Глава 4. Утром Медведь случайно нашел дорогу

Утром Медведь случайно нашел дорогу. Уходил по нужде, забрался в густой ельник и наткнулся на тропку. Странно, кому вздумалось бродить по таким зарослям? Но место явно было хоженое.

Сообщение здоровяка приободрило отряд, и даже хромой Рыбак рвался в путь. Лесоруба беспокоила рана товарища, но местность, а главное близость реки, нервировала еще больше.

Тропка упрямо вела на юг, среди редких просветов справа виднелся блеск реки, но оттуда пробирающихся солдат увидеть не могли.

Шли медленно. Рыбак хоть и бодрился, но двигался с трудом. Сделанный Фаршем костыль помогал слабо.

Мудрый шагал последним, стараясь развлечь раненого всяческими рассказами, но измученный охотник к вечеру даже не реагировал на голос старшего товарища. Зато шедший рядом с ним Родинка жадно впитывал все, что говорил седовласый. Мудрый помнил больше остальных, он рассказывал о великих городах, о чудесных местах и каких‑то людях. Все это – в Счастливых Землях, не забывал напоминать пожилой солдат. Счастливые Земли… Название вцепилось в разум Родинки, словно клещ. С каждым мигом он все больше и больше верил в их существование.

К вечеру тропа вывела путников к протоке, через которую было перекинуто несколько бревен. От переправы в угрюмую чащу вела еще одна дорожка. На восток. Лагерь разбили в сотне шагов от мостков, решив перебираться с утра.

Ночью Лесоруб несколько раз просыпался от далеких воплей в лесу. Сидящие на страже Фарш и Медведь каждый раз вздрагивали от загадочных криков, стараясь даже не думать об их источнике. Шум шел с востока.

Наутро отряд быстро собрался и перешел через протоку. Тяжелее всего оказалось Рыбаку, который даже не мог опереться на раненую ногу. Его почти перенесли на тот берег, невзирая на вялые протесты. Воин сдавал прямо на глазах.

Тропа постепенно приобретала очертания дороги, и Лесоруб ждал что они в любой момент могут выйти к городу. Потому на одном из привалов он приказал свести со щитов герб Колонны. Он все еще помнил Болотный Зуб. И помнил тот корабль.

Бойцы с ворчанием принялись скоблить щиты. За этим занятием их и застал небольшой, но хорошо вооруженный отряд. Лесоруб встретил солдат сидя на обочине. Его товарищи напряглись, а Фарш даже положил руку на рукоять меча.

– Вы кто? – проговорил один из незнакомцев. Злые глаза воина нехорошо блеснули. Однако никто за сталь не схватился. Гости равнодушно посматривали на сидящих Проклятых, и лишь один с каким‑то странным весельем во взоре оглядывал замерших бойцов Лесоруба и шепотом отпускал какие‑то комментарии.

– Мы?

– Нет, мы, – раздраженно мотнул головой вожак отряда. Низкорослый, худощавый, с животной пластикой. В нем чувствовался опытный воин.

– Проклятые это, – заметил кто‑то из чужаков. – Вон, око сводят.

– Я тебя спрашивал, Жирдяй?! – огрызнулся командир отряда. Пристыженный боец умолк, а вожак приосанился:

– Отряд Веселые Гады приветствует вас, колонновцы! – торжественно произнес он. – Я – капитан Эвар.

– Лесоруб, – подал голос алебардист, – капитан отряда Искатели.

Название само попросилось на язык. Отчего? Лесоруб и сам не понял. Ответив наглой улыбкой на вопросительный взгляд Фарша, он поднялся на ноги.

– Искатели? – переспросил Эвар.

– Искатели Покоя, – алебардист дал свободу фантазии.

– Будем знакомы! – кивнул командир Гадов и обернулся к своим. – Привал.

Раздался грохот скидываемых щитов, звякнули доспехи. Эвар подошел к Лесорубу и придирчиво его оглядел.

– Вы с того берега? – он кивнул на восток.

– Да.

– Крулина видали?

– Кого? – не понял алебардист.

– Отряд Ковыль, – попробовал еще раз Эвар. Воин расстегнул шлем и стащил его с головы.

– Не знаю…

– У них мадрал в отряде, – прищурился Гад, – и Горящий.

– Горящего видели, – заметил вслушивающийся в разговор Фарш.

Эвар смерил его взглядом.

– Когда говорят капитаны – бойцы молчат, – процедил он. Глаза Фарша сощурились, ноздри гневно раздулись, но воин собрал все самообладание в кулак и вернулся к скоблению щита. В голосе командира Гадов угадывались нотки с которыми спорить не хотелось.

– Видели Горящего. Сутки пути отсюда, – Лесоруб махнул рукой на восток.

– На Топи подались? – удивился Эвар.

– Без понятия.

– До Охранных Башен или после?

– Чего?

– Только с Колонны? – понял Эвар.

– Да!

– А уже Искатели? – с намеком улыбнулся Гад.

Алебардист промолчал, угрюмо глядя на собеседника.

– Ладно, не вас ищем…

– А что такое‑то?

– Наш заказ забрали, скоты, – лицо Эвара перекосилось. – Все равно не выполнят, а нам теперь через Святые перевалы пробиваться.

