Культурология как наука о культуре

По самому определению культурология — это наука о культуре. Она охватывает вопросы о сущности культуры, ее происхождении, исторических типах, закономерностях, движущих силах, внутренней логике ее развития и роли субъекта, творца культуры. Но что же такое культура?

Понятие культуры

Трудно встретить человека, которому незнакомо это слово. Сегодня очень много говорится о кризисе культуры, сообщается о мерах, направленных на ее развитие, о необходимости культурного образования и т. д. Существует даже своеобразный стереотип культурного человека, в который входят и умение вести себя на людях, одеваться, пользоваться столовыми приборами и т. д. Кто-то добавит сюда умение разговаривать, а кто-то и умение мыслить. Как правило, культура человека связывается с его образованностью, начитанностью. Но говорится не только о культуре того или иного человека, говорится о культуре целой эпохи, тех или иных народов. Говорится о памятниках культуры и составляющих культуры. Наряду с этим употребляется понятие сельскохозяйственных культур. Как все это увязать? Получается так, что хотя понятие культуры широко употребимо, мало кто сумеет дать его определение, раскрыть его содержание, связать различные грани этого понятия.

Причиной этого можно было бы назвать недостаточную образованность, недостаток той самой культуры, о которой идет речь. Есть, однако, и объективная причина — многогранность этого понятия, исключительно глубокая содержательность. Учтем и то, что это понятие, которому уже более двух тысячелетий, претерпело значительную эволюцию, приобретая все новые смыслы и оттенки. Если с 1871 года по 1919 год было предложено 7 определений культуры (что тоже немало), то в последующие 30 лет появилось еще 157 определений (см. Крёбер А., Клакхон К. Культура: образ концепций и определений. М., 1964). По сегодняшним оценкам, насчитывается уже порядка 1000 определений культуры.

Как же быть человеку, который не специализируется в культурологии, но хотел бы разобраться с этим неуловимым и необычным понятием? Чем ему в этом могут помочь учебники? К сожалению, порой учебники только запутывают дело. Так, например, желая показать многогранность этого понятия, некоторые учебники начинают с того, что «культура — целая вселенная». Безусловно, этот образ справедлив, но лишь как образ, и им можно было бы подытожить рассуждения о понятии культуры, но никак не начинать. Бывает и так, что приводя то или иное определение культуры, авторы объясняют, почему оно неадекватно или недостаточно. То же происходит и со вторым, и с третьим, и с десятым из приводимых определений, и когда вконец растерявшись, читатель перелистывает страницу, надеясь на «то самое», его и не оказывается. С пониманием отнесясь к авторам таких учебников, постараемся не повторять их ошибок. Для этого обратимся к понятию культуры в его исконном, так сказать, первозданном виде, и проследим основные вехи (и причины) его эволюции.

Впервые понятие культуры встречается в «Тускуланских беседах» римского оратора и философа Марка Туллия Цицерона (106—43 гг. до н. э.). Уже в своем первоначальном употреблении это понятие имело несколько взаимосвязанных и взаимодополняющих смыслов, означая возделывание, взращивание, вскармливание, воспитание. Понятие культуры выделяло те изменения, которые происходят хотя и в природном объекте, но приобретают свое направление, формируются в результате целенаправленной, сознательной деятельности человека. Поэтому к результатам, воплощениям культурной деятельности можно отнести и колесо, вытесанное нашими далекими предками из камня, и созданные из природных компонентов стройматериалы, и возведенные из них сооружения. Это и живопись, и музыка, улавливающая и отражающая природные ритмы. Это и мифы, в которых человек пытался осмыслить свое место в мире, и научные теории, объясняющие его устройство. Созданием культуры являются и самые абстрактные математические теории, в которых связь с природой не прослеживается напрямую, и шахматы — игра ума, и летательные аппараты, и ЭВМ, которые отнюдь не копируют, а моделируют и даже совершенствуют работу природы.

В определенном смысле понятие культуры может противопоставляться природе, но в еще большей степени связано с ним, дополняет его. Именно это происходит у Цицерона, который распространяет понятие культуры как возделывания, взращивания уже и на самого человека. Формирование человека, становление его как человека, в отличие от дикого зверя, подчеркивает Цицерон, предполагает неустанную, сознательную, направленную работу над самим собой, возделывание того, что заложено от природы.

Чрезвычайно важно, что у Цицерона понятие cultura пересекается с понятием humanitas. Как известно, в ренессансном осмыслении античности термин humanitas приобрел смысл, близкий к греческой филантропии (любви к людям, человечности), сохраняя его и по сей день. Вместе с тем, современники Цицерона сближали это понятие с образованием в самом широком смысле — как образования человеческой сущности (что, естественно, включает образование в более позднем, узком смысле приобщения к знаниям, но не ограничивается этим). (См. Батлук О. В. Цицерон и философия образования в Древнем Риме // Вопросы философии. 2000, № 2). «Vir alla humanitae», — говорит Цицерон о человеке образованном, а «науки (искусства), просвещение человека» — это «humanitas artibus ». Цицерон постоянно противопоставляет humanitas и immanitas (дикость и бесчеловечность), immanem (дикую жизнь) и perpolitam humanitatem — жизнь, облагороженную влиянием humanitas. Римский мыслитель сравнивает поле и душу — как первое, так и второе без обработки, культивирования остаются бесплодными. Цицерон говорит об обработке души, которая искореняет пороки и готовит почву для благородных посевов (praepetat animos ad satus accipiendis). В трактате «О государстве» Цицерон проводит мысль, что «людьми являются только те, кто обработан науками, отличающими образованного человека». У Цицерона, по существу, прослеживается то важнейшее положение, что человек в равной мере есть и творец культуры, и ее творение — он становится человеком, лишь приобщаясь к культуре, сохраняя и по возможности приумножая, развивая ее.

