О происхождении женского танца лезгинка

Лариса Тарханова-Чхеидзе

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ГРУЗИНСКОГО ЖЕНСКОГО ТАНЦА "ЛЕЗГИНКА"

С конца XVIII до второй половины XX века в Грузии существовал грузинский женский сольный танец под названием «Лезгинка». Иногда он именовался «Лекури» и как «Танец с дайрой». На сегодняшний день он уже не исполняется. Как убеждаемся, под общим термином «лезгинка» существовал женский сольный танец у многих народностей Кавказ. Танцевальный термин «лезгинка» можно признать «общекавказским».

Откуда же произошел термин-название «лезгинка» в грузинских танцах? Относительно этого у нас возникло следующее предположение. Скорее всего, это могло случиться с «легкой руки» приезжих, прибывавших с различными миссиями из России на Кавказ. Изобилие сольного женского танца могло произвести на них большое впечатление. В особенности общей для всех кавказских женщин своей женственностью, грацией и притягательной подвижностью. Из-за своей схожести с танцами народов Кавказа, уже именуемыми россиянами «лезгинками», грузинский танец также ошибочно нарекли «Лезгинкой».

Что касается версии, о заимствовании танцевальных движений грузинской «Лезгинки» из дагестанской «Лезгинки», при проведении нами сравнительных параллелей, постепенно прояснялось, что она с грузинской не идентична. Более того, несхожа и сама сопровождающая ее дагестанская музыка. Из чего вытекает, что версия о заимствовании грузинской женской «Лезгинки» от дагестанского женского танца полностью исключается. Кстати, дагестанский женский сольный танец «Лезгинка», в свою очередь, схож с сольными лезгинками кабардинок, адыгов и других.

Однако, несмотря на то, что в грузинском танце «Лезгинка» проглядывалась некоторая восточная своеобразность (отголоски не исключаемого нами влияния Ирана), тем не менее, танец был грузинским. А что касается всех кавказских женских танцев, с уверенностью можно сказать следующее. При анализе и сопоставлении обнаруживается, что эти танцы являются самостоятельными формообразованиями, имеющими свое национальное пластическое мышление, хоть и имеют схожие штрихи.

Относительно давнишнего вопроса: заимствована ли «Лезгинка» у персов, или она исконно грузинская национальная, можно предложить вытекающую версию. История показала, что Грузия находилась под сильным влиянием персидской культуры, так как определенный период времени, к ХУП веку в ней господствовала Персия (ныне Иран). В связи с этим, наблюдается увлечение и любовь ко всему персидскому: украшениям, роскоши и т.п. При царском дворе постепенно начинают прививаться и различные области иранской культуры, вплоть до персидского языка.

Поскольку персидская культура наложила свой отпечаток на грузинскую живопись, литературу, поэзию, музыку и т.д., безусловно, это могло отразиться и на движениях грузинского сольного женского танца «Лезгинка». Об этом можно судить по его своеобразным танцевальным движениям, с заметными инородными особенностями, не типичными для грузинской женской пляски. Еще при дворе грузинских царей были известны профессиональные исполнительницы «Лезгинки». А в дворцовой труппе при царе Ростоме (ХУПв.) могли быть и иранские танцовщицы и музыканты, после чего вполне возможно предполагать, что грузинская женская пляска «Лезгинка» могла быть навеяна персидским (иранским) влиянием.

Мы сравнили изображение грузинских и персидских танцев. Для наглядности были рассмотрены иранские миниатюры XVII-XIX веков (они хранятся в Государственном музее искусств Грузии им. Шалва Амиранашвили). На них изображены танцовщицы, в чьих движениях рук и позе туловища, мы обнаруживаем большое сходство с движениями на имеющемся у нас живописном и фотоматериале о грузинском танце. На них запечатлены грузинские девушки и представительницы высшего сословия – грузинской знати, танцующие «Лезгинку».

Кроме сходства, мы нашли отличительные штрихи в движениях. Корпус исполнительниц грузинской «Лезгинки» грациозно изгибался, но в танце отсутствовали характерные, с оттенком чувственности, танцевальные черты: нега и эротизм. Иранским пляскам одалисок, полным неги, смешанной с эротическими движениями бедер и живота, была свойственна и некоторая обнаженность тела, едва прикрытого прозрачной легкой тканью, чем создавался характерный им танцевальный облик. Именно в этом, признавалась красота на Востоке. И у других национальностей встречаются танцы, в которых присутствует эротизм, нагота и прочее, начиная с эллинистических, вплоть до африканских танцев...

Помимо всего, в зависимости от того, где и в каком регионе Грузии «Лезгинка» исполнялась, менялся состав сопровождающих ее музыкальных инструментов. В Тбилиси, Имерети и Картли женщины танцевали в сопровождении дайры. Может поэтому танец, исполняемый в Тбилиси в ХХ веке, именовался уже как «Танец с дайрой».

О «Лезгинке» имеется большое количество литературных, живописных и фотоматериалов. Возник вопрос: чем она могла так очаровывать и вдохновлять многих художников и поэтов? Каким особым шармом обладали исполнительницы танца, владевшие изысканной пластикой танцевального языка? Все, кто видел его в Грузии, в том числе и приезжие из-за рубежа, воспринимали «Лезгинку», как символ грузинской женской красоты и грации. Поэтому и сохранила история, столько его великолепных литературно-живописных и фотозарисовок её замечательного танцевального образа: у Пушкина, Лермонтова, Георгия Эристави, Григола Орбелиани, Михаила Лермонтова, Григория Гагарина, Нико Пиросмани, Пауля Франкена, Якова Полонского, Александра Роинишвили и мн. др.

