Последний Редут

После того как моя Мирдат, моя Красавица умерла, оставив меня в одиночестве, я испытал беспредельно жуткую боль, томление, которого не выразить никакими словами. Только что ее любовь открывала передо мной весь мир, а теперь, познав все радости жизни и истинное счастье, я низвергся в уныние и горе, о которых незачем и говорить.

И все же я снова взялся за перо. Дело в том, что с недавних пор надежда на чудо начала крепнуть во мне, ибо в ночных своих снах я стал переноситься в мир грядущего, открывавший мне странные, невозможные миры и вернувший для меня радость жизни, так как там, в бездне времени, мы с Мирдат соединимся вновь после скорбной разлуки. Значит, нам суждено снова встретиться — когда протекут века, и на земле воздвигнется величественное и могучее чудо.

Простите же мою странную повесть, ибо я не смею умалчивать о столь невероятных событиях. Приступая к своему труду, я надеюсь испытать некоторое облегчение и, быть может, вселить надежду в сердце какого-нибудь другого страдальца, кому выпадет подобная участь… Пусть кое-кто, прочитав повесть, скажет, что такого не было и не могло быть, пусть некоторые будут спорить со мной. Я не стану им отвечать, только скажу: «Читайте!»

Ну а потом пусть каждый обратит свой взор к вечности… на ведущие к ней Врата. Словом, приступаю к рассказу.

В последнее время меня начали посещать видения. Это не было сном. Напротив, я как бы просыпался в темном будущем мира, после смерти нашего солнца, и, бодрствуя в будущем, я видел наш нынешний век словно бы сотканным из мечтаний — реальных для души моей, но сказочных для жителей будущего. Это были видения, осененные необычайным миром и светом.

Просыпаясь в грядущей Вечной Ночи, что окутает наш с вами мир, первым делом я ощущал вокруг себя смутную мглу. Потом она рассеивалась, и взору моему представал Край Тьмы, освещенный там и здесь загадочными огнями. Любопытно, однако, что, пробуждаясь в будущем, я не ощущал невежества, но чувствовал, что во мне наличествует полное знание всего, что известно обитателям Ночной Земли. Так просыпаясь утром, человек немедленно осознает, что проснулся, вспоминает все имена и реалии своего времени, в котором воспитан и живет. И память о настоящем, о нынешнем нашем времени, о моей жизни, которая влачится теперь в предельном одиночестве, гнездилась где-то в моем подсознании.

В самых первых своих видениях я ощущал себя молодым человеком семнадцати лет. Память говорит мне, что я впервые очнулся или, так сказать обнаружил себя в будущем, стоя в одной из амбразур Последнего Редута, огромной пирамиды из серого металла, которая служит обиталищем последним миллионам людей, надежно охраняя их мир от сил разрушения.

И столь полон я знаний об этом месте, что едва могу поверить в то, что никто кроме меня не знает о нем, посему простите мне излишнюю уверенность. Я легко могу забыть необходимые подробности, ибо превосходно знаю все, что еще будет там. Будущий я — стоявший и глядевший — был скорее не зрелым мужем нашего века, а молодым человеком, обладающим всеми естественными жизненными познаниями, которые можно накопить за семнадцать лет жизни, хотя до своего первого видения я (нынешний) ничего не знал о будущем Земли. Судя по всему, пробудился я в нем совершенно естественным образом — так просыпается человек, увидев сверкающее утреннее солнце, зная и название светила, и все остальное. Словом, я стоял в огромной амбразуре, ощущая, что память о настоящей моей жизни скрывается в недрах моего существа, окруженная ореолом снов. В то же время я осознавал, что тоскую по своей Единственной, которую и там знал под именем Мирдат.

Как я уже говорил, в своем первом видении я стоял в амбразуре, устроенной наверху Пирамиды, и смотрел наружу на Северо-Запад через некое подзорное стекло, ощущая полноту молодости, стремление к приключениям, но в то же время не без опасений в сердце.

Вмещая своим умом все знания, подобающие будущей жизни, я, человек настоящего времени, до определенного мгновения не знал о будущем существовании и вдруг очутился в будущем с прекрасным знанием всего, что меня окружает, и всего, что меня окружало в прошлой жизни.

Сквозь стекло подзорной трубы я глядел на северо-запад, — на ландшафт, знакомый мне во всех подробностях. Я знал названия объектов и расстояния от них до центра пирамиды — точки, не обладавшей ни длиной, ни шириной. Изготовленная из полированного металла, пирамида располагалась в Комнате Математики, где я ежедневно занимался.

Я видел яркие огни над Красной Ямой, что находится прямо под колоссальным подбородком Северо-Западного Дозорного. Тварь эта взирала на Пирамиду «от начала, и будет смотреть до того, как откроются ворота вечности», вспомнилась мне строка Эесворта, поэта древнего, но для нас с вами представителя невероятного далекого будущего. И вдруг все словно померкло, потому что, обратившись к глубинам своего существа, я увидел словно во сне солнце и все великолепие нашего нынешнего века. Я был потрясен.

Тут я должен объяснить вам, что, внезапно попав из нынешнего века в ту жизнь, я — тот юноша в амбразуре — вдруг вспомнил свою нынешнюю жизнь. Она пронеслась как видение начала вечности, зари времен. Боюсь, что еще не сумел объяснить достаточно ясно, что и я, и он были едины — слились в одну душу. Он, находясь в удаленнейшем будущем, как бы прозревал ту жизнь, которую веду я в нынешнем веке. И я из нашего времени наблюдал за ходом жизни, которая еще только состоится. Сколь великое чудо!

И все же не буду утверждать, что до пробуждения в будущем времени я не обладал никакими знаниями о той жизни. Дело в том, что, осознав себя там, я обнаружил собственную уникальность, свое отличие от прочих юношей. Оказалось, я обладал смутными — как будто бы визионерскими — познаниями о прошлом, смущавшими и даже сердившими ученых людей того времени. Впрочем, не будем об этом. Однако я знаю, что, начиная с того мгновения, мои знания о прошлом и уверенность в них удесятерились.

Итак, к делу. Но прежде я должен рассказать еще об одном: в миг своего пробуждения в том юном теле я сразу же ощутил всю тоску по моей любви. Прежнее дремотное воспоминание обрело реальную боль. Я вдруг понял и осознал свою утрату.

Словом, молодой человек в расцвете сил грезил о женщине прошлых веков и верил, что Мирдат может обрести новую жизнь.

Заканчивая свое отступление, скажу, что удивился открывшемуся в памяти неведомому доселе солнечному свету, тому великолепию нынешнего века, что пронзило тогда сумрак моих видений и новые мои знания, что вскричало и о невежестве Эесворта. На какое-то время я был буквально ошеломлен тем, о чем догадывался и ощущал, и все это время во мне крепла тоска по той, кого я потерял в древние дни… той, что пела мне в светлой сказке, оказавшейся истинной реальностью. И мысли, присущие будущему, с проницательным удивлением взирали в залив Забвения.

Оставив наконец туманный морок снов и воспоминаний, я снова вернулся к непостижимой тайне Ночной Земли, которую рассматривал сквозь эту амбразуру. Никто и никогда не уставал взирать на жуткие тайны этого Края. И стар и млад — от ранних дней до самой смерти — вглядывались в черный и чудовищный мрак, укрывавший Ночную Землю и окружавший последнее убежище человечества.

Справа от Красной Ямы простирается длинное волнистое свечение, называемое Долиной Красного Огня. За нею тоскливые черные мили, освещаемые только холодным светом Равнины Голубого Зарева.

Там, ограничивая известные земли, лежит цепь хребта невысоких вулканов, освещавших далекие Черные Горы, на которых сияют Семь Огней, не сошедших с места и не изменившихся за целую вечность. Даже великая подзорная труба не могла поведать о том, что они собой представляют. Ни одному вышедшему из Пирамиды искателю приключений не удалось вернуться назад с рассказом о своих странствиях. Тут я должен заметить, что внизу, в великой Библиотеке Редута, хранились истории, повествования об открытиях тех, кто осмеливался ступить на Ночную Землю, рискуя в ее жутких просторах не только жизнью, но и самой душой.

Словом, случившееся со мной было настолько странным и удивительным, что я не без отчаяния представляю свою цель: так много нужно сказать и так мало слов дано человеку, чтобы он мог описать то, что лежит за пределами существующих познаний Народов.

Разве сумеете вы ощутить известные мне не понаслышке величие, реальность и ужас Земли, о которой я повествую. Люди со своей короткой письменной историей помнят великие события, однако как мало мы знаем о годах, отстоящих от нас на века, на тысячелетия. Ну а мне предстоит описать на этих считанных страницах будущую жизнь во всем изобилии, которое существовало внутри и снаружи могучей Пирамиды, так, чтобы читатель убедился в правоте моих слов. История Великого Редута простиралась в прошлое не на считанные тысячелетия, а на многие миллионы лет. Свою раннюю историю люди вели с времен, когда тусклое солнце еще светило в небе нашего мира. От более ранних времен не сохранилось ничего, кроме мифов, но поскольку к подобным материям следует относиться самым осторожным образом, люди здравомыслящие и мудрые не верили им.

И… как объяснить мне все это будущему читателю? Ничего этого просто не может быть. И все же я вынужден рассказать свою повесть, потому что все происходящее переполняет мое сердце. Рассказ о том, что было со мной и что произойдет с человечеством, несомненно облегчит мою душу.

Начну с воспоминаний юноши из далекого будущего — моих воспоминаний — о детских днях, когда няня качала колыбель и пела песенку о сказочном солнце, давным-давно шествовавшем над темнотой, ныне окружающей Пирамиду. Такое вот страшное будущее видел я глазами этого будущего юноши.

Вернемся к моей повести. Справа, то есть к северу, на невысоком холме в черной дали тонет Обитель Безмолвия. Окна этого Дома сияют множеством огней, но никто не слышал ни единого раздавшегося оттуда звука.

Неисчислимое количество лет подряд светили эти ровные огни, и ни разу из Обители не донесся даже шепот, какой, вне сомнения, уловили бы наши чувствительные приборы. Ну а опасность, которую таит в себе этот дом, считалась самой серьезной во всем рае.

Вокруг Обители Безмолвия пролегала Дорога Безмолвных. Дорога эта выходила из Неведомых Земель, возле обиталища Нелюдей, из-под зеленого светящегося тумана, и о ней мы ничего не знали, кроме того, что из всего, что окружало Могучую Пирамиду, лишь эта дорога была создана физическим трудом древнего человека. Только об этом были написаны тысячи, если не более, книг. Все они противоречили друг другу, как всегда случается в подобных вопросах.

Так было с Дорогой Безмолвных, так было и с прочими чудовищами. Целые библиотеки повествовали о том и об этом. Помню, как я стоял на центральной движущейся дороге, пересекавшей тысячное плато Великого Редута. Она находилась в шести милях и тридцати фатомах над равниной Ночной Земли и была примерно в милю шириной. Словом, через несколько минут я оказался у Юго-Восточной стены и, став у Великой Амбразуры, увидел Три Серебряных Пламенных Жерла, которые сверкают на юго-востоке перед Кивающим Вдалеке. К югу от этой твари, чуть ближе, высится колоссальная туша Юго-Восточного Стража. В полумиле с обеих сторон: справа и слева от приникшего к земле чудовища — горят Факелы. Они отбрасывают довольно света, чтобы высветить склоненную вперед голову неусыпно бдящего чудовища. Однажды с Востока, — мрачного, лишенного света Востока, нарушая тишину Часов Сна, донесся далекий ужасный звук. Это странный смех, глубоким громом прокатившийся над горами. Звук этот являлся иногда из Неведомых Земель за Долиной Псов, и мы назвали тот дальний и неведомый край «Землей, откуда приходит Великий Смех». И хотя много раз я слышал этот хохот, всякий раз он заставлял содрогаться мое сердце, напоминая о том, насколько мал человек и какой предельный ужас окружает последние миллионы людей, населяющих наш мир.

Тем не менее, поскольку я слышал этот смех достаточно часто, он уже надолго не отвлекал меня от моих мыслей. Когда звук растворился в лежавшей на востоке тьме, я обратил свою подзорную трубу к Яме Гигантов. Она простирается к югу от Печей. Гиганты следят за печами, и красное пламя бросает причудливые дрожащие тени на жерло Ямы. Я заметил Гигантов, вылезавших из Ямы, несмотря на то, что пляска пламени делала их силуэты расплывчатыми. Вокруг было много интересного, и я принялся смотреть по сторонам.

За Ямой Гигантов черным лбом поднимался мыс, отделявший Долину Псов, населенную чудовищными ночными собаками. Свет Печей озаряет чело этого мыса, так что я постоянно вижу, как какие-то твари выглядывают из-за края его, бросают взгляд на пламя Печей и быстро прячутся в тени.

Так были несчетные века, и мыс этот назывался у нас «Мысом, Из-за Которого Выглядывают Странные Твари». Такое название значится и на картах нашего мрачного мира. Понимая, что могу утомить своего читателя, я, тем не менее, считаю необходимым рассказать о стране, которую вижу сейчас, когда заношу на бумагу мысли. Стране с ее безмолвием и тайнами, стране, населенной странными и жуткими созданиями. Пусть собственное сознание мое бунтует, не зная, где именно находится мое тело.

Итак, продолжим.

Дорога Безмолвных протянулась передо мной, и я с напряжением вглядывался — как было уже много раз — в подзорную трубу, потому что сердце мое всегда трепетало при виде Безмолвных.

И наконец посреди серых миль пронзавшей ночь Дороги я увидел одного из них — покрытую плащом фигуру существа, неторопливо шествовавшего вперед, не глядя по сторонам. Такими они были всегда. Рассказывали в Редуте, что Безмолвные не причиняют вреда человеку, если тот будет держаться подальше от них, но говорили и то, что мудрый не подойдет к ним. Вполне согласен с этим суждением.

Взгляд мой, миновав Безмолвного, направился туда, где дорога, забирая на юго-восток, в одном месте была озарена странным пламенем Жерл Серебряного Огня.

Потом она поворачивала к югу за Темным Замком, а там переходила на запад, скрываясь за гороподобной тушей Южного Стража, самого огромного среди всех осаждавших Пирамиду чудовищ. Подзорная труба открывала мне со всей ясностью бдящую и внемлющую гору, которую мы называли Стражем Юга. Приземистый и громадный, крючился Страж над бледным сияющим Куполом.

Насколько мне известно, много было написано о странном колоссе, который вырос из тьмы южных неведомых нам земель миллион лет назад. Монструваканы заметили, что чудовище это приближается, и написали о передвижении его множество книг, с древних пор хранящихся в библиотеках.

Тут я должен пояснить, что Монструваканы существуют издревле. Они обязаны следить за великими Силами, Чудовищами и Тварями, которые окружают Пирамиду, измерять и записывать, хранить полное знание обо всем. Словом, если из тьмы высовывалось какое-нибудь мерзкое рыло, запись об этом оставалась в анналах.

Теперь расскажу вам побольше о Южном Страже. Миллион лет назад, как я уже сказал, он появился из тьмы на юге и двенадцать тысячелетий приближался, постепенно увеличиваясь в размерах, да так медленно, что человек за год не смог бы невооруженным глазом зафиксировать его перемещения. Тем не менее, Страж двигался и уже заметно приблизился к Редуту, когда перед ним из земли медленно вырос сияющий купол. Путь был прегражден, и уже целую вечность Чудовище глядит на Пирамиду, не имея силы приблизиться к ней.

После этого стало очевидным, что не только злые силы действуют в Ночных Землях вокруг Последнего Редута, и мысль эту я нахожу мудрой. Нельзя сомневаться в том, — и об этом свидетельствуют многие факты, — что хотя Силы Тьмы стремятся приблизить Конец Человека, существуют и другие Силы, которые всегда сражались с надвигающимся Ужасом способами странными и немыслимыми для человеческого рассудка. И об этом я еще поведаю вам.

Прежде чем я продолжу рассказ, позвольте сообщить вам некоторые сведения, до сих пор сохранившиеся в моей памяти. Тогдашнее человечество не обладало достоверными познаниями о приходе этих чудовищ и злых сил, ибо они объявились прежде, чем начали составляться Анналы Великого Редута. Известно лишь, что они появились еще до того, как солнце угасло и черные небеса перестали давать тепло этому миру. Однако в моей повести нет места этим событиям, и я должен перейти к тому, в чем уверен более.

Действительно, Зло явилось на Землю в Дни ее Сумерек. Факт этот можно считать достоверным, хотя и не без капли сомнений (так и мы в наше время не во всем верим повести о Сотворении Мира). Достижения древних наук, — для нас находящихся в далеком будущем, — пробудили могучие Внешние Силы, позволили некоторым Чудовищам и Нелюдям преодолеть Барьер Жизни, чудесным образом охраняющий нас ныне. В результате этого на Земле материализовались и вывелись жуткие твари, сумевшие в конце концов запереть в осаде людей. Ну а тем из них, кто не имел силы принять материальный облик, было попущено иметь власть над жизнью человеческого духа. Ужасные, они наполняли мир беззаконием и растлением, и наконец люди, сохранившие здравый рассудок, сплотились и построили Последний Редут. Так, в сумерках мира, то, что мы назвали бы его Концом, стало Началом.

Люди построили огромную Пирамиду в тысячу триста двадцать этажей. Толщина и прочность всех перекрытий соответствует необходимости. Высота этой Пирамиды превосходит семь миль почти на милю. На самой макушке высится башня, где несут свой дозор Монструваканы. Однако в каком уголке Земли построен Редут, я не знаю, могу только сказать, что в Великой Долине, о которой я еще расскажу в должное время.

Когда Пирамида была построена, великие Множества, участвовавшие в строительстве, вошли внутрь нее и затворились в своем великом доме. Так началась Вторая История этого мира. Разве возможно записать ее на считанных страницах?! Конечно, задача моя — как я ее вижу — может оказаться мне не по силам. И все же к делу!

Шли сотни и тысячи лет, и во Внешних Землях, за пределами власти Редута, крепли могучие и чрезвычайно опасные расы жутких созданий, полулюдей-получудовищ, злых и ужасных. Они шли войной на Редут, но суровая металлическая гора отражала любой натиск и убивала нападавшего наповал. Нападений было много, поэтому для пущей безопасности Пирамиду окружили электрическим кольцом, воспламенив его от Земного Тока. Все отверстия внизу пирамиды — на полмили от Земли — запечатали, и началась Вечность, отданная спокойным наблюдениям, — до того дня, когда истощится сам Земной Ток.

Уходили забытые столетия, и твари время от времени нападали на отряды отважных, выходивших из Пирамиды, чтобы исследовать тайны Ночных Земель. Из тех, кто выступал в подобный поход, возвращались немногие: тьма полна глаз, и Силы и Власти Зла ведают, что творят.

Вечная Ночь овладевала Землей, Силы Ужаса росли и крепли. Новые, еще более колоссальные чудища во множестве являлись из пространства и Внешних Измерений, адовой стражей окружив одинокую огромную гору, в которой человечество ожидало своего конца. И так было всегда.

Корявыми словами, отчаиваясь в собственных способностях, пытаюсь я обрисовать начальную пору существования государства. Существования странного для нас, но такого естественного для далекого будущего человечества.

Однажды объявились Гиганты, порожденные зверолюдьми и чудовищами. Разнообразными были эти создания, напоминавшие человека разумом и искусством в механике. Те зверолюди, что были поменьше ростом, знали технику и умели прокладывать подземные дороги. Подобно людям, они нуждались в воздухе и тепле и, увы, превосходили человечество в крепости так, как, скажем, взрослый мужчина превосходит невинного младенца. Надеюсь, вы поймете меня.

Продолжим мой рассказ о Ночных Землях. Южный Страж, как я уже объяснил, отличался от прочих чудовищных Дозорных, которых всего было четверо. Двое на северо-западе и юго-востоке, — о них я уже рассказывал, — а двое других несли стражу на юго-западе и северо-востоке. Недвижные и безмолвные, застыли они во тьме вокруг Пирамиды. Тем не менее мы знали, что гороподобные туши полны внимания, жуткого и упорного интеллекта.

Скорбные звуки, которые всегда доносились из-за серых дюн, из Страны Стонов, лежавшей к югу на полпути между Редутом и Южным Стражем, стихли. По прошествии некоторого времени, с помощью движущихся дорог я перебрался на юго-западную сторону пирамиды, чтобы заглянуть оттуда в недра Глубокой Долины, на самом дне которой — в четырех милях от поверхности — находилось Жерло Красного Дыма.

Имея в поперечнике всего лишь одну милю, временами оно наполняло клубами всю долину и становилось похожим на горячий кровавый зрачок за густыми облаками. И все же алый дым никогда не поднимался высоко над Долиной. Все, что располагалось за ней, всегда было видно отчетливо. Над огромным обрывом высились башни высотой около мили — серые и безмолвные, и на них почивало сияние.

Дальше на юго-запад громоздилась огромная туша Юго-Западного Стража, перед ней из земли поднимался луч, который мы звали Глазным, ибо этот серый столп освещал правый глаз чудовища и позволял нам исследовать его в течение несчетных тысячелетий. Одни утверждали, что глаз глядел сквозь луч прямо на пирамиду, другие говорили, что он освещал чудовище и был создан Иными Силами, преграждавшими дорогу Злу. Как бы то ни было, я стоял в амбразуре и глядел на тварь в свою подзорную трубу. Мне казалось, что чудовище смотрит прямо на меня, не моргая и, словно бы сознавая, что я смотрю на него. Я просто чувствовал это.

К северо-западу располагалось «Урочище, Где Безмолвные Убивают». Так назвали его потому, что примерно десять тысяч лет назад из Пирамиды вышли люди. Они сошли с Дороги Безмолвных и, войдя в то Урочище, погибли. Все это рассказал единственный уцелевший. Он умер очень быстро, ибо сердце его замерзло. Другой причины не было зафиксировано в Анналах.

Далеко за Урочищем, где Безмолвные убивают, в самом устье Западной Ночи, находилось обиталище Нелюдей. Там Дорога Безмолвных исчезала в тускло-зеленом светящемся тумане. Я не знал этой местности, хотя она привлекала к себе внимание наших мыслителей и мечтателей. Некоторые утверждали, что за ним находится безопасное место, не похожее на Редут (если воспользоваться нашими нынешними словами, как наше небо отличается от земли), и что дорогу к нему преграждали Нелюди. Я пишу, не имея возможности ни подтвердить, ни опровергнуть эти догадки.

Позже я перебрался к северо-западной стене Редута, чтобы обратить подзорную трубу к Стражу Северо-Востока, Коронованному. Дело в том, что в воздухе над его огромной башкой всегда висело синее светящее кольцо, бросавшее странный свет на чудовище, и — не имея сил выхватить из тени всю морду его, — освещало колоссальное морщинистое чело, о котором была написана целая библиотека. Ухо, торчавшее над затылком, всегда было обращено к Редуту, и в прошлом некоторые наблюдатели утверждали, что видели, как оно вздрагивает. Однако в наши дни никто не замечал ничего подобного.

Позади Стража, неподалеку от Великой Дорога, было Место, Где Безмолвные Никогда Не Бывают. С дальней стороны его окаймляло Море Гигантов, а на противоположной стороне к нему шла дорога, которая всегда называлась Дорогой У Тихого Города, — потому что она проходила мимо Урочища, где постоянно горели огни ровные и неподвижные, похожие на городские, однако ни одна труба не обнаруживала там признаков жизни. И ни разу там не померк ни один огонек.

А позади был опять Черный Туман. Тут же, позвольте мне сказать, кончалась Долина Псов, тянувшаяся к огням Тихого Города.

Вот я и рассказал вам об этой земле и населяющих ее тварях… о земле, на которой стоять Пирамиде до Судного Дня, когда Земной Ток иссякнет, оставив нас бессильными жертвами Стражей и Вечного Ужаса.

Там я стоял, сосредоточенно глядя вперед, как может стоять лишь рожденный в том мире и обладающий знанием о нем. После, задрав голову, я поглядел вверх, увидел над собой серую металлическую гору, уходящую в неизмеримую даль вечной ночи. Эта мрачная металлическая стена тянулась на шесть полных миль, спускаясь к равнине.