Омилия 34 На святое Преображение Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа

(В полное название Омилии 34 входит также следующее: "В ней доказывается, что Свет, бывший при Преображении, является несозданным.)

Рассматривая это великое дело Божие, я имею в виду все видимое творение, мы хвалим его и восхищаемся им; и эллинские (языческие) мудрецы также хвалят его и восхищаются им; но мы это делаем во славу Создавшего, а они - противно славе Создателя. Потому что несчастным образом они "служили твари вместо Творца" (Рим. 1, 25). Так и мы растолковываем пророческие, апостольские и отеческие слова; но делаем это на пользу людям и во славу Духа, вещавшего через пророков и апостолов и отцов. Берутся растолковывать их и вожаки ересей, появляющихся в дурные времена, но делают это во вред убежденных ими и в отклонение от Истины, сущей в благочестии (православии), пользуясь словами Духа против Духа. И слово евангельской благодати, возвышенное и отвечающее слуху и разумению старцев, богоносные отцы наши своими устами разъясняют и делают доступным и для нас, несовершенных. Как чадолюбивые матери, разминая зубами более твердую пищу, делают ее пригодной и легко приемлемой для грудных младенцев, поскольку и влага, находящаяся в устах матерей по плоти, становится пищей для детей, так и мысли богоносных отцов становятся пригодной пищей для душ слушающих и верующих людей; уста же дурных и злочестивых людей исполнены смертоносного яда, который, когда примешивается к жизненосным словам Священного Писания, делает даже их смертоносными для тех людей, которые безрассудно слушают (еретиков). Потому будем избегать тех, которые не принимают святоотеческих толкований, но пытаются сами от себя вводить противоположное, и притворяясь, что почитают слова Священного Писания, на самом деле отвергают благочестивое понимание. Да будем бежать от них скорее, чем бегут от змеи, потому что змея, укусив тело, предает смерти то, что временно, отделив бессмертную душу, а эти (еретики), захватив зубами самую душу, отделяют ее от Бога, в чем и состоит вечная смерть бессмертной души. Итак, всеми силами будем бежать от таких людей - к советующим то, что благочестиво (православно) и спасительно, как созвучное отеческим преданиям.
Это сказал я ныне вашей любви как вступление, поскольку сегодня и нам надлежит говорить о святом Преображении Христовом на горе и бывшем при этом Свете, против которого врагами этого Света ведется большая борьба. Но обратимся к евангельским словам для разъяснения тайны и выявления истины. "По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце" (Мф. 17, 1-2). Но, во-первых, необходимо выяснить из Евангелия следующее: после какого дня апостол Христов и евангелист Матфей считает шесть дней, после которых наступил день Преображения Господня? Итак, после какого дня? После того дня, в который Господь сказал Своим ученикам, что "придет Сын Человеческий во славе Отца Своего", и добавил: "Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем" (Мф. 16, 27, 28), называя "славою Отца" и "Царством Своим" - Свет Своего Преображения.
Об этом же говорит и евангелист Лука еще более ясно: "После сих слов, дней через восемь, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею" (Лк. 9, 28-29). Но каким образом согласуются друг с другом один, ясно говорящий, что между возвещением и явлением прошло восемь дней, а другой - "по прошествии дней шести"? Слушайте и узнаете. На (Фаворской) горе было восемь, а представлялось, что шесть; эти трое - Петр, Иаков и Иоанн, вошедшие со Христом, увидели бывших там и беседующих с Ним Моисея и Илию; так что всех вместе было шесть; но, конечно, вместе с Господом невидимым образом также находились и Отец и Дух Святой; Первый - свидетельствующий Своим гласом, что Он - Сын Его возлюбленный; Второй же - сияющий в светлом облаке и являющий в отношении Себя и Отца сопряженность и единство Света, потому что богатство их состоит в сопряженности и в едином излучении Сияния. Таким образом, шесть являются восемью. Итак, как тогда шесть в отношении восьми не представляли никакого разногласия, так ни евангелисты, один, говоря: "По прошествии дней шести", а другой: "После сих слов, дней через восемь", не согласуются друг с другом, но как бы дают нам некий образ, таинственно и в то же время наглядно выраженный через то и другое из этих чисел. Вполне справедливо можно обнаружить, что богопроповедники всецело взаимно согласуются: ибо Лука говорит "восемь дней", не противореча этим Матфею, сказавшему "по прошествии дней шести", но включая в это число и тот день, когда эти слова были произнесены, и тот день, в который Господь преобразился; что и Матфей дает понять разумно изучающим дело, поэтому и пишет "по прошествии", что обозначает следующий день после произнесения Господом вышеприведенных слов (Мф. 16, 27-28), чего нет у Луки, потому что он не говорит: "После восьми дней", как это говорит Матфей, но - "дней через восемь". Таким образом, в смысле повествования между евангелистами нет никакого расхождения.
