На оккупированной территории ни один из них, в отличие от генерала Власова, никогда не был. А если бы оказались?

***

Украина. Винницкая область. Тывровский район. Село Великая Вулыга. Дом через овражек от памятника погибшим в Великой Отечественной войне, точнее, с нее не вернувшимся, — дом там такой один, село обширно.

М. родился в верующей семье христиан-адвентистов седьмого дня (община в селе существует с 1908 года, в те годы в общинах этой протестантской церкви по всей стране верховодили пасторы, угодные руководству из “обрусевших” немцев; иногда, правда, в руководстве церковью попадались прибалты, был также донской казак). Двое из сыновей М. — пасторы. В великовулыжской общине вообще гордятся тем, что из их села вышло наибольшее на всей Украине число служителей адвентистской церкви — этот факт полезно иметь в виду при чтении тех нескольких глав, в которых упоминается адвентистская иерархия.

Винницкая область была оккупирована в августе 41-го. М. на оккупированной территории не оказался — по той причине, что был мобилизован еще до начала оккупации.

В армию будущий отец пасторов, вопреки убеждениям родителей, ушел комсомольцем. Лет ему, наверное, было не более двадцати.

Случай, судя по вооружению (оба участника были вооружены автоматами ППШ, которые в 41-м были редкостью) и по поведению немецких диверсантов, произошел летом 1942 года.

— Идем мы со старшиной по лесу, — рассказывает М. про случай, как он полагает, наиболее рельефно раскрывающий заботу о нем Бога даже в то время, когда он к церкви адвентистов еще не присоединился. — Возвращаемся на передовую. Автоматы тяжелые, плечо обрывают, — молчим. Тихо кругом. Уже почти дошли, вдруг видим — два немца! Один на корточках сидит, кабель связи перепиливает. А другой стоит над ним и смотрит не как должно по сторонам, а на то, что напарник его делает, — словом, нас не видит. Мы со старшиной так к земле и приросли! Потом за куст — шмыг! Дыхание перевели — и тихо-тихо так прокрались в наши окопы… Да, вот так Бог меня спас тогда — те немцы ведь даже головы не подняли…

— …Я тогда неверующим был, комсомольцем. Но уже тогда Бог моими руками руководил: стрелял я всегда мимо — и никого не убил… Бог уберег. Хотя я тогда и был комсомольцем. Так всю войну и прошел…

Случай бегства от двух диверсантов особенно примечателен тем, что и М., и его старшина были оба вооружены, причем автоматами ППШ; да и фактор внезапности был на их стороне. Немецкие же диверсанты к бою готовы не были, расстояние близкое, огонь на таком расстоянии называется “кинжальным”, внезапность на стороне комсомольцев, — таким образом, гитлеровцы были не врагами, не противниками, опасными своими боевыми качествами, но просто мишенью — даже для одного автомата. А тем более для двух ППШ (бой у ППШ намного более прицельный, чем у немецкого “шмайсера”, да и патронов в магазине больше: у шмайсера — 20, а у ППШ больше, кажется, — 35). Немцы были тем более мишенью, что находились в чужом тылу (на помощь никто не придет, в лесу можно только бежа-а-ать, да и русские со всех сторон могут повыскакивать), и психологическое преимущество (с точки зрения суверенитизма) было тоже явно не на стороне немцев.

Однако, бежали не гитлеровцы, а комсомольцы. О старшине теперь уже ничего не узнать, а М., украинец, родом из села, не давшего, несмотря на все грабежи и глумления оккупантов, ни одного партизана, зато выделившегося рекордным по Украине числом адвентистских пасторов; с годами М. “прославил Бога за чудотворное спасение” в церкви, руководимой всю его сознательную жизнь немцами (американцы вытеснили немцев позже).

Понятие “комсомолец” в данном случае условное: старшина, хотя старшинами в войну часто бывали люди молодые, из комсомольского возраста, возможно, все-таки уже вышел. “Комсомолец” — это понятие психоэнергетическое: одна из наиболее гипнабельных, в силу молодости, категорий населения. “Комсомолец” — это одна из форм исполнителя –“внешника” невысокого в иерархии ранга вообще, а в нашем конкретном случае — времен Великой Отечественной.

И старшина, проверенный сталинец, и М., будущий отец адвентистских пасторов, — оба “комсомольцы”, и действовали они единым духом, руководимые отнюдь не логическими рассуждениями. Случай вскрывает механизм массовых пленений 41-го года на индивидуальном уровне — причина разгрома явно не в вооружении и не в иных арифметически-суверенитических обстоятельствах.

Эпизод этот показателен еще и тем, что случившееся в лесу бегство определялось вовсе не распоряжениями командиров, тех самых, которые к радостному изумлению немцев, получив приказ, “после паузы” отправляли комсомольцев в заведомо обреченную на провал атаку; комсомольцы все решили “сами”, даже не посовещавшись. Случай особенно поучителен для тех, кто обманут объяснением причин поражений 41-го неожиданностью гитлеровского вторжения. Характерная деталь: оба “комсомольца” — так называемые “обстрелянные”.

Date: 2015-09-18; view: 324; Нарушение авторских прав