяться в ожидании. Вскоре прибыл автобус нужного ей маршрута. Сестра Тамары Орловой, войдя в его распахнувшуюся переднюю дверь, присела на свободное кресло у окна в левом ряду сидений. Это кресло находилось сразу за кабиной водителя.

Автобус тронулся с места. Его колеса пошли накручивать километры по пустынным улицам утренней Москвы, в тот очень ранний час едва‑едва просыпавшейся. Рассеянным взором смотрела сестра Тамары в окно, за которым проплывали дом за домом, квартал за кварталом… Автобус подъехал к очередному перекрестку – к пересечению улицы, по которой он двигался, с широким проспектом. Водитель не стал притормаживать, потому что горел зеленый сигнал сфетофора.

О том, что случилось дальше, пусть расскажет сама сестра Тамары:

– Когда автобус начал выезжать на перекресток, я увидела – наперерез ему мчится по проспекту слева направо небольшой автомобиль. Обычный пикап‑фургончик. Обычный и… необычный. Весь он был ярко‑красного цвета, а на боку – белый круг с красным крестом в нем. Одним словом, карета «скорой помощи».

Но вот что совершенно поразительно: ее лобовое стекло было сплошь матового цвета. Словно его густо замазали изнутри серо‑белой краской! Никогда в жизни не видела я автомобилей с такими лобовыми стеклами… Столкновение пикапа и нашего автобуса казалось неизбежным. Немногочисленные пассажиры, находившиеся вместе со мной в салоне, испуганно закричали.

Сестра Тамары тоже заорала в полный голос от ужаса. Водитель автобуса резко нажал на тормоз.

– То же самое, – продолжает свой рассказ сестра Тамары, – сделал, судя по всему, и шофер красного пикапа, невидимый за матовым лобовым стеклом. Скорость пикапа резко замедлилась, тем не менее он продолжал быстро приближаться. С абсолютной бесповоротностью я осознала: он сейчас вонзится в автобус слева – именно туда, где сидел за рулем водитель, а позади него – я. С отвисшей челюстью смотрела я немигающими глазами на надвигающийся пикап, целящий своими фарами прямо в меня! Но случилось чудо. Каким‑то непонятным образом пикап проскочил перед самым носом нашего автобуса, не задев его. Мы, пассажиры, опять дружно закричали – на сей раз от радости. И тут же умолкли, растерянно вертя головами во все стороны. Красный пикап, подлетевший к автобусу слева и промчавшийся наперерез ему прямо перед его передним бампером, не появился, однако, справа от автобуса. И не продолжил свой путь. В буквальном смысле этих слов он растаял в воздухе, как привидение.

Сестра Тамары продолжает:

– Все мы, включая водителя автобуса, были в шоке. Мы не понимали, как могло произойти такое. Мои попутчики бурно обсуждали загадочное происшествие и при этом все время акцентировали внимание на странном внешнем виде «скорой помощи». Ее лобовое стекло было, повторяю, матовым, а вот зато боковые стекла – почему‑то прозрачными. Все мы, как выяснилось из обсуждения, ясно разглядели это. Между тем у обычного автомобиля «скорой помощи» все должно быть наоборот! Боковые стекла – матовые, а лобовое – прозрачное…

Однако лично сестру Тамары куда более сильно озадачило другое.

Когда пикап подлетел к автобусу и уже почти, казалось, столкнулся с ним, взор женщины – немигающий, застывший – был направлен в его боковое прозрачное стекло. И женщина, по ее категорическому утверждению, отчетливо разглядела сквозь то стекло вот какую картинку: лежит в пикапе на носилках мужчина в выцветшей куртке‑штормовке защитного цвета, глаза закрыты, руки вытянуты вдоль тела.

– И никого больше нет в салоне для перевозки больных в той «скорой помощи»! – рассказывает сестра Тамары. – Пусть мое наблюдение продолжалось не более двух секунд… пусть даже не более секунды, но я отчетливо рассмотрела черты лица мужчины. Это был муж моей сестры. Я не могла ошибиться. Мне не померещилось. Да, это был именно он! Вихрем закружились в голове вопросы. Что с ним? Тяжело заболел?

Причем настолько тяжело, что пришлось вызывать «скорую помощь»? И какое же удивительное совпадение – еду ранним утром на автобусе на работу, а карета «скорой помощи» с мужем Тамары, лежащим в ней, пересекает мой путь. Как может быть такое? Ну а внешний вид автомобиля? Что за странная карета с матовым лобовым стеклом! Ненормальная какая‑то карета, невозможная… Наконец, каким чудом удалось ей избежать неминуемого, казалось бы, столкновения с автобусом? И куда она подевалась потом, растаяв без следа в воздухе на перекрестке?…

Из показаний Тамары Орловой:

– Когда мы с мужем возвращались на электричке с дачи, он был одет в выцветшую куртку‑штормовку защитного цвета. «Скорая помощь», на которой везли нас с ним от железнодорожной станции до ближайшей больницы, была пикапом. Но пикапом белого цвета, а не красного. Лобовое стекло у машины было, разумеется, прозрачным, а боковые – матовыми. В течение всего следующего дня тело покойного пребывало недвижимо в больнице. Никто его оттуда не вывозил.

Из справки, данной А.Н. Степановым, работником гаража одной из столичных станций «Скорой помощи»:

– Мы пользуемся в повседневной работе автомобилями двух типов – пикапы и «Волги»‑фургоны. Согласно давней традиции все машины «скорой помощи» в Москве имеют белый цвет. Красные пикапы не используются нашими подразделениями. Говорю об этом со всей ответственностью. Красные пикапы – это командные машины пожарных команд. О наличии непрозрачных лобовых стекол на автотранспорте слышу впервые и считаю утверждение об их существовании полным бредом.