Но и нечто иное великое и таинственное видится в том, что представляется, будто они не согласуются друг с другом; и как уже более подготовленные к постижению смысла, напрягите, прошу, внимание на то, что будет сказано. Почему один [из евангелистов] сказал: "По прошествии дней шести", а другой, помянув восьмой день, седьмой пропустил? Потому, что великое видение Света Господнего Преображения принадлежит таинству восьмого, то есть будущего века, являемому после завершения этого мира, созданного в шесть дней, и после прекращения чувств, действующих в нас шестью способами, ибо мы имеем пять чувств, прибавляемое же к ним слово (или мысль), выражающее то, что чувства воспринимают, создает шестую энергию нашей области чувств. Но Царство Божие, обетованное достойным, не только выше чувств, но оно и выше слова (мысли); поэтому после прекрасного прекращения деятельности этих шестью способами проявляющихся энергий - а честь такой бездеятельности делает богатым седьмой день - в восьмой день, силою высшего действия, наступает Царство Божие. И об этой силе Божественного Духа, действием которой достойными созерцается Царство Божие, Господь, как передает божественный Марк, сказал своим ученикам: "Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе" (Мк. 9, 1), то есть в даровании видящим силы видеть то, что невидимо, если прежде они очищены от смертоносной и душегубительной скверны греха, со вкушения которого начинается зло в мыслях, очищенные же от греха не вкушают душевной смерти, силою будущего явления, как я думаю, соблюденные неоскверненными душою и умом.
"Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе"... Царь вселенной всюду находится, и всюду - Царствие Его, поэтому словами, что Царство Его "приходит". Он обозначает не то, что оно должно прийти как-то иначе, но говорит, что оно должно будет обнаружиться силою Божественного Духа. Поэтому Он и сказал: "пришедшее в силе", и эта сила не как случится и не кому угодно будет дана, но стоящим с Господом, то есть утвержденным в вере в Него, и родственным по духу Петру, Иакову и Иоанну. Слово сначала возвело их на высокую гору, то есть выше низменности нашего естества; поскольку и ради этого Бог являет Себя на горе, как это объясняет некто, частично Сам снисходя со Своей высоты, частично же возвышая нас над землей, чтобы Он стал более доступен для сотворенного естества, и то насколько возможно постичь Того, Кто непостижим. И это явление (Бога) отнюдь не подвластно разуму, но гораздо сильнее и возвышеннее его, как бываемое силой Божественного Духа.
Свет Господнего Преображения не появляется и не исчезает случайно, и не ограничивается, и недоступен чувственному восприятию, хотя и бывает видим глазами, и то на малое время и на голой вершине горы, но как говорит некто: "Господни таинники были переведены тогда из состояния плоти в состояние духа изменением чувств, которое произвел в них Дух", и таким образом, и насколько им даровала сила Божественного Духа, они видели этот неизреченный Свет.
Не понимая этого, те, которые ныне произносят хулу по этому поводу, отнесли к чувственной и созданной силе Свет Господнего Преображения, который видели избранные из апостолов, и тем самым пытаются низвести на уровень твари не только этот Свет, но и самую силу Божественного Духа, которой открываются божественные явления для достойных. Это происходит оттого, что они не слышали или же не поверили Павлу, говорящему, что "не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. А нам Бог открыл это Духом Своим, ибо Дух все проницает, и глубины Божии" (1 Кор. 2, 9-10).
