Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 11. Проснулась от того, что кто-то трясёт меня за плечоСтр 1 из 26Следующая ⇒
Проснулась от того, что кто-то трясёт меня за плечо. И это несмотря на запертую изнутри дверь. — Вставай, Таня. Открыла глаза, нащупывая пистолет под матрасом. Горел свет. Рядом сидел усмехающийся Чингиз, почему-то в камуфляже с голубой ооновской нашивкой. Неужели я так крепко спала, что не почувствовала, когда он вошёл? Незаметно извлекла «вальтер» и одновременно натянула одеяло до подбородка: — Вообще-то, прежде чем входить, надо постучать. — К девушкам интереснее входить без стука. Древняя студенческая мудрость, — расплылся Король. И сразу посерьезнел: — Одевайся. Вам с Артёмом надо поменять квартиру. — Что-то случилось? — Просто разумная предосторожность. Не забудь обновку. Он положил на стул бронежилет, шапочку-маску и вышел. Я вскочила с кровати.
В маленьком вестибюльчике в конце коридора уже поджидал хмурый Иван. Сейчас на нём был не костюм от «Версаччи», а такой же, как у Чингиза, ооновский камуфляж. Через плечо болтался короткоствольный «барс». Я невольно отметила, что камуфляж сидит на бритоголовом куда лучше дорогого костюма. — Слушай, Иван, какое у тебя звание? Он поднял глаза и буркнул: — А какое это имеет значение? Я улыбнулась: — Это что, военная тайна? — Ну, майор… Может, мне показалось, но сегодня в его взгляде было чуть меньше враждебности. Интересно, они следили за мной ночью? Должны были следить. Пару минут спустя появился и Артём в бронежилете. Судя по лицу, оторваться от кровати стоило ему титанических усилий. Почти как преодолеть земное тяготение. Набирая «первую космическую скорость», физик ковылял по коридору, а Чингиз что-то тихо ему втолковывал. Больше мы никого не ждали. Иван ввёл код, и часть стены отъехала в сторону. Мы опять оказались в «переходном отсеке» у стальной двери. На этот раз «отсек» благоухал ароматом дезодоранта и поджидавшая нас тележка была отмыта до блеска. Никаких следов вчерашних канализационных похождений. — Красота! — хмыкнул Артём, хлопая ладонью по стерильному сиденью. — Ещё раз полезете через коллектор — сами будете мыть, — заметил Иван. Неужели майор лично занимался дезинфекцией? Мы выбрались в туннель и водрузили тележку на рельсы. Натянули шапочки-маски. По-моему, в тёмном туннеле это было излишним, но спорить я не стала. Поверх шапочек надели «ночные глаза». Чингиз уселся на место водителя. Рядом — Артём. Я с Иваном — в кузове.
Минут двадцать мы ехали без всяких приключений. Пока не упёрлись в непроходимый завал. Чингиз резко сдал назад, а Иван прыгнул с тележки и залёг сбоку, готовый пальнуть на малейший шорох. К счастью, это оказалось излишней предосторожностью. Король чертыхнулся: — Пару дней назад дорога была свободна. — Что делать будем? — спросил Иван. — Тут остался пустяк. А в объезд — больше часа ухлопаем. — Лишний риск… — буркнул Чингиз. — От станции метро по поверхности — около километра. И место тихое. Патрулей здесь почти не бывает. — Всё равно надо связаться с Дьюком. Он знает эти кварталы лучше нас. Мы развернули тележку и опять возвратились к станции, которую на полном ходу проскочили минуты три назад. Иван достал «мыльницу», перешёл в режим голосовой связи и набрал адрес: — Алло, Дьюк! Мы у ближнего «двора». Дальше дороги нет. Ждём тебя.
