Елисейские поля и блаженство посвященных

...

Элисиум (Элизиум), где, согласно греческой традиции, правит Крон, расположен рядом с владениями Аида и, хотя вход в него находится у реки Памяти, ничего общего с Аидом не имеет. Это счастливая земля незаходящего солнца, где нет ни холода, ни снега и где не прекращаются игры, музыка и пиры. Обитатели Элисиума, если пожелают, могут повторно родиться на земле.

Неподалеку от Элисиума находятся Острова Блаженных, куда попадают только те, кто трижды испытал перевоплощение в обоих мирах. Некоторые говорят, что счастливый остров – это остров Левка в Понте Эвксинском. Этот лесистый остров полон диких и прирученных зверей, на нем живут тени Ахилла и Елены, устраивающие пиры и читающие героям посвященные им гомеровские стихи. По орфической традиции Крон примирился с Зевсом и правит на Островах Блаженных. Отсюда возникло представление о царствовании Крона как счастливом и благодатном времени. Менелай, зять Зевса, за это родство был избавлен богами от смерти и удостоен вечного блаженства в Элисиуме:

Ты за пределы земли, на поля Елисейские будешь

Послан богами, – туда, где живет Радамант златовласый,

Где пробегают светло беспечальные дни человека,

Где сладкошумно летающий веет Зефир, океаном

С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным [18].

У Гесиода (Теогония. 310–312, 769–773) Элисиум – Острова Блаженных, где земля родит трижды в год: туда некоторые герои попадают после смерти (у Гомера туда отправляется избавленный от смерти Менелай).

Эней же с сивиллой из Тартара вступили в «радостный край», где

…над полями высок эфир, и светом багряным

Солнце сияет свое, и свои загораются звезды.

Тело себе упражняют одни в травянистых палестрах

И, состязаясь, борьбу на песке золотом затевают,

В танце бьют круговом стопой о землю другие,

Песни поют, и фракийский пророк в одеянии длинном

Мерным движениям их семизвучными вторит ладами…

…Храбрый дивится Эней: вот копья воткнуты в землю,

Вот колесницы мужей стоят пустые, и кони

Вольно пасутся в полях. Если кто при жизни оружье

И колесницы любил, если кто с особым пристрастьем

Резвых коней разводил, – получает все то же за гробом [19].

...

Представления о Елисейских полях – пережиток древнего общеиндоевропейского мифа о загробном мире как пастбище, где привольно пасут свои стада мирные скотоводы. Но быт античных блаженных связан уже с представлениями о достойном времяпрепровождении в палестрах и состязаниях колесничих. Недаром цитированную Вторую Олимпийскую песнь об Островах Блаженных Пиндар посвятил победителю в состязаниях колесниц. Фракийский пророк – это Орфей, мифический певец из Фракии; он почитался не только как волшебный певец, чьи песни покорили даже Аид, но и как основатель мистерий, связанных с учением о метемпсихозе и очищении душ.

Орфики (и пифагорейцы) учили, что в человеке заключена частица божества, и тело для нее лишь внешний покров. Смерть высвобождает божественный элемент из насильственного сочетания с телом. Но освобождение достигается нескоро: душа должна совершить на земле цикл рождений, постепенно очищаясь и совершенствуясь. Вновь и вновь она рождается то человеком, то животным.

В промежутке между смертью и новым рождением душа сходит в Аид, где ее ожидает суд. Сообразно своим деяниям души имеют разную судьбу: преступники терпят муки в Тартаре, неправедные и не участвовавшие в орфических мистериях томятся во мраке и грязи, носят воду решетом, а посвященные получают лучший удел на прекрасном лугу на берегу Ахеронта. Увенчанные венками, участвуют они в разных забавах с подземными богами и наслаждаются вечным опьянением. Отбыв свой срок в Аиде, души возвращаются в мир света, чтобы продолжить цикл рождений: душа не умирает, а только переходит из одного состояния в другое. Из круга рождений душу выводит достижение «чистоты» – тогда ее ждет блаженство в светлом мире богов или, возможно, жизнь на других планетах.

Еще одна категория блаженных в «Энеиде» – те, кто находится в роще Леты. Они подлежат очищению (VI 740–751):

Одни, овеваемы ветром,

Будут висеть в пустоте, у других пятно преступленья

Выжжено будет огнем или смыто в пучине бездонной.

Маны любого из нас понесут свое наказанье,

Чтобы немногим затем перейти в простор Элизийский.

Время круг свой замкнет, минуют долгие сроки, –

Вновь обретет чистоту, от земной избавленный порчи,

Душ изначальный огонь, эфирным дыханьем зажженный.

Времени бег круговой отмерит десять столетий, –

Души тогда к Летейским волнам божество призывает,

Чтобы, забыв обо всем, они вернулись под своды

Светлого неба и вновь захотели в тело вселиться [20].

Души пьют из Леты, чтобы забыть тяготящее их телесное прошлое и вернуться к изначальному огненному – духовному – состоянию.

Вергилий в «Энеиде» дает в Элисиуме место

Жрецам, что всегда чистоту хранили при жизни,

Тем из пророков, кто рёк только то, что Феба достойно,

Тем, кто украсил жизнь, создав искусства для смертных,

Кто средь живых о себе по заслугам память оставил [21].