– Чего? – Лесоруб не понимал о чем говорит его новый знакомый. Новые имена, новые названия – все смешивалось в одну серую кашу.

– Валите из этих мест, мужики. К вечеру будете в Ан‑Да‑Геде, а оттуда валите как можно быстрее и как можно дальше. Гиблое дело тут оставаться.

– Почему?

– Болота наступают. На юге башни рушатся, еще пара лет и тут будут Топи.

– Хорошо… – растерялся Лесоруб.

– Ничего хорошего, – фыркнул Эвар и посмотрел на трудящихся солдат. – Может, к нам присоединитесь? Два отряда – это не один. Доспехом обеспечим. Так легче будет пробиваться через Перевалы.

– У нас раненый…

– Лекарь в городе есть, из тех, кто еще у дел. На ноги быстро поставит.

– Можно, – неожиданно решил Лесоруб и еще раз оглядел отряд Гадов. Шестнадцать воинов, плюс его шестеро – уже больше двух десятков. Неплохо!

– Вот только нам надо Ковыльцев отловить, чтоб впредь заказы не перебивали… Церковники теперь только их ждать будут, а потом с караваном рванут на свои земли. Так что нам легкая дорога уже не светит… Ублюдки!

– Но у нас раненый, – перспектива драться с Горящим алебардиста не обрадовала. Опасный он союз выбрал.

– Шут с вами, справимся, – Эвар внимательно оглядел Рыбака. – Лекаря ищите в Старом Городе. Там же найдите Кутхха Синебрюхого. Скажешь, что от меня. Через неделю встречаемся у перевала.

– Хорошо…

– Ждем – один день. Не придете – придется нам одним пробиваться. Учти, вшестером вы там вообще не пройдете. Доспеха наберите, в городе склад еще со времен Эпохи пылится.

– Так доверяешь? – улыбнулся Лесоруб.

– Да мне, если честно, плевать. Этот город и эта земля скоро исчезнут. Единственный шанс прорваться – через перевалы. Вам одним там ловить нечего, а лишних шесть бойцов никогда не помешают, – пожал плечами Эвар. Почему‑то с каждым мигом командир Гадов нравился Лесорубу все больше.

– Хорошо, будем…

– Ладно, мы пару дней поищем ковыльцев – а потом сразу к перевалам. Подходите, иначе сгинете в этих болотах. – Эвар с деловитым видом нахлобучил на голову шлем.

– Конец привала, – скомандовал он своим. Гады быстро собрались и теперь молча ждали следующего приказа.

– Отряд Веселых Гадов прощается с Отрядом Искателей Покоя, – торжественно попрощался Эвар и махнул своим рукой.

Воины зашагали по дороге, в сторону протоки.

– Что тут у них происходит? – подал голос Родинка, едва последний из Гадов скрылся в лесу.

– Безумие, – многозначительно заметил Мудрый.

– Да уж, – неожиданно поддержал его Медведь. – А что такое Отряды? И что ты там про Искателей сказал?

– Название нам придумал, – фыркнул Фарш.

– Красивое, – отметил Мудрый и придирчиво посмотрел на щит. Ока почти не было видно.

– Это, конечно, важно, что красивое, – проворчал здоровяк. – Вот только чем дальше тем меньше я понимаю.

– А тебе не надо ничего понимать. Город рядом, там есть лекарь. Починим Рыбака и валим отсюда. Доспехами только разживемся, – осклабился Фарш. – Но вот в драку лезь за этих ребят мне совсем не хочется, если у них во врагах тот огненный демон ходит.

– Я за то, чтобы с ними пробиваться… – мрачно посмотрел на него Медведь.

– Разумнее будет сначала осмотреться, – с сомнением произнес Мудрый.

– А сколько от города до этих перевалов? И куда идти надо? – неожиданно спросил Фарш. Он выдержал недовольный взгляд великана. Резкий, грубый и хлесткий воин охотно принимал любые вызовы и ни капли не опасался Медведя.

Воины замолчали, переглянулись. Родинка фыркнул от смеха.

– Это становится хорошей традицией, – весело заметил он. – Задавать вопросы тогда, когда все уже ушли.

До города они добрались только на следующий день – сказывалась рана Рыбака – и, поднявшись по заросшей дороге на пологий холм, остановились наверху, чтобы рассмотреть раскинувшийся внизу город. Границы Ан‑Да‑Геда обозначала полуразрушенная стена. Либо время не пощадило ее, либо какой‑нибудь древний штурм. Сейчас останки твердыни скорее были элементом пейзажа, чем оборонительным сооружением. Посреди города возвышалась угрюмая серая крепость. Последнее укрепление.

– Тут вообще живые есть? – с сомнением произнес Медведь. Лесоруб пожал плечами, вглядываясь в мертвые дома и захламленные улицы.

– Кто строит города в низинах? Они как на ладони! На этот холм пару катапульт – и конец крепости! – возмутился Фарш. Он нервно топтался на месте, горя желанием идти вперед.

– Думаю, сейчас им уже не до катапульт, – хмыкнул Медведь.

– Вижу… Мы идем?

– Ага, – кивнул изучающий город алебардист.