Ждать приходится минут десять. И Чингиз и Иван всё это время остаются спокойны. Только во мне с каждой минутой растёт чувство безотчётной тревоги. Совершенно бредовое, ничем не обоснованное. Разумом я понимаю, что это полная чепуха. Но чувство не угасает. Словно что-то пугающее есть в самой станции. Подземные ароматы кажутся здесь острее и нестерпимее. И тени в дальнем конце перрона чернеют знаками затаившейся опасности. Либо у меня действительно предчувствие, либо все ещё выходит боком та дрянь, которую мне кололи. Я облизываю пересохшие губы. Пускай меня посчитают спятившей от наркоты трусливой дурой, оставаться в бездействии я уже не могу. Под удивлёнными взглядами спутников карабкаюсь на перрон и прячусь за колонной. Мгновение спустя на лестнице появляются двое. В них нет ничего угрожающего. Они быстро спускаются и идут к краю перрона. Иван шагает навстречу. Чингиз и Артём остаются в тележке. — Привет, — ещё издали машет рукой один из незнакомцев. Голос вполне доброжелательный. — Эй! — кричу я. Двое оборачиваются. И с тем из них, который приветствовал Ивана, мы встречаемся взглядами, Я не могу видеть его глаз под такими же, как и у меня, «ночниками». Но я это чувствую. А мгновение спустя я слышу Зов. И стреляю. Только Дьюк всё равно реагирует быстрее. Большая часть его пуль дробит облицовку колонны, за которой я стою. Лишь некоторые угодили в жилет, сбивая меня с ног. В падении еще два раза стреляю. Проклятие, похоже у Дьюка и его напарника тоже бронежилеты! А в моем «валь-тере» кончились патроны. Ни Чингиз, ни Иван ничего не успеют… Осознаю это, а потом вижу, как в мою сторону движется нечто вроде стаи пузатых шмелей. И лишь всмотревшись, понимаю, что это девятимиллиметровые пули. Откатываюсь в сторону. Завороженно наблюдаю, как пули высекают искры из гранитного покрытия перрона. Я прыгаю. Продираюсь через вязкий воздух к Дьюку. Выворачиваю пистолет в его кисти. Так, что последние оставшиеся в обойме «шмели» вонзаются ему в горло и голову. Он ещё не умер. Пока «шмели» делают свою страшную работу, он ещё живёт. Наверное, меньше доли секунды. Но эта доля растягивается, словно мягкий каучук, и я чувствую его страх и его муку. Я вижу, как свивается в тугую спираль уходящий в пустоту столб света. Пульсирует красным и взрывается миллионом гаснущих безжизненных блесток. Я слышу, как высоко в чужом тёмном небе сияющая паутина кричит от боли. Напарник Дьюка медленно поворачивается. Он изумлён. Он не понимает, куда исчезла мишень. Та, что должна сейчас валяться в луже крови рядом с колонной. Он меня ещё не видит. И не увидит больше. Крутнувшись на пятке, с разворота бью его ногой и ломаю кадык. Что-то идет не так. «Барс» в руках Ивана. В кого он целится? Прыгаю с перрона и, аккуратно разжав его пальцы, отнимаю у майора автомат. С низким гудением из ствола выползает крохотный язычок пламени, пули — одна, вторая — неторопливо летят к потолку. Мир вокруг вздрагивает. Тягучая смола мгновений застывает и раскалывается, взрывается выстрелами и голосами…
— Ах ты, тварь… — процедил Иван. Без злости. Скорее с холодноватым изумлением. Отступив на пару шагов, я держала его на мушке «барса». И чувствовала, что теперь-то у Ивана не осталось сомнений. Малейшая моя оплошность, и он постарается меня прикончить. Только я не собиралась давать ему шанса. — В тележку! Живо! — Таня, что ты делаешь? — В руке у Чингиза «беретта". Но он даже не пытается стрелять. Он видел, что случилось с теми двумя. — Артём, уступи Ивану место, — приказала я. — Чингаз, за руль! Возвращаемся на базу! Быстро, очень быстро! Дважды не повторяю! Майор даже не пошевелился. — Не спорь, садись в тележку! — сказал Король. Иван сплюнул под ноги и подчинился. Я забралась в кузов рядом с потрясённым и оттого молчаливым Артёмом. Не опуская «барса», приказала: — Гони!
