Не тот масштаб: слабая политика

В этот самый момент большим знаком вопроса повис над Украиной обещанный кредит в 15 миллиардов долларов. Сам Владимир Путин под занавес саммита Россия – ЕС пообещал не пересматривать принятое ранее решение о кредите и скидках на газ для Украины, да и вообще заверил, что Москва будет работать с Киевом при любой власти. Но тут важны нюансы. Первый вице‑премьер Игорь Шувалов, например, заявил: «Если правительство Украины будет заинтересовано в кооперации с российской промышленностью, развитии наших экономических отношений и будет придерживаться целей структурных реформ, мы будем эту повестку поддерживать, такое правительство поддерживать будем, и никакие программы, которые ранее наметили, сворачивать не будем»[20]. То есть Москва условия поставила – стабильность и предсказуемость. Но, по сути, официальная Россия самоустранилась от ситуации в Киеве, от попыток хоть как‑то на неё воздействовать. Единственное, что мы слышали со стороны Кремля, пока длился майдановый кризис, – это заклинания о том, что происходящие на Украине события – её внутреннее дело, и призывы к мировому сообществу не встревать во внутриукраинский процесс. Но мы же знаем, что американские, западные стратеги в гробу видали эти призывы: они, не скрывая этого, занимались откровенной сменой политического режима Януковича, который считали для себя опасным в том числе из‑за склонности Януковича к сближению с Россией.

Находиться в подвешенном состоянии Запад долго не мог, потому Янукович их не устраивал категорически. Заранее были припасены некие точки давления на украинского президента, которые связаны с его личными активами, сбережениями, находящимися на Западе. В этой связи Янукович явно балансировал между своими интересами и интересами государства. С одной стороны, он не хотел лишиться того, что «нажито непосильным трудом», с другой стороны, стремился сохранить собственную безопасность, чтобы не повторить судьбу Каддафи или Хусейна. Он сам загнал себя в тупик своими играми с Россией за цену на газ, сам поставил себя в безвыходную ситуацию.

Под воздействием такого прессинга режим Януковича начал терять контроль над регионами, ощутив при этом потерю легитимности – отсутствие поддержки большинства. За него не пожелали вступиться даже представители восточных регионов. Местная власть там поддерживала его довольно вяло, явно испытывая серьёзные сомнения относительно его фигуры и скорее поддерживая в целом пророссийский курс. Иными словами, Янукович оказался просто слабым политиком и не справился с ситуацией, с тем проектом, который он взялся моделировать и которым намеревался управлять. Украина – это явно не его масштаб, что обнаружилось со всех точек зрения.

Янукович допускал одну ошибку за другой, поэтому отставка правительства стала не чем иным, как демонстрацией слабости под нажимом агрессивных действий, которые продолжали оказывать крайние украинские националисты в центре Киева. И это вдохновляло, бодрило тех, кто кидал коктейли Молотова в «Беркут», ибо эти методы, что стало очевидным после отставки Азарова, и оказывали максимальное воздействие на Януковича. Никакого иного логического вывода, кроме как продолжать жёстко давить на власть до полного смещения, из данной ситуации не вытекало, так как весь радикальный сегмент изначально был чистым технологическим продолжением американских сетевых войн против России на Украине. Американские стратеги сделали ставку на использование этого радикального технологического модуля до полного устранения Януковича в качестве опасности, которую он представляет своей склонностью идти на компромисс с Россией, демонстрируя при этом свою договороспособность и вменяемость, в чём Запад был совершенно не заинтересован.

Date: 2015-09-18; view: 275; Нарушение авторских прав