Глава 19. После победы при Саратоге американская дипломатия добилась во Франции серьезных успехов

После победы при Саратоге американская дипломатия добилась во Франции серьезных успехов. В Соединенные Штаты Америки прибыл французский посол; Бенджамин Франклин был назначен Конгрессом полномочным представителем Соединенных Штатов во Франции.

Было предпринято несколько важных дипломатических шагов. Во‑первых, Людовик XVI дал неофициальную аудиенцию американскому послу; во‑вторых, Франция и Соединенные Штаты подписали договор о взаимопомощи. В соответствии с положениями данного договора оба государства обязались добиваться полной независимости американских колоний и не заключать мир или перемирие с Британией без официального согласия второй стороны. Франция обязалась поддерживать территориальные претензии Соединенных Штатов, а те в свою очередь – территориальные претензии Франции.

– Весь мир на нашей стороне, – с жаром говорил Франклин, сидя на диване в просторном гостиничном номере. Он сидел, закинув ногу на подлокотник, – такая поза помогала облегчить боль, причиняемую подагрой. Аудитория Франклина состояла из одного слушателя. – Наше поражение в Чарлстоне – лишь временная неудача, – подытожил он.

Против него на стуле с прямой спинкой расположился Джаред Морган. Стояла глубокая ночь. Приступ подагры заставил Франклина до срока покинуть гостеприимный дом Брийонов. По дороге в гостиницу, а потом и в номере он продолжал развивать тему, которую затронули у Брийонов. С его точки зрения, для достижения независимости Соединенных Штатов американцам и их союзникам нужно держаться избранного курса и проявлять терпение.

– Смотрите, сколько государств объявили войну Англии… – Франклин начал загибать пальцы. – Соединенные Штаты, Франция, Испания и Голландия. Добавьте к этому державы, провозгласившие политику вооруженного нейтралитета: Россия, Дания – Норвегия, Швеция, Священная Римская империя, Пруссия, Португалия и обе Сицилии. Фактически, весь торговый мир выступил против Англии!

– Вы пытаетесь обратить в веру обращенного, – улыбнулся Джаред.

Франклин, откинув голову назад, от души расхохотался.

– Моя аргументация выглядит убедительно, я просто хотел еще раз ее озвучить.

– Мадам Брийон придает слишком большое значение победе англичан при Чарлстоне.

– Полностью с вами согласен! – вскричал Франклин.

Джаред поднялся.

– А теперь, если позволите, я откланяюсь.

– Сядьте… сядьте. – Франклин настойчиво указал на стул. – Побудьте со мной еще немного. Боюсь, нога не даст мне сегодня заснуть.

Хотя Джаред мечтал поскорее добраться до кровати, он безропотно опустился на стул. С минуту, рассеянно оглядываясь по сторонам, они подыскивали новую тему для беседы.

– Я сегодня получил письмо из Нидерландов, – наконец заговорил Франклин. – От Джона Адамса. Он считает, что на заключение с голландцами торгового договора у нас уйдет около двух лет. Но если ему это удастся, оно того стоит. Вы же знаете: голландцы – банкиры Европы.

– Говорят, это так.

И снова повисла пауза. Франклин хмыкнул.

– Адамс так описывает свое положение в Нидерландах: человек оказался один посреди океана и пытается выторговать себе жизнь у стаи акул.

Джаред рассмеялся. И снова воцарилась тишина.

– Вы получали в последнее время письма от Энн?

– Три письма, с месяц назад.

– И как обстоят дела в Бостоне?

– В городе не хватает продуктов, но они с Мерси справляются.

– А мальчики?

– По последним сведениям, люди Джейкоба помогали подавить мятеж в лагере Вашингтона.

– В Морристауне?[58]

Джаред кивнул.

– А Исав?

– Как пишет Энн, идут разговоры о назначении генерала Арнольда в Вест‑Пойнт. Если это произойдет, Исав поедет с ним. Они очень сблизились во время канадской кампании.

Франклин потер глаза. Хороший знак. Он начал уставать.

– Безусловно, в нашем благородном деле Морганы проявили себя с наилучшей стороны.

– Да, мальчики вели себя достойно, и я ими горжусь.

– А им следует гордиться отцом! Вы тоже неплохо потрудились, Джаред.

– Возможно. Но мы так далеки от театра военных действий, что мне порой трудно поверить в реальность происходящего.

– Не надо преуменьшать значения финансовой помощи, Джаред. Нам всем известно: мадам Ла Фонтен внесла немалые деньги в наше дело только благодаря вашим стараниям.

Джаред вынужден был не согласиться.

– Спасибо за добрые слова, сэр, но я не вижу ничего особенного в своей работе. Я сижу на приемах, точу лясы, распиваю чаи, улыбаюсь, кланяюсь, точно китайский болванчик… Это не похоже на борьбу за независимость. По мне, участвовать в сражении – это вести корабль под огнем вражеской артиллерии. Нельзя сравнивать чаепитие с боем.

Франклин загадочно улыбнулся.