В рассуждениях римского мыслителя и общественного деятеля прослеживается и другое важнейшее положение: в человеке следует с особой бережностью культивировать, взращивать то, что является его природной предрасположенностью, наиболее естественно для него (скажем, склонность к ремеслам, музыкальные способности и т. д.). Еще раньше, до появления понятия культуры, об этом писали греческие философы, в особенности Платон. Можно видеть, что эта мысль особенно актуальна сегодня. Действительно, человек подавляющий свою природу, насилующий себя в угоду призрачным, искусственным, суетным, порабощающим целям ломает свою душу, вредя при этом не только себе, но и всему обществу.

Тот путь, которым пошло развитие цивилизации после античности, не способствовало реализации этого вполне естественного подхода. С развитием науки и техники человек западной культуры переставал ощущать себя органичной частичкой природы, за которой необходимо следовать, учиться у нее, жить в гармонии с ней. Напротив, «культурный» человек возомнил себя ее хозяином. «Знание – сила» (власть — power) — это утверждение, прогрессивное в эпоху Ф. Бэкона, обернулось в дальнейшем насилием над природой, ее подавлением. Пагубность столь самонадеянной и безответственной позиции особенно сказывается в наши дни, и об этом у нас будет отдельный разговор. Пока же обратим внимание, что после Цицерона возник значительный исторический разрыв, провал в употреблении понятия «культура», и лишь в XVIII—XIX вв. это понятие вновь начинает входить в свои права. На это тоже есть свои причины.

Средние века выдвигали тип человека, по существу, противоположный античному. Если античность возвышала, воспевала человека, его творческие, созидательные способности, то средневековье, проходящее под знаком глубочайшей религиозности, возвышая Бога, предписывало человеку «знать свое место», не впадать в грех гордыни. При таком подходе античная культура во многом отвергалась, а в лучшем случае ставилась на службу христианской религии. Климент Александрийский писал в «Строматах», что Бог «увещевает нас использовать культуру мирян, но не задерживаться на ней и не терять на нее времени. Ибо то, что каждому поколению было с выгодой даровано в надлежащее время, является подготовительным обучением для слова Господа» (цит. по Нибур Х. Р. Христос и культура // Избранные труды Ричарда Нибура и Райнхольда Нибура. М., 1966. С. 109). Уже в IV веке Амвросий Медиоланский, хорошо знакомый с трудами Цицерона и по-своему почитавший его, считал цицероново понятие культуры недопустимым как подрывающее значение Бога-творца. Перенося на божественный мир термины, производные от слова «культура», он называет Бога-созидателя словом «cultrix», а его почитателя словом «cultor». Таким образом, культура в значительной степени понимается как культ, как почитание. (См. Неретина С., Огурцов А. Время культуры. СПб., 2000. С. 6—7).

Возврат к цицероновскому смыслу понятия «культура» оказался возможным лишь в эпоху Возрождения, вновь обратившую взоры к человеку и природе как вершинам Божественного творения (и Божественного могущества). Гуманисты Возрождения даже считали, что человек способен находиться в сотворчестве с Богом, продолжить его дело — созданием новых форм из того, что предлагает природа и на основе знания ее законов. Мыслители уже позднего Возрождения, Томас Мор и Френсис Бэкон именно через идею культуры связывали античность и Возрождение. Понятие культуры становится органичной частью философских систем Нового времени — Дидро, Руссо, Вольтера, позже Канта, Гегеля, Гете, Гердера. Развиваемые этими мыслителями представления культуры, выделяя различные аспекты этого понятия, могут рассматриваться как взаимодополняющие. Приведем лишь некоторые из них:

Культура как просвещение, обеспечивающее культивирование способностей души человека (Х. Уарте, Ф. Бэкон — XVII—XVIII)

Культура как приобретенная способность ставить любые цели (И. Кант XVIII).

Культура как мир образования (Г.-Ф. Гегель).

Культура как восхождение к гуманизму (И. Г. Гердер).

Культура как сочетание действительности и идеала (Ф. Шиллер).

Культура как всеобщий труд человеческого духа (К. Маркс).

Культура как система ценностей (В. Виндельбанд, Г. Риккерт)

В XVIII—XIX вв. формируются две основные линии в разработке проблематики культуры. В первой из них культура рассматривалась как процесс развития человеческого разума и разумных форм жизни, преодолевающих дикость и варварство (франц. просветители); как эволюция духовности — морального, эстетического, религиозного, философского, научного, правового и политического сознания, обеспечивающая прогресс человечества (немецкие философы и просветители). Вторая же линия акцентировала внимание не на поступательном историческом развитии культуры, а, скорее, на ее особенностях в различных типах общества. При таком подходе различные культуры рассматривались как автономные системы ценностей и идей, определяющих тип социальной организации (неокантианцы — Риккерт, Кассирер, Вебер, к этой же линии примыкали Шпенглер, Данилевский, Сорокин, Тойнби). (См. Степин В. С. Культура // Новейший философский словарь. Минск, 1999. С. 349). Впоследствии, к ХХ веку, понятие культуры было расширено включением в нее всего богатства материального производства, а с другой стороны — этнических обычаев, различных языков и символических систем. Использование достижений антропологии, структурной лингвистики, семиотики, информатики позволило дополнить представления о культуре рядом новых нюансов и аспектов, в свете чего культура предстала как форма символической деятельности (Э. Кассирер), как знаково-семиотическая система различных уровней (А. Белый, Ц. Тодоров, У. Эко, Ю. Лотман).

