Вторжение тольтеков и тольтекский город чичен-ица

Тот вакуум, который образовался после круше­ния древней цивилизации Центральной Мексики, был вскоре заполнен другим народом. Этим другим народом были тольтеки, говорящие на языке, вхо­дящим в группу языков науатль, чье северное про­исхождение доказывается их близким родством с другим народом — с не знавшими земледелия и на­ходившимися на довольно низкой ступени развития чичимеками. В начале X в. они обосновались в ме­стности, где был воздвигнут важнейший центр их культуры — город Тула, которым правил человек по имени Топильцин, претендовавший также на титул Кетцалькоатля, или Пернатого змея, — одного из культурных героев тольтекской мифологии. Огром­ное значение в жизни тольтекского общества име­ли военизированные группы, которым еще только предстояло сыграть весьма значительную роль в дальнейшей истории Мексики. Представители таких групп — орлы, ягуары и койоты, — предпочитали поклоняться богу войны Тецатлипоку («Дымящееся Зеркало»), а не миролюбивому Кетцалькоатлю. В со­ответствии с целым рядом псевдоисторических по­вествований, относящихся скорее к поэтическому творчеству, чем к реальным событиям, между Топильцином-Кетцалькоатлем и его приверженцами, с одной стороны, и военизированной кликой, с дру­гой стороны, разгорелась борьба. Побежденный злой магией, которую использовал его противник, Кетцалькоатль был вынужден вместе со своими по­следователями покинуть Тулу, приблизительно в 987 году. По одной из версий, которая была широ­ко известна в древней Мексике, он добрался до по­бережья Мексиканского залива, а оттуда отправился на плоту из змей в Тапаленн (Красную землю), для того чтобы однажды вернуться и принести освобождение своему народу.

Столица тольтеков, сокрушенная дальнейшими внутренними неурядицами и покинутая большин­ством своих обитателей, в период с 1156-го по 1168 г. была полностью разрушена захватчиками, но повсюду в Мексике сохранялась память о величии этого города, и в последующие времена в Мезоамерике вряд ли существовала хотя бы одна правящая династия, которая не возводила бы свой род прями­ком к тольтекским правителям Тулы. Город, кото­рый, вне всякого сомнения, был административным центром империи, охватывающей всю Центральную Мексику, от Атлантического до Тихого океана, располагался на территории современного мексиканско­го штата Идальго. В течение ряда лет там ведутся археологические раскопки, поэтому уже известно очень много о том, как возникли и развивались ис­кусство и архитектура тольтеков. Где бы ни появля­лись тольтеки, они повсюду приносили с собой свой, не вызывающий особых симпатий, художе­ственный стиль, основой которого является навяз­чивый мотив, связанный с фигурами тольтекских воинов в вычурных головных уборах, с изображени­ем пикирующей птицы на передней стороне. Эти воины обычно показывались со стилизованными изображениями птицы или бабочки на груди. В од­ной руке они держали украшенный перьями «атлатл», а в другой — пучок коротких метательных копий. Левая рука воинов была защищена стеганой тканью, а спина — маленьким щитом. Рельефные фигуры ягуаров и койотов, так же как и изображе­ния орлов, поедающих сердца, доминируют среди рисунков, покрывающих главные пирамиды тольте­ков, и являются свидетельством того, насколько важную роль играли эти подобия рыцарских орде­нов в жизни воинственного народа.

В исторических хрониках майя доиспанских вре­мен рассказывается о прибытии с запада человека, называющего себя Кукулканом. Это слово образо­вано от двух корней: «кукул» — «пернатый» или «покрытый перьями» и «кан» — «змей». Это собы­тие по календарю майя произошло в К'атуне с ко­эффициентом 4 и именем Ахау, который закончил­ся по нашему летоисчислению в 978 году. Кукулкан отвоевал Юкатан у его законных правителей и основал свою собственную столицу — Чичен-Ицу. К сожалению, как показал специалист по майя Ральф Ройс, рассказы об этом событии сильно пе­ремешаны с историей другого пришлого народа, называемого ицы, который появился на полуостро­ве во время следующего К'атуна 4 Ахау, в XIII в., и дал свое имя бывшему тольтекскому поселению Чичен. В любом случае майя, по всей видимости, окружали Кукулкана и его свиту религиозным по­читанием, и он оставил о себе добрую память.