Дорога вывела их к останкам ворот. Воины молча прошли мимо обвалившихся и поросших лишайником сторожевых башен. Наверное, когда‑то давно на них реяли стяги местных лордов. Когда‑то невыносимо давно. Медленно вышагивая по пустынным улицам Ан‑Да‑Геда солдаты постоянно оглядывались по сторонам. По краям мощенной мостовой, в которой местами не хватало булыжников, громоздились груды разнообразного хлама. Мертвый город совсем не пугал. Он был мертв настолько, что в нем погибли даже страхи.

– Да… – тихо промолвил Мудрый, поражаясь царящему вокруг хаосу. Выбитые глаза заброшенных домов зловеще провожали бредущих по городу солдат. Пару раз из куч мусора выскакивали тощие псы и, испуганно поджав хвосты, бросались наутек.

Вдалеке одиноко стонал колокол.

– Нехорошее место, – поморщился Медведь, настороженно посматривая по сторонам. Прошелестел оголяемый меч.

Ответвляющиеся от широкой улицы переулки также были завалены хламом и целыми кусками кладки. Пару раз Лесоруб видел, как среди развалин мелькают тени.

Дорога повернула и вывела бойцов к крепости, прямо к распахнутым воротам. Здесь мостовая смотрелась гораздо лучше. Искатели, сами того не замечая, прибавили ходу.

На входе в замок замерла стража.

Трое воинов жалкого вида, в тусклых кольчугах, равнодушно уставились на остановившегося перед вратами Лесоруба. Никто не промолвил ни слова.

– Простите, – алебардист неуверенно почесал нос и откашлялся, глядя на стражников. Один из часовых, с рассеченным носом, вопросительно повел бровями.

– Где мы можем найти Старый Город?

– Неместные, – кивнул страж и, потеряв интерес к путникам, махнул рукой за спину. – Вот он – Старый Город.

Лесоруб заглянул в проем ворот. Улица. Пустая.

– Нам бы лекаря… Раненый у нас.

– На перекрестке – налево. Рыжая башня. Там лекарь. Вроде, – охранник с сомнением обернулся, глухо хмыкнул и оперся на копье. Его приятели равнодушно обозревали руины.

– Благодарю…

Стражники моментально забыли про Искателей. Три усталых взгляда отстранено уткнулись в развалины. Удивленные таким приемом бойцы вошли в крепость. Здесь разруха почти не затронула грубые дома, но ощущение мертвечины путников не покинуло. Над городом нависала черная башня, в бойницах которой блуждали алые всполохи.

Когда солдаты подошли к первому перекрестку, на нем появилась тележка, которую тянули две изможденные женщины. В повозке, раскинув руки, лежал смертельно бледный парень. Болен?

– Простите, где здесь можно остановиться? – спросил их Лесоруб.

– Где хотите. В любом пустующем доме, – тяжело произнесла одна из горожанок и, не дожидаясь ответа, сделала еще один шаг.

– Давайте помогу, – Родинка закинул щит за спину и направился к ан‑да‑гедкам. Мудрый последовал его примеру. Женщины с отсутствующим видом отошли в сторону, так и не подняв на Искателей глаз.

– Встретимся на этом перекрестке, – Родинка впрягся в тележку и фыркнул.

Лесоруб кивнул, еще раз поглядев на мужчину в повозке. Неожиданно он понял, что бедолага не болен. Он – мертв.

В крепости вновь загудел колокол.

Рыжую башню они нашли быстро. На крыльце древнего строения сидел грязный молодой парень. Увидев солдат, он поднялся и зло прищурился.

– Лекарь здесь? – спросил у него Лесоруб. Изможденное лицо юноши скривилось.

– Я лекарь!

– У нас…

– Вижу, что у вас! – раздраженно заметил парень. – Еда есть? Или что‑нибудь ценное?

Лесоруб медленно развел руками и покачал головой.

– Нет…

– И на хрена вы мне сдались?

– Эвар сказал…

– Эвар? – усмехнулся лекарь. – У Эвара всегда есть пища. У Эвара есть сила. Есть власть. А у вас что есть?

– Жить хочешь? – заметил Фарш и потянул меч из ножен.

– Нет, – равнодушно ответил парень и посмотрел в глаза воину. – Идите к церковникам. Их караван у башни стоит. Может они и помогут, а у меня сил нет…

– Что здесь происходит? – Лесоруб полез в мешок, в поисках хоть чего‑нибудь более‑менее ценного. Медведь последовал его примеру.

– Ничего… – пожал плечами парень. В его глазах заблестел интерес.

– Мы только что с Колонны…

– Вижу, – лекарь вновь сел на крыльцо.

– Нам на север надо…

Его лицо перекосилось.

– Всем куда‑то надо! – рявкнул юноша. – И мне надо! Но вы можете уйти, а я нет!

Алебардист промолчал, копаясь в мешке. Котелок, точило, кожаный ремень, плащ, пара заклепок. Ничего, что могло пойти на плату.

– Почему не можешь? – поднял голову Медведь. У него тоже не нашлось никаких ценностей. Он и так это знал, конечно, но вдруг упустил чего?

– Думаешь, если бы мог – не ушел бы с этого кладбища? – насмешливо склонил голову лекарь. – Великий Ан‑Да‑Гед мертв. Болота рядом! Но убьют нас не они. У вас вообще еды нет?

– У Мудрого коренья какие‑то были, – вспомнил Фарш. Он удивленно наблюдал за юношей.