Не вникая здесь в эти нюансы, можно заметить, что все современные представления о культуре объединяет то важнейшее обстоятельство, что культура — это система духовных и материальных ценностей, передаваемых из поколения в поколение и выражаемая в способах организации и развития человеческой деятельности. В качестве своеобразного рабочего определения культуры, которое в той или иной форме вбирает (позволяет выразить) основные особенности приведенных выше представлений о культуре, можно предложить следующее: «Культура — это процесс и результат созидательной деятельности человека». К таковым можно отнести разнообразные формы материального и духовного производства, находящего самые различные воплощения.

Особо оговорим, что далеко не всякая деятельность является созидательной, она может быть и разрушительной, и попросту бессмысленной («толкание воды в ступе»). Разрушительными становятся научные открытия и технические изобретения, направленные на уничтожение людей, разрушительны и результаты неразумно проводимой, пусть и с самыми благими намерениями, деятельности, разрушительными могут быть идеология и искусство. Не менее важно подчеркнуть и то, что понятие культуры уместно отнести не только к результатам, но и ко всему процессу созидательной деятельности. Ведь ни один результат не бывает окончательным, будь то научная теория или философская система, форма политической или производственной организации. Даже завершенные строительные объекты — дома, парки, фонтаны приводят к новому строительству, задавая ему направление. Непрерывным культурным процессом является образование, которое отнюдь не завершается окончанием школы или вуза, а лишь обеспечивает определяющие базисные знания, без развития которых жизнь просто немыслима.

Структура культуры

Культура вбирает в себя не только предметные результаты деятельности людей — машины, технические и архитектурные сооружения, не только закреплепленные и зафиксированные на холсте, бумаге, в памяти произведения искусства, научные теории, правовые и моральные установления. К культуре относятся и субъективные человеческие навыки, силы и способности, способы и формы общения людей в семье, коллективе, обществе. Хотя принятые в культуре нормы и идеалы, социальные ценности и предпочтения далеко не всегда выражаются в отчетливой, зафиксированной форме, они пронизывают всю жизнедеятельность, как на обыденном, так и на профессиональном уровне, направляют и ориентируют ее, препятствуют поступкам и действиям, которые не согласуются с принятыми нормами. Выполняя регулятивную роль, нормы и идеалы, исчерпав себя, могут оказывать и отрицательное, тормозящее воздействие, и тогда приходится от них отказываться. В действительности изменение норм и идеалов носит постоянный, непрерывный характер, и поэтому чаще всего оно незаметно, обнаруживаясь уже задним числом.

Исторически сложилось так, что культуру подразделяют на материальную и духовную. Материальная культура охватывает всю сферу материальной деятельности и ее результаты (орудия труда, жилища, предметы повседневного обихода, средства и связи и т. д.). Понятие духовной культуры, относясь к процессу и результатам духовной деятельности, включает в себя науку, философию, мифологию и религию, искусство, мораль и право, политическое сознание. Каждая из составляющих духовной культуры изучается в конкретных дисциплинах, и поэтому нет смысла здесь останавливаться на подобных рассуждениях о каждой из н их. Точно так же нет смысла приводить их определения, взятые из справочников или словарей — ведь речь не идет о терминах, незнакомых читателю. А вот, как вплетена каждая из этих составляющих в культуру той или иной эпохи, почему та или иная из них является доминирующей в той или культуре, как они связаны между собой и воздействуют друг на друга, мы сможем проследить в Части Второй, посвященной изложению истории мировой и отечественной культуры.

Можно заметить, что деление культуры на материальную и духовную достаточно условно: если обычный жилой дом мы без раздумий отнесем к материальной культуре, то станем ли так делать в случае прекрасного дворца, который построен как жилище, но при этом представляет особый интерес с точки зрения своих художественных достоинств? Даже не обладая таковыми, какое-либо здание может иметь важное историческое значение. Какую ценность могла бы представлять избушка в Филях, если бы там Кутузов не проводил судьбоносный для России военный совет? Гости Милана часто проходят мимо не слишком примечательного здания «Ла Скалы», останавливаясь лишь тогда, когда узнают, что именно здесь находится знаменитый на весь мир оперный театр. С другой стороны, не вызывают ли восхищение своей эстетикой скоростные поезда и самолеты, имеющие далекое от искусства назначение?

Отдельно следует сказать о феномене объективированного духовного. Речь идет о том, что, хотя научные и философские идеи, художественные представления обязаны своим происхождением вполне конкретным людям, они затем продолжают существовать и развиваться как бы уже самостоятельно, живя своей собственной жизнью. Их дальнейшее развитие в умах уже других людей происходит вовсе не как тем заблагорассудится — в определенном смысле эти идеи формируют, направляют их мышление, как бы подчиняют его собственной логике развития. Так, даже самая революционная научная теория вырастает из предыдущих. Таким образом, те или иные представления, субъективные по определению, приобретают объективный характер (вспомним, что слово объективный означает существующий вне и независимо от сознания субъекта). Красноречивой и наглядной иллюстрацией феномена объективированного духовного является судьба героев литературных произведений: многие писатели жалуются, что их персонажи выходят из подчинения первоначальному авторскому замыслу, заставляя изменять его!

