Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава сорок девятая





 

СТРАННЫЕ УБИЙСТВА В ВОСТОЧНОЙ ВОЙНЕ (1853 ГОД)

 

Неугодников в России захватчики пытались перебить не только при Гитлере, но и до него тоже. И тоже с помощью российских угодников.

Рассмотрим некоторые странные обстоятельства Восточной войны (1853–1856 гг.).

Период царствования Николая I выбран для рассмотрения потому, что в XIX столетии толпа именно этого царя боготворила столь же неистово, как и через сто лет Сталина. С тем разве отличием, что Николаю I, будущему самоубийце (см. в кн.: Тарле Е. Крымская война), о его неземной мудрости и не менее как небесной святости пели дифирамбы не только внутри границ подвластной ему страны, но и по всей тогдашней ойкумене. Причем государственные деятели не только Германии и Австрии, что было бы понятно, ведь Николай I — немец, но и Франции, Англии и других стран. Восхваления не были наигранным обманом корыстных чиновников — расстилавшиеся перед Николаем I (при посещении им Англии) английские леди были материально вполне независимы, независимы настолько, что позволяли себе любого рода демарши даже против собственного правительства.

Восточная (Крымская) война интересна еще и тем, что в ней кроме тех, кого мы называем рекрутами, участвовал еще и зоркий наблюдатель — Лев Николаевич Толстой. Замеченные им странности этой войны он пытался, минуя строжайшую “внешническую” цензуру, описать в “Севастопольских рассказах”. Приобретенный на этой войне опыт общения с рекрутскими солдатами он пронес через всю жизнь, выведя в “Войне и мире” неугодников в солдатской форме (включая капитана Тушина) как единственный (кроме Пьера и Наташи) виденный им в жизни осязаемый идеал человека- личности.

 

***

Мерзавца Николая I толпа в России не просто любила, но обожала. Закономерным следствием этого обожания было то, что в его правление, точно так же, как и в правление Сталина, доносительство расцвело махровым цветом.

Англия, морская сверхдержава, “кидавшая” всех, кому обещала помощь, в 1827 году объединилась с Россией (“внутренники” с “внешником” Николаем I) против слабейшей Турции — разгром мусульман был полный — все урвали по куску; кроме того, было истреблено некое число русских неугодников. Однако и Николай I состарился, и поэтому, когда ему удалось спровоцировать так называемую Крымскую войну (предтечу Мировых войн — военные действия шли и на Балтике, и на Белом море, и на Камчатке), то воевать пришлось не с одной только Турцией, но с объединенными силами Турции, Англии и Франции — впрочем, возможно, это входило в его планы.

“Странные” военные действия начались с того, что русские полки под командованием немецких генералов пересекли границы княжеств Молдавии и Валахии (то есть вошли на территорию современной Румынии). Население княжеств было православным — христианских истин, естественно, не знало, Библии не читало, просто было послушно своим вождям-“внешникам”, — правительства тоже находились в зависимости — от исламского “внешнического” руководства Турции. Местное население княжеств, как считается в исторической науке, частью не желало оказаться под господством немецкого российского царя (якобы крестьянам это грозило крепостной зависимостью; постулируется, что это плохо и их страшило), частью же, напротив, зависимости от немецкого царя желало (крупные землевладельцы и православное духовенство). Естественно, что эти эмоциональные предпочтения определялись и психоэнергетическими причинами — именно от эксплуататоров скорее следует ожидать любви-привязанности к вторгшемуся “небесной праведности”, обожаемому толпой и “ледями” царю.

Существовавшие в княжествах войска общей численностью 11 тысяч человек вторжению не сопротивлялись, но и на сторону армии пришельцев не становились — их не разоружили и возложили на них полицейские функции.