– Нужна еда… У меня нет сил, – парень упер локти в колени и опустил голову на руки.

– Где ее можно достать?

– В лесу… Только в лесу. Весь город голодает. Запасы есть только у дружины, рыбаков и церковников. Достаньте еды – и я вылечу вашего бойца.

– Где можно найти Кутхха? – спросил лекаря Лесоруб.

– Иди к пристани… – махнул рукой парень. Алебардист проследил направление и кивнул.

– Фарш, Медведь, останьтесь с Рыбаком. Я скоро буду.

Фарш коротко хмыкнул, все еще не сводя изумленных глаз с лекаря, а командир зашагал к пристаням.

Улицы Ан‑Да‑Геда пустовали. Пару раз Лесоруб замечал, как из окон за ним наблюдают измученные жители. Тоскливые взоры. Потухшие глаза. Что здесь происходит?

Вскоре Лесоруб оказался у храма, с колокольни которого и срывался унылый звон. Двери святилища были распахнуты, и алебардист на миг остановился, чтобы заглянуть внутрь. Такое чувство, что здесь на последнюю молитву собрались все жители города. Коленопреклоненные, с опущенными головами. У алтаря стоял низкорослый, лысый жрец и, воздев руки к потолку, что‑то говорил. Лесорубу не хотелось знать – что именно…

Через полчаса алебардист уперся в еще одни ворота. На сей раз – запертые. По стене над ними лениво прохаживались двое воинов. Не чета полумертвым стражникам на воротах в Ан‑Да‑Гед. Настоящие, опытные, готовые к драке бойцы.

– Че надо? Кто такой? – рявкнул один из них. Облокотившись на зубец, он смачно сплюнул вниз.

– Мне нужен Кутхх. Я от Эвара.

– А… Щаз… – воин придирчиво оглядел ближайшие улицы и махнул рукой.

Створки слегка разошлись, так, чтобы пропустить одного человека.

– Проходи!

Проскользнув в щель, Лесоруб остановился, глядя на преградивших ему дорогу солдат. На белых щитах грубо намалевана красная корона. Едва ворота закрылись – бойцы моментально потеряли к алебардисту интерес.

– А где мне его найти? – окликнул их командир Искателей.

– Не надо меня искать, – громыхнуло справа. Обернувшись, Лесоруб увидел сидящего у стены тучного, широколицего воина. Улыбнувшись, он поднялся на ноги:

– Я тебя не знаю…

– Мы с Эваром у протоки встретились, они Ковыль ловили. А мы только из Колонны. Сюда пришли.

– И зря, скажу я тебе. Тут искать нечего! Он тебе доспехи обещал, да?

– Да.

– Эвар‑Эвар! Все к рукам приберет, – покачал головой Кутхх. Одутловатое лицо воина блестело от пота. – Но, что делать. Обещал – так обещал. Сколько комплектов?

– Шесть.

– Ага… С нами пробиваться будете? И где остальные? – Кутхх почесал бритый затылок.

– С лекарем торгуются. У нас раненый.

– Это плохо. Погодь, – Кутхх отошел к сторожке, из которой донесся задорный смех.

– Харе ржать, морда. Дай мне пару рыбин, – грубо скомандовал друг Эвара. Веселье сменилось недовольным возгласом.

– Давай сюда, пасть разевать будешь, когда я скажу! – толстяк пнул дверь. Из сторожки вышел высокий солдат и протянул Кутхху двух рыбин. Крупных. Каждая с локоть в длину.

Вояка с широкой улыбкой вернулся к Лесорубу.

– Держи, отдашь лекарю. Пусть твоего вылечит. Потом дуйте к нам, в Порт. В городе ждать нечего.

– Что у вас происходит? – Лесоруб машинально взял рыбу.

– Ничего. Хана славному Ан‑Да‑Геду, – помрачнел Кутхх. – Перемудрили колдуны. Перемудрили…

– То есть?

– Башню видал? Вот, из‑за нее все. Попытались Охранную создать. Ну и создали на нашу голову. Теперь она никого из города не выпускает. Из тех, кто в городе в момент волшбы находился. Хорошо, что наши все на охоте были.

– А ты кто?

– Десятник славной Ан‑Да‑Гедской дружины, – с сарказмом проговорил Кутхх. – Ты на улице осторожнее, и вообще – лучше спрячь жратву куда подальше. Народ в Старом Городе совсем озверел. Могут и убить. И съесть.

– Что?

– То. Никогда бы не подумал, что так все сложится. Мы уже с месяц тут оборону держим против сограждан. Как два месяца назад колдуны пошутили – так и все.

– Не понимаю…

– Ну да, ты только с колонны. Добро пожаловать в реальность, проклятый. Через Ахханские топи шли? Шли… Башни в лесу видели? Видели, думаю…

Лесоруб кивнул.

– Вот, башни старые, заклятья спадают, а только они топи и сдерживали. Еще немного – и рухнут последние. Тогда болота от Колонны до Святых Гор будут. Река их остановит, но этим землям точно конец. Колдуны хотели еще время потянуть. Забацать Охранную башню прямо в городе. Ну и намудрили чего‑то… Ладно иди уж, если за тобой следили – могут быть проблемы. За доспехами всем скопом заходите. Не стоит по одному – рискуете.

