Барк демона

Из рассказа Гидеона стало понятно, что он уже знаком с именем Ханджара Острого. Но не представляет, что за этим стоит.

– Стараясь выяснить, кто их нанял, мы с Нейлом проследили за янычарами после того, как они бежали с Мессины. Отличная конспирация. Вессоринцы предпринимают все возможные меры, чтобы не выдать личность своих хозяев. Ложные следы, платежи с поддельных счетов и через холдинговые компании. Но в конечном счете нам удалось кое‑что найти. Ханджар Острый.

– И что это имя значит для тебя?

– Ничего за исключением того, что оно принадлежит тому, кто заказал полномасштабное истребление всех твоих людей, и что оно постоянно появляется в видениях упомянутого мной ясновидца. Мы полагаем, что Ханджар и человек‑машина из кульминационного пророчества – одно и то же лицо.

– Ханджар Острый – это Понтиус Гло, – сказал я.

Гидеон был удивлен и пришел в возбуждение. Пророчества ничего не говорили о Понтиусе. Ханджару удалось спрятать свою истинную сущность даже от эльдаров.

– Зачем ему преследовать тебя? – спросил он.

– Безопасность. Я один из немногих, кто знает, что он все еще существует. С прискорбием должен признаться, что он существует благодаря мне. Кроме того, он ищет кое‑что, чем, на его взгляд, я обладаю.

– И чем же?

У меня не оставалось другого выбора, кроме как рассказать ему все. О своих делах с Гло, Марлой Таррай, о Малус Кодициум…

– Выходит, ты не шутил, когда говорил, что перестал быть тем пуританином, которого я когда‑то знал, – сказал он.

– Шокирован?

– Нет, Грегор, совсем нет. Я думаю, что радикализм неизбежен. Все мы становимся радикалами, когда понимаем, что необходимо как можно лучше изучить своего врага, чтобы одолеть его. Настоящая угроза исходит от ультрапуритан. Пуританство питается невежеством, а невежество – самая большая опасность из всех. Не стоит думать, что путь радикала будет легким. В конечном счете даже самый осторожный и ответственный радикал будет поглощен варпом. Но истинным мерилом станет то, как много добра сможет принести Империуму этот человек прежде, чем его затянет слишком глубоко.

– Есть еще кое‑что. В сознании дочери Понтиуса я видел образ бесплодного мира, очень похожий на тот, который, как ты говоришь, возник в видениях эльдара. Мир называется Гюль.

– Позволь мне разобраться в этом, – сказал он и, развернув свое силовое кресло, покатил обратно к лагерю.

Рейвенор пригласил меня в этот отдаленный мир джунглей, потому что Промоди возникла в видении эльдара. Ханджар Острый недавно побывал здесь, возможно, всего за шесть недель до его прибытия. И Гидеон намеревался узнать зачем.

Команда Рейвенора насчитывала примерно десяток человек – несколько техников, шесть астропатов и археолог по имени Кензер – седой мужчина, которого я видел в палатке.

– Но на Промоди нет никаких руин, – заметил я Кензеру после того, как нас представили друг другу.

– Уже нет, сэр, – согласился археолог. – Но существует убедительная теория, что Промоди некогда был одним из нескольких миров, населенных древней культурой.

– Насколько древней?

Он нервно взглянул на меня.

– Дорассветной.

Цивилизация, существовавшая до возвышения человечества. Это было поразительно.

– Значит, эта убедительная теория, – надавил я, – пришла от эльдаров?

Ему не хотелось отвечать на вопрос, но мой статус не оставлял ему выбора.

– Да, сэр. Но эта культура предшествует даже им. И была мертва еще до того, как они вышли к звездам.

Техники Рейвенора с момента его прибытия на Промоди проводили осмотр мира, используя помощь астропатов. Они изучили поверхность и атмосферу планеты в поисках признаков визита Ханджара, пытаясь отыскать следы приземления, остаточные загрязнения от выхлопов техники, отзвуки человеческих сознаний. Теперь они были уверены, что лагерь, разбитый на болоте, расположен неподалеку от того места, где Ханджар высаживался на планету. Астропаты уже готовились к грандиозному аутосеансу, намного более масштабному, чем мне когда‑либо доводилось осуществлять.