– Иной раз, дружище, находиться в обществе красивой женщины и при этом не забывать о деле, куда сложнее, чем участвовать в сражении. Считайте, что это иное, но не менее опасное занятие.

– Мне не суждено победить вас в словесной дуэли, – улыбнулся Джаред. – Придется довольствоваться победами за шахматной доской.

– Последнее время я не могу сосредоточиться, – тотчас возразил Франклин. – И потом, не так уж часто вы выигрываете.

Франклин явно развеселился. И тогда Джаред рискнул.

– Сэр, – сказал он. – У меня есть одна просьба…

– Говорите, Джаред.

– Я не видел Энн уже четыре года. Я хочу вернуться в Бостон.

– Четыре года! Неужели? – Франклин что‑то прикинул в уме. – Да, вы правы. Подумать только, четыре года!

– Сэр, – повторил Джаред, – если это возможно, я бы хотел вернуться.

Франклин посмотрел на него долгим взглядом.

– Мой дорогой Джаред, я не вправе вас удерживать. Вы всегда были свободны и могли покинуть нас в любой момент. Не понимаю, почему вы испрашиваете на то моего разрешения.

С минуту Джаред молча смотрел в пол – он формулировал в уме ответ.

– Когда я согласился с вами работать…

– Насколько я помню, вас прислали шпионить за мной.

Они обменялись улыбками.

– Когда я согласился с вами работать, – повторил Джаред, – я сказал себе, что должен поддержать нашу революцию, и лучшее, что я мог для этого сделать – помогать вам во всем. Я взял на себя обязательства быть с вами столько, сколько нужно.

– Обязательства перед кем?

– Перед Богом, страной, самим собой.

– Продолжайте.

– Поэтому, чтобы считать свои обязательства выполненными, я должен услышать от вас, что вы во мне больше не нуждаетесь.

Франклин погрузился в размышления.

– Я был бы рад дать вам то, что вы просите, Джаред, – ответил он через несколько минут. – Но вся беда в том, что я в вас нуждаюсь. Вы можете оказать мне существенную помощь в одном деле. Безусловно, в случае вашего отъезда я найду других помощников. Но, насколько я понимаю, вы хотели знать, нужны ли вы мне, и я отвечаю – да. Само собой, вы вольны в своих действиях. Держать вас не стану. Я искренне сожалею, что не могу удовлетворить вашу просьбу. Полагаю, вы надеялись на честный ответ. И я его дал.

От огорчения Джаред закусил губу. На это он не рассчитывал. Правда, последнее слово Франклин оставил за ним. Джаред подумал об Энн, Бостоне. До чего же хочется в Америку, домой, к жене! Потом он сопоставил это желание с тем обязательством, которое взял на себя четыре года назад. Тогда он не знал, что все так надолго затянется. А если бы знал, поступил бы иначе? Без сомнения, он должен твердо держать слово – невзирая на свои желания.

– Вы упомянули о каком‑то деле, – вдруг вспомнил Джаред. – Что вы имели в виду?

«10 июня 1780 года. Пасси, Франция.

Моя дорогая Энн,

Сейчас у нас ночь, точнее, вот‑вот начнет светать. Так что вернее было бы написать «11 июня». В любом случае мне только‑только удалось уложить доктора Франклина в постель. В последнее время его сильно беспокоит подагра, он не может долго ходить. Но хоть ноги его и нетверды, ум и язык остры по‑прежнему. Нам неимоверно повезло, что такой человек представляет нашу молодую страну во Франции.

И хотя я недавно отправил в Бостон письмо, мне очень хочется написать тебе еще одно, сию минуту, перед сном. Я все думал, стоит ли за него садиться, нужно ли тебе оно. А потом решил: да какая разница?! Когда я пишу – я рядом с тобой, и это единственная близость, доступная нам сегодня. И этого достаточно, чтобы взяться за перо.

Постоянно молюсь о том, чтобы, вскрыв конверт, ты прочла о моем возвращении. Увы! Этого не будет. Молитвы мои остаются без ответа. Завтра днем (прости, сегодня днем) я отправляюсь с доктором Франклином в очень важную поездку. Если наши надежды сбудутся – сбудутся молитвы тысяч людей. Пока это все, что я могу тебе сказать. Я люблю тебя и скучаю. Мое одиночество в плавании ничто в сравнении с моим нынешним одиночеством. Возможно, я старею. Молись за меня, как я молюсь за тебя.

Твой муж

Джаред»

Экипаж Франклина катил за город по обсаженному старыми тополями переулку. Ничего необычного. Все знали, что господин посол любит побродить по окрестным холмам и полям. Но на сей раз экипаж развернется в лесу и, выехав на окружную дорогу, помчится назад, в Париж. Поездка эта должна была повернуть ход истории. Между тем в экипаже находился… Джаред Морган. В соответствии с инструкциями Франклина он откинулся на спинку сиденья – никто не должен знать, что американского посла в экипаже нет. После вчерашнего разговора Франклин пообещал Джареду, что это его последнее задание. Сразу по его завершении капитан Морган может считать свои обязательства выполненными.

