Среда, 29 июня 2006 года. Шатурский район Московской области. Город Шатура

Подъем в больницах ранний, но сегодняшний день оказался особенным. Вечером по Шатурскому кабельному телевидению был показан сюжет о молодом мужчине, найденном в лесу в беспамятстве. Дано его полное описание и продемонстрированы фотографии. Начиная с пяти утра, весь сестринский аппарат неврологического отделения был на ногах. Несколько женщин, разыскивающих своих сыновей, одновременно примчались на опознание из разных районов московской области. Им пришлось осматривать героя вчерашнего репортажа спящим. Он спал крепко и глубоко. Ни громкие всхлипывания, расстроенных матерей, ожидавших увидеть в спящем своего ребенка, ни рассерженные возгласы соседей, разбуженных ранними посетителями, не могли вывести его из глубокого сна. Только в начале восьмого, пятая по счету женщина разбудила его касанием руки. Ей очень хотелось перевернуть от стены и осмотреть лицо человека, который в ее надеждах должен был оказаться близким и любимым существом. Она разыскивала мужа, который совсем не подходил под описание, данное по телевизору, но тем ни менее, приехала из другой области на всякий случай.

– Нет, это не он! – Огорченно произнесла, постаревшая от горя женщина, медсестре, сопровождавшей ее по отделению. – Я уже два года ищу. По всем больницам езжу в надежде, что найдется. Все глаза выплакала, в отчаянье несколько раз впадала, а как услышу, что где‑то неопознанный нашелся, еду не задумываясь. И буду ездить!

Она медленно дошла до двери, остановилась на мгновение, вытирая слезу, а потом резко повернулась и, улыбаясь, пожелала:

– У Вас будет все хорошо! Знайте, Вас ищут и обязательно найдут! Это дело времени. Будьте здоровы.

– Спасибо большое! – сонным голосом ответил безымянный больной, не до конца понимая, что происходит.

Медсестра с женщиной покинули палату. Соседи обступили новенького, и, перебивая друг друга, стали забрасывать его вопросами. Получая короткие и однородные ответы, они строили свои версии произошедшего, спорили о возможном месте его пробуждения в лесу, предлагали свои варианты развития событий. Дед, который еще вчера, обзывался «террористом», сегодня был мил и благодушен. С ходу он подарил новенькую зубную щетку и предложил пользоваться своими туалетными принадлежностями без спроса.

Настроение поднималось. Душевное равновесие и спокойствие сменилось ощущением, что все складывается не плохо. По крайней мере, сегодняшнее утро было на много лучше вчерашнего. Сравнивать с чем‑то другим он не мог. Память за ночь так к нему и не вернулась.

Огорчение пришло внезапно. Настроение моментально испортилось, и в голову полезли дурные мысли. Это было реакцией на шутку того же Деда, который, в свойственной ему манере, вообразил, что: «Если он зарезал кого, или застрелил, а от этого у него «крышняк потек», то это быстро выясниться, и его арестуют! Поэтому ножи можно больше не прятать».

Мысль, о том, что его прошлое может оказаться не таким безобидным, а может даже и криминальным, терзала его и мучала. Появлялся страх к воспоминаниям. Не хотелось даже думать о прошлом. Он отогнал эти мысли прочь, и решил жить сегодняшним днем, а сегодня по распорядку был завтрак – первый в его жизни, а на завтрак не умытыми не ходят!

После завтрака предстояла встреча с главным и единственным врачом отделения, от которого, от части, зависела возможность нахождения безымянного больного в этой больнице. Этим врачом оказалась женщина средних лет, с твердым мужским характером, доставшимся ей по наследству после работы в Психиатрической лечебнице. Она, как и большинство жителей Шатуры, смотрела родное кабельное телевиденье, и сюжет о выходце из леса не прошел мимо неё. Но она и представить себе не могла, что увидит его в живую, да ещё у себя в отделении.

С утра у нее состоялся неприятный разговор с майором из милиции, который требовал, что бы нахождение этого пациента в стенах больницы было гарантированно долгим, чтобы была возможность беспрепятственно предъявлять его на опознание и не ограничивать его передвижение, но при этом отвечать за его безопасность. Эти требования нарушали сразу несколько инструкций и уложений и никак не могли быть приняты. Да и само нахождение неопознанного человека могло оказаться опасным не только для ее пациентов, но и для медперсонала. От нее, как от единственного профессионального психиатра в больнице требовалось установить вменяемость больного, его физическое и нервное состояние, а самое главное понять, врет он или нет. Для выполнения данной задачи был необходим длинный и обстоятельный разговор. К нему она начала готовиться загодя, составляя план беседы и опросник. Но чем больше она думала о предстоящем разговоре, чем больше впечатлений от медсестер отделения и соседей новенького по палате выслушивала, тем больше в ней росла уверенность, что она к нему не готова. Поэтому звонок из милиции с просьбой срочно забрать пациента к психиатру из поликлиники на осмотр сильно обрадовал ее. Предполагаемая новая информация могла оказаться не лишней, да и появилась возможность поделиться ответственностью. Разговор откладывался на вечер.

* * *

В десять часов утра появилась Надежда, хотя ее и звали Ольгой Викторовной. Её появление сразу наполнило больничную серую жизнь яркими красками, приятными запахами и лучезарными улыбками. Не было ни одного мужчины, который не обратил бы на неё внимание, даже показалось, что парализованный инсультник засуетился в кровати. В свои сорок с небольшим, Ольга уже была майором милиции. Она была не только на хорошем счету в Управлении, к ней даже прислушивалось руководство, что случается очень редко в МВД. В дополнении к майорским звездочкам, Ольга Викторовна успела нажить двоих сыновей, мужа и двухкомнатную квартиру в Шатуре. Несмотря на весь багаж, она притягивала к себе внимание своей статью и зрелой красотой даже безусых пацанов.

Она впорхнула в жизнь безымянного человека на крыльях, удивляя, маня и успокаивая. Ей хотелось верить, за ней можно было идти, её необходимо было слушаться.

Разговор завязался просто и непринужденно.

– Давай сразу на ТЫ? – предложила с ходу Ольга. – Не возражаешь?

– Конечно, нет! Мне ВЫ как то даже слух режет. Мне на ТЫ на много удобнее.

– Как ты себя чувствуешь? Как прошла ночь? Удалось что‑нибудь вспомнить?

– Спасибо, все хорошо. Прекрасно спал, только с утра какая‑то женщина приходила и долго меня осматривала, но оказалось, что я не тот, кто ей нужен. Кормили вкусно. Сейчас жду встречи с лечащим врачом. Говорят, что она очень злая. Да, и вспомнить пока ничего не получается.

– Не страшно! Я штатный психолог здешней милиции. Теперь я курирую твое дело. Так что нам предстоит с тобой серьезно поработать. Нужно же тебя найти в этой жизни? Мне Маша с Оксаной порассказали о тебе, но многое осталось не понятным. Ты не возражаешь, если мы вместе попробуем найти ответы на все вопросы?

– Я готов, хотя, если честно немного боязно. – Ответил он и рассказал о своих утренних переживаниях.