Гидеон позвал меня в свою палатку.

– Гюль – это название планеты, – сказал он.

– Мертвый мир из видений?

– Весьма вероятно.

– И где это?

– Мы не знаем.

– Кто это «мы»? Откуда эта информация?

Рейвенор вздохнул.

– Лорд провидец? – позвал он.

Один из внутренних экранов отошел в сторону, и из соседней комнаты появилась очень высокая фигура в длинном балахоне. Одеяние было сшито из мерцающего синего материала, сверкавшего, словно переливчатый шелк, но казалось более тяжелым и текучим. В воздухе повис странный, приторно сладкий аромат, напоминающий запах пережженного сахара. Стало ясно, что мне никогда не увидеть лицо, скрытое под капюшоном.

– Эйзенхорн, – произнесла фигура.

Это не было вопросом. Мелодичные звуки окрашивались странной интонацией, к повторению которой ни один человек не мог даже приблизиться.

– С кем имею честь? – осведомился я.

– Книга находится в его плаще. – Фигура обращалась к Рейвенору, демонстративно проигнорировав меня. – Прискорбно, что он так оскорбительно небрежно обращается с ней.

– Грегор?

Я извлек Малус Кодициум из кармана. Фигура сделала охранительный жест рукой, затянутой в перчатку.

– Боюсь, что с этим оскорблением твоему приятелю придется смириться, – сказал я. – Я никогда не выпущу книгу из рук.

– Она осквернила его. Она тлеет в его крови. Она подчиняет его демонам.

– И, без сомнения, делает еще много всего прочего, – парировал я. – Но бросьте один взгляд в мое сознание и попробуйте после этого сказать, что я не стремлюсь спасти всех нас.

Я вызывающе убрал ментальную защиту, и хотя желание эльдара заглянуть в мое сознание было очевидным, он к нему даже не притронулся.

– Рейвенор поручился за вас, – через несколько мгновений произнесла закутанная фигура. – Мне этого достаточно. Но ближе не подходите.

– Итак, как мне вас называть?

– У вас нет в этом необходимости, – упрямо ответил эльдар.

– Прошу вас, – встрял Гидеон, явно чувствуя себя неловко. – Грегор, ты можешь обращаться к моему гостю «лорд провидец». Господин, возможно, вы могли бы рассказать Грегору о Гюль?

– В Первые Дни раса явилась из вихря и поселилась в этом пространстве. Семь миров они сотворили, и наибольшим был Гюль. Затем они ниспровержены были и не оставили следа.

– Из вихря? Значит, из варпа? Вы говорите о расе демонов?

Лорд провидец ничего не ответил.

– Вы говорите, что демоны однажды колонизировали семь миров в нашей реальности?

– От войны бежали они. Король их был мертв, и шли они хоронить его. На могиле его возвели первый город, а затем сотворили вокруг еще шесть, дабы навеки почтить его память.

– Гюль – могила короля демонов?

Ответа не последовало.

– В чем дело? Вы собираетесь отвечать только через раз? Гюль – это мир‑гробница? Туда отправляется Гло? К могиле демона?

– Я не видел ответа, – сказал эльдар.

– Тогда попытайтесь предположить!

– Король демонов мертв. Ханджар не имеет надежды возродить его.

– До тех пор, пока у него нет Малус Кодициум,– сказал я.

– Даже тогда не сможет.

– Тогда зачем? – рявкнул я.

– Традиционно, – вставил Гидеон, – по крайней мере, в человеческой культуре, короля хоронят вместе с великими сокровищами и артефактами.

– Значит, что‑то находится в этой гробнице. Нечто очень ценное. И Малус Кодициум является единственным ключом. Где находится Гюль?

– Мы не знаем, – сказал Рейвенор.

– А Гло знает?

– Думаю, именно за этим он и прилетал сюда.

Эльдар ретировался, и я вздохнул с облегчением.

Мне было непонятно, как Гидеон может выносить его присутствие.

