Догмат толерантности

Большинство министров по вопросам юстиции и внутренних дел ЕС поддержали предложенный Еврокомиссией план, предусматривающий временное введение пограничного контроля. Они рассматривают это как последний инструмент против незаконной миграции, прежде всего с юга. Вопрос в том, насколько этот инструмент эффективен.

«Вы увидите миллионы мигрантов, это будет хаос в шаге от ваших дверей. Ведь Ливия — это не Афганистан, до которого лететь восемь часов», — заявлял сын Муаммара Каддафи. И не ошибся. Европа, судя по всему, к встрече с таким нашествием не готова. В последние годы политика европейских стран в отношении нелегальной иммиграции была крайне противоречивой. С одной стороны, в ЕС испытывают дефицит рабочей силы и открывают двери трудовым мигрантам, а с другой — периодически ужесточают законы и даже закрывают границы.

— Принять полмиллиона или миллион беженцев, как это было после развала Югославии, Европейский союз себе позволить не может, — считает эксперт Совета по внешней политике Германии Александр Рар.

В Италии, которая одной из первых встречает прибывающих с африканского континента, совсем недавно принят закон о безопасности, согласно которому нелегальная иммиграция считается уголовным преступлением. Германия и Швеция назвали эти меры чересчур жесткими, но сами принимают мигрантов с большой разборчивостью, если не сказать с неохотой.

Два года назад Италия предоставила африканским странам денежные средства на борьбу с нелегальной миграцией, подарила Ливии шесть быстроходных катеров и заключила с ней соглашение, позволившее ливийским стражам порядка возвращать беглецов назад. Еврокомиссия расценила это как противоречие принципам гуманизма и потребовала объяснений. Италия ответила, что вынуждена принимать подобные меры, так как берет на себя груз, который не желают разделить с ней партнеры по Евросоюзу.

Сегодня на итальянский остров Лампедуза, который находится в Средиземном море примерно на полпути из Африки в Европу и известен как перевалочный пункт для нелегальных мигрантов, ежедневно прибывает с юга в лодках примерно по тысяче человек. Они, как им кажется, бегут от нищеты и беспорядков к богатству и стабильности. В подавляющем большинстве это энергичные молодые люди, которые не имеют на родине никаких перспектив. Они знакомы с европейской действительностью по телевидению, причем их взгляды сформировались под влиянием арабского телеканала «Аль-Джазира». Экранный Париж или Рим они сравнивают со своим городом или поселком и убеждены, что имеют полное право жить так же хорошо, как живут в Европе.

— Нарастание миграции из Африки только начинается, главный кризис впереди, — полагает итальянский журналист и политолог Джульетто Кьеза. — Думаю, что Италия, как и Европа в целом, к этому не готова психологически. Впервые на нас идет столь мощный поток чужих людей. У них ошибочное представление о нас, они надеются найти рай, а его тут не было и нет. И у нас о них ложное представление, мы боимся терроризма, который ассоциируем с выходцами из мусульманских стран, что, конечно, неверно. Таким образом, формируется столкновение мировоззрений. Только рядовой поляк, бельгиец или голландец пока не видит надвигающейся угрозы, она от него как бы далеко. А проблема у Европы общая.

По мнению специалистов, следствием беспорядков и гражданской войны в Ливии и других странах может стать настоящее «миграционное цунами». Остановить его вряд ли возможно. Необходимо если не научиться им управлять, то, по крайней мере, суметь выстоять под его напором.

Проблема обострилась до такой степени, что европейские страны — Германия, Нидерланды, Франция, Бельгия и другие — открыто заговорили о том, что с шенгенским соглашением они «поспешили». Франция и Италия обратились в Еврокомиссию с предложением о модернизации шенгенских соглашений и просьбой восстановить временный пограничный контроль внутри Шенгенской зоны. Еврокомиссар по внутренним делам Сесилия Мальмстрем признала возможность введения ограничительных мер. Наконец, Дания в одностороннем порядке заявила о введении особого пограничного и таможенного контроля.