Там же герои‑воины, «что погибли от ран в боях за отчизну».

Цицерон в трактате «Сон Сципиона» удостаивает блаженства «всех, кто хранил, поддерживал и приумножал государство». Они «получают строго определенное место на небесах, где вечно могут наслаждаться блаженным существованием, ибо тому высшему богу, который правит всем миром, из всего, что происходит на земле, наиболее благоугодно объединение людей на основе принципа справедливости, которое называется государством».

Греческий писатель Лукиан (II в. н. э.) описывает муки Тартара в преисподней: грешников терзают коршуны, их истязают, жгут, колесуют, им приходится катить камни в гору. Обычные люди на Асфоделевом лугу блуждают, бестелесные, питаясь приношениями живых; те же, кто не имеет на земле родственников и друзей, блуждают голодными.

Платон в «Государстве» приводит рассказ о преисподней некоего Эра, который ожил после возложения на костер.

Эр оказался на лугу, где происходит суд над душами, после которого одни направляются направо вверх через небо, а другие – налево вниз. Судьи ставят метки на душах судимых. Праведникам ставят знак спереди и впускают через правые ворота, а грешникам – сзади и направляют налево. На том же лугу собираются души, для которых настал час воплощения: одни являются из земли, со следами перенесенных кар, другие – с небесных пределов, радостные и светлые.

Грешники, низвергнутые в Тартар навеки, через тысячу лет делают попытку выйти. Ворота Тартара сами производят отбор. Если ворота издают рычание, свирепые огненные люди хватают этих грешников, сдирают с них кожу, терзают и низвергают в Тартар на новые муки. Если же ворота молчат, то исцеленный муками грешник выходит из области страданий и возобновляет цикл рождений.

Семь дней длится пребывание на лугу, затем за пять дней полета души достигают горних пределов близ оси мира; здесь сходятся вращающиеся с разной быстротой сферы путей планет и неподвижных звезд. На каждой из них стоит сирена и издает громкий звук. Восемь таких звуков составляют небесную гамму и образуют дивную гармонию. Здесь души выбирают себе тела для воплощения и жребии жизни. Богини судьбы – мойры Лахесис, Клото и Атропос, дочери богини Ананке («необходимость»), сидят на оси мира и предоставляют им жребии. Жребиев так много, что выбор их душами не бывает стеснен. Сделав свой выбор и получив нового гения, души попадают на «луг забвения», а к вечеру оказываются близ «реки беззаботности»; они пьют из нее и предаются сну. В полночь раздается удар грома, сотрясается земля, и души, как звезды, возносятся для воплощения.

Платон в том же трактате, иронизируя над орфиками, говорит о мифических певцах Мусее и его сыне: «Людей нечестивых они погружают в какую‑то трясину в Аиде и заставляют носить решетом воду; праведникам же обещают вечное опьянение и многочисленное потомство. В их рассказах, когда праведники сойдут в Аид, их укладывают на ложа, устраивают пирушку для этих благочестивых людей и делают так, что они проводят все остальное время уже в опьянении, с венками на голове… А согласно другим учениям, награды, даруемые богами, распространяются еще дальше: после человека благочестивого останутся дети его детей и все его потомство».

Плутарх замечал в связи с этим: «Платон насмехается над теми последователями Орфея, которые говорили, что людям, жившим благочестиво, предстоит получить в преисподней как награду вечное пьянство».

Однако в диалоге «Федон» тот же Платон устами Сократа заявляет: «…Установители мистерий открыли нам, что тот, кто сойдет в Аид непосвященным, будет лежать в грязи, а тот, кто сойдет очищенным и посвященным в таинства, будет жить с богами. Как говорят те, кто сведущ в таинствах, „много тирсоносцев, да мало вакхантов“, и вакханты здесь, на мой взгляд, не кто‑либо, а только истинные философы».

Платон предвосхищает здесь евангельский афоризм: «Много званых, а мало избранных» (Мтф. 20: 16). Истинными мистами Диониса – Вакха являются не те, кто исполняет ритуалы с жезлами – тирсами, а те, кто в состоянии исполниться освобождающего от уз плоти учения. Сократ убежден, что и в Аиде он найдет «добрых владык и добрых друзей».

...

В науке же не прекращаются споры о содержании мистерий, посвященных Дионису и прочих, ведь их содержание нельзя было разглашать. Ясно лишь, что они связаны с загробным миром и загробной участью, но первобытный подход, согласно которому правильно исполненный ритуал предопределяет загробную судьбу умершего, еще с героических гомеровских времен перестал удовлетворять людей античной эпохи.

Не только античные философы, но и великие античные драматурги обращались к этой проблеме. Даже комедия, самый жанр которой с ее песнями, плясками, ряжением, спором двух партий (полухорий) восходил к сельским мистериальным торжествам, не обошла стороной проблему загробной жизни и посмертного существования. Великий Аристофан в комедии «Лягушки» заставил Диониса спуститься в Аид, где устраивается состязание между двумя умершими трагиками – Эсхилом и Еврипидом. При этом сама комедия ставилась на Великих Дионисиях – празднике в честь осмеиваемого в ней бога.

Date: 2015-09-19; view: 389; Нарушение авторских прав