Продолжая рассуждения о структуре культуры, необходимо учесть, что имеет смысл говорить о культуре целой эпохи, национальной культуре, культуре тех или иных социальных общностей, индивидуальной культуре. Здесь имеет место своеобразная лесенка: культура эпохи оказывает влияние на национальную культуру и т. д. (как и наоборот). Конечно, ни та, ни другая не являются однородными, монолитными образованиями, и тем не менее подобные термины уместны, выделяя наиболее характерные черты той или иной культуры. Например, говоря о культуре европейского средневековья, принято употреблять эпитет «религиозная» — столь очевидным было доминирующее место религии среди других форм общественного сознания. Столь же уместно понятие гуманизма в характеристике культуры Возрождения — хотя далеко не все люди той эпохи были гуманистами, но именно гуманистическая мысль определяла лицо той эпохи, задавала направление европейской культуре. Далеко не все люди последующей эпохи стремились к просвещению, но именно его идеалы были определяющими для культуры XVII—XVIII вв.

Естественно, на выделенных нами ступенях культуры происходят движения как «сверху вниз», так и «снизу вверх» — индивидуальная культура не только несет на себе отпечаток культуры эпохи, народа, класса и т. д., но и сама, в свою очередь, их формирует. Важно иметь в виду, при этом, что вклад в культуру вносят не только выдающиеся личности, в нее вливается повседневная, неприметная культурная деятельность самых простых людей, живущих своей обычной, повседневной жизнью, выполняющих обязанности, обеспечивающие их существование, рождающие и воспитывающие детей. Занимается ли культурной деятельностью бабулька, выращивающая картошку на хуторе? Безусловно, хотя она сама никогда так не назовет свою повседневную работу. Замечено при этом, что если человек с любовью относится к своему, пусть даже самому нехитрому делу, оно у него будет получаться лучше.

Выделяя своеобразные ступени в структуре культуры, необходимо остановиться также на понятиях массовой и элитарной культуры. Сами названия говорят здесь за себя. Если элитарная культура доступна (во всяком случае, поначалу) лишь небольшому кругу изысканных знатоков и ценителей, то массовая является достоянием широкого круга людей. Надо заметить, что в самом по себе этом названии нет никакого унизительного оттенка. Массовой популярностью пользовались у нас поистине народные кинофильмы — «Баллада о солдате», «Когда деревья были большими», «Волга-Волга», комедии с участием Никулина, Вицина и Моргунова, песни в исполнении Клавдии Шульженко и Людмилы Зыкиной. В простой и доступной форме такое искусство выражает душу народа, его радости и горести. Негативный смысл понятия «массовая культура» приобретает в наши дни, когда потакая стремительно, катастрофически падающему культурному уровню обывателя, средства масс-медия лепят «из того, что было» кумиров, обрушивающих на голову непритязательного зрителя самую низкопробную продукцию. Не хочется даже для примера приводить строчки из некоторых современных песенок. Получается тогда, что, скажем, искусство, вместо того, чтобы способствовать развитию вкуса, культурного уровня людей буквально низводит его — за их же деньги — до пещерного состояния. В таком случаем приходится признать, что неладно дело в самом обществе, потребляющем и создающем такую «культуру». Вместе с тем даже в наши дни можно видеть очереди в художественные музеи и концертные залы — вечное, нетленное искусство, даже воспринимавшееся порой как элитарное, все более расширяет круг своих ценителей. Характерный пример — если в первой половине ХХ в. только узкий круг ценителей был знаком с авангардистской живописью или музыкой композиторов того времени, то сейчас альбомы с живописью ХХ в. не залеживаются на полках магазинов, а венгерская фирма грамзаписи «Hungaroton» выпускает произведения композитора Белы Бартока в серии «Музыка для всех», наряду с Бахом и Моцартом. Не менее примечательно, что при жизни И. С. Бах представлялся многим современникам чересчур сложным, математизированным. В конкурсе на освободившееся место кантора церкви Св. Фомы в Лейпциге Бах занял только третье место, пропустив вперед И. Кунау, даже имя которого мало кому сейчас известно.

Говоря о бедственном состоянии культуры сегодня, особенно в России, надо понимать, что дело не только в пресловутой нищете, на которую удобно все списать. Важнейшая роль здесь принадлежит образованию. Вовсе не обязательно иметь специальное художественное образование, чтобы интересоваться искусством или читать художественную литературу, не обязательно быть ученым, чтобы с уважением относиться к науке. Как, например, могут любить физику ученики, которых натаскивают на решение задачек, вместо того, чтобы показать, благодаря изучению подобных предметов, как интересно и мудро устроена природа, как в ней все взаимосвязано, как с ней связан человек. Ну и конечно, любя и понимая физику, человек сможет решать и задачки, если в этом будет необходимость. При всех пороках советского образования школьники знали, по крайней мере, имена великих представителей отечественной и зарубежной культуры — писателей, художников, композиторов, ученых. В конечном счете, роль образования не просто в том, чтобы дать те или иные знания — в сегодняшнем динамичном мире очень трудно угнаться за стремительно возрастающим потоком информации. Цель образования еще и научить учиться, выработать стремление к учебе, сделать жизнь в культуре естественной потребностью.

Выделяя важнейшую роль образования в сохранении и развитии культуры, следует учитывать и то, что его нельзя рассматривать как какой-то структурный элемент культуры, подобно науке, искусству, религия и т. д. В образовании все эти элементы тесным образом переплетены. Отдельно следует сказать и о месте в культуре спорта, физической культуры. Еще в античности физическое воспитание занимало почетное место в образовании, формировании человеческой сущности, а наиболее пренебрежительным отзывом о ком-то было «он не умеет ни читать, ни плавать». «В здоровом теле — здоровый дух», — провозгласил античный мудрец Пифагор, который к тому же был чемпионом древних Олимпийских игр (в кулачном бою). Конечно, спорт не относится к созидательной деятельности в буквальном смысле — его созидательность в том, что это такое же средство самовыражения, самореализации, как искусство или наука. Известно, что занятия спортом служат своего рода клапаном, выходом энергии, физической и психической, которая при иных обстоятельствах могла бы оказаться агрессивной, разрушительной. Спортивные состязания привлекают борьбой человеческого духа, характеров, ума и воли, многие виды спорта чрезвычайно эстетичны. Недаром чемпионаты мира и Европы по футболу, баскетболу, хоккею, фигурному катанию становятся буквально событиями мировой культурной жизни, а в справочниках мировых культурных центров перечисляются и города со спортивными событиями и традициями.

Порой к структурным элементам культуры относят и традиции, в одном ряду с наукой, искусством, религией и т. д. Можно заметить, однако, что логического ряда здесь не получается — в действительности в традициях переплетены (явно или неявно, осознанно или неосознанно) все структурные элементы культуры. Роль традиций исключительно велика в качестве своеобразной формы жизни культуры, ее функционирования и развития. Традиции (от лат. tradere — передавать) выполняют функцию транслятора культуры от поколения к поколению, механизма, во многом родственного генетическому. Не случайно принято говорить о традициях как генетическом коде культуры, наследственной памяти человечества. При этом в традициях происходит своеобразный естественный отбор — сохраняется, закрепляется то, что наиболее естественно, целесообразно для данной культуры в данную эпоху и отсеивается то, что может для нее оказаться опасным или возникло «раньше своего времени».

Для понимания механизмов развития культуры в связи с этим важное значение приобретает проблема «вписанности в культуру». Так, гелиоцентрическая система была предложена за 18 веков до Коперника Аристархом Самосским, причем она была не просто случайной догадкой, озарением (как иногда пишут даже в учебниках), система Аристарха строилась на основании скрупулезных астрономических наблюдений, вычислениях угловых расстояний звезд, свидетельствующих об их большой удаленности и т. д. Тем не менее она «не вписалась» в развитие христианской культуры, где Земле отводилось особое, богоизбранное место. Другой пример — очки в современной форме известны по крайней мере с XIII века, и казалось бы уже тогда, в чисто техническом плане, было подготовлено создание телескопа. Однако он появился только в XVII веке, четыре столетия спустя, в течение которых человек обращал взор к душе, а не к звездам. Научные знания позволили бы создать механические часы по крайней мере столетием раньше — если бы в них была потребность.

Важнейшим условием здорового функционирования культуры является ее избыточность. Речь идет о том, что подобно тому, как естественный отбор в природе нуждается, для проб и ошибок, в гораздо большем разнообразии видов, чем их оставляет, так и культура создает множество потенциальных возможностей и направлений, лишь часть из которых реализуется. Порой бывает и так, что традиция сохраняет некоторые из них как бы в законсервированном виде — «замороженные семена» дают всходы, когда для них оказывается подготовленной почва и атмосфера. Так происходило неоднократно с научными, философскими, художественными идеями, техническими изобретениями.

В связи с этим необходимо также сказать об условности, даже вредности оценки культуры с позиций «полезности» или «ценности». Далеко не все в культуре дает пользу непосредственным образом, не всякая научная теория и не сразу находит практическое применение. И можно ли измерить «пользу» музыки, живописи, художественной литературы, мифологии и религии?

Ущербность, вредность такого утилитарного отношения к культуре очевидна. Не менее опасно отрицание прошлых или иных культур. Когда кто-то заявляет, что он признает (ценит) только свою родную культуру (русскую, немецкую, татарскую), как правило, это признак просто бескультурья, такой человек и своей культуры не знает (проверено многократными наблюдениями). Просто ужасает безразличное или даже враждебное отношение к культуре так называемых обывателей (которых, увы, становится все больше). Еще более ужасает фарисейское отношение к культуре многих людей, ответственных за ее развитие. Грустно становится от заботы о культуре по «остаточному принципу», от обещаний повысить расходы на культуру на целых 0,5 процента. Это похоже на то, как родители успокаивают ребенка — «не плачь, со следующей зарплаты папа точно купит тебе машинку (шоколадку)».

Неоспоримым уроком истории является то, что сохраняются и развиваются те народы, даже немногочисленные, которые сумели сохранить свою культуру — язык, литературу, музыку, традиции. В таких случаях им удается сохранить и свою государственность даже во враждебном окружении могущественных соседей. В маленькой Армении хорошо известна история о двух неграмотных крестьянках, которые во время нашествия турков спасали не драгоценности, а две телячьи шкуры с письменами на них (обвязавшись ими) — как величайшую драгоценность, которая передавалась в этой семье из поколения в поколение. Ныне они выставлены в Матенадаране — хранилище древних рукописей, где есть также уникальные, уцелевшие в единственном экземпляре античные тексты. А вот те, кто делает ставку не на созидание, а на захват чужих культурных ценностей, приговорены историей, ее ветра рассеивают их, как песчинки. Где могущественная империя Чингисхана, что стало с Египтом фараонов, а что осталось от Ассирии, наводившей ужас на древний мир?

Функции культуры

Настало время подытожить основные функции культуры. Важнейшая из них заключается в трансляции (передаче) социального опыта, иногда она называется еще и информационной. Культура может рассматриваться как «социально значимая информация, регулирующая деятельность, поведение, общение людей. Эта информация, выступающая как совокупный исторически развивающийся социальный опыт, частично может осознаваться людьми, но часто она функционирует и как социальное подсознательное. (Новейший философский словарь. Минск, 1999. С. 345). Ее передача от поколения к поколению требует закрепления в знаковой форме — это могут быть естественные и искусственные языки, в том числе язык искусства, науки, системы символов и сигналов, обеспечивающих коммуникацию.

Познавательная функция культуры связана с тем, что в ней накоплена вся совокупность знаний о мире, более того, изучение культуры позволяет узнать и понять, как и почему устройство мира представлялось в различные эпохи и в различных культурах. С познавательной функцией тесно связана и эвристическая (от греч. эврика — нашел). Знание культуры, усвоение ее опыта помогает находить новые пути в новой сфере деятельности. Характерный пример — в США, стране, где умеют считать деньги, фонд Саманты Смит финансирует поездку студентов технических вузов в страны с иной культурой (Францию, Китай), знакомство с которой помогает выработке нестандартного взгляда на вещи, умению объединить достоинства различных подходов.

Семиотическая, или знаковая функция культуры связана с тем, что любая культура или любые ее компоненты представляют собой определенную знаковую систему. Устный или письменный язык является необходимым средством общения людей. Для овладения художественной культурой необходимо изучение языка музыки, живописи, театра. Своим языком обладают любые науки, философия, различные религии. Только благодаря освоению знаков и смыслов культуры возможна ее коммуникативная функция.

Ценностная (аксиологическая) функция обусловлена тем, что, как уже неоднократно говорилось, культура представляет собой определенную систему ценностей. Приобщение к культуре формирует у человека соответствующие ценностные потребности и ориентации. Несомненна воспитательная функция культуры. Воспитательное значение имеет и само отношение к культуре.

Наконец, регулятивная функция культуры заключается в том, что она регулирует, направляет любые стороны и формы жизни людей — семейные отношения, производственную деятельность, политические и правовые отношения.

Культура и цивилизация

В одном ряду с понятием культуры часто используется понятие цивилизации. Нередко оно воспринимается как синоним культуры. Подобное отождествление имеет свои исторические корни и причины. Однако со временем понятия культуры и цивилизации все более расходились, а сейчас они нередко вступают в противоречие, что также имеет объективные основания.

Впервые понятие цивилизации появляется в европейской мысли XVII в., а утверждается в XVIII в. Происходя от латинского civilis (гражданский), понятие цивилизации относилось к свойствам, присущим члену общества, гражданину. Цивилизованность включала в себя законопослушность, умение общаться с людьми, соразмерять свои интересы и поступки с окружающими. Противостоя понятию дикости (как и понятие культуры), цивилизованность служила показателем благовоспитанности, включая в себя законы общежития и общие правила поведения граждан в обществе. Именно так понятие цивилизации трактовалось во «Всеобщем словаре» А. Фурьетера, изданном в 1659 г. в Голландии. (Сорокин П. О концепциях основоположников цивилизационных учений // Сравнительное изучение цивилизаций. М., Аспект-пресс. 1998. С. 38—46). Считается, что в широкий обиход понятие цивилизации ввел маркиз Мирабо своим трактатом «Друг законов», где «цивилизация» определяется как «смягчение нравов» (См. Наука, технология, культура. М. ИНИОН. 1999. С. 14).

Исторически сложилось так, что во Франции культура, отождествляемая с моральными и интеллектуальными навыками и установками, составляла органичную часть цивилизации. В «Великой Французской энциклопедии» XVIII в. понятие цивилизации увязывалось с идеями прогресса, основанного на разумных началах и обеспечивавшего выход человечества из варварского состояния. Идеология Просвещения предполагала наступление и утверждение «всемирной цивилизации». Более того, именно Франции предназначалась миссия ее носителя и «внедрителя». Характерно, что даже походы Наполеона расценивались именно в таком свете — как в свое время походы Александра Македонского. В Германии же, в силу исторических причин и, прежде всего, сохранившейся со средневековья государственной раздробленности, преобладала идея национальной самобытности, выраженной как раз в культуре. Именно культура осознавалась как область свободы индивида и выражения народного духа. Более того, в трудах немецких мыслителей культура и цивилизация во многом стали противопоставляться по принципу «моральное — аморальное», «творческое — омертвляющее». Впервые границу между культурой и цивилизацией провел И. Кант (1724—1804), а столетие спустя другой немецкий философ, О. Шпенглер представил цивилизацию как заключительную стадию любой культуры, имеющую такие признаки, как развитие индустрии и техники, возникновение огромного скопления людей в больших городах, превращение народов в безликие массы, переставшие впитывать живительные соки культуры, нарастающий упадок искусства и литературы.

Таким образом, уже к ХХ веку оппозиция понятий «культура» — «цивилизация» стала вполне отчетливой: в культуре усматривается «выражение души, подлинной и свободной жизненной общности в противовес урбанизированному, технизированному, безличному, усложненному и космополитическому цивилизованному образу жизни… Культура отождествляется с чем-то органическим, а цивилизация — с механико-техническим» (Неретина С., Огурцов А. Время культуры. С. 8). В оппозицию вступают плюрализм культур как органических целостностей и единая цивилизация, навязывающая унифицированный, технизированный образ жизни. Понятие культуры подчеркивает национальные различия, своеобразие, цивилизация же — общее либо то, чему предписывается стать таковым, вступают в противоречие динамизм, подвижность, естественность развития — и навязанное, обезличенное.

Вот что пишет немецкий ученый ХХ в. Р. Демоль: «Культура — это стремление к развертыванию и повышению своих способностей, благороднейший культ души, несение службы Бога в нас. Цивилизация же — лишь стремление господствовать над миром независимо от того, означает ли это духовное возвышение или нет. Микроскоп и рентгеновский аппарат также входят в понятие цивилизации, как и адские машины и отравляющие газы. Поэтому человек не всегда может быть оправдан в своей деятельности в области цивилизации, в своем стремлении господствовать над природой и над людьми. Человек должен жить согласно природе, но не вопреки ей». (См.: Теория культуры. Отечественные исследования. М.: ИНИОН. 1996. С. 184). Таким образом, культура выступает как самореализация, преобразование себя, а цивилизация — как преобразование среды, реализация господства над ней. Другой философ ХХ в., испанец Х. Ортега-и-Гассет расценивает культуру как самосовершенствование человека, как «направление, которое мы придаем развитию наших жизненных потенций».

Французские ученые Ж. Лалу и Ж. Нели относят к понятию культуры концепции, теории, рассуждения, которые формируются в связи с развитием религии, науки, искусства, техники и т. д. А вот их осуществление и реализация принадлежат к понятию «цивилизация». Электромеханические законы входят в культуру, электротехника же — сфера цивилизации. Культура — это преобразование человеком самого себя, цивилизация же — преобразование окружающей среды. Ж. Лалу и Ж. Нели утверждают, что духовные ценности более, чем материальные, вскрывают природу цивилизации: «Для понимания западного средневековья недостаточно наблюдать развалины замка, а нужно понимать связи, которые объединяли феодала и крепостного». (Там же. С. 186—187).

Продолжая подобные же рассуждения, можно сказать, что атомная бомба является порождением именно цивилизации, такой цивилизации, которая использует культурные достижения, научные, технические, эстетические (!) для уничтожения людей, тех самых, что создают культуру, веками приумножая ее достояние, готовое погибнуть в одночасье. Попробуем рассмотреть соотношение культуры и цивилизации на таком хрестоматийном примере, как египетские пирамиды, одно из чудес света, достояние мировой культуры. Мы многое знаем о Древнем Египте из учебников, научных исследований, популярных книжек. Представим себя, однако, на месте их первоисследователей. Что может сказать о культуре, породившей эти пирамиды, ученый, впервые их обнаруживший? Шаг за шагом он будет узнавать о чрезвычайно высокой строительной культуре древних египтян, позволяющей обтачивать и перетаскивать огромные каменные глыбы, соединяя их затем намертво без всяких строительных растворов. Он засвидетельствует необычайно высокие математические и астрономические, медицинские познания, тонкий вкус и высокое мастерство древних художников и т. д. А сможет ли он что-то сказать о цивилизации Древнего Египта, его государственном устройстве, о господствовавших в этом государстве отношениях? Да. Можно будет заключить не только о безраздельной власти одного человека, ради мумии которого десятилетиями строились эти огромные сооружения. (Можно только попытаться представить себе, какой расцвет ожидало бы это государство, если бы столь грандиозные средства и усилия были бы потрачены на строительство дорог и каналов!). Можно догадаться и о том, что там царил рабовладельческий строй — ни одно государство не смогло бы и не захотело оплачивать непроизводительный труд сотен тысяч людей.

Перенесемся в близкие нам времена. Помогут ли культурологические познания нашего читателя догадаться, какие государства строили в ХХ веке самые крупные монументы, то есть сооружения, восхваляющие ту или иную личность или события. Одно из них — СССР. Памятник «Мать-Родина» на Мамаевом кургане в Волгограде остается крупнейшим в мире. Не оспоряя художественных достоинств этого сооружения (скульптор — Вучетич), напомним, что монумент стремительно разрушается, представляя серьезнейшую угрозу для города — особенно если учесть, что, сам грандиозный, он еще и стоит на высоком холме, продуваемом сильнейшими ветрами, к тому же порядком обветшал. Между тем если бы он был всего лишь вдвое меньше, его устойчивость была бы выше, по подсчетам специалистов, в 8 (!) раз. Неужели этого не знали при сооружении монумента и неужели, будь он вдвое меньше, недостаточно бы наполнял гордостью за победу советского народа в Великой Отечественной? Давно известно, между тем, что грандиознейшие монументы — верный признак тоталитарных режимов. Мог ли советский режим похвалиться тем, что советский народ стал жить так, как подобает победителю в самой кровопролитной войне в истории человечества, победителю «коричневой чумы»? А вот грандиозные монументы, самые мощные в мире ядерные подводные лодки могут представляться как выражения могущества «лучшего в мире строя». Там же, в Волгограде, возвышается крупнейший в мире памятник Ленину, а раньше стоял еще больший монумент Сталина. В свое время, когда в ереванском Парке Победы стягивали танками другой памятник Сталину, он при падении убил нескольких солдат, как бы продолжив список жертв сталинизма.

Мы пока не сказали, в каком еще государстве стоял другой грандиознейший монумент. Можно догадаться, что это был памятник завоевателю (конкретно, Фридриху Барбароссе) и был он сооружен в гитлеровской Германии. О нем мало кто сейчас знает, так как после войны он был разрушен. Конечно, Фридрих Барбаросса сыграл огромную роль в объединении и укреплении Германии, но разве мало других имен, составляющих ее гордость — своим вкладом в мировую культуру? Пришло бы кому-нибудь в голову соорудить столь же грандиозные памятники Баху, Бетховену, Гете, Шиллеру, Кеплеру, Дюреру? А у нас — Пушкину, Чайковскому, Айвазовскому? Они в этом не нуждаются. Не нуждаются и заказчики.

Было бы кощунственным относить к монументам грандиозную скульптуру Иисуса Христа, распростертую над бразильским Рио-де-Жанейро. Однако сам факт ее существования в не самой богатой стране мира тоже может послужить пищей для серьезных культурологических выводов, как и то, что Бразилия буквально живет и страдает успехами своей футбольной сборной, а зимой — знаменитыми ежегодными карнавалами, подготовка к которым длится как раз целый год. По другой стране, США, можно сделать весьма неутешительные выводы обо всей современной цивилизации: если это наиболее могущественное государство готово обрушить всю свою техническую мощь на страны, которые даже не в состоянии оказать ей сопротивление — Югославию, Ирак, на невидимого и во многом надуманного врага в Афганистане, чье устрашение преследует скорее пропагандистские цели. Еще не так давно мировая цивилизация была расколото на два лагеря, во главе с США и СССР, чье противостояние буквально истощало их, держа в напряжении весь мир, мешая осуществлению проектов, которые могли бы объединить все человечество.

Удивительное пророчество сделал более столетия назад великий знаток античной, немецкой, мировой культуры Ф. Ницше, предсказав, что «в ХХ веке пойдет борьба за мировое господство, и пойдет она под знаменами основоположников философских учений». По горькой иронии именно Ницше фашисты провозгласили своим идейным учителем. С другой стороны, так же не повезло К. Марксу, который по поводу ужасных искажений своего учения восклицал: «Если это — марксизм, то я не марксист». Тот же Ницше, позже О. Шпенглер и Н. Бердяев предрекли: «Культура породила цивилизацию, которая ее же погубит». Сегодня мы в полной мере может оценить истинную силу и этого пророчества.

Весьма интересны наблюдения о том, что в периоды относительно устойчивого состояния общества понятия культуры и цивилизации сближаются, сливаются (прежде всего в сознании современников, а затем и последующих поколений), в эпохи же разлада, развала, деструкции больших социально-исторических систем налицо расхождение и даже противоречие между цивилизационными и культурными регулятивами и моделями деятельности, ведущее к социально-политическим стрессам и кризисам и даже исчезновению данной социально-исторической общности. (См.: Ракитов А. И. Наука, технология, культура в контексте глобальных трансформаций и перспективы устойчивого развития России // Наука, технология, культура. Глобальный процесс и проблемы России. М.: ИНИОН, 1999. С. 17). Замечено и то, что культура изменяется в течение долгого времени, цивилизационные же стандарты и нормы — быстро. Каждая культура имеет своеобразный защитный пояс, тем не менее противодействие культуры цивилизации может приводить к крайне серьезным напряжениям и последствиям, в том числе и для культуры (Там же. С. 23). Речь должна идти не о выборе между культурой и цивилизацией, а о трансформациях, снимающих эти напряжения и приводящих их в соответствие. Для этого опять же требуется не просто желание, а очень серьезные и глубокие культурологические знания, знания концептуального, а не просто описательного (когда что происходило) характера.

Подытожим рассуждения о соотношении понятий культура и цивилизация. Как мы видели, в первоначальном употреблении понятие цивилизации включало в себя основные признаки культуры и, действительно, могла с ним отождествляться. Вместе с тем в своем историческом развитии понятие цивилизации оказывалось по своему смыслу шире понятия культуры, включив в себя, в той или иной форме, определенную совокупность общественных отношений — производственных, семейных, тот или иной образ жизни, важнейшие признаки и принципы государственного устройства. Приняв этот вывод в качестве своеобразного рабочего определения цивилизации (подобно тому, как мы это сделали в отношении понятия культуры), заметим, вместе с тем, что «цивилизации не могут отождествляться с социоэкономическими и социополитическими системами общества, функционирующими в их рамках». (См.: Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты. Энциклопедический словарь. Отв. ред. Мчедлов М. П. М.: Республика, 2001). Хотя конкретные экономические и социально-политические отношения (способы хозяйствования, политические режимы) оказывают значительное влияние на цивилизацию, не они определяют ее сущность, ибо преходящи. Цивилизации — это устойчивые общности, функционирующие благодаря целому набору социокультурных черт, воздействующих на различные сферы и формы жизнедеятельности социального организма. Собственно благодаря механизмам преемственности и устойчивости этих социокультурных черт цивилизации и сохраняют свою качественную определенность (См.: Вопросы философии. 2002, № 7. С. 179).

Итак, понятия культуры и цивилизации составляют своеобразное единство противоположностей. Именно взгляды на их соотношение образуют ядро различных школ и концепций культуры.

Вопросы и задания

1. Проследите эволюцию понятия «культуры». Как можно определить его сейчас?

2. Есть ли связь между понятиями культура, гуманизм, образование?

3. Какова структура культуры? Перечислите и кратко охарактеризуйте компоненты культуры.

4. В каком смысле можно говорить об объективированном духовном?

5. Что можно сказать о соотношении массовой и элитарной культуры?

6. Каково место в культуре образования и спорта?

7. Какова роль в культуре традиций и «вписанности в культуру»? Что значит «избыточность» культуры?

8. В чем опасность утилитарного отношения к культуре?

9. Охарактеризуйте функции культуры.

10. Как соотносятся понятия «культура» и «цивилизация»?

Рекомендуемая литература

Батлук О. В. Цицерон и философия образования в Древнем Риме // Вопросы философии. 2000. № 2.

Библер В. Цивилизация и культура. М., 1993.

Культурология. Приоритетные направления фундаментальных исследований. Дайджест. М., 2001-1.

Маркарьян Э. С. Очерки теории культуры. Ереван, 1965.

Наука и общество на рубеже веков. Рефератив. сборник. М., 2000.

Наука, технология, культура (Глобальный процесс и проблемы России). М., 1999.

Неретина С., Огурцов А. П. Время культуры. СПб., 2000.

Степин В. С. Культура. // Новейший философский словарь. Минск, 1999. С. 349.

Теория культуры. Отечественные исследования. Хрестоматия. М.: ИНИОН. 1996.

Date: 2015-09-03; view: 392; Нарушение авторских прав