– Но…

– Иди давай, – Кутхх махнул рукой и ворота затрещали, приоткрываясь.

Недоумевая, Лесоруб, выскользнул в Старый Город, пряча под стеганым доспехом двух холодных рыбин.

До рыжей башни он добрался без приключений. Хотя лекарь отреагировал на подношение странно. Что‑то зло прошипел, но дар, воровато оглянувшись, забрал.

Усадив Рыбака на крыльцо, парень, постоянно озираясь, наложил руки на рану и зашептал заклятья.

Через пару минут охотник неуверенно вышагивал по улице, с удивлением поглядывая на осунувшегося лекаря. Фарш смотрел на мага с едва сдерживаемой яростью. Лесоруб вспомнил, как изуродованный воин относится к магии.

Юноша привалился к стене и тяжело переводил дух. Лечение далось ему непросто. На вопрос Лесоруба, почему он не переедет в Порт, юноша разразился гневной тирадой, из которой многое стало ясно.

Потом Лесоруб часто вспоминал его рассказ о произошедшем в городе. Кутхх не соврал – колдуны действительно пытались воссоздать Охранную Башню. И, отчасти, попытка увенчалась успехом. Во времена Безумия Башни создавали за счет жизней пожертвованных на чародейство. Но здесь что‑то пошло не так. Под ударом магии оказался весь город, а не только башня. Да, окрестности стали недосягаемы для болота еще на несколько веков. Но стоило ли? Сейчас в Ан‑Да‑Геде осталось немногим больше пары сотен жителей. Остальные либо умирали от голода, либо покончили с собой, либо погибли во время одного из штурмов Порта.

Голод и разруха поглотили город. Если снаружи руины вспоминали старое Безумие, то внутри царило нынешнее. Первое время дружинники и рыбаки пытались прокормить жителей, а потом появились караваны из‑за гор. Земли Святого Ларса, старые враги Ан‑Да‑Геда пировали на костях умирающих еретиков. Продовольствие в обмен на ценности. Нехитрая торговля. В крепости и ее окрестностях теперь нельзя было найти ничего стоящего. Опустели стены храма. Жрецы лично отдали свои святыни церковникам, дабы получить жалкие крохи провианта. Как‑то раз горожане и дружина попытались ограбить один из караванов. Не удалось. Ларсовцы, все как один опытнейшие бойцы, легко отбили атаку. И с тех пор с запада шли только усиленные конвои.

Женщинам Ан‑Да‑Геда поначалу жилось проще. Церковники щедро расплачивались за их «услуги». Пока большинство красавиц не «поизносились». Сейчас мало кто из чужаков соблазнялся прелестями ан‑да‑гедок.

Потом наступил момент, когда дружина заперлась в Порту и подмяла под себя рыбаков. По слухам – теперь еды им хватало, хотя на реке все чаще появлялись еще одни извечные враги Ан‑Да‑Геда – пиратские корабли Хозяев Рек.

Горожане остались без защиты, выживая за счет пары Диких Отрядов, что еще бродили по округе и периодически завозили немного провианта в город. Даром.

В крепости давно пропали даже крысы. Умерших больше не хоронили. Их ели… Лекарь, которого звали Март, еще держался на редких дарах, но в последнее время и ему все чаще несли человечину. Перебираться в предательский Порт он не собирался. Его услуги были нужны здесь. Согражданам он помогал просто так.

Рассказ юноши произвел на Искателей неизгладимое впечатление. Больше всех оторопел Мудрый. Немудрено, с его‑то мечтами о «Счастливых Землях» – окунуться в такой ужас.

Когда алебардист сообщил, что их ждут в Порту – Мудрый и Родинка особого восторга не испытали. Но Лесоруб был тверд. В душе ворочалось только желание раздобыть доспехи и убраться отсюда подальше. В акитоне он чувствовал себя голым. Да и практика показала – в Кимании редко обходится без стычек.

На этот раз ворота им открыли более охотно, Кутхх приветливо встретил странников и первым делом повел их в трапезную.

Мудрый ел тяжело, давился каждым куском, угрюмо буравил миску взглядом, а в памяти мужчины все еще стояли изможденные лица тех двух женщин и блеск глаз, когда он и Родинка вытащили труп из повозки и занесли его в дом. Теперь седовласый знал причину их нетерпения.

Проклятые старались не думать о том, что творится за стенами Порта. Старались… Но удержать мысли не могли. И лица приятелей мрачнели.

После обеда Кутхх показал Искателям отведенную им для отдыха хижину, а потом провел их в оружейную. Там тяжелые думы оставили бойцов. На время.

Выбор был богатым…

Пока воины подбирали себе доспехи, Кутхх стоял у дверей и кратко вводил проклятых в курс дел. Дружина больше не собиралась оставаться в городе. Нападения Хозяев Рек участились, рыбаки все чаще роптали, а Ан‑Да‑Гед неумолимо превращался в кладбище. По реке уходить было нельзя – пираты держали на ней блокаду, ожидая, когда их вечный враг сдохнет с голоду. На противоположном берегу раскинулось Урочище, и еще никто не слышал о том, чтобы человек протянул там более суток. В последнее время лесные твари вконец обнаглели. Был уже случай, когда одну из рыбацких лодок, приблизившихся к берегу, утопил вылетевший из чащи хищник. Никто не спасся.