Прибывающие со стороны Африки массы людей в основном скапливаются на побережье Средиземного моря.

На пути мигрантов в глубь Европы немало препятствий, в том числе так называемое дублинское соглашение о предоставлении убежища в Евросоюзе. Согласно дублинскому соглашению, нелегалы, просящие политического убежища, депортируются в ту страну, через границу которой они попали на европейскую территорию, и она занимается рассмотрением их дел. Это значит, что африканец, приплывший на лодке в Италию, может подать заявление о предоставлении ему легального статуса только в данной стране, а если он попробует сделать то же самое, к примеру, в Германии или во Франции, то его отправят к месту высадки из лодки, т. е. опять-таки в Италию. Но ни остров Лампедуза, ни целая Италия не в состоянии вместить всех мигрантов. Как только их число достигнет критической массы, «дамба» прорвется.

— Чтобы этого не произошло и «миграционное цунами» не приобрело разрушительной силы, следует, по крайней мере, распределить его равномерно. Мигрантов должны принимать все европейские страны, — продолжает Джульетто Кьеза. — Беженцам следует разрешить направляться в любую страну Евросоюза, несмотря на дублинское соглашение, не важно, через границу какой страны человек прибыл. Тут нужен чрезвычайный план действий. Европейские страны должны как можно быстрее договориться, что каждая принимает на себя часть миграционного потока. Для этого следует срочно созвать европейскую конференцию, где члены Евросоюза сосредоточатся на решении миграционной проблемы и скоординируют свои действия. Откладывать нельзя, времени у нас остается мало.

Подобные призывы звучат с разных сторон. Италия, Испания, Франция, Кипр, Мальта и Греция подготовили совместное предложение о создании общей системы Евросоюза по принятию беженцев — безрезультатно. Когда Мальта обратилась с просьбой поделить ответственность за нелегальных мигрантов между странами-партнерами, власти Евросоюза обвинили ее в расизме за ненадлежащие условия содержания для мигрантов. А маленькая Мальта буквально стонет под тяжестью миграционной ноши, толпы беженцев распугали туристов, страна несет огромные убытки. Местные жители все чаще смотрят на чужаков с враждебностью.

Нельзя обойти этнический, религиозный, культурный контекст назревающего конфликта. В Европу с ее христианскими корнями приезжают мусульмане, которые исповедуют иные ценности, не важно, соблюдают они религиозные обряды или нет. При этом переселенцы не теряют своей национальной идентичности, крепко держатся за религиозные и нравственные идеалы. Они не собираются растворяться в западном мире, сопротивляются интеграции, сохраняют связи с родиной.

Зачастую вслед за мигрантами-первопроходцами в Европу едут их многочисленные родственники. Растет нагрузка на социальную систему, а к работе у переселенцев отношение, мягко говоря, прохладное. Они предпочитают не утруждать себя напряженной работой, а перебиваться случайными заработками, еще лучше существовать на пособия. Надо иметь в виду также историю взаимоотношений бывших колоний с метрополией, глубоко коренящееся у мигрантов чувство обиды и желание «получить по счетам» от бывших эксплуататоров.

По информации управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, за время, прошедшее с начала конфликта в Ливии, в Италию и на Мальту прибыло уже более 14 тыс. беженцев из Северной Африки. Миграционный напор не ослабевает.

* * *

Западному проекту глобализации противостоит другой проект глобализации — исламский. Специалисты из Института массовых коммуникаций и медиаисследований Цюрихского университета видят серьезную причину осложняющейся миграционной обстановки в разнузданности журналистов, которые в погоне за «жареным», которое больше всего привлекает неразборчивых потребителей продукции СМИ, выпячивают отрицательные стороны миграции.