Вот что пишет русский о странной войне 1853 года:

“…Готовы ли мы к войне? По совести говоря: нет, далеко не готовы … Во-первых, мы дурно вооружены. Наша пехота снабжена гладкоствольными ружьями, винты которых большей частью нарочно расшатаны для лучшей отбивки темпов… а внутренность стволов попорчена… чисткой; от этого наши ружья к цельной стрельбе совершенно непригодны”… <96 человек на батальон (около тысячи человек. — А. М.) имели бельгийские штуцеры, но малопригодные…>1 “Затем у нас очень мало людей, умеющих стрелять, так как этому искусству никогда не учили толком, систематически, никогда не употребляя по назначению порох, отпускавшийся в ничтожном… количестве для практической стрельбы, а раздавая большую его часть знакомым помещикам…” <или продавая за деньги>1. “…Затем, другим оружием пехота не снабжена, так как нельзя же без шуток считать оружием тесаки, болтающиеся сзади у унтер-офицеров и солдат… Тесак решительно ни к чему не пригоден… Вообще говоря, ни солдаты, ни офицеры не знают своего дела и ничему не выучены толком… У нас все помешались, что называется, исключительно на маршировке и правильном вытягивании носка”.


Алабин П.. Четыре войны. Походные записки. Москва, 1890

(Цит. по кн.: Тарле Е. В. Крымская война. М., 1950)

></emphasis >

1 В угловых скобках приведены вставки Е. В. Тарле (“Крымская война”). (Примеч. ред.)

 

Далее этот участник описываемых событий пишет:

“Наш солдат не только дурно вооружен и дурно обучен военному ремеслу, но он дурно одет; его головной убор (каска) крайне неудобен; его обувь не выдержит больших переходов… он дурно накормлен; его только ленивый не обкрадывает; он навьючен так, что надо иметь нечеловеческие силы и здоровье, чтобы таскать обязательную для него ношу… Ни к чему не пригодный мундир… вовсе не греющий, а между тем решительно отнимающий у солдата всякую возможность фехтования, быстрой и цельной стрельбы и вообще всякого проявления ловкости, столь необходимой солдату, особенно в бою — шинель… не закрывающая ни ушей, ни лица… мешающая ходить… а от недоброкачественности сукна… в продолжение похода делающаяся ажурною, не защищающая ни от сырости, ни от холода”.

<Вообще вся амуниция> “верх безобразия и как бы нарочито сделанное изобретение, чтобы стеснить и затруднить все движения человека. Грудь солдата сжата, его тянет назад сухарный запас, ранец, скатанная шинель, патроны в безобразнейшей суме, по икрам его бьет ненужный тесак, ему обломило затекшую руку держание „под приклад” ружья”.

 

Когда вдвое превосходившие силы турок через несколько месяцев на введение русских рекрутов под командованием немецких генералов отреагировали, то начали с того, что заняли Калафат. Это был ключевой город, захват которого турками привел впоследствии ко многим бедам (для рекрутов, разумеется, но не для генералов). Потерю Калафата офицерский корпус приписывал личной бездарности генерала Фишбаха. Приписали носителю немецкой фамилии, заметьте, бездарность то есть, не до конца доведенный хладнокровный расчет, нечто личное, — а не некое “внешническое” подсознательное движение.

Дело Фишбаха продолжил генерал Данненберг, который 30 сентября (12 октября) 1853 года отдал приказ за номером 839, в котором давалось категорическое распоряжение в случае, если турки вздумают переправиться на наш, левый берег Дуная, не завязывать с ними дела, а “только” (!) не пускать их дальше. Генерал Павлов, стоявший около Ольтеницы, был возмущен этим поразительным по нелепости распоряжением и даже рискнул уведомить своего начальника Данненберга, что ни он сам, ни его офицеры не понимают: как это можно, “не завязывая дела”, “не пускать” кого-либо идти, куда тот хочет? Павлов указал даже и позицию, где удобнее всего можно было бы дать бой туркам. Но Данненберг, подобно педантичному Сталину в 41-м, настоял на своем.


Дальше — больше.