Вокруг лагеря проводились заключительные приготовления к аутосеансу. Все люди Рейвенора, за исключением Кензера и шести астропатов, были отправлены на его корабль. Нейл и Кара готовились к отлету на «Иссин».

– Сообщение от Максиллы, – доложил мне Нейл. – Тебе пришло послание от Фишига.

– От Фишига? В самом деле?

– Кажется, он передумал. Говорит, что сожалеет о том, что сцепился с тобой, и хочет вернуться.

– Думаю, уже слишком поздно, Гарлон.

Нейл пожал плечами.

– Вот что я скажу, босс, прояви немного понимания. Ты же знаешь, насколько он бескомпромиссен. У него было время, чтобы обо всем подумать. Дай ему шанс, позволь вернуться. Если то, что говорит Гидеон, окажется правдой, он может нам пригодиться.

– Нет. Позже, может быть. Не сейчас. Не думаю, что могу доверять ему.

– Вероятно, он думает то же самое о тебе, – усмехнулся Нейл. – Просто шучу! – добавил он, успокаивающе поднимая руки. – Удачи, – закончил он и отправился к шаттлу, где его ожидала Кара Свол.

Ещё только начинало светать. Перед отбытием техники раздвинули антигравитационные пути, образовав круглую дорожку, зависшую над болотом диаметром в пятьдесят метров. Астропаты рассеялись по воздушным мосткам, в тени густой растительности. Я стоял вместе с Гидеоном и Кензером на одной из центральных секций. Астропаты начали бормотать, погружаясь в транс, и воздух наполнился псионической энергией.

Вместо того чтобы сосредоточиться на единственном объекте, как делали мы с Йекудой, когда работали над безрукавкой Мидаса, астропаты исследовали довольно обширную область, взывая к ее ментальным следам. Холодное синее свечение начало распространяться вокруг нас, борясь с лучами восходящего солнца. Предметы казались окутанными туманом, их очертания стали размытыми.

– Я что‑то вижу…– прошептал Кензер.

Над поверхностью воды в центре круга клубилось нечто напоминающее, облака. Ничего отчетливого. Я почувствовал, как Рейвенор, задействовав силу своего сознания, пытается сделать изображение более четким. Даже просто находясь рядом, я осознал, насколько возросла его ментальная мощь. Мой бывший ученик стал пугающе силен.

Внезапно видение приобрело очертания.

Три фигуры пробирались по болоту по колено в воде. Массивный огрин[15], вооруженный бластером, сопровождал крепкого мужчину, облаченного в бежевую боевую броню, его лицо скрывала дыхательная маска. Мужчина сканировал местность с помощью переносного ауспекса. Движения третьего человека были резкими и казались угловатыми. С первого взгляда можно было подумать, что на нем накидка из перьев. Но это были не перья. Лезвия. Языки полированного, отточенного металла. Из них и состояло бронированное одеяние. Под ним виднелось тело из сверкающего хрома, дюросплава и стали – механическая гуманоидная оболочка потрясающего качества.

Не оставалось никаких сомнений в том, что передо мной работа самого магоса Гиарда Бура. Последняя работа Гиарда Бура. Это был Ханджар Острый. Человек‑машина, «живой клинок» из видений эльдара. Понтиус Гло.

Я разглядел его лицо. Лицо красивого молодого человека с гривой курчавых волос, но волосы эти не двигались, как не менялась и кривая ухмылка. Это была маска, сработанная из золота, голова прекрасной статуи. Я видел это лицо и прежде, в старых отчетах, описывавших Понтиуса Гло в его лучшие годы.

Не прозвучало ни единого звука, но Гло явно что‑то сказал человеку с ауспексом. Затем он обернулся и, казалось, обратился к кому‑то или чему‑то, чего мы не могли видеть.

Последовала долгая пауза, а потом огрин шагнул назад, будто чем‑то встревоженный. Мужчина в бежевой броне перевел фокусировку ауспекса на короткий диапазон. Гло застыл, словно на мгновение охваченный страхом, а затем в восхищении сложил руки на груди.

– Я не могу видеть, что они делают… – сказал Кензер.