До Франклина дошли слухи, что англичане не прочь вступить с ним в диалог, который может привести к подписанию мирного договора. Однако Франклина беспокоили некоторые нюансы. Во‑первых, источник информации однажды показал себя ненадежным, во‑вторых, настораживало место встречи – парижские трущобы. В‑третьих, любой сепаратный договор с Англией будет рассматриваться как нарушение франко‑американских соглашений. Если о переговорах пронюхает общественность, это может привести к ухудшению отношений с союзниками и прекращению поставок в Америку. Тем не менее Франклин полагал, что игра стоит свеч. Джаред готов был с ним спорить.

Он считал, что посла могли заманить в ловушку. В результате доверие Франции к Соединенным Штатам было бы подорвано. Кроме того, Франклина могли похитить и увезти в Лондон. Ну а суд над прославленным политическим деятелем Америки нанесет серьезный удар по боевому духу американцев.

Франклин во многом был с ним согласен. Именно этим объяснялось его решение отправиться на тайную встречу в сопровождении Джареда. Несмотря на свой возраст, Джаред был крепок, как юноша, и мог в случае чего защитить человека. К тому же, пройдя в ранней молодости пиратскую выучку, он приобрел одно бесценное качество – умение сохранять спокойствие в любых ситуациях, даже под орудийным обстрелом. Со своей стороны Джаред настаивал на том, что на встречу вместо Франклина должен отправиться он. Выдвинув это предложение, Джаред не дал своему патрону времени на размышления. «Если это ловушка, – объяснил он, – я заявлю, что действовал по личной инициативе. Таким образом, франко‑американские отношения не пострадают. Если это попытка похищения… Что ж, англичане схватят птицу не великого полета. Но если игра ведется по‑честному, я подтвержу возможность переговоров».

– Не исключено, что мы их спугнем, – заметил Франклин.

– Возможно.

Некоторое время Франклин колебался, но Джареду удалось убедить его не рисковать собой на начальной стадии переговоров.

Экипаж швыряло из стороны в сторону. Джаред подпрыгивал на сиденье – карета катила через невозделанное поле к небольшой, редкой рощице. За ней белела еще одна дорога – она вела в Париж.

Шурша колесами по траве, карета въехала в рощицу, внутри тотчас стало темно. Джаред выглянул в отрытое окно. С обеих сторон тянулись деревья.

Бабах!

Экипаж толкнуло – что‑то тяжелое рухнуло на крышу. Джаред услышал приглушенный крик; в следующую секунду мимо окна пролетел кучер. Джаред попытался выхватить из‑за пояса пистолет – поздно! Дверца кареты распахнулась, и внутрь ввалился человек – его нос и рот были закрыты носовым платком. В руках он держал пистолет. Незнакомец крикнул: «Пошел!» – и тут же свалился на Джареда. Дуло пистолета уткнулось Джареду прямо в грудь.

Наконец человек с пистолетом кое‑как угнездился на сиденье. Он неистово сыпал английскими ругательствами. Мимо проносились деревья. Экипаж трясло, по крыше хлестали ветки деревьев; выезжая на дорогу, карета чуть не перевернулась.

– Вы не Франклин! – внезапно вскричал похититель.

– Странно, что вы нас спутали, – усмехнулся Джаред. – Мы непохожи.

Шутка успеха не имела – англичанин ткнул рукояткой пистолета в лицо Джареда. Затем опутал старого капитана веревками, заткнул ему рот кляпом и завязал глаза.

Насколько мог судить Джаред, они ехали около часа. Экипаж несколько раз сворачивал – право, лево, право, лево; они пересекли как минимум одну речку, пронеслись по нескольким дорогам (в том числе и по проселку) и даже, судя по ритмичному потряхиванию экипажа, по вспаханному полю.

Лошади встали. Скрипнула дверца кареты.

– Что… Почему… Это не Франклин! – запинаясь, произнес по‑английски какой‑то человек.

– Они даже не похожи! – раздался голос сидящего рядом с Джаредом мужчины.

– Почему ты не велел мне остановиться?

– Почему? Да разве от этого он стал бы Франклином?

– Но…

– В любом случае нам надо было уносить ноги, вдруг там была засада.

Джаред хотел сказать, что засады не было. Но из его груди вырвалось только какое‑то нечленораздельное мычание. В следующую секунду он согнулся от удара в живот.

– Это не Франклин… убей его!

– Не торопись. Надо все обмозговать.

– Не здесь же. Втащи его внутрь.

Джаред услышал, как поднимается деревянная щеколда, потом раздался скрип, – судя по всему, дверь была огромной, как у сарая. Его втащили внутрь. Дохнуло прохладой. На скрип закрывающейся двери многократно откликнулось эхо. Джаред втянул в себя воздух – точно, сарай. Но тут его толкнули, и он шлепнулся на гнилую солому. При падении Джаред стукнулся плечом и головой.

