Муки пророка при царях Александре и Николае

В начале наступившего XIX века Авель тайком записывает новые пророчества о грядущей войне с французами, захвате и сожжении ими Москвы в 1812 году. Полной секретности Авелю достичь не удалось, и вскоре сведения об этом дошли до императора Александра I, который уже был знаком с его предыдущими предсказаниями. Государь повелел немедля посадить пророка в самую строгую тюрьму Соловков и содержать там, пока эти предвестия не сбудутся. Как известно, они сбылись в сентябре 1812 года, и все эти годы горемыка монах находился в остроге, после чего, согласно указанию царя, его выпустили и, более того, отправили к царю для аудиенции. Поскольку Авель испытал немало дополнительных страданий по причине излишнего рвения местного игумена, тот забеспокоился, что Авель расскажет всю правду о нем, и отправил царю депешу, мол, «ныне отец Авель болен и не может к вам быть, а разве на будущий год весною». Но царь уже встречался с подобным у своих подданных, а поэтому распорядился немедля выпустить Авеля из монастыря, снабдив его всем необходимым для поездки в Петербург. Авель объявился в столице летом 1813 года, когда император был в отъезде, но монаха приветливо принял князь Голицын, оказав ему немыслимые почести. Именно этому придворному Авель и поведал все, что касается судьбы правящей монархии, от начала и до конца. Князь пришел в ужас от услышанного и поскорее отправил монаха в паломничество по святым местам, как того он сам хотел. Вдоволь попутешествовав, Авель окончательно устроился в Троице-Сергиевой лавре, где ему сразу же была выделена отдельная келья со всеми возможными для того времени удобствами. Однако слава уже бежала впереди предсказателя. К Авелю зачастили жаждущие узнать, «что день грядущий нам готовит», но монах всем, невзирая на звания и сословия, отвечал отказом. Этому способствовал именной указ, согласно которому Авелю запрещалось пророчествовать под любым предлогом, в противном случае его ждали кандалы и острог. «Знал и молчал» вещун очень долго – почти десять лет, но потом среди народа распространились его новые предсказания о скорой смерти Александра I, о том, что второй брат царя – Константин – откажется от престола, убоявшись судьбы своего отца, и что это место займет третий брат – Николай, а также о грядущем восстании декабристов. Удивительнее всего, что Авелю за это ничего не было, вероятно, потому, что незадолго до описываемых событий сам Александр I встречался с Серафимом Саровским, который слово в слово предсказал ему то же самое…

Однако быть на свободе ему пришлось недолго. По распоряжению Николая I Авель был арестован уже в третий раз и отправлен в церковную тюрьму. Причиной оказалось то, что Авель написал очередную «зело престрашную» книгу, которую уже сам отправил императору Николаю I для прочтения. Считается, что именно в ней он описал проигранную Россией будущую Крымскую войну, чем привел в ярость Николая I…

Известно также, что его основное пророчество, посвященное судьбе всех русских царей вплоть до «пришествия антихриста» (под которым подразумевались большевики и их руководство), хранилось под замком, завещанное вдовой императора Павла I к открытию только через сто лет после мученической смерти императора Павла I. Таким образом, из всех последующих царей с этим предсказанием познакомился только Николай II в 1901 году. Именно в данном пророчестве и было написано о казни Николая II и всего его семейства в 1918 году. Однако Николай II оказался фаталистом и вместо того, чтобы как-то сопротивляться, чтобы избежать столь страшной участи, впал в пассивность и уныние, наделав много ошибок. Можно предположить, что именно пророчество Авеля оказалось тем зловещим фоном, своего рода программой поведения, согласно которой Николай II слепо и совершенно безвольно следовал ему, как телец на заклание. Считается, что усугубило апатическое настроение государя также и посещение им некоего японского провидца и русской блаженной ясновидящей, которые предсказали царю почти то же самое.

Известно, что 6 января 1903 года во время производства салюта из пушек у Петропавловской крепости одно из орудий вместо холостого патрона ошибочно было заряжено картечью. Заряд угодил в окна Зимнего дворца и в беседку, где в это время находился Николай II со свитой. Все были ужасно напуганы, кроме самого царя, который даже бровью не повел в ответ на выстрел. А когда царю льстиво заявили о его необычайном самообладании, то он в ответ произнес: «До 18-го года я ничего не боюсь.»