Одно другому не мешает, - снисходительно сказал мне тогда сэр Кофа. Не знаю, не знаю. Впрочем, он старый и мудрый, ему виднее, конечно

***

"Маленькая угуландская горгона". Славная, между прочим, оказалась девчушка, хоть и стала невольной виновницей первого после окончания войны за Кодекс объявления национального траура, а личное знакомство с ней чуть было не стоило мне жизни. Известие о том, что все жители крошечного селения Ави на севере Угуланда превратились в каменные изваяния, повергло нас в панику. Вот когда нам действительно недоставало сэра Джуффина: целые сутки Тайный Сыск пребывал, можно сказать, в коме. У нас не было ни одной стоящей идеи, мы не могли принять никакого решения - ни впятером, ни поодиночке. Мы бездействовали до тех пор, пока Нумминорих вежливо не спросил меня: "А почему бы кому-нибудь из нас туда не съездить?"

Я лишний раз убедился, что власть и ответственность лишают человека способности соображать: почему-то никому из нас за целые сутки не пришло в голову отправиться в Ави и уже там, на месте, попытаться разобраться в случившемся. Через час мы с Нумминорихом покинули Ехо и еще до заката смогли осмотреть импровизированный музей скульптуры под открытым небом - все, что осталось от жителей Ави. Камень, в который превратились их тела, имел необычный вид: своего рода гибрид ракушечника и янтаря: рыхлый, ноздреватый, но блестящий, окрашенный в мягкий желто-оранжевый цвет. На ощупь, однако, каменные тела были неожиданно холодны - странно, если учесть, что они целый день простояли под лучами летнего солнца!

Окаменели не только люди, но и домашние животные: мы то и дело натыкались на застывшие в нелепых позах изваяния индюшек, кошек, лошадей. Несколько каменных воробьев валялись под кустарником, гнущимся под тяжестью спелых ягод.

Хвала Магистрам, хоть с растениями все было в порядке!

Из-за угла дома, неуверенно пошатываясь, вышел крупный кот. Было видно, что он очень стар: его длинная шерсть поредела и отливала серебром (некоторые животные с годами лысеют и седеют в точности как люди). Мы обрадовались коту как родному: "Живой зверюга!" Нумминорих тут же взял кота на руки, погладил, полез в амобилер за съестными припасами. Через несколько минут он растерянно дернул меня за рукав: "Кот слепой, Макс. Точно-точно: на одном глазу бельмо, а другой не открывается..." - "Слепой?" - тупо переспросил я, смутно предчувствуя, что это очень важно, но еще не понимая почему. Именно тогда слово "Горгона" впервые пришло мне на ум, но я не придал ему особого значения. Чем плохи некоторые озарения: их очень легко спутать с обычным мыслительным мусором, от которого всеми силами стараешься избавиться, чтобы "не мешал".

Люди забавно устроены: в критических ситуациях многие из нас пытаются делать не то, что действительно необходимо, а то, что мы лучше всего умеем. Мне как-то рассказали жуткую и нелепую историю времен войны за Кодекс: один студент, запертый в горящем доме, даже не попытался слезть вниз по водосточной трубе или уйти по крышам - не знаю в точности, что там можно было предпринять, но пока человек жив, всегда есть шанс выкрутиться. Вместо этого он залез на подоконник и читал наизусть стихи, которые успел выучить за время пребывания в университете, пока на него не обрушилась горящая балка. Потом выяснилось, что несчастный юноша был лучшим декламатором на своем курсе; профессора старой школы его весьма хвалили и пророчили успешную придворную карьеру. Считается, что парень просто рехнулся от страха, но, по моим наблюдениям, многие терпящие бедствие почему-то сходят с ума именно в этом направлении.

Вот и я тогда не стал обременять себя составлением плана расследования (в чем, откровенно говоря, не силен), осматривать местность, добывать какие-либо улики и зацепки (в этой области я вообще болван каких мало), а сразу же начал искать след живого среди следов мертвых. Да, я мог биться об заклад: люди, превратившиеся в камень, были мертвы, поскольку невозможно спутать след мертвеца и след живого, пусть даже тяжело больного или околдованного человека.

Мастер Преследования я хороший, лучше даже, чем Меламори, которую в свое время пригласили на службу в Тайный Сыск именно в этом качестве. Однако в Ави я, мягко говоря, сел в лужу. Здесь было слишком много мертвецких следов, так что к ночи я сам лежал пластом среди каменных изваяний, почти такой же мертвый, как они. Остывал понемногу. Нумминорих до рассвета отпаивал меня бальзамом Кахара из походной фляги и пытался подбодрить, в чем весьма преуспел. В конце оздоровительного сеанса он предложил мне прогуляться по селению "разведать, что там и как", по его собственному выражению. Я согласился - не столько потому, что действительно рассчитывал обнаружить там нечто важное (я был совершенно уверен, что весь этот кошмар - дело рук какого-нибудь могущественного злодея, который уже давным-давно празднует победу где-нибудь на другом краю Вселенной), а просто так, чтобы доставить удовольствие своему другу... ну и развеяться заодно.

Оказалось, что прогулка по опустевшему селению, жители которого стали каменными истуканами, - не совсем то мероприятие, которое действительно помогает "развеяться". Зато в одном из домов мы услышали тихий детский плач, доносящийся из погреба. Восхищенно переглянувшись, мы бросились к лестнице, громко выкрикивая какие-то утешительные глупости - ну что еще два взрослых мужика могут говорить ребенку, попавшему в такую передрягу...