– Говорю тебе, его надо убить! Он нам без пользы.

Надо полагать, похитителей было двое.

– Может, нам еще удастся заполучить Франклина, возьмем этого господина в заложники, припугнем, что убьем, если Франклин с нами не встретится.

– Так и так его можно порешить! Откуда Франклину знать, что этот тип мертв?

– Просто я не люблю убивать. Об убийстве речи не шло. Нам велели похитить Франклина. Мы не виноваты, что его не было в экипаже.

– Зато я не столь щепетилен.

Джаред попытался заговорить. Но кляп только придавил язык.

Резко скрипнула дверь – кто‑то вышел, спустя долю секунды дверь скрипнула еще раз.

– Что?! Думаешь, я буду стоять и смотреть, как ты убиваешь человека? Мы его даже не знаем!

Джаред попытался назвать свое имя, сесть, сделать хоть что‑то… что угодно…

Бах!

От звука выстрела Джаред дернулся всем телом. Ему в лицо брызнули грязь и щебенка.

– С ума сошел? Зачем ты меня толкнул? Что с тобой?

– Я уже сказал: не хочу марать руки убийством! Мы поедем в город и все расскажем… – В эту минуту, по всей видимости, говорящему подали знак – он осекся на полуфразе, а затем продолжил, старательно приглушая голос: – Нам нужен совет. Все пошло наперекосяк.

Его собеседник с неохотой согласился. Перед тем как покинуть сарай, похитители привязали Джареда к деревянному столбу.

Он ничего не видел, не мог ни говорить, ни кричать – из его горла вырывался только писк. В любом случае они не дураки, спрятали его скорее всего в безлюдном месте. Колени Джареда были прижаты к груди. Он попробовал встать, но веревка не позволяла сделать и этого. Что же предпринять? Для начала надо избавиться от пут. Пока он их не развяжет, ему отсюда не выбраться.

Ко всему прочему он потерял счет времени. Поразмыслив, он пришел к выводу, что на дворе стоит ночь. Затем он взялся развязывать узлы, однако довольно быстро выдохся и задремал.

«Сколько я проспал? Уже утро?» Этого он не знал. Вокруг царила зловещая тишина. Ни крика петуха, ни мычания коров, ни собачьего лая… Очень мешал кляп во рту: он придавил язык, горло пересохло. Джареду страшно хотелось пить.

Он попробовал перетереть веревку о столб. Во время этой процедуры веревка больно врезалась ему в запястья. Вскоре запястья были стерты, покрылись потом и начали гореть. Если он прижимал руки к столбу, в кожу вонзались крошечные занозы. Чтобы не думать о боли, он возвращался мыслями к Франклину и утешал себя тем, что посла не было в экипаже. Хоть в этом они победили. Он думал об Энн, близнецах, Мерси. Думал, что будет делать, когда вернутся похитители. Он прокрутил в уме сто один возможный вариант, в основном все заканчивались его смертью.

Джареду с огромным трудом удалось сдвинуть плечом повязку с одного глаза. Теперь он мог хоть что‑то видеть, мог сказать, темно или светло в сарае. Он предполагал, что его похитили три дня назад. В голове стучало, его мучила жажда, он периодически впадал в забытье.

Поскольку руки были вывернуты за спину, он не видел, удалось ли ему хоть немного перетереть веревку. Он потерял всякую надежду освободиться. Поначалу он боялся, что похитители вернутся и убьют его; со временем начал бояться, что его оставили подыхать в этом сарае.

И вот – дело было то ли во сне, то ли у него начались галлюцинации – Джаред увидел перед собой Говарда Кифера, веснушчатого паренька, с которым ему довелось ходить в Китай. Кифер плохо переносил море, это было его первое и последнее плавание. Зато он умел развлекать команду. Началось все с того, что Кифер хвастливо заявил: кто бы и как бы меня ни связал, я развяжу веревки. На борту корабля такое не проходит безнаказанно. Желающие связать Кифера выстроились в очередь. Но каждый раз, к восторгу и огорчению публики, юнцу удавалось выскользнуть из пут. Если узлы были недостаточно тугими – он словно бы стряхивал с себя веревки, если его связывали на совесть – вывертывался ужом. Главное в этом деле, объяснял Кифер матросам, представить себя маленьким.

Расстроенное воображение Джареда вновь и вновь возвращало его к Киферу. В те минуты, когда его сознание прояснялось, он с сомнением спрашивал себя: а существовал ли человек с таким именем, не выдумал ли я его? Теперь вместо того, чтобы перетирать веревку о столб, Джаред пытался высвободить руки. «Представь себя маленьким. Представь себя маленьким» – крутилось в его мозгу. Что это? Кажется, веревки держат его запястья не так плотно? Боже, как больно! Стертые руки горели огнем. «Представь себя маленьким. Представь себя маленьким».

Мало‑помалу Джаред добился успеха. Во всяком случае, ему так показалось. Но, может, он все выдумал? Да нет. Джаред с силой дернул правую руку. В запястье словно бы впился нож. Вывихнул? Сломал? Новое усилие – большая боль. Но он вновь и вновь представлял себя маленьким.