20 октября (1 ноября) генерал Павлов получает известие, что турки переправляются через Дунай на большой лесистый остров и прямо угрожают Ольтеницкому карантину. Генерал Павлов немедленно доносит об этом Данненбергу. Тот в саркастичной манере приказывает генералу Павлову не беспокоиться. Генерал Павлов, наблюдая накапливающихся турок, отнюдь не проявил тех неугоднических свойств некоторых командиров советских частей, которые накануне 22 июня 1941 года вопреки приказу Сталина и под угрозой расстрела, точно так же видя накапливающихся гитлеровцев, свои войска из казарм все-таки вывели. Считающийся русским генерал Павлов смотрел, видел и — видимо, выполняя святое святых армейца — приказ вышестоящего в иерархии, — не беспокоился.

Турки, естественно, через Дунай переправились и, оттеснив недостаточно сильный отряд охранявших карантин казаков, его заняли.

Далее: для того чтобы при попытке русских взять карантин обратно им были нанесены гораздо большие, чем у обороняющихся потери, туркам необходимо было время — для того, чтобы укрепиться.

Это — элементарно. Когда Наполеон, перегруженный золотом, но уже испытывавший недостаток в продовольствии, пытался через Малоярославец прорваться в хлебные районы Украины, город 8 раз переходил из рук в руки. Выбитые превосходящими силами наполеоновцев войска Кутузова контратаковали немедленно, не давая наполеоновцам времени освоиться с незнакомой местностью и наладить систему огня. И потрясенные французско-немецкие войска всякий раз откатывались назад, не умея наладить оборону в незнакомом месте. Быстрота в подобных случаях — азы, известные не то что офицеру, а тем более генералу, но и рядовому. (Офицеры-сталинцы в 41-м, помнится, приказывали солдатам атаковать по завершении артподготовки после паузы.)

Генерал Данненберг тоже, старательно протянув сколько можно, необходимые туркам несколько дней предоставил.

После того как туркам дано было достаточно времени, чтобы полностью подготовиться, по приказу Данненберга утром 28 октября русская бригада пошла на штурм Ольтеницкого карантина. Но когда русские на глазах наблюдавших с безопасного расстояния немцев к Ольтеницкому карантину еще только подходили, они подверглись страшному артиллерийскому огню:

 

Возвышенность правого берега Дуная <где стояли турки, была> причиной, что выйдя из Новой Ольтеницы, мы были перед турками как на ладони… спокойно, безопасно, отчетливо они могли направлять на наши части, по усмотрению, выстрелы своих крепостных орудий и мортир… Туркам предстояло действовать как на практическом ученье: мы были их подвижной мишенью.

Алабин П. Четыре войны, ч. II, стр. 113–114

К карантину можно было подобраться с разных сторон, там везде были защищающие от прицельных выстрелов заросли, но генерал Данненберг приказал атаковать “против правого крыла, с той единственной стороны, где атакующие подвергались огню, < и > с господствующего правого берега Дуная, снабженного батареями " (Алабин).


После того как была отбита первая атака, по усеянному трупами пути было приказано, как бы в издевку, наступать вновь. Только по этому, обстреливаемому с двух сторон, маршруту! И ни по какому иному!

Российская артиллерия тоже не была оставлена немцами без внимания. Постреляв час с четвертью и не успев подавить батареи противника, она была вынуждена по приказу Данненберга огонь прекратить, хотя и дальше могла бы действовать с полной силой. Но самое интересное то, что артиллеристам было приказано обстреливать только те батареи противника, в сектор обстрела которых наступающие русские не попадали! В те же орудия, в сектор обстрела которых русские попадали, было приказано не стрелять.

Однако несмотря на всю невозможность ситуации, громадность потерь (900 человек!) и численное меньшинство, русские солдаты первые укрепления захватили, тем пробудив паранойяльные чувства у турок. Было отчетливо видно, как частью побросав орудия — важнейший трофей войн той эпохи, — частью начав их свозить с валов, они бросились к посланным им с другого берега лодкам.

Отовсюду было отчетливо видно — победа полная!







Date: 2015-09-18; view: 320; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.017 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию