Глава сорок восьмая. Вновь, теперь уже более основательно можно рассмотреть сформулированный выше парадокс: несмотря на то

ФОРМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА КАК ОТРАЖЕНИЕ

СТЕПЕНИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПРИБЛИЖЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ

К СОСТОЯНИЮ ВСЕПЛАНЕТНОЙ СТАИ

Вновь, теперь уже более основательно можно рассмотреть сформулированный выше парадокс: несмотря на то, что правящий класс сословного общества есть наиболее некрофильный слой этноса, тем не менее сословное общество как целое может быть более биофильным, чем бессословное, — поскольку сословный принцип деструктурирует психоэнергетическую иерархию.

Рассмотрим две умозрительные модели государственного устройства:

— предельно некрофиличную;

— предельно биофиличную.

В предельно некрофиличной модели устройства общества (вовсе не деспотия, часто довлеющая к сословному обществу; но — наполеоновщина, бессословное общество, демократия) исполнитель заморочен настолько, что повинуется приказам не вербальным, а психоэнергетическим (чтобы не бедствовать от краха несвоевременного бизнеса, вынужден о намерениях вождя “догадываться”, предугадывать его прихоти). Сверхяркий некрофил, появившись на свет, в демократических странах на пути к вершине иерархии не встречает никаких преград — традиции и юридические нормы, могущие ему в этом помешать, уничтожены демократическими преобразованиями и революциями.

Идеальные рядовые “Великой армии” (элементы иерархии) не должны быть способны на горизонтальное общение, а только на вертикальное. Идеальный рядовой должен искать забвения в одиночестве:

— в индивидуальной келье ли,

— комнатах просторных домов,

— толпе,

— наркотиках,

— в карьере, —

именно при деградации связей, способных развиться в биофильные (по горизонтали), крепнет вертикальная психоэнергетическая связь со сверхвождем. (Закономерно, что в демократических странах этот процесс оскотинивания уважительно называют индивидуализацией. Идеальная демократия — это форма устройства общества, при которой исполнителей с вождем связывает исключительно психоэнергетическая связь, без вербальных приказаний, к которым вынуждены прибегать авторитарные режимы, пытающиеся управлять психологически более раскованным, чем при демократии, населением.)

Маршалами “великой армии” сверхвождя в предельно некрофиличной модели устройства общества могут стать кто угодно, без различия сословий и родового прошлого (“сын за отца не отвечает” — апофеоз демократии) — некрофилы, не только так называемые “сливки общества” (герцоги и графы), но и сын конюха, всю жизнь имевший дело только с навозом (Жак Ланн, впоследствии — герцог Монтебелло, маршал Наполеона), и прислуга из публичного дома (маршал Мюрат, король Неаполитанский), и сын лакея (маршал Ожеро, герцог Кастильоне, предавший Наполеона в 1814 году).

А вот неугоднического мышления люди — такие, как князь Кутузов — в наступательной “Великой армии” удержаться не могут: во-первых, потому что вызывают психологическую реакцию отторжения у руководства, во-вторых, потому что проигрывают в соревновании по доставанию “языком до задницы”; а в-третьих, потому что по мере возмужания начинают со все возрастающей волей из иерархии, как из братской могилы, рваться.

Такие, как Фабий и Кутузов, на высшей военной должности оказаться могут — но только в сословном обществе, из-за ограниченности числа наследственных князей, обладающих достаточным физическим здоровьем, чтобы лично переносить трудности походов. (Еще один парадокс: развитие техники весьма не выгодно обороняющимся: даже в сословном обществе изобретение комфортабельного автомобиля и замена им лошадей снижает возможности обороняющейся страны к сопротивлению вторгшемуся сверхвождю: прежде не выдерживавшие трудностей самые яркие князья-дегенераты теперь в состоянии остаться в армии и кутузовых оттесняют.)

Итак, с техническим “прогрессом”, нисколько не обогащающим духовную жизнь личности, армии, и без того часто возглавляемые дегенератами, становятся все более наступательными.

Наступательное войско, духовная сущность которого — преданность сверхвождю — любому! главное, своего типа, — кроме как наступать, умеет только сверхвождю сдаваться. Но не защищаться.

Умеющим же понимать вечное и сокровенное более естественно защищаться.

Здесь мы и подходим к необходимости создания умозрительной модели предельно биофиличного государства.

Командующего армией во все времена назначает правитель.

Таким образом, повышение биофильности командного состава защищающейся армии возможно при одном единственном условии: если правитель, назначающий главнокомандующего неугодниками, сам является биофилом.

Предельный из всех возможных вариантов: Правитель — Сам Бог.

Объединение людей с целью полного личностного самовыражения в созидательной деятельности называется теократическим государством. (Teos — по-гречески “божество, Бог”; kratos — власть.)

Однако реальные церковные организации теократическим государствам по духу противоположны. Они суть иерархические пирамиды, власть в которых, естественно, принадлежит исполнителям с вождистскими устремлениями, бессовестным настолько, что не стесняются объявлять себя проводниками божественного духа. Во все времена, в рамках всех цивилизаций находились вожди, которые, организовав стаю и подчинив ее своим вожделениям, — обманутыми всегда оказываются лишь угодники, — объявляли себя наместниками Бога на земле, тем самым претендуя на образование теократических государств. Примеры: империи Навуходоносора, Нерона, Калигулы, римского папы, немецкой крови династия Романовых, исламские государства, и т. п. — словом, претензиям в истории человечества несть числа.

На самом деле, истинно теократическое государство в послепотопной истории человечества известно только одно (единственное! а главное, последнее!). Недолгое существование этого государства описано Моисеем и несколькими более поздними библейскими пророками. Однако при всем обилии благословений вскоре после образования этого уникального государства его подданные возмутились и потребовали, чтобы над ними оказался такой же, как и у других народов, царь.