И вот правая рука выскользнула из пут. Пленник торжествующе застонал. Ужасно болели плечи – даже не сразу удалось поднять руку. Джаред дотянулся до кляпа и попытался его вытащить. Не получилось. Тогда он решил сдернуть с глаз повязку. С этим он справился легко. Хотя в помещении царил полумрак, в глазах возникла резь. Джаред высвободил вторую руку. Двумя руками он сумел вынуть кляп. Челюсти не двигались, язык пересох. Но вот и ноги свободны. Дольше всего пришлось возиться с веревкой, которой его прикрутили к столбу, – узлы находились по ту сторону столба. Но и она упала на землю. Обессиленный, Джаред лег рядом с ней.

Ему полегчало только к вечеру. Отгорел закат. В сарае сгустился мрак. Первая мысль была о воде. Он осмотрелся. Затем с огромным трудом, опираясь руками о землю, встал на колени. Вроде бы просто, но и это – победа. Джаред оставался в таком положении до тех пор, пока не почувствовал, что может сделать следующий шаг. Он выставил вперед ногу. Схватился за столб, подтянулся. Его шатало, пришлось немного подождать. Но силы его оставили. Он снова рухнул на колени.

Отдышавшись, он возобновил попытку. На этот раз у него получилось. Шатаясь, он побрел к выходу, приоткрыл громадную дверь, скользнул в щель. На небе загорелись первые звезды. Джаред увидел колодец. Держась за стену сарая, на подкашивающихся ногах он заковылял к воде.

– Эй, вы! Стойте!

Это был мужчина. Англичанин.

Джаред попытался бежать. И тотчас рухнул на землю. Над ним склонились двое мужчин, подняли его на ноги.

– Это он!

Джаред сжал кулак для удара. И потерял сознание.

Джаред Морган, стоя у штурвала, вел «Голубку» по океанским просторам. На горизонте темнели грозовые тучи, через правый борт перекатывались волны. Странно. Небо над головой было безоблачным. Сияли звезды. Снова накатила волна. Не корабль – колодец. Кто‑то держал его за руки.

– Осторожней, не утопите его!

Говорил англичанин.

Джаред попытался вырваться. Его удержали крепкие руки.

– Не сопротивляйтесь. Мы пришли вам помочь.

Джаред не поверил. Он начал брыкаться с еще большей энергией.

– Послушайте! Послушайте меня! Вас похитили четыре дня тому назад. Похитители охотились за Франклином, а заполучили вас.

«Нужно бежать!»

– Вы направлялись на встречу с английскими друзьями. По очень важному делу.

Джаред больше не пытался вырваться, но не потому, что поверил, просто он истощил свои силы.

– Вас зовут Джаред Морган. Мы пришли вас спасти. Те люди, в чьи руки вы попали, принадлежат к радикальной группировке.

Они хотят одолеть Америку любой ценой. Мир им не нужен. Нам удалось раскрыть их заговор. Еще раз повторюсь: мы пришли вам помочь.

Джареда держали за руки зрелые мужчины. Похитители были значительно моложе.

– Чем быстрее вы перестанете сопротивляться, тем раньше напьетесь воды. Вы ведь хотите пить? Позвольте, мы вам поможем.

Да, не было на свете воды вкуснее, чем в этом французском колодце.

Англичане отвезли Джареда в Париж. Они выхаживали его в течение трех дней. Оказывается, место его заточения похитители открыли под пытками. Спасшие его англичане относились к переговорам с американским послом крайне серьезно. Они преподнесли Джареду подарки и сумели убедить его в своей искренности.

Была организована встреча с Франклином. Джаред лично занимался ее подготовкой, выступая в роли сторожевого пса посла. Англичане помогали чем могли.

Франклин внимал рассказу Джареда с таким видом, словно был мальчишкой, слушавшим историю о сэре Ланселоте[59].

– Я бы этого не пережил! – несколько раз восклицал он. – Вы бесподобны, Джаред. Вы не только спасли мою жизнь, но и наладили контакт с англичанами. Потрясающе!

– Надеюсь, переговоры окажутся удачными, – заметил Джаред.

– Полагаю, они будут очень успешны.

В дверях появился кучер Франклина. Он уже оправился от удара по голове (при падении с кареты он заработал несколько ушибов и царапин). Знаком он дал понять своему господину, что пора ехать. Франклин и Джаред поднялись.

– И еще, – промолвил Франклин, – я поторопился, сказав, что это ваше последнее задание. Возникло еще кое‑какое дельце. Мне нужна ваша помощь. Простите меня, Джаред. Если бы это мог сделать другой человек, я бы вас не побеспокоил. Но в этом деле я могу довериться только вам.

Кучер вновь дал понять, что им нужно поспешить.

– Завтра днем, – торопливо проговорил Франклин. – Приходите завтра днем. Я вручу вам письма и обговорю детали.