– Там не на что смотреть, – разочарованно обронил Гидеон.

Он был прав. Какой‑то размытый, искаженный псионический образ. И не более.

– Нет! – резко произнес я. – Мне кажется, здесь что‑то есть. Заставь своих астропатов расширить область сеанса.

– Зачем? – спросил Гидеон.

– Просто сделай это.

Рейвенор отдал ментальный приказ, и астропаты расширили поле аутосеанса. И почти сразу же мы смогли различить темные фигуры, скрывавшиеся у края ментального миража.

– Псайкеры! – воскликнул Гидеон.

– Именно, – удовлетворенно отозвался я. – Мы не можем видеть то, что они делают, ибо они делают то же самое!

– Аутосеанс.

– Верно.

– Как ты догадался, Грегор?

– Мистер Кензер говорил, что на Промоди не осталось никаких древних руин. Гло должен был искать прошлое другими средствами.

– Но мы не можем увидеть то же, что и он…

– Возвратитесь, – произнес голос за нашими спинами.

Эльдар‑провидец бесшумно присоединился к нам,

– Возвратитесь, – повторил он.

У астропатов ушло несколько минут на то, чтобы успокоиться и заново воспроизвести изображение. Но теперь я мог чувствовать, как их поддерживает ментальная мощь эльдара.

Мы наблюдали, как сцена разыгрывается снова. Три фигуры приближались к нам так же, как и прежде. Гло поговорил со своим исследователем, а затем обратился к псайкерам.

Мир изменился.

Джунгли исчезли. Вода испарилась. Огромные скальные утесы затмили небо. Теперь над нами возвышались гигантские каменные колонны. Мы видели то, что псайкеры позволили увидеть Гло. Поверхность Промоди, какой она была во времена, предшествовавшие эпохе человека. Давным‑давно сгинувший циклопический город, построенный из гладкого черного камня, от которого остался только псионический фантом.

– Боже‑Император! – только и успел прохрипеть Кензер, прежде чем упасть в обморок.

Невероятных масштабов город завораживал. Мы ощущали себя пылинками на улицах имперского улья. Я зачарованно оглядывался вокруг. Теперь, когда огрин в страхе отошел назад, а Гло застыл в благоговении, я мог понять причину их поведения. Гло в восхищении сложил руки, а человек рядом с ним начал изучать обширную часть призрачной стены с помощью ауспекса.

– Там есть какая‑то надпись! – закричал Рейвенор.

Я спрыгнул с дорожки и начал пробираться через маслянистую воду к изображениям Гло и его людей.

– Мы должны заполучить ее, пока все не исчезло! – проорал я.

Рейвенор в своем кресле рванул ко мне. Записывающие устройства загудели, сохраняя образы. Надписи были начертаны на языке, которого я никогда прежде не встречал. Мне стало худо только от одного их вида. Они не были линейны. Перекручиваясь и выгибаясь, они образовывали спирали и петли на поверхности массивной стены.

Я почувствовал головокружение. Гло скакал и плясал словно сумасшедший в своем пошатывающемся, неуклюжем механическом теле.

Свет вокруг нас начал мигать.

– Мы теряем его, – произнес Рейвенор.

– Скорее всего, время вышло… – сказал я, с трудом прокладывая себе путь обратно к дорожке.

Колоссальный город таял на глазах. А за ним исчез Гло со своими компаньонами, и синее свечение погасло.

Астропаты Рейвенора валились с ног от усталости. А эльдар стоял, склонив голову.

– Что‑то вроде карты?

– Это и была карта, – произнес эльдар. – План семи миров. И на нем было обозначено местоположение Гюль.

Понтиус Гло знал, куда направляется. Знал уже несколько недель. И возможно, уже прибыл на место.

Рейвенор и лорд провидец размышляли над увиденным почти целый день. Учитывая сидерический пересчет и принимая во внимание время, прошедшее с визита Гло, с максимальной точностью можно было предположить, что мир, известный до эпохи человека как Гюль, располагался в неизученной системе 521ЗХ, в трех месяцах пути от границ Империума и в двадцати неделях пути от нашего нынешнего местонахождения.