Безусловно, ученые правы в том, что коммерциализированные СМИ дают отнюдь не объективную картину происходящего, а всегда проводят определенную линию, ориентируясь на повышение спроса либо на вкусы заказчика. Но аккуратный совет исследователей ввести «свободную» журналистику в некие рамки приличий вряд ли выполним по причине ее зависимости от тех, кто платит, а убрать эту зависимость невозможно в существующих политических и экономических условиях, менять которые никто не собирается.

С другой стороны, бросается в глаза принципиальная ошибка швейцарских ученых, которую они делают, как и все европейское, а за ним, к сожалению, все больше и российское общество. Имя этой ошибке — толерантность. Преданность догмату о толерантности мешает трезвому анализу миграционной ситуации, все больше заводит ее в тупик. Но ее упрямо продолжают проповедовать европейцы, ей они призывают следовать, в ней видят путь к мирному существованию. Быть может, идея толерантности и оправдалась бы, если бы не важное «но»: мир, который европейцы, вообще западная культура, хотят заставить поверить в «общечеловеческие ценности», в том числе толерантность, понимая под этим на самом деле ценности исключительно европейские, населяют не одни европейцы. А у неевропейцев представление о главных человеческих ценностях часто иное, порой кардинально противоположное.

С точки зрения многих экспертов, западному проекту глобализации с его либеральными ценностями противостоит другой проект глобализации — исламский, несущий человечеству мусульманские ценности. Каждый стремится захватить, подчинить себе, заставить жить по своим правилам как можно больше сфер, территорий, людей. И западный проект, стирая границы между странами, по сути, широко открывает двери натиску исламского проекта, облегчает его реализацию. Относится это и к установке на толерантность, которой мусульманский мир с готовностью пользуется, но не намерен исповедовать сам.

Ислам носит жесткий, нетерпимый характер, это ни для кого не секрет. Заселяя Европу, мусульмане навязывают местному населению чуждые формы жизни вроде строительства пресловутых минаретов. Все жители европейских стран, сталкивающиеся в повседневной жизни с приезжими мусульманами, знают, что они могут быть обходительными, но и бесцеремонными, как только встает вопрос о достижении поставленной цели, уступчивость им не свойственна. И дело здесь, конечно, не только в предвзятости СМИ.

Мусульмане в противовес европейцам демонстрируют высокую рождаемость, не важно, пишут об этом в газетах, рассказывают по радио или нет. Бедность гонит их в другие страны, где выше уровень жизни, они проявляют цепкость и напористость. Западная цивилизация показала им свои материальные достижения, теперь помогает обустроиться на новом месте. При этом переселенцы не теряют своей национальной идентичности, крепко держатся за религиозные и нравственные идеалы. Они не собираются растворяться в западном мире, сопротивляются интеграции, сохраняют связи с родиной. Переселившись на Запад, они не перенимают его толерантность, а становятся активными проводниками глобального исламского проекта, которому свойственны агрессивность, беспощадность.

Можно говорить об этом или нет, но мигранты-мусульмане оказывают все более серьезную нагрузку на социальную систему Европы. Они перевозят за собой своих многочисленных родственников, но не утруждают себя напряженной работой, а предпочитают перебиваться случайными заработками, а еще лучше существовать на пособия. К примеру, в Германии количество турок с 1979 по 2000 год увеличилось более чем вдвое — с 3 до 7,5 млн человек, в то же время число работающих турок не изменилось, оставаясь на уровне около 2 млн.

На референдуме в Швейцарии 57,5 % граждан выступили против строительства минаретов. Европейские власти возмутились столь невероятным проявлением ксенофобии. Но оказалось, что швейцарцы не одиноки в своем настроении. Согласно проведенным опросам, с ними солидарны более 73 % французов, почти 78,5 % немцев. Это означает, что мирные европейские обыватели очень сильно разочарованы плодами толерантного курса. В таких условиях противостояние западного и исламского проектов глобализации, скорее всего, будет нарастать. Между прочим, большинство СМИ стоят как раз на позициях толерантности.