С этими словами он направился к двери. На пороге посол внезапно остановился.

– Да, кстати… Мадам Ла Фонтен пригласила вас нынче вечером на ужин. Приглашение пришло в ваше отсутствие. Похоже, она считает себя забытой. Это недопустимо. Передайте ей от меня нижайший поклон.

Джаред чуть было не отказался от этого предложения. Он устал, неважно себя чувствовал, а теперь, узнав о новом поручении, еще и расстроился. Меньше всего ему хотелось провести сегодняшний вечер в компании французов.

– Кто там будет? – бросил он вдогонку уходящему Франклину.

Но того уже и след простыл.

Тем вечером тоска, словно мрачная, прилипчивая подруга, тащилась за Джаредом до дверей особняка мадам Ла Фонтен. Узнав, что его возвращение в Бостон откладывается, Джаред почувствовал себя больным и опустошенным. Но гордость не позволяла ему признаться даже самому себе в том, что истинная причина его дурного самочувствия вызвана тоской по дому. Он предпочел все списать на усталость. Для восстановления сил нужно время. Он измотан. Вот и все.

К удивлению Джареда, список гостей мадам Ла Фонтен был более чем коротким. В нем значилось одно имя – Джаред Морган. Когда Джаред спросил, не задерживаются ли остальные гости, Розали Ла Фонтен вспыхнула от смущения. В приглашении, ответила она, смеясь, было указано, что, если Джареда не устраивает ужин тет‑а‑тет, он вправе отказаться. Оставалось только гадать, намеренно ли Франклин утаил детали этой встречи. Уйти было бы неприлично. Однако Джаред мысленно пообещал себе не задерживаться в доме прекрасной француженки.

Они ужинали при свечах на каменной террасе, расположенной позади дома. Смеркалось. На небе одна за другой загорались блеклые звезды. От великолепного луга, раскинувшегося перед домом, веяло каким‑то странным очарованием. Вдали синел лес. Из леса время от времени выходили олени и выбегали небольшие зверьки. Для Джареда это место было самым красивым во Франции, он полюбил его сразу, при первом посещении особняка. Но сегодня этот пасторальный вид действовал на него с неотразимой силой и умиротворял, точно волшебный эликсир.

Джаред ничего не ел – он спешил до наступления темноты насытиться красотой природы. А вот Розали Ла Фонтен на аппетит не жаловалась.

– Вас что‑то беспокоит? – спросила она, заметив, что ее гость так и не притронулся к угощению. – Вы совсем не едите. Если хотите, вам приготовят другое блюдо.

Джаред глянул в свою тарелку.

– Нет, это лишнее. Все замечательно. Благодарю.

Мадам Ла Фонтен оперлась о стол руками и положила на них подбородок. С минуту она молча изучала своего гостя.

– Вас смущает, что мы ужинаем наедине?

Вопрос показался Джареду несколько неожиданным. Он уже и думать забыл о том, что он здесь единственный гость. Конечно, поначалу этот факт его смущал, но потом он весь ушел в созерцание открывшегося перед ним вида… До сего момента он не уделял должного внимания хозяйке дома.

В синих глазах, смотревших на него с обожанием, отражалось пламя свечи. В тусклом предвечернем свете слегка припудренное лицо мадам Ла Фонтен казалось очень молодым. Ее каштановые волосы были уложены в высокую прическу, аккуратные ушки задорно обрамляли завитушки. Изящную шею подчеркивала бледно‑голубая, под цвет платья, лента. В эту минуту мадам Ла Фонтен походила на сказочную принцессу. Джаред был очарован ее красотой.

– Нет… – запинаясь от смущения, пробормотал он, – просто я устал. Некоторые события… так подействовали на меня… Словом, я устал. Прошу меня извинить. Боюсь… сегодня я никудышный собеседник.

– А… – протянула она, – похищение.

– Вы об этом знаете?

Мадам Ла Фонтен кокетливо улыбнулась.

– Я же вам говорила: сплетни и скандалы не дают нам, парижанам, скучать. – Заметив на лице Джареда тревогу, она легонько коснулась рукой его плеча. – Это все, что мне известно, к тому же от самого доктора Франклина. Он сказал, что его пытались похитить, но вы предвидели это и добровольно заняли его место. Он глубоко тронут вашим самопожертвованием… Как, впрочем, и я. Вам здорово досталось?

У Джареда гора с плеч свалилась. Если бы парижский свет знал о тайных переговорах с англичанами, это была бы катастрофа.

– Ерунда, содрана кожа с запястий.

– Дайте взглянуть.

Джаред покорно закатал рукав. Мадам Ла Фонтен поднялась с кресла и осторожно поднесла его руку к свету.

– Джаред Морган! Это выглядит ужасно! У вас в ране занозы! Рука покраснела от веревки?

Джаред кивнул. А затем, поняв, что она не видит его кивка, сказал:

– Да.

Мадам Ла Фонтен послала слугу за иглой и мазью. И вот слуга замер подле своей госпожи, держа на серебряном подносе бутылочку с мазью, а та занялась занозами гостя.