Мы приготовились сняться с орбиты на следующую ночь. Рейвенор сказал мне, что эльдар просил по пути доставить его к тайному месту, где он мог бы получить доступ к чему‑то под названием «варп‑тоннель». Гидеон почему‑то был благодарен ему за это.

Мы договорились снова встретиться у Иеганды, в трех неделях пути от 5213Х; заключительной точки нашего маршрута.

– Сообщим Ордосам? – спросил Рейвенор.

– Нет. Ту помощь, которую они смогут нам предоставить, сведут на нет препятствия, учиненные ими же. Я подготовлю полный документированный отчет по всему, что нам известно, чтобы успеть передать его в случае, если…

– Если – что?

– Если потерпим неудачу, – закончил я.

До отбытия с Промоди я собрался с мужеством и нанес визит на судно Рейвенора «Потаенный свет», взяв с собой Крецию и Гарлона Нейла. Доктор Антрибас проводил нас в палату корабельного лазарета, где в мягко мерцающем стазис‑поле лежала Елизавета.

Креция и Гарлон остановились возле двери, ведущей в палату. Казалось, Елизавета просто спит. Ее кожа была бледна, как снег высоких Атенат.

– Она жива? – спросил я у Антрибаса.

– Да, сэр.

– Я хочу сказать, без всех этих систем жизнеобеспечения, без стазис‑поля?…

– Если мы их отключим, ее состояние может оставаться стабильным, но может и ухудшиться. Тогда она медленно угаснет. Прогноз сомнительный. У нее слишком серьезные травмы.

– Она поправится? – с надеждой спросил я.

– Нет, – ответил Антрибас, нервно взглянув на меня. – Ее спасет только чудо. Она никогда не придет в сознание.

– Значит, все? Но она хоть что‑то чувствует?

– Кто может сказать, сэр? Она не испытывает боли. Полагаю, госпожа Биквин видит бесконечный спокойный сон. Если вы считаете, что это плохо, мы можем отсоединить ее от этих машин и позволить природе взять свое.

Он отошел от кровати. Креция положила руку на мое плечо.

– Что будешь делать, Грегор? – спросила она.

– Я не стану выключать машины. Не сейчас. Сейчас все мои мысли занимает этот ублюдок Гло. Решение я приму после. – «Если, конечно, будет это “после”», – подумалось мне. – Я хотел бы, чтобы ты и Нейл оставались с ней. Позаботились о Елизавете. Вы сделаете это?

– Конечно, – кивнула Креция.

Впервые она решила обратить внимание на Елизавету Биквин.

– Вероятно, я прошу тебя слишком о многом.

– Я врач и твой друг, Грегор. Так что ты просишь не о многом.

Я направился к двери.

– Есть вероятность, что она слышит тебя, – тихо произнесла Креция.

– Ты так думаешь?

Доктор Бершильд пожала плечами и улыбнулась.

– Не знаю. На это есть все шансы. А если нет, какое это имеет значение?

– Значение?

– Скажи ей, Грегор. Сейчас, пока ты не ушел. Скажи ей, ради всего святого. Поступи правильно, по крайней мере, с одной из нас.

Креция оставила меня наедине с Елизаветой, и я присел возле ее кровати.

До сих пор для меня остается тайной, смогла ли она услышать и понять меня, но тогда я поведал ей обо всем, что должен был рассказать еще много лет назад.

Я раскланялся с Рейвенором, пообещав ждать его у Иеганды, на прощание поцеловал Крецию и отправился к ангару «Потаенного света», чтобы переправиться обратно на «Иссин». Нейл пришел проводить меня. Мы обменялись рукопожатиями.

– Присматривай за Гидеоном, – сказал я.

Гарлон нахмурился.

– Ты не доверяешь ему? – спросил он.

– Доверяю всей душой. Но не его друзьям.

Когда «Иссин» отчалил с орбиты Промоди, набрал скорость и направился к точке перехода в имматериум, рассчитанной навигатором Максиллы, я пошел искать Эмоса.

Он сидел в своей каюте, зарывшись в книги, позаимствованные из библиотеки Тобиуса.