Когда же настал восьмой день, как было сказано, Господь, взяв Петра, Иакова и Иоанна, взошел на гору для молитвы. Всегда и всех отсылая, включая даже самих апостолов. Он молился один, как было и когда Он пятью хлебами и двумя рыбами накормил пять тысяч мужей с женами и детьми, ибо сразу отпустив всех и всех учеников понудив войти в лодку. Сам взошел на гору помолиться, или же взяв с Собой немногих, и то превосходящих других, когда приближалось время спасительной Страсти, прочим ученикам Он говорит: "Посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна" (Мк. 14, 32-33). И в данном случае, теперь, их одних Он возвел на высокую гору и преобразился пред ними, то есть пред их очами. Что означает "преобразился"? - говорит Златоустый Богослов: "Приоткрыл, насколько Ему было угодно. Свое Божество и показал таинникам обитающего в Нем Бога". Потому что, как говорит Лука: "И когда молился, вид лица Его изменился", "просияло лице Его, как солнце", как пишет Матфей. Говорит же "как солнце" не для того, чтобы кто-нибудь представлял себе этот Свет как чувственный свет,- прочь это умственное ослепление тех, которые не в силах даже и природные феномены понять более возвышенно! - но для того, чтобы мы познали: то, чем является солнце для живущих чувствами, тем для видящих духовно является Христос, как Бог; и в этом богозрении для святых нет нужды в ином свете. Потому что от вечности Сам Он - Свет, а не иной кто; какая же нужда в ином свете для обладающих величайшим Светом? Во время же молитвы Он так просиял и неизреченным образом открыл избранным из учеников этот неизреченный Свет, в то время, как при этом присутствовали верховные из пророков, чтобы показать, что молитва является подательницей этого блаженного видения, и чтобы мы познали, что через приближение к Богу, достигаемое добродетелью, и через единение с Ним нашего ума происходит и является это Осияние, даруемое и зримое для всех тех, которые непрестанно простираются к Богу путем усердного доброделания и чистой молитвы. Ибо истинная и совершенная красота, говорит некто, может быть зримой только для очистившего свой ум, поскольку она относится к Божественному и блаженному естеству, созерцатель сияний и благодатей которой и сам воспринимает нечто от нее, впитывая в свое зрение как бы некий яркий Свет. Поэтому и лицо Моисея просветилось при беседе с Богом. Видите, что и Моисей преобразился, когда взошел на гору (Синайскую) и таким образом увидел Славу Господню? Однако его преображение происходило от воздействия на него силы Божией и было, так сказать, пассивного характера, а не результатом действия внутренней, присущей ему силы, и то в той степени, в какой надлежащая мера сияния Истины тогда позволила ему видеть и вынести Свет Божий.
Господь же наш Иисус Христос внутри Себя имел это Сияние. Поэтому и в молитве, осиявающей тело божественным Светом, Он не имел нужды. Но этим Он показал: на основании чего святым будет приходить озарение Божие и каким образом оно будет созерцаемо ими, ибо и "праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их" (Мф. 13, 43), и таким образом всецело став божественным Светом, как порождения божественного Света, они узрят Христа божественно и неизреченно сверхсияющего, слава Божества Которого, присущая Его природе, явилась на Фаворе как общая и для Его тела, вследствие единства Ипостаси. Таким образом и вследствие этого Света лицо Его просияло, как солнце.
Но те, которые в нашей среде хвалятся эллинской наукой и мудростью века сего и предпочитают совсем не слушать духовных мужей в отношении учений Духа и даже противиться им, слыша про Свет Преображения Господня на горе, который был видим для апостольских глаз, сразу же сводят его на чувственный и тварный свет и принижают на этот уровень этот Свет, невещественный, и невечерний, и присносущный, и превышающий не только чувства, но и силу ума, ибо они сами низменны и не могут представить себе ничего выше земного. Хотя и Сам Он, Просиявший тем Светом, явил, что Свет этот несотворенный, назвав его "Царством Божиим", ибо Царство Божие не есть рабское и тварное, оно одно неподвластно правителям и неодолимо, и находится по ту сторону всякого времени и века. "Царство Божие,- говорит некто,- не начинается и не зависит от каких-либо веков или времен". Веруем же, что таковым является наследие для тех, которые спасаются.