Уходить через Ахханские Топи дружина и не думала. Кутхх с ужасом на физиономии выслушал рассказ Лесоруба о пути Искателей по болотам. После того, как дружинник объяснил свою реакцию – алебардист и сам оцепенел. Зеленые огни звались Гончими Топей, и не было худшей участи, чем попасться им в лапы. Души их жертв навеки были прикованы к трясинам, и ничто никогда не могло спасти несчастных от нечеловеческих мук. Светляки в ту ночь гоняли по болоту одну из загубленных ими ранее жертв. Искателям просто повезло, что огни предпочли охоту за духом.

И даже если удастся пройти Топи – то дальше только Колонна. Ну и Темная Крепость, еще сдерживающая Проклятых от вторжения в Киманию. В тех краях все что приходило с юга – оставалось в глубоких рвах у стен утыканное стрелами.

Оставались только «добрые» соседи Ан‑Да‑Геда – Земли Святого Ларса. Церковники… Жители погибающего города считались ими за еретиков, которые могут жить на своих землях, но на Святую ступать права не имеют.

Дружинники собирали Диких для прорыва. В окрестностях ходило два отряда, Лесоруб оказался командиром третьего.

Как рассказал Кутхх – храмовники атаки ждать не будут. Ларсовцы считают, что в городе осталось не больше двух‑трех десятков бойцов.

В Святые Земли, отгороженные от топей и Ан‑Да‑Геда горной грядой, можно было пробраться только одним путем. Через Святой перевал…

– Слишком много святости, – заметил на это Медведь.

Кутхх усмехнулся его шутке и продолжил рассказ.

Сбор назначили на определенное время. Идти организованной колонной никто не планировал, дабы не встревожить караван церковников, обосновавшийся у башни. Пробираться решили небольшими отрядами. Часть дружины уже выехала из крепости. В общей сумме набиралась почти сотня бойцов. Из них в городе оставалось от силы десятка три, если считать и воинов Лесоруба.

– Если все пройдет удачно – мы пробьемся через кордон ларсовцев и рванем по горам на север. Там будет проще перебраться на другой берег. И прощай, великий Ан‑Да‑Гед…

– Иной дороги точно нет? – поинтересовался Лесоруб.

– Абсолютно, – признался Кутхх. – Раньше – лет пятьдесят назад, когда еще держались южные башни, был путь по югу Святых Земель. Но теперь там тоже Топи. И по ним – гиблое дело пробираться.

Лесоруб подбирал себе доспех дольше прочих. Наконец он остановил свой выбор на панцире, кольчуге, паре наручей и трехчетвертных поножах. После некоторых размышлений добавил к ним массивные наплечники и пару латных рукавиц.

Фарш и Мудрый выбор командира не оценили. Такой доспех больше подходит тяжелой пехоте, чем алебардисту. Но Лесоруб был непреклонен.

Одоспешившись, Искатели направились в отведенный им дом. Для каждого из них отдых под крышей был в новинку. Если, конечно, не считать той ночевки на болоте.

Но о ней почему‑то не вспоминали.

Весь следующий день Проклятые провели в лачуге, стараясь поменьше высовываться на улицу. По реке лениво перемещалось несколько рыбацких лодок. Рыбак, кстати, долго изумлялся, каким образом жителям хватает пищи. На его взгляд – здесь добычи быть просто не должно. Однако блестели на солнце выуживаемые сети, да витали над Портом запахи жаренной и вяленой рыбы. Кутхх собирал в дорогу провиант.

Лесоруб за день видел десятника лишь дважды. Один раз в трапезной, а второй, когда дружинник, переругиваясь с рослым рыбаком, бодро шел к берегу.

Суета…

Кутхх был здесь за главного. Основной отряд во главе с сотником ушел к перевалам неделю назад. Лесоруб с интересом бродил меж хлипких хижин, отмечая везде следы сборов. Рыбаки, видимо, тоже покидали Порт. Оно и к лучшему. Отбиться от пиратов без поддержки дружины им бы не удалось.

Командиру Искателей не давала покоя мысль о том, что может ждать отряд на Перевале. В душе Лесоруба ворочались страх и непонимание происходящего. Совсем не так он представлял Киманию, когда путешествовал с друзьями по болоту. Совсем не так…

Хотелось мира, тишины. Алебардист давно пожалел, что они ушли из Охранного леса. Там было хорошо. Там не приходилось думать о будущем. Там не маячили перед глазами загадочные перевалы, и не умирал неизвестный город.

У его ребят настроение тоже было подавленным. Даже вечно бодрый Родинка отмалчивался, по сотому разу затачивая меч.

Вечером, разговорившись с одним из дежуривших на воротах дружинников, Лесоруб узнал всю историю Ан‑Да‑Геда. Во время Эпохи здесь находилась ставка какого‑то магического ордена. Названия его уже никто не помнил. Но как раз он и остановил Топи. А потом к городу вышли войска соседей, обвинивших чародеев в появлении на их землях Ветра. Ан‑Да‑Гед был почти полностью разрушен. Возглавлял войска захватчиков некий Ларс. Именно он признал магию ересью, именно он основал религию Единобожия, которой до сих пор придерживалась Церковь Святых Земель.