Епископ де Ланда писал по этому поводу: «Гово­рят, что он был добр, и что у него не было ни жены, ни детей, и что после его возвращения его почита­ли в Мексике как одного из богов и называли Кетцалькоатлем. На Юкатане его тоже почитали богом, поскольку он был справедливым правителем».

Содержащаяся в этих словах столь высокая поло­жительная оценка, вне всякого сомнения, связана в основном с тем, что в позднейшие времена все пра­вящие династии этого региона были мексиканского происхождения. Археологические материалы неоспо­римо свидетельствуют о том, что этот, якобы миролю­бивый, Топильцин-Кетцалькоатль и его тольтекские армии при захвате Юкатана проявили крайнюю жес­токость и насилие. Фрески, обнаруженные во Дворце воинов в Чичен-Ице, так же как и рельефные изображения на золотых дисках, извлеченных из рас­положенного там же Колодца жертв, рассказывают о том, как разыгралась эта драма.

Историческое повествование в картинах начина­ется с прибытия тольтекских воинов по морю, ве­роятнее всего вдоль побережья залива Кампече, где они производят разведку в одном из прибрежных городков майя с белеными домиками. Затем после­довало морское сражение, в котором майя, пытаясь противостоять боевым ладьям тольтеков, вышли в море на плотах и испытали горечь первого пораже­ния. После этого место действия вновь переносит­ся на сушу, где в большом сражении, развернувшем­ся в крупном поселении майя, они снова терпят поражение (изображение на фресках в Храме ягуа­ров). Финальным актом этой драмы является сцена человеческих жертвоприношений, в которой победители приносят в жертву сердца правителей побеж­денного народа. Над этой сценой изображен сам Кетцалькоатль — Пернатый змей, парящий в возду­хе в ожидании кровавых приношений.

Когда в Юкатан вторглись тольтеки, там процве­тала культура этапа «пуук». После этого вторжения город Ушмаль и другие крупные поселения майя были, под давлением захватчиков, оставлены свои­ми жителями. Чичен-Ица, древний город майя, ко­торый, судя по некоторым данным, до тольтекского вторжения назывался Уусил-Абналь (Семь кус­тов), при владычестве Топильцина-Кетцалькоатля становится главной столицей нового объединенно­го государства, своего рода напоминанием о Туле, которую им пришлось покинуть. В этом периоде возникли новые архитектурные черты и изобрази­тельные мотивы, появившиеся в результате слияния черт тольтекского происхождения с чертами, прису­щими культуре майя «пуук». Например, для отделе­ния комнат друг от друга во дворцах начали исполь­зоваться колонны, придающие ощущение большого пространства; у основания внешних стен и плат­форм начали появляться покатые скосы; были воз­двигнуты и чисто тольтекские по стилю колоннады, в которых находились низкие каменные скамьи, покрытые резьбой, изображающей процессии толь­текских воинов и извивающихся пернатых змеев; стены были покрыты фресками. Старые маски с изображением длинноносого небесного змея были включены в состав декоративной отделки этих зда­ний. В Чичен-Ице, видимо, не только возник син­тетический художественный стиль, но и произошла своеобразная гибридизация религии и социальной структуры общества. Представители воинских орде­нов Орла и Ягуара изображались бок о бок с пер­сонажами, одетыми в традиционные костюмы майя, и весь небесный пантеон древней Мексики сосуще­ствовал с поклонением богам майя. Старый уклад жизни прекратил свое существование, несомненно, значительная часть высшей знати майя и жрецов сумела найти свое место в новой структуре власти. В центре тольтекского Чичена находится самое важное в городе сооружение, так называемая Эль-Кастильо — высокая, квадратная в плане храмовая пирамида, которая, по сообщению епископа Ланды, была связана с культом Кукулкана. К вершине пи­рамиды ведут четыре крутые лестницы, а на самой вершине располагается храм, перекрытый ступенчатым сводом. Этот храм являет довольно любопыт­ный образец слияния культурных традиций тольтеков и майя. Его внутренние помещения украшены масками, изображающими небесного бога, а двер­ные косяки — рельефами, изображающими воена­чальников армии захватчиков. Внутри Эль-Кастильо были обнаружены остатки другой, более древней постройки, тоже относящейся к синтетической тольтеко-майя культуре. Детали отделки этой второй пирамиды прекрасно сохранились. В одной из ка­мер, находящихся в основании этой пирамиды, был обнаружен каменный трон в виде фигуры рычаще­го ягуара, окрашенный в красный цвет. Глаза и пят­на на шкуре ягуара сделаны из нефрита, а клыки — из перламутра. Перед этим троном находилась одна из скульптур бога дождя («чак-моол»), изображаю­щая сильно откинувшегося назад сидящего челове­ка, держащего двумя руками поверх живота предмет, напоминающий по форме блюдо, на которое, возможно, клали сердца принесенных в жертву лю­дей. Скульптуры «чак-моол» в Туле и Чичене рас­пространены повсеместно. Они являются чисто тольтекским изобретением.