Поскольку же и Господь, преобразившись, просиял, и явил славу и сияние и этот Свет, и снова придет таким, каким был видим учениками на горе, то неужели же (именно тогда) Он получил некий свет в виде прибавления. Свет, которым Он будет обладать вечно, но которым прежде Своего Преображения не обладал? Прочь такая хула! Потому что говорящий так признал бы во Христе три природы: Божественную, человеческую и природу этого Света. Нет, не иное сияние Он показал, но то, которое имел в Себе скрытым. Имел же Он скрытое под Плотию сияние Божественного естества, так что этот Свет является Светом Божества и не создан. Поскольку, как утверждают богословы, Христос, преобразившись, не воспринял тогда нечто, чем не был (до того), и не изменился в нечто, чем не был (прежде), но сделал это, являя Своим ученикам То, Кем Он был, открывая им глаза и делая их зрячими.
Видишь ли, что физически зрячие очи являются слепыми для видения этого Света? Итак, этот Свет не есть чувственный, и зрячие чувственными очами не могли его просто видеть, но силой Божественного Духа они были подготовлены для видения Его. Они были изменены и таким образом увидели измененную форму, которая не только что появилась, но которую Он воспринял от самого приобщения к нашей природе, обожествленной единением со Словом Божиим. Так и Зачавшая в девстве и Родившая странным образом познала рожденного от Нее Бога, носящего плоть; так же и Симеон, как Младенца принявший Его на руки, и старица Анна, вышедшая в сретение Ему, потому что как бы через стекло являла себя божественная сила, просвечивающая для тех, у кого очищены очи сердца.
Почему же из прочих Он отбирает верховных и возводит их, и то строго наедине? Конечно, для того, чтобы показать нечто великое и таинственное. Неужели же зрение чувственного света, которое вместе с оставленными внизу имели и сами избранные прежде восшествия на гору, было бы великим и таинственным? Какая же была им нужда в силе Духа и, благодаря ей, приготовлении или изменении их очей для того, чтобы увидеть этот Свет, если бы этот Свет был чувственным и созданным?
Неужели же слава и Царство Отца и Духа выражается в чувственном свете? Неужели же в такого рода славе и Царстве в будущем веке придет Христос, когда, между тем, не будет нужды ни в воздухе, ни в свете, ни в месте и в чем бы то ни было подобном, но вместо всего этого, как говорит апостол, нам будет Бог? Если же вместо всего, то, конечно, и вместо света; на основании этого опять обнаруживается, что этот Свет есть Свет Божества, поэтому и глубочайший из богословов евангелист Иоанн являет в Откровении, что будущий и пребывающий "город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его - Агнец" (Откр. 21, 23). Разве не явно он показал нам и здесь, на Фаворе, божественно преобразившегося Иисуса, Который имел тело, поистине, как светильник, а вместо света - явленную на горе для восшедших с Ним славу Божества? Но и про обитающих в этом граде он же говорит, что они "не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их", "и ночи не будет там" (Откр. 22, 5). Что же это за Свет, "у Которого нет изменения и ни тени перемены" (Иак. 1, 17)? Что же это за неизменный и невечерний Свет? Разве это не Свет Божества?
Но и Моисей и Илия, и особенно Моисей, который был душою, не сопряженной со своим телом, как могли они быть видимы и прославлены чувственным светом? Ибо, "явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме" (Лк. 9, 31). Как же опознали их апостолы, никогда не видевшие их раньше, если только не силою этого Света, раскрывающей их ум к познанию?
...Веруя же так, как мы были научены теми, которые были просвещены Христом, то есть теми, которые одни и обладают совершенным знанием, прекрасно веруя так, как были научены, и постигая тайну Господнего Преображения, пойдем к сиянию этого Света и, возжаждав красоты неизменной славы, очистим очи ума (души) от земных скверн. Презрим все приятное и заманчивое, что не прочно; что хотя и представляется сладким, но доставляет вечную муку; что хотя бы и способствовало красоте тела, но душу облекает в безобразную одежду греха, из-за которой, будучи связан по рукам и ногам, тот, кто не имел одежды нетленного соприкосновения (со Христом), извергается в огонь и тьму кромешную. Да избавимся все мы от этой одежды греха осиянием и познанием невещественного и присносущного Света Господнего Преображения, во славу Его и Безначального Его Отца и Животворящего Духа, сияние и Божество Которых, и слава, и Царство, и сила неизменны ныне и присно и во веки веков. Аминь.