Только минут через пятнадцать, когда проклятая станция была далеко позади, я немного расслабилась. Кажется, уйти нам удалось… Черт, мне опять сломали ребро. Хорошо хоть бронежилет выдержал. Я покосилась на Артёма, безучастно смотревшего вперёд. Нет, сломанное ребро — мелочь. Самое трудное — всё объяснить. Я ведь и сама так мало понимаю… Артём будто ощутил мой взгляд и повернул голову. Под маской и «ночниками» трудно разобрать выражение лица. Неужели даже он перестал мне верить?.. Хочу разрядить повисшее между нами молчание. Но не успеваю. В это мгновение мчащаяся на полном ходу тележка резко тормозит на повороте, и я вместе с Артёмом вылетаю из кузова. Моё ребро!!! Автомат я всё-таки не выронила, и физик мёртвой хваткой вцепился в ствол. Он, что, совсем рехнулся? Я же не собираюсь в него стрелять! Иван и Чингиз наваливаются сверху, вдавливая меня в бетонный пол. Больно же, идиоты! — Да вы что, спятили?! Иван с такой силой выворачивает «барс» из моей руки, что едва не ломает мне запястье. И завладев оружием, приставляет ствол к моему виску. Палец ложится на спусковой крючок… Как глупо! — Я ведь вас спасла, придурки! В последний момент Чингиз бьет локтем по автомату, и очередь уходит в стену. — Что ты делаешь? — свирепо кривится майор, оглядываясь на Короля. — Спокойнее… Спокойнее… — шепчет Чингиз, переводя дыхание. — Эта тварь двоих наших положила! Голыми руками! — Надо разобраться… — Она опасна. Уже не человек! Машина для убийства! Я всхлипнула. Мне стало по-настоящему обидно: — Сволочь… Сволочь ты неблагодарная… — Машина, говоришь… — пробормотал Чингиз и вздохнул. — Ну вот, довел до слез… человека. Он отстранил Ивана и помог мне подняться. Я застонала от боли. — Что такое? — Ребро… Пулей через броню… Я расплакалась. Пускай это было слабостью, пускай майор думает, что я хочу их разжалобить… Мне было всё равно. Оставшуюся часть пути мы с Чингизом ехали в кузове. Иван вёл тележку. И время от времени косился назад. Необходимость сидеть спиной ко мне не давала ему покоя. Так ему и надо, уроду бритоголовому… Артём не оглядывался. — Почему ты решила, что они враги? — спросил Чингиз после затянувшегося молчания. — Я почувствовала… Это было как с Михалычем. — Раньше ты не говорила, что можешь это чувствовать. — Сама была не уверена… — Ну, конечно! — со злостью буркнул Иван. — Ты побеседуй, побеседуй с ней, Чинга! Она тебе такого расскажет! — Придурок! — огрызнулась я. — Тебя бы тёпленького взяли, ты и пикнуть бы не успел! — Не собираюсь с ней спорить, — процедил он. — Это всё равно, что спорить с автоответчиком. У неё давно вместо мозгов — программа на два гигабайта. — А в твои — даже сотня килобайт не влезет! Артём нервно хихикнул. Тут приятный разговор оборвался, потому что мы приехали.
Пока лифт поднимал нас в гостиную, недавняя схватка ярким видением всплывала в памяти. Как там говорил Старик? «Ты не знаешь даже десятой доли возможностей…» Похоже, я начинаю их узнавать. Майор в чем-то прав… Другой на моём месте давно был бы трупом. И я совсем не умею этим управлять. Там, на станции, всё произошло почти помимо моей воли… Неужели я и в самом деле выполняю чужую программу? Когда мы были уже в гостиной, я спросила: — Чингиз, почему вы везли нас именно к Дьюку? И вместо Короля со злой усмешкой ответил Иван: — Дьюк — спец по психопрограммированию… Был. За версту чуял таких «зомби», как ты. Наверное, поэтому ты его и убила. Ясно. Они мне не доверяли. Хотели, чтобы со мной разобрался специалист. Заодно и Артёма проверить. Вполне разумно. Жаль, что я всё провалила… Провалила? Да я ведь спасла! Спасла всех! Чингиз пристально смотрел на меня и молчал. Будто ждал моего следующего хода. Ну уж нет. В голове у меня больше, чем два гигабайта. И я не боюсь никаких проверок! — Дьюк ведь не единственный, кто разбирается в чужих мозгах? — спросила я, не отводя взгляда. — Нет. Хотя он был лучший. — Я готова пройти все тесты, всё, что будет нужно. А пока… можете посадить меня под замок. — Ага. И для верности выкинуть ключ, — буркнул Иван. Они переглянулись. Я чувствовала, что майор предпочёл бы самое простое и радикальное средство. К счастью для меня, Чингизу не нравились слишком очевидные решения. — Пьяный стрелок, — вдруг ни с того ни с сего выговорил Король. — Ты смеешься? — поморщился Иван. — Он же не просыхает. Или в виртуале торчит… — Давно уже в «завязке». — Какой из него врач… без практики. — Последние три года практика была.