Дружинник даже предположил, что вера ларсовцев может быть и верна. Так как по слухам их земли Безумие затронуло меньше всего. Или им просто повезло.

Только вот Ветер и поныне терзает города Святых Земель.

На вопрос алебардиста, что за странная напасть этот Ветер, дружинник поежился.

– Он убивает. Попал под него и не успел спрятаться – ты лишь куча гнилого мяса. Причем он жрет только людей.

– Да уж, – содрогнулся Лесоруб.

– У каждой земли свое безумие, – поделился словоохотливый часовой. – У нас – Топи и Урочище, у Дундэйла – Колонна, у Церковников – Бравый Легион и Ветер. Хотя, Ветер и у нас бывает, но это дальше к югу. Тут еще ни разу не появлялся.

Они еще долго беседовали, а затем страж на стене коротко свистнул.

– Что? – дружинник задрал голову.

– К нам Горящий и несколько бойцов. Ковыльцы…

– Открывай, Кутхх сказал всех Диких пускать.

– Они с церковниками якшались, даром, что среди них мадрал и Горящий, – с сомнением раздалось из сторожки.

– Кутхх сказал – всех пускать, – упрямо повторил дружинник, но задрал голову и крикнул. – Спроси, чего хотят.

– Горящий? – Лесоруб посмотрел на собеседника.

– Есть такие ребята. Со времен Безумия шастают. Странные очень. Говорят, что убить их нельзя, но я слышал, будто кому‑то удавалось. Хотя, думаю, врут.

– Мы с таким в лесу столкнулись, он от Хозяев помог отбиться.

– Гнев это. В округе только он появляется. Прибился к Ковылю, – дружинник поморщился.

– А что такого?

– Да одно название, а не отряд, – часовой повел плечами. – Ребята вроде неплохие, но какие‑то… не боевые, что ли?

– Говорят, что в дружину хотят, – послышалось сверху.

Воин хмыкнул и ударил по стенке сторожки.

– Открывай!

Заскрипела цепь, и в вечернем сумраке Лесоруб увидел отблески пламени тлеющего за доспехом Горящего.

Ворота закрылись, едва демон и восемь незнакомых воинов прошли внутрь.

– А где Крулин, Гнев? – крикнул дружинник.

– В лесу, нам все равно с церковниками ничего не светило, – громко сообщил Гнев. Он огляделся и зашагал к часовому.

– А что церковники хотели?

– Обещали вывести отряд из Ан‑Да‑Геда, если мы последних охотников отловим.

– Клура, что ли?

– Его, родимого.

– Клур? – не понял Лесоруб.

– Охотник городской. Единственный, кто еще хоть как‑то там перебивается. Но его уже с неделю в городе не видать. Может, и отловили?

– О! Приветствую, – громыхнул подошедший Гнев, который узнал командира Искателей.

– Привет…

– Бойцы в отряд твой нужны? – хохотнул демон и пламя внутри его шлема сменило цвет на зеленый. – Восемь отменных рубак, а?

– Я подумаю, – напрягся Лесоруб.

– Подумай, подумай, – Гнев отвернулся. Алебардист внимательно наблюдал за ним. По поведению – совершенно обычный человек, но горит…

– Тебе не больно? – вырвалось у Лесоруба.

Гнев резко развернулся, пламя вырвалось из смотровой щели и лизнуло налобную пластину.

– Хочешь попробовать? – неожиданно мрачно спросил Горящий и протянул алебардисту руку.

– Н‑нет, – торопливо попятился от.

– Позови Кутхха, – повернулся Гнев к дружиннику.

– Да он сам подойдет, небось слышал, что ворота открывали, – не пошевелился тот. – Ого, мадрал с вами, да?

Гнев кивнул.

– Мда…

– Нормальный мужик, – рыкнул Горящий.

– Это ты не мне объясняй, – хмыкнул дружинник.

– Я никому ничего объяснять не собираюсь, – грубо ответил Гнев.

– Ого! Никак Ковыль прибыл? – у ворот появился Кутхх.

– Уже не Ковыль, – произнес кто‑то из воинов.

– А что так?

– В ваших болотах любые травы до колик надоедают, – весело сообщил еще один боец. – Ушли мы.

– И правильно, нечего там ловить. К Гадам че не прибились?

– Зачем? Они – Гады, – хохотнул тот же голос.

– Джаззи, ты что ли? – ухмыльнулся Кутхх.

– Я‑я…

– Рад. Здорово, Гнев.

– Привет, – кивнул Горящий. – Принимай пополнение. Мы пока птицы вольные.

– А что так? Вон, Гады тут бродят, Искатели у нас сидят.

– Че за Искатели?

– Мы это, – подал голос Лесоруб.

– Тогда понятно… – Гнев шагнул к Кутхху, забыв про алебардиста.

– Или ты хочешь к Синему Легиону прибиться? – весело осклабился десятник.

– Я хочу вывести ребят из ваших болот! – рыкнул Гнев.

– Оно понятно, – немедленно посерьезнел толстяк. Демон не в настроении?

– Ладно, я пошел спать. – Лесоруб кивнул дружиннику и Кутхху, а затем зашагал к хижине.