– Ой!

Розали Ла Фонтен покачала головой.

– Ну почему…

– Уй‑уй‑уй! Больно же! – взвыл ее пациент.

– …мужчины могут быть такими отважными и сильными…

– Ай‑ай‑ай!

– …но едва дело доходит до заноз, ведут себя, как дети? Сидите спокойно!

– Не могу. Больно!

– Ну вот, последняя. – Мадам Ла Фонтен зачерпнула пальцами мазь и осторожно наложила ее на запястья гостя. Во время этой манипуляции Джареду был виден только затылок прекрасной целительницы. В какое‑то мгновение он вспомнил, как после похорон отца они с Чакерсом и Уиллом охотились на волков. Той ночью волк вцепился ему в лодыжку. На следующее утро мать рассматривала его рану с таким же тщанием. Тогда, много лет назад, он мучился от неловкости. Схожее чувство он испытывал и в эту минуту. Да нет, сейчас все было много хуже. Ведь рядом находился свидетель (слуга мадам Ла Фонтен, хоть и был вышколен, неприязненно косился в его сторону).

– Мне полегчало, – соврал Джаред. – Спасибо.

С этими словами он попытался выдернуть свою руку. Но мадам Ла Фонтен держала его крепко.

– Я еще не закончила! Не вертитесь! – Она вскинула на него свои синие глаза. – Вы никудышный пациент.

Еще несколько прикосновений, и процедура была закончена. Джаред с радостью опустил рукав. Слугу отпустили.

– Спасибо, – сказала мадам Ла Фонтен.

– За что вы меня благодарите? Это я ваш должник.

– Да уж, – со смешком произнесла она, а потом пояснила: – Видите ли, последнее время мне не часто приходится заботиться о мужчинах. А мне это нравится, – и тут же добавила: – Не пройти ли нам в дом?

И она повела гостя в библиотеку. Там его ждал приятный сюрприз. Скрипач и пианист сыграли для Джареда и мадам Ла Фонтен несколько пьес Баха, Генделя и одного редкостно одаренного ребенка по имени Вольфганг Амадей Моцарт. Джаред и мадам Ла Фонтен сидели на диване на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Все детали этого вечера: музыка, беседа, даже мазь – способствовали созданию теплой, живительной атмосферы. Тоска ушла. Джаред впервые чувствовал себя во Франции раскованно. С Розали Ла Фонтен было так же приятно разговаривать, как и смотреть на нее. Джаред даже позабыл о своем желании удрать отсюда.

После ухода музыкантов Джаред и мадам Ла Фонтен проговорили допоздна. Они болтали обо всем на свете: о морских походах Джареда, о французском искусстве, о политике, о Франклине… В два часа ночи мадам Ла Фонтен, прервав болтовню, сказала:

– Уже поздно возвращаться в Пасси. Ночуйте у меня.

– Благодарю вас за столь любезное предложение, но…

Француженка взяла своего гостя под руку.

– Джаред, я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался. Вы такая восхитительная компания. К вашим услугам любая комната… Утром мы с вами прогуляемся по лесу. В это время суток он прелестен: первые лучи солнца пробиваются сквозь листву, все усыпано росой, всяческая живность снует в поисках пищи туда‑сюда. Ну, пожалуйста, останьтесь. Я буду счастлива.

И Джаред остался. Он не очень ясно сознавал мотивы своего поступка. То ли было слишком поздно, то ли он устал от одиночества, то ли не мог устоять перед этой красивой женщиной…

Мадам Ла Фонтен проводила его на второй этаж в спальню, обитую темным деревом и устланную коврами. Окна и балкон этой комнаты выходили на луг и лес. Ласково поцеловав гостя в щеку, прекрасная француженка затворила за собой дверь.

Едва раздался щелчок замка, Джаред пожалел о своем решении. Он прошел через комнату и остановился у дверей балкона. «Все это неправильно, – думал он, вглядываясь в ночную мглу. – Мне не стоит здесь находиться. Но что я могу поделать? Уехать? И что подумает мадам Ла Фонтен? Она была добра ко мне, не могу же я отплатить ей черной неблагодарностью? Не нужно было мне соглашаться…»

Минут тридцать Джаред ломал голову над тем, что ему делать. В какой‑то момент на него нахлынули воспоминания. Он увидел себя безусым юнцом, одним из матросов пиратской шхуны «Голубка». Как‑то «Голубка» бросила якорь в бухте Кэт‑Айленда – экипажу предстояло очистить корпус корабля от ила, рачков и ракушек. И вот в один из своих свободных дней несколько матросов отправились поразвлечься на остров Нью‑Провиденс и прихватили с собой Джареда, которого намеревались посвятить в моряки. К огромному разочарованию старых матросов, их подопечный пил мало и неохотно; тогда они перешли ко второй стадии посвящения – проститутке. Закончилось это прыжком Джареда с восьмифутовой высоты на мостовую. Девица и приятели так ничего и не поняли.

