Кирюха снова выдохнул, и на сей раз расслабился, вытянул ноги, закурил

Ну, все. Хватит, на самом деле. Да, все пучком. Торговцы почти все, а покупатели подтянутся, никуда не денутся.

Да и так уже сколько прошло.

Шестьдесят пять было минут десять назад. Аркашик считает. Некоторые уже расторговались, свалили. Остальные вон, еще пасутся.

Вот видишь. Рожок и две пятеры, как с куста.

Тьфу на тебя, постучи. Не считай до вечера.

Ладно тебе, я не глазливый.

Ага, ты-то как раз и не глазливый.

Пока хлебничаем, не бойся. - на грани фола пошутил Ахмет, напряженно ожидая реакции соседа.

Э, хлебник. Смотри, таких как ты в старые времена на кострах жгли. По мне, так очень правильная была традиция. - отшутился Кирюха.

Соседи примолкли - видимо, обдумывая свои и ответные реплики.

О! Э, смотри, какую сучку привели! - прервал, наконец, тягостную паузу Ахмет. - Если меньше сотни, взял бы!

Где?

А вон, смотри, гэбэйник уже подкатил, во-он, видишь? Щас как перекупит мяско молодое...

А... Точно. Бля, а ниче. Слышь, сосед, если че - займешь? - Кирюха шлепнул по барабану Ахметова РПК.

Да я, может, и сам возьму - подзадорил соседа Ахмет. - Да займу, конечно. Только смотри, у меня не целый, я больше полста не заряжаю.

Нештяк, должно хватить. Смотри-ка, возьмет он. Тебе жена возьмет...

А че, имею полное право. Шариат позволяет. - но Кирюха уже не слушал, вскочил и замахал руками, подзывая бабу, продающую симпатичную девку.

Баба, пряча глаза, поспешила на зов солидного покупателя, волоча за собой постоянно застревающий в толпе товар.

Девка и впрямь была ничего, чистая, не кожа с костями, и на морду не страшная. Опять же, чувствовалось, что за ее плечами нет зимовок в подвале с десятком мужиков; в манере даже присутствовала определенная стыдливость.

Че просишь, мать? За кровиночку, от сердца оторванную?

Не моя она, свово б не привела. - сердито, видимо, от сильного смущения затараторила баба. - Но ты не думай, слышь! Мне главное, чтоб нормальному человеку попала, не в колхоз какой, с голодранцами. И то, продаем-то, что наш лежит, лечить надо. А о цене сговоримся, лишь бы ты не...

Э, мать. Ты не менжуйся, тут голожопых нет, этот вон вообще, хозяин базара. - перебил Ахмет. - Сколько просишь, скажи просто. А хотелки свои можешь не рассказывать, нам это без интересу.