– Стой‑стой‑стой! – быстро окликнул его десятник. Догнав воина, он почесал подбородок. – Вам бы завтра уже выдвинуться. Припасы дадим. Мы послезавтра пойдем.

– Понял, провожатого дадите? Мы же мест не знаем, – Лесоруб внимательно посмотрел на собеседника.

– Знаешь, – понизил голос Кутхх, – Гнев очень удачно зашел… Он местность знает. Может, вы вместе пойдете?

– Ты ему доверяешь? – нахмурился Лесоруб.

– Ну, да, в общем‑то. Он‑то для церковников враг номер один, так что сдавать нас не станет. Нет смысла. Да и о ребятах печется. Ему‑то на все плевать. Он сквозь Урочище пройдет и не почешется. Ему и Ахханские топи не страшны, и Ветер. Он – Горящий.

– Я не против, – алебардист посмотрел на огненного латника. Интересно, как он со своим характером сойдется с вечно мрачным Медведем и дерзким Фаршем? Не накличут ли они беды связавшись с Проклятым?

– Погоди, – засуетился Кутхх.

– Гнев! Подь сюды! – окликнул он Горящего. Тот лениво сдвинулся с места.

– Ну? – грохотнул демон.

– Дело такое. Мы будем пробиваться через перевалы. Дружина, Веселые Гады и Искатели, – затараторил десятник.

Горящий молчал, но Лесоруб почувствовал на себе его взгляд. Странно, он никак не мог быть в этом уверен, ведь под забралом рыцаря клокотал огонь, при этом не мог избавиться от этого ощущения.

– Иного выбора нет – ты знаешь, – продолжал Кутхх. – А так мы набираем под сотню бойцов. Есть шансы проскочить. Там атаки не ждут. После нападения на караван они нас вообще за бойцов не держат.

– И? – произнес Гнев.

– Почти все наши уже либо на пути туда, либо на месте. Мы у Старой Дороги встречаемся. Ты с нами?

– Да, – кивнул Горящий. – Но учтите, что церковники мне могут пару сюрпризов устроить… Их Единобог как и прочие дети Безумия хорошо разбирается в таких как я.

– Так вот, – Кутхх пропустил его слова мимо ушей. – Лесоруб со своими завтра выходит, но он дороги не знает. Пойдешь с ними, покажешь?

Горящий повернул голову к алебардисту, помолчал и промолвил:

– Хорошо.

– Вот, тогда завтра покидайте город, я припасов дам. Осторожнее – народ совсем озверел.

– Видел уже…

– По рукам?

Гнев легко кивнул.

– Вот и ладно, все, пошли, покажу где вам спать.

– До завтра, Искатель, – хмыкнул Горящий.

– Удачи, – кивнул ему Лесоруб и зашагал в сторону хижины. Завтрашний день обещал быть интересным.

* * *

Лица… Одно за другим… Улыбки, гримасы ярости. Высокий латник с окровавленными руками, тела мертвецов, устлавшие поле. Воронье, торжественно провожающее усталых бойцов. Шаг… Шаг… Шаг…. Впереди стена. Как хочется остановиться, замереть, развернутся и идти прочь. Но только вперед. На стены. Стрела сбивает с ног соседа, яростный вой из первых рядов. Штурм. Шипение смолы… Боль, ненависть, обида… Мир не должен существовать. Он недостоин. Он должен исчезнуть. Под руками твердая перекладина лестницы. Удар… Крик… Полет…

– Гезеш!!! – перед глазами знакомое лицо. На нем царит испуг, тревога и нелепая сейчас забота. – Очнись, Гезеш! Борись!

На устах сама по себе появляется холодная улыбка. Сталь вонзается в грудь склонившегося над ним человека.

– Зло… – вырывается из легких.

* * *

Лесоруб резко сел, вырываясь из объятий сна. Гезеш? Алебардист мотнул головой. Чье это имя? Неужели его? И кто был тот человек?!

– Проснулся? – среагировал на его пробуждение Мудрый. Воин сидел у окна, наблюдая за пробуждающимся Портом.

– Как видишь.

– Хорошо, – кивнул мужчина.

– По‑моему я вспомнил свое имя…

– Да?

– Да, наверное…

– И?

– Меня зовут… Гезеш, – неуверенно проговорил Лесоруб.

Мудрый нахмурился.

– Знакомо… Гезеш… Гезеш… И впрямь – я слышал что‑то о нем. Но что?

Алебардист поднялся на ноги и посмотрел на товарищей. Фарш лежал возле стены, внимательно глядя на командира. Остальные – спали.

– Сегодня выходим, – сообщил Лесоруб.

– Отлично, – равнодушно отметил Фарш. – Мне здесь не нравится.

– Пойдем вместе с Горящим…

– С кем? – оживился Фарш.

– С тем самым, кто нам тогда на реке помог.

– Хорошая компания, – заметил Мудрый и покачался на табурете. – Мне нравится.

– Рад…

Дверь распахнулась, и на пороге появился крепкий бритоголовый боец в пластинчатом доспехе.

– Искатели?

– Ну? – Лесоруб повернулся к вошедшему.

– Мы едем или как? Гнев говорит – лучше в течение часа с места сняться.

– Ты кто?

– Я Друз, – многозначительно ответил воин. – Просыпайтесь, завтракайте и поехали.