Недалеко от Эль-Кастильо находится Храм во­инов, великолепное здание, расположенное на вер­шине ступенчатой платформы, окруженной колон­надой. Эта платформа построена по плану, очень похожему на тот, который использовался при строительстве пирамиды «В» в Туле. Но этот храм зна­чительно больше, и великолепие его отделки за­ставляет предположить, что пришельцы здесь, на Юкатане, где они могли призвать себе на помощь искусных архитекторов и ремесленников майя, по­зволяли себе возводить гораздо более роскошные сооружения. Это здание возвышается на северо-за­паде города. Оно окружено со всех сторон большим количеством квадратных в плане колонн. Все четы­ре стороны каждой из таких колонн украшены изображениями знатных тольтекских воинов.

На вершине храмовой лестницы находится скуль­птура «чак-моол», каменные глаза которой устрем­лены на главную площадь города. По бокам от вхо­да в сам храм располагаются изображения двух пернатых змеев, головы которых находятся у самой земли, а хвосты обращены к небу. За ними находит­ся главное святилище храма, где расположен стол или алтарь, который поддерживается маленькими фигурками тольтекских воинов. Вся поверхность внутренних стен покрыта фресками, изображающи­ми завоевание Юкатана тольтеками.

В 1926 г., когда реставрационные работы, прово­дившиеся в Храме воинов экспедицией, организо­ванной Институтом Карнеги, уже подходили к кон­цу, внутри этого храма были обнаружены остатки другой, более ранней постройки, получившей назва­ние Храм бога дождя. Внутри нее были найдены покрытые резьбой колонны, сохраняющие следы яркой краски, которой они некогда были расписа­ны. Еще больший интерес вызвала роспись на двух скамьях, обнаруженных в этом же храме. Роспись на одной из них представляет собой ряд изображений тольтекских правителей, восседающих на тронах в форме ягуара, наподобие того, который был найден внутри Эль-Кастильо. Другая украшена изображе­ниями представителей знати майя, сидящих на та­буретках, покрытых шкурами ягуаров, и держащих в руках скипетры, украшенные резьбой в виде голо­вы карлика, — типичная для майя сцена. Возмож­но, что это — изображения представителей знати майя, переметнувшихся на сторону победителей.