Присев на кровать, Джаред размышлял, почему именно этот эпизод всплыл в его памяти. Нелепо и оскорбительно сравнивать мадам Ла Фонтен с проституткой. «Но что заставило меня вспомнить Нью‑Провиденс? Легкое покалывание в животе… Ситуации были разными, а ощущения теми же. Все это неправильно».

И в этот момент он услышал тихий стук в дверь. «Точно ли это стук?» Дверь отворилась.

– Джаред?

Розали Ла Фонтен неуверенно переступила порог комнаты. На ней была летящая, прозрачная ночная рубашка. Каштановые волосы волной ниспадали на плечи. Джаред никогда не видел более чувственного зрелища.

– Я могу войти?

Джаред не ответил; он молился.

– С вами все в порядке? Хотите, чтобы я ушла?

Джаред встал с кровати, пересек комнату и взял руки женщины в свои.

– Нет, я не хочу, – ответил он. – Уйти должен я.

В синих глазах читались боль и разочарование.

– Мне показалось, что сегодня вечером между нами пробежала искра… Или я ошиблась?

– Нет, не ошиблись. Вечер был замечательным, вы восхитительная хозяйка и, надеюсь, друг. Просто я не могу остаться. Это неправильно.

– Что дурного в том, что мужчина и женщина проявили интерес друг к другу?

– Неверно менять наши отношения. Это нечестно по отношению к вам: однажды, возможно, очень скоро, я уеду… Расставание будет мучительным. Это нечестно и по отношению к замечательной женщине, которой я обещал хранить верность.

– Но ваши глаза говорят, что вы хотите быть со мной.

– Вы правы.

– Так почему бы не прислушаться к своим чувствам?

– Мадам Ла Фонтен, Розали, я не могу объяснить себе свои чувства… Знаю лишь, что они противоречат моим понятиям о чести. Большую часть жизни я придерживался принципа: лучший путь – это путь, данный Богом. Полагаю, я не должен ему изменять и сейчас. Простите, если сможете. Мне не следовало заходить так далеко.

Мадам Ла Фонтен поднесла к своим губам руки Джареда и с невыразимой нежностью их поцеловала.

– Нет, это вы простите меня. Доктор Франклин говорил, что вы человек верующий. А я, желая скрасить свое одиночество, пыталась вас совратить, заставить поступиться принципами. Вы должны считать меня злой.

– Но я так не считаю… Розали, верьте мне, до последнего вздоха я буду помнить и этот вечер, и эту ночь.

Когда Джаред вошел к Франклину, тот, сидя за столом, что‑то писал. Не поднимая головы, он указал на стул. Джаред сел. Спустя время Франклин, тяжело вздохнув, отложил перо, снял очки, потер глаза.

– Скажите, Джаред, вы хорошо провели время у мадам Ла Фонтен?

Самый обычный вопрос. Догадывается ли Франклин, какую бурю этот вопрос вызвал в душе Джареда?

– Мадам Ла Фонтен, – ответил он просто, – любезная хозяйка. Мы великолепно провели время.

Франклин впился в Джареда глазами – словно бы попытался понять, что кроется за этим незамысловатым ответом. Спустя минуту‑другую он то ли сдался, то ли пришел к какому‑то выводу.

– Как я уже говорил, – сказал он, положив запечатанный конверт прямо пред собой, – возникло одно деликатное дельце, требующее моего вмешательства. К сожалению, я не могу решить его лично. Джаред, я хочу, чтобы этим занялись вы. За те четыре года, что мы провели вместе, я обнаружил в вас дипломатический дар. Он понадобится вам для исполнения моего поручения.

С этими словами Франклин вручил Джареду письмо.

– Я хочу, чтобы вы лично доставили мое послание по назначению и дождались ответа.

Джаред глянул на конверт. Письмо было адресовано Энн Морган, Бостон, Массачусетс.

– Прошу вас передать, – весело продолжил Франклин, – мою самую искреннюю благодарность этой замечательной женщине за ту великую жертву, которую она принесла нашему общему делу. Она достойна наивысшей похвалы. Жаль, не могу сказать ей это лично.

– Благодарю вас, сэр, – произнес Джаред внезапно осипшим голосом. – Я берусь за выполнение вашего поручения с удовольствием. – А потом, улыбнувшись, добавил: – Признаюсь, я рад, что вы не можете лично доставить это письмо, – прошу прощения, сэр, но вы завзятый донжуан.

Франклин ответил ему долгим раскатистым смехом.

За день до отъезда в Америку Джаред получил несколько писем от жены. Он читал их, сидя у себя в комнате. На душе у него было легко – не сегодня‑завтра он обнимет автора этих строк. Энн писала о войне, о жизни Бостона. Но когда Джаред дошел до последнего письма, от его былой веселости не осталось и следа. Энн сообщала, генерал Арнольд известил ее о том, что Исав перешел на сторону врага. Кроме того, исчезла фамильная Библия Морганов.

Date: 2015-09-18; view: 291; Нарушение авторских прав