И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу (судье Израиля, пророку Божьему. — А. М.) в Раму, и сказали ему: …поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов. И не понравилось слово сие Самуилу… И молился Самуил Господу.

И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними… Итак послушай голоса их; только представь им и объяви им права царя, который будет царствовать над ними.

И пересказал Самуил все слова Господа народу, просящему у него царя, и сказал: вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет, и приставит к колесницам своим, и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его.

И дочерей ваших возьмет… и поля ваши и… сады ваши лучшие возьмет и отдаст слугам своим…

…и… возьмет… и употребит… и сами вы будете ему рабами.

И восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда.

Но народ не согласился слушать голоса Самуила, и сказал: нет, пусть царь будет над нами; и мы будем как прочие народы…

(1 Цар. 8:4–20)

Господь, как известно, допускает из многих зол наименьшее, вернее, наиболее полезное для духовного развития именно неугодников, и Он допустил в те времена хотя еще и не демократию, но самодержавие, сословное общество.

Итак, царизм — это уже принципиально худший вариант, чем теократическое государство.

Царь — это непременно иерархия, хотя и не худшая из возможных.

Бог отказывается участвовать в такой форме государственного устройства, как царская власть, — хотя ее как наименьшее из возможных зол (не считая теократического государства) допускает.

Но и теократическое государство отнюдь не высшая форма коллективного способа существования личности!

Действительно, управлять народом Моисею удавалось только в весьма специфических условиях — в пустыне, то есть на удалении от психоэнергетического воздействия вождей типа фараона, а также вне зримого примера других этносов; напротив, перед глазами народа ежедневно являлся двигающийся столб облачный (днем) или огненный (ночью); с неба они получали манну небесную, которая обладала “неестественным” свойством: она сохранялась пригодной в пищу только в течение суток (если была собрана утром в воскресенье, понедельник, вторник, среду, и четверг), а к утру следующего дня непременно портилась, и только манна, собранная в пятницу (на вид и по вкусу в точности такая же, как и обычная), хранилась уже двое суток, и ею можно было питаться и в ключевой день недельного цикла — в субботу, когда новая манна с неба не падала.

Только при наличии таких ломовых чудес народ хоть и роптал, но с теократической государственностью мирился.

Но даже и теократическое государство, руководство в котором целиком принадлежит наиболее биофильным людям общества — избранным Богом пророкам — и которое невозрожденным людям было в тягость, Богом было всего лишь допущено, потому что сотворил Он нечто иное.

А сотворил Он такое общество, которое у нас и обществом-то называть не принято.

Из людей это были только Адам и Ева, причем Ева сотворена была как продолжение Адама (и совпадение с ним! — половинка), его досозданная из ребра (плоть от плоти!) часть, что и определяло их биоэнергоритмическое взаимосоответствие. Только это полное взаимосоответствие и отсутствие вокруг них обоего пола валаби (валабей?), зацивилизованных до состояния стаи, и позволяло Еве полностью раскрыться в своей чувствительности, возможно, до пределов вселенной. И в своей индивидуальности — потому что окружающий мир неизвращенно осмыслить женщина может, постигая его только через своего мужчину. Не свой превращает ее в тупицу, способную преуспеть только во “внешничестве” или “внутренничестве”, превращает ее в Вавилон, в элемент, назначение которого — воспроизводиться как элемент всемирной стаи.

Кстати говоря, Адам и Ева превратились в стадо немедленно после того, как Ева, а вслед за ней и Адам, совершили грехопадение: первопавшие настолько утратили критическое мышление, что попытались от всеведующего Бога спрятаться! Такая безмозглость свойственна только толпе.

Адам и Ева до грехопадения были счастливы познанием друг друга — а через свою половинку и всего остального мира (гармония с самим собой — инструмент познания намного более совершенный, чем созданные всеми цивилизациями всевозможные технические приспособления вместе взятые).

Союз семей, состоящих из половинок, которым доступна вся Вселенная, и есть предельная модель биофильного государства!

Итак, четко выстраивается следующая градация форм общественного устройства:

1. Единое целое из двух половинок — вне психоэнергетического воздействия стаи, сверхвождя и вселенского противоначала, его подпитывающего.

2. Теократическое государство. Биофилы составляют лишь часть общества — но их голос (на логически-вербальном уровне) благодаря искусственным, подчас необязательным приемам, слышен. Эта форма организации общества нестабильна — возможна только при обвально большом числе чудес типа манны в безводной и бесплодной пустыне, где всякие другие виды продовольствия отсутствуют. Бог в управлении таким государством принимает непосредственное участие.

3. Биофилы — меньшинство общества, люди с элементами биофильности в характере получают доступ к власти не по слепой воле толпы толпы, но фактически случайно, по наследству. У власти почти всегда некрофилы, однако Кутузовы возможны. Это — сословное национальное общество.

4. Биофилы в меньшинстве. От должностей устранены полностью. В сообществе с преобладанием “внешников” такой вид объединения, построенного на грехе бескорыстного убийства, называется деспотией; в обществе с преобладанием “внутренников”, основанном на жадности и обмане бескровном, — демократией. И та, и другая форма суть стая, стремящаяся к контролю за всей планетой. Охлократия.

Не нужно особенных познаний в истории, чтобы подметить, что суть всеобщей истории стаи заключается в том, что человечество от предельно биофильной формы своего существования деградирует до предельно некрофильной.

Далее будет показано, что образование законченной всепланетной и всевременной стаи — по пророчествам и согласно теории стаи — будет моментом ее гибели и устранения ее с пути предельно биофильной формы — вечности.

Date: 2015-09-18; view: 323; Нарушение авторских прав