Великолепная площадка для игры в мяч в тольтекском Чичене — крупнейшая и, вероятно, самая красивая во всей Мезоамерике. Две ее параллельные вертикальные стены имеют 81,5 метра в длину и 8,1 метра в высоту, расстояние между ними составляет примерно 60 метров. В каждом из концов игрового поля, напоминающего по форме латинскую букву «I», находится небольшой храм. Тот, который рас­положен с северной стороны, украшен барельефа­ми со сценами из жизни тольтеков. То, что игра велась здесь в соответствии с центральномексиканскими традициями, доказывается установленными высоко на стенах двумя каменными кольцами. Из сообщений испанского хрониста нам известно, что у ацтеков команда, игроки который сумели протол­кнуть мяч через одно из таких колец, не только выигрывала игру и причитающееся ей за это возна­граждение, но получала в виде награды также и одежду зрителей. Над восточной стеной площадки возвышается еще одно сооружение — Храм ягуаров, стены внутренних помещений которого украшены великолепными фресками со сценами сражений, которые вели тольтеки. Эти фрески нарисованы настолько подробно и убедительно, что создавший их художник, скорее всего, сам был очевидцем тольтекского вторжения.

Епископ де Ланда в своих работах о Чичене опи­сывает «два небольших уступа из тесаного камня с четырьмя лестницами, сверху вымощенные, на ко­торых, как говорят, разыгрывались представления и комедии для удовольствия публики». Эти уступы можно со всей определенностью отождествить с двумя «танцевальными платформами», фасады кото­рых украшены резьбой, сюжеты которой прямиком заимствованы из Тулы — орлы и ягуары, поедаю­щие человеческие сердца.

Вместе с тольтеками на Юкатан, по видимости, пришла также и традиция массовых человеческих жертвоприношений, поскольку недалеко от площад­ки для ритуальной игры в мяч находится длинная платформа, покрытая со всех сторон резными изо­бражениями человеческих черепов, нанизанных на шесты. Имя, данное этому сооружению, — Цомпантли, является вполне соответствующим, поскольку в постклассические времена на территории Мексики такие платформы поддерживали огромные подстав­ки, на которых выставлялись головы жертв. Каждый из шести барельефов, «украшающих» площадку для игры в мяч, изображает, как одному из участников игры отрубают голову, и очень вероятно, что став­кой в этой игре была жизнь и головы проигравших оказывались после игры на платформе Цомпантли. И наконец, следует упомянуть о таком, достаточно непривлекательном, архитектурном сооружении Чичена, как Караколь. Это здание расположено в районе города, выстроенном в чисто майяском архитектурном стиле, традиционном для этапа «пуук». По словам Эрика Томпсона, оно похоже на «двухъярусный свадебный торт, водруженный на коробку, в которой его принесли».

Караколь был, скорее всего, воздвигнут в начале периода тольтекского владычества. В архитектуре этого здания присутствует целый ряд черт, характер­ных для архитектуры стиля пуук, такие, например, как изображения масок небесного змея. Вероятно, Караколь являлся астрономической обсерваторией. Проходящая внутри башни спиральная лестница выводит в верхнее помещение, из которого можно было наблюдать во всех главных направлениях за Луной и Солнцем через квадратные отверстия в сте­нах. Но возможно, что это сооружение было связа­но с поклонением Кукулкану-Кетцалькоатлю, поскольку подобные круглые в плане сооружения были обычно связаны именно с культом этого бога.

Своей широкой известностью Чичен-Ица обяза­на не столько своим архитектурным достопримеча­тельностям, сколько Священному сеноту, известно­му также под названием Колодец жертв. Дорога, ведущая к нему, начинается на главной площади и тянется на север. Длина ее составляет 270 метров. Из сообщений, оставленных епископом Ландой, нам известно следующее: «Раньше у них был, да и до сих пор сохранился обычай кидать в этот коло­дец живых людей, принося их в жертву своим бо­гам во время засухи. И они верили, что эти люди не умирали, хотя никто и никогда больше их не видел. Они также кидали туда великое множество других вещей, таких, как драгоценные камни и предметы, которые ценились ими очень высоко». Из источни­ков, относящихся ко времени, предшествующему испанскому завоеванию Мезоамерики, нам извест­но, что жертвами, которых бросали в колодец, были «индейские женщины, принадлежащие каждому из этих правителей», но самое широкое распростране­ние и самую большую популярность получил вари­ант, согласно которому в колодец бросали молодых красивых девственниц, принося их в жертву богу дождя, который обитал в этом колодце, скрываясь под поверхностью мутной зеленоватой воды.

Ныне покойный доктор Хутон, который осмотрел в свое время почти пятьдесят скелетов, извлеченных из Колодца жертв, сообщил, что «все эксгумирован­ные (или, точнее, извлеченные из воды) останки, по всей вероятности, принадлежат молодым женщи­нам, но по костным останкам нельзя с увереннос­тью утверждать, являлись ли они девственницами». Большое количество черепов, извлеченных из ко­лодца, принадлежало взрослым мужчинам, многие принадлежали детям, и характер патологии показы­вает, что «троим из женщин, которые упали или были сброшены в колодец, еще до падения нанесли сильные удары в различные части головы... У одной из женщин был сломан нос!

Ральф Ройс и А.М. Тоццер, известные специалис­ты по майя, подчеркивали, что самое большое коли­чество жертв, сброшенных в этот колодец, относится к периоду, начавшемуся вскоре после падения влас­ти тольтеков в Чичене и продолжавшемуся до времен испанского колониального владычества, и даже до еще более позднего времени. Из колодца была извле­чена даже грубая резиновая кукла, одежда которой была сделана из искусственного волокна!

Но тем не менее многие из предметов, извлечен­ных из толстого слоя отложений, покрывающих дно колодца, были тольтекского происхождения. Среди этих предметов было и несколько великолепных не­фритовых украшений и уже упоминавшиеся золотые диски, свидетельствующие о том, что к этому време­ни в области майя уже появился металл, хотя вполне возможно, что плавка металла и основная работа с ним проводились где-то в другом месте, а в этот ре­гион завозились уже готовые изделия. К такому выво­ду можно прийти исходя из того, что большинство найденных в колодце медных колокольчиков имеют явно мексиканское происхождение. Высоко ценимые вещи, привезенные из столь отдаленных мест, как Панама, тоже бросались в колодец в качестве жерт­воприношений богу дождя.

Следы тольтекского влияния прослеживаются в очень многих районах полуострова Юкатан. Харак­терным признаком тольтекской культуры являются глазурованные керамические изделия, называемые «пламбейтской керамикой», которая производилась методом обжига в печах, на территориях, тянущихся вдоль границы Гватемалы и Чьяпаса, недалеко от побережья Тихого океана. Судя по тому, что со­судам часто придавалась форма тольтекских вои­нов, те, кто изготовлял «пламбейтскую керамику», очень хотели угодить вкусам тольтеков, но боль­шинство относящихся к ней изделий сделаны в виде грушевидных ваз, поставленных на полые ножки. По форме эти сосуды похожи на расписные сосуды с резным орнаментом, относящиеся, как и «пламбейтская керамика», ко временам тольтекско­го господства над Юкатаном.

Что же в конечном итоге произошло с тольтеками? Все источники указывают на то, что их величе­ственная столица, город Чичен-Ица, была оставле­на жителями в период К'атуна 6, Ахау, и с тех пор о тольтеках больше не было никаких известий. На авансцене истории появился другой народ, и куль­туре майя удалось просуществовать еще в течение некоторого времени.

ИЦЫ И ГОРОД МАЙЯПАН (1224—1461 гг.)

Коренное население Юкатана в конце концов сумело смириться с владычеством тольтеков. Совсем иначе обстояло дело с ицами. Они всегда были пре­зираемы. Эпитеты типа «инородцы», «проходимцы и мошенники», «распутники» и «люди, не знающие, кто были их родители» использовались для их опи­сания во всех хрониках майя, а данное им опреде­ление «те, кто плохо говорит на нашем языке» мо­жет служить доказательством того, что представите­ли этой народности были для жителей Юкатана чужаками.

Некоторые из ученых придерживаются мнения, что в начале своей истории ицы принадлежали к народности майя чонталь, представители которой жили на территории современного Табаско, имели давние торговые связи с центральномексиканскими регионами и находились под сильным мексиканс­ким влиянием. Во времена, когда в Юкатане вла­ствовали тольтеки, ицы жили в месте, называемом Чаканпутун (Чампутун), на побережье залива Кам­пече. Около 1200 г. им пришлось оставить этот го­род, и они двинулись на восток, через земли, «по­крытые деревьями, покрытые кустами, покрытые лианами, навстречу своим невзгодам». Путь их миг­рации проходил через безлюдные джунгли. После долгих скитаний они добрались до берегов озера Петен-Ица, а затем и до западного побережья Бри­танского Гондураса. И наконец, эти люди сумели достичь Чичен-Ицы, где они расселились на землях опустевшего к этому времени города. Календарь майя относит это событие к К'атуну 4 Ахау (1224— 1244 гг.). Диаспорой народности ица в северном Юкатане в то время правил человек, который, подобно своему великому тольтекскому предше­ственнику, жившему в X в., тоже претендовал на титул Кукулкана. И этот правитель, должно быть вполне сознательно, заимствовал кое-что из идеоло­гического арсенала тольтеков. Например, ритуалы, связанные с Колодцем жертв. В этот период коли­чество жертв, которые бросались в Священный сенот, достигло максимальной величины. В то же са­мое время широкое распространение получил и дру­гой культ — культ богини-целительницы Иш Чель. К ее святилищу, расположенному на острове Косумель, приходили толпы пилигримов со всей цент­ральной области.

Во времена К'атуна 13 Ахау (1263—1283 гг.) ицами был основан Майяпан. Но какая-то часть этого народа продолжала по-прежнему жить в Чичен-Ице, которая теперь окончательно утратила свое былое имя — Уусль-Абналь — и приобрела то, под которым она известна теперь. Название Чичен-Ица обозначает в переводе «устье колодца Ицев». Хитрый Кукулкан Второй поселил в Майяпане провинци­альных князьков и их семьи, утвердив таким обра­зом свое влияние над большей частью полуострова. Однако после его смерти или, возможно, ухода воз­никли беспорядки, из-за которых настоящей сто­лицей Юкатана Майяпан не смог стать вплоть до 1283 г., когда после переворота власть перешла к династии Кокомов, которые для ее захвата восполь­зовались помощью мексиканских наемников из Та­баско — к'анулов («гвардейцев»). Возможно, что именно вместе с представителями этого зловещего аналога преторианской гвардии на Юкатане впер­вые появились луки и стрелы.

Майяпан располагается на западе центральной части полуострова. Территория самого города зани­мает площадь примерно в 7 квадратных километ­ров. Он полностью окружен крепостной стеной, свидетельствующей, насколько неспокойные были тогда времена. Внутри стен были найдены остатки около 2000 жилых построек, и, согласно подсчетам, в городе проживало 11—12 тысяч человек. В цент­ре Майяпана находится Храм Кукулкана — весьма жалкая копия храма Эль-Кастильо в Чичен-Ице. Около него располагаются сложенные из камня и украшенные колоннами жилища важных персон, точно так, как рассказывает об этом городе Диего де Ланда. Но по мере удаления от центра города жилища становятся все беднее и беднее.

Крытые тростником хижины простых горожан обычно располагались группами по две-три по­стройки, обнесенные невысоким каменным за­бором. Возможно, что в каждой из таких групп проживала всего лишь одна семья. Сам город представляет собой достаточно аморфную структу­ру: нет улиц, нет даже намека на попытки упоря­дочить строительство. Складывается впечатление, что ицы просто-напросто согнали майя в город и заставили их жить внутри его стен в своеобразной анархии.