Оставшуюся часть дня я была в добровольном одиночестве. Чингиз предоставил в моё распоряжение отдельную комнату. По гостиничным меркам — целый номер со всеми удобствами. Несколько раз приняла душ. Уже скрипела от чистоты, как тарелка. Но ощущение чего-то чужого, осевшего на коже, будто невидимая слизь, не уходило… Иногда так случается. Когда убиваешь человека и чувствуешь его взгляд. Мне принесли обед. И холодильник в комнате оказался полон разнообразной еды. Но сегодня у меня не было аппетита. Выпила водки пополам с помидорным рассолом — коктейль «Спецназ», это меня Михалыч научил — и легла на диван с книжками. Занимательное чтиво, которое по моей просьбе доставили вместе с обедом. Я выбрала роман в аляповато-яркой обложке. Совсем свежий. В начале года вышел, в Питере. Знакомая фамилия автора. Кажется, он с Украины. Та-ак… «В чём природа злого рока, тяготеющего над этой страной?..» Даже интересно. Подряд читать не стала. Бегло просмотрела. Крутой сюжет. Экстремисты, дорвавшись до золота партии, спрятанного в параллельной реальности, задумали чёрное дело. Взорвать на орбите Земли громадную хронобомбу. В результате человечество может оказаться отброшенным в безрадостные времена «развитого социализма». А коварные злодеи, отсидевшись на Луне, планируют вернуться и предотвратить (страшно подумать!) крушение СССР. Естественно, прогрессивная интеллигенция в сотрудничестве с храбрыми цээрушниками не допустит такого кошмара. И после ожесточенной, описанной на пятистах страницах борьбы добро побеждает. В финальной главе лихая натовская космопехота громит на Луне вражеское логово. Американский президент обращается к народам бывшей России с прочувствованной речью. Я отшвырнула книжку. Автор явно далеко пойдёт. Не удивлюсь, если в Голливуде начнут снимать фильмы по его романам. Оказывается, даже в подлости можно быть совершенно искренним. Что-то мне совсем разонравилось читать фантастику. Особенно нашу. Ведь этот с Украины — он тоже наш. Не в Техасе воспитанный. Так же как Гусаков, как Фатеев… Как те бывшие фээсбэшники, которые теперь в Службе Охраны Конституции верой и правдой служат новым хозяевам. Не все, даже не большинство… Но они — самые страшные враги. Американцы, наверное, мало что смогли, если бы им не помогали. Михалыч правду говорил. Таких как он — немного. Совсем не нужны высокие биотехнологии, чтобы управлять Фатеевым или Гусаковым. Для одних надо побольше зеленых долларов. Для других самый сладкий наркотик — ограниченная только директивами «хозяина» власть над «темным» народом. Вот этих мне точно не жалко. У Михалыча и Дьюка — выбора не было. А у этих — был. Я выпила еще полстакана «спецназовского» коктейля и сунула в «видеодвойку» диск с японским фильмом. Тоже фантастика. Во всём фильме — ни одного живого актера. Только смоделированные на компьютере персонажи. Впервые подобное я видела еще в детстве, лет двенадцать назад. Но тогда это было что-то вроде мультика. Сейчас никакой разницы по сравнению с реальными людьми. На Западе уже стонут, что актерство — вымирающая профессия. А Голливудская ассоциация собирается подавать судебные иски. Кажется, насчёт нарушения антидемпингового законодательства. Виртуальные актёры работают бесплатно. Герои боевика лазерами отбивались от монстров. И очень натурально умирали. А я вдруг подумала, что они умирают на самом деле. Ведь никакой другой реальности за пределами фильма для них не существует. Они не могут смыть грим после съёмок и отправиться пить пиво. У них тоже нет выбора. Чтобы окупить расходы создателей, им придётся умереть. От этой мысли мне стало совсем тошно, и я выключила видик. Взяла в руки том «Прикладной истории» Беспалова, неизвестно как затесавшийся среди легкого чтива, и штудировала его до самого вечера. Пока не провалилась в спасительное забытье… Мне снилась бескрайняя каменистая равнина. Ни травинки, ни кустика… Искры звезд у самого горизонта. А надо мной, в бесконечной вышине, — холодная сверкающая паутина. Дьюк сидел рядом, на большом валуне, и улыбался. Если это можно было так назвать. Не помню, сколько пуль попало ему в голову. С такого расстояния человеческий череп раскалывается, как спелый арбуз. — Это пустяки, Таня, пустяки, — качал Дьюк тем, что осталось от головы. — Я совсем не обижаюсь. А сверкающая паутина пела в небе протяжно и ласково. И звала меня к себе…
|