…Вот грациозно и красиво распростерла в танце руки также всеми признанная красавица Екатерина Чавчавадзе под аккомпанемент дайры и пандури. В ее позе столько девичьей нежности. Весь цвет грузинской аристократии, сидя на лужайке окраины города, с восхищением не отрывает от нее глаз. Описанный миг запечатлен на картине Григория Гагарина.

Прелесть и красоту танцующих этот танец грузинок Пушкин описал в «Путешествии в Арзрум». Лермонтов в «Демоне»: «На кровле, устланной коврами, сидит невеста меж подруг: средь игр и песен их досуг проходит (…) В ладони мерно ударяя, они поют – и бубен свой берет невеста молодая. И вот она, одной рукой кружа его над головой, то вдруг помчится легче птицы, то остановится…» У Лермонтова также имеется рисунок, изображающий девушку с дайрой, исполняющую на кровле «Лезгинку». «Вдруг звучно в бубны ударяла подруга быстрою рукой, и дева робко выступала как пава мерною стопой…» (П. Санковский). «Любо было глядеть на молодую грузинскую красавицу, которая то плавно неслась вокруг комнаты, то ловко закрывалась рукой и останавливалась и снова плыла лебедем гордо и стыдливо». (газ. «Кавказ»,1852, №49) Все примеры не перескажешь, обрисовок много. Почти у всех, при поэтичном описании грациозности девушек-грузинок, в один голос проскальзывает воспевание их «лебединой» плавности, пластичности и величавости.

Несравненной исполнительницей 1840-х годов считалась красавица Марфа Сологашвили, с которой открывал балы приезжавший в те времена в Тифлис Император Всея Руси Николай I. Среди лучших исполнительниц выделялись дочери поэта Александра Чавчавадзе, сестры-красавицы Екатерина и Нина (жена Грибоедова), Маико (Манана) Орбелиани, Мариам Эристави и др. На профессиональной сцене «Лезгинку» исполняли актриса Узнадзе (в 1851 году), затем Эленэ Черкезишвили (известная за рубежом под псевдонимом Эли Черовой и называемая почитателями «грузинской Дункан»), Эло Андроникашвили, Кетеван Андроникашвили-Зурабишвили. Женскую «Лезгинку» исполняли и балерины мировой известности: Анна Павлова, Мария Петипа, Викторина Кригер, Татьяна Вечеслова и др. Уже в 1930 годы в оперном театре танец с дайрой «Лезгинку» исполняла народная артистка Грузии Лили Гварамадзе. Последнюю интерпретацию этого танца, под названием «Танец с дайрой», мы имели возможность видеть в исполнении народной артистки Грузии Иамзе Долаберидзе.

Невзирая на то, что многие расходились во мнениях, грузинского ли происхождения танец «Лезгинка» (Лекури) или нет, это вовсе не мешало на протяжении более полутора веков вдохновлять и услаждать взоры своей красотой, доставляя удовольствие не только зрителям, но и самим исполнительницам. К сожалению, вот уже несколько десятков лет, как танец более не встречается в концертном исполнении. На сегодняшний день он предан забвению. По-видимому, он настолько «камерный», что на большой сцене он теряет свою прелесть.

Во времена самой большой популярности танец «Лезгинка» отлично смотрелся на княжеских балах. Без нее не обходились празднества в городе. На кровлях старого Тбилиси под звуки дайры и зурны юные девушки, соревнуясь в изяществе, как эльфы порхали перед подругами, с восхищением смотрящими их кружение в танце. Может именно потому, что танцу была необходима особая и подходящая атмосфера, он ушел со сцены. Возможно даже не только это. Новые динамичные и зрелищные формы демонстрации народных массовых танцев несколько оттеснили сольное исполнение. Аналогичная участь постигла и некоторые другие сольные грузинские танцы и не только женские.

В последние годы в средствах массовой информации (ТВ, радио, интернете) очень часто появляются такие высказывания — «лезгинка – танец лезгин», «лезгины – основатели главного танца всех кавказцев» или же «все народы Кавказа должны лезгинскому народу за этот танец».

Знаете, я не хочу задевать национальную окраску данных высказываний, но и согласиться с тем, что один народ пытается перетянуть одеяло на себя, заявляя о том, что именно этот народ дал начало такому прекрасному танцу, я не могу, не разобравшись в сути и подоплеке данного вопроса.

Хотелось бы сразу отметить, что не только лезгины пытаются перетянуть одеяло, несколько лет назад стало известно, что грузины, по вышеприведенным соображениям, переименовали свой танец «лекури» на «картули».

В данной статье я попытаюсь доказать, что лезгинка – это танец народов Дагестана, то есть танец имеет дагестанское происхождение!

Рассмотрим 2 основных довода, которые приводят те, кто заявляют, что «лезгинка – народный танец лезгин» (кстати, справедливости ради надо отметить, что в Большой Советской энциклопедии так и пишется: «лезгинка, народный танец лезгин, распространён по всему Кавказу»)