До появления Майяпана на территории майя не было настоящих городов. Чем же кормилось населе­ние? Оно кормилось данью. Из сообщений, оставлен­ных нам отцом Гоголлюдо, известно, что предметы роскоши и средства к существованию стекались в го­род от подданных тех провинциальных князьков, ко­торых правители династии Кокомов держали в своей столице в качестве заложников. К этому времени все майя поголовно уже были настоящими идолопоклон­никами. При раскопках в Майяпане было обнаруже­но огромное количество святилищ и семейных мо­лелен, в которых находилась ярко разрисованные глиняные курильницы, не представляющие художе­ственной ценности. Они были украшены изображе­ниями мексиканских богов: Кетцалькоатля, Шипе Тотека — бога весны, «старого бога огня» и других. Рядом с мексиканскими богами находятся и изобра­жения богов майя, таких, как бог дождя Чак, бог ма­иса и другие.

В исполненную грозными предзнаменованиями эпоху К'атуна 8 Ахау события для ицев приняли неблагоприятный оборот. Правителем Майяпана был тогда Хунак Кеель, совершенно необычная личность, добившаяся высокого положения тем, что добровольно предложил себя в качестве одной из жертв, которых бросали в Священный сенот в Чичене, и сохранивший свою жизнь благодаря тому, что бог дождя, живший в колодце, предсказал его будущее. Правителем Чичен-Ицы был че­ловек по имени Чак Шиб Чак. Согласно одной из версий, Хунак Кеель с помощью колдовства заста­вил Чак Шиб Чака похитить невесту правителя Ушмаля, вследствие чего, как того и ожидал Хунак Кеель, на Чак Шиб Чака обрушилось возмездие и ицы были вынуждены покинуть Чичен. Затем при­шла очередь династии Кокомов, и внутри стен Майяпана вспыхнул мятеж, зачинщиками которо­го были представители династии Шиу, до этого жившие недалеко от развалин Ушмаля. Аристокра­ты майяские присоединились к Шиу, и Кокомы проиграли. Они были казнены, и некогда великий город превратился в руины и был навсегда поки­нут своими жителями.

Есть свидетельства, что тем из ицев, которые были вынуждены уйти из Чичен-Ицы, удалось про­тянуть еще несколько веков. Они снова оказались в краю диких лесов, продвигаясь на этот раз в на­правлении, обратном направлению своей предыду­щей миграции, к берегам озера Петен-Ица, где они побывали в К'атуне 8 Ахау. На острове, располо­женном посреди озера, они основали свою новую столицу — Тайясаль, на месте которой располагается сегодня город Флорес, один из крупнейших цен­тров Северной Гватемалы. Островная крепость ицев находилась в глубине почти непроходимой, дикой местности, которая обеспечивала их безопас­ность. Важные исторические события обошли этот город стороной. Первым европейцем, побывавшим в Тайясале, был Эрнандо Кортес, который случай­но наткнулся на него в 1524 году. В то время неус­трашимый конкистадор путешествовал по Петену, стараясь подавить вспыхнувший в Гондурасе мя­теж. В Тайясале Кортес был любезно принят вождем по имени Канек, который происходил из древ­него рода правителей ицев, каждый из которых носил то же имя.

Только в XVII в. испанцы решили, что с этим по­следним непокоренным королевством майя нужно что-то делать. Чтобы обратить в веру Канека и его подданных, в Тайясаль было направлено несколько миссионеров, но безрезультатно. Может показаться невероятным, но Тайясаль пал под натиском испанцев только в 1697 г., и в то время, когда студенты коллед­жа в Гарварде прилежно изучали мракобесные рели­гиозные доктрины Коттона Матера, в 2000 миль от них жрецы майя все еще совершали свои ритуалы, сверяя их с записями в книгах, написанных иерогли­фами.