– Вот кое‑что, что может тебя заинтересовать, – произнес я, вручая ему груду планшетов и инфоблоков. Прежде чем мы расстались, Рейвенор скопировал для меня все, что ему было позволено, включая пикт‑файл, записанный камерами его гравикресла.

– Гидеон пометил несколько ключевых эпизодов, чтобы облегчить тебе задачу, но что действительно меня интересует, так это карта. Как мне сказал… компаньон… Гидеона, на ней отмечено, кхм… по крайней мере, должно быть отмечено, местоположение Гюль. Мне хотелось бы узнать немного больше о буквальном значении этого текста.

– Ты хочешь, чтобы я расшифровал язык расы, которая была мертва задолго до появления человека?

– Задачка не из легких. Есть ещё несколько образцов аналогичного кода, полученных Рейвенором на других участках планеты. Даже не знаю… Сделай, что сможешь. Что бы ни удалось из этого извлечь, это может нам пригодиться.

Путешествие к Иеганде было не самым длинным из тех, что мне когда‑либо приходилось предпринимать, но казалось бесконечным. Меня одолевала тревога, я не находил себе места и с нетерпением ждал прибытия. В моей голове непрестанно крутились мысли о том, что же все‑таки в первую очередь ищет Гло и насколько приблизилось предсказанное ясновидцем «небытие».

Пытаясь отвлечься от тревожных мыслей, я медитировал или штудировал книги, обследуя библиотеку Максиллы в поисках всего, что имело отношение к эльдарам и их легендам. Кара все время проводила с Медеей, пытаясь помочь ей восстановить форму. К концу второй недели путешествия мы все вместе тренировались в трюме «Иссина». Иногда к нам присоединялась Элина. Я был рад тому, что нас сопровождает неприкасаемая. Кто знает, что ждет нас впереди. Да и способности Гло не следовало сбрасывать со счетов.

Если не считать Елизавету, а ее действительно можно было не считать, Элина оставалась единственной выжившей сотрудницей Дамочек. А вот удастся ли мне вновь создать такое подразделение, было большим вопросом.

Спустя три недели Эмос позвал меня в свою каюту, чтобы обсудить результаты изысканий. Меня обеспокоил уже тот факт, что Убер не стал распространяться о них за ужином.

Эмос сообщил мне, что добился некоторых успехов. Древняя культура, породившая Гюль, косвенно упоминалась в нескольких старинных источниках. Похоже, что первые имперские исследователи изучили мифы о мертвой, предшествовавшей нам расе, контактируя с некоторыми разновидностями ксеносов. Впрочем, Убер предполагал, что часть ссылок может относиться к другим мертвым цивилизациям или к тем расам, которые давно мигрировали из нашей Вселенной.

Но кое‑что нашлось. Раса Гюль обозначалась как «чужаки» или «пришлецы», потому что происходила не из нашей галактики. Само название «Гюль» нигде не упоминалось.

– В одной крохотной цивилизации, доев с Митаса, есть легенда о так называемых ксол‑ксонксой – демонах, которые правили однажды и еще вернутся. Слово переводится буквально как «те, что пришли из варпа».

– Вполне подходит под имеющееся описание. Эльдар, похоже, был убежден, что тот народ представлял собой колонию демонов из варпа. Это была даже не раса в чистом виде, а скорее некая совокупность, армия, нация. Возможно, изгнанный король демонов со своими последователями.

– Больше мне практически ничего не удалось найти, только разрозненные сведения. Я нигде не встречал упоминаний об этой надписи. Материал, записанный Гидеоном во время аутосеанса, очень странный. Мне бы хотелось позаимствовать твою книгу.

– Что?!

– Твою проклятую книгу. И прилагательное я использую намеренно.

– Но ты же говорил, что не хочешь видеть ее снова, – напомнил я.

– Так и есть, Грегор. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что она находится на борту этого судна. Но еще больше меня трясет от мысли о том, куда мы направляемся. Ты попросил меня выполнить эту работу. А книга – единственный доступный инструмент, который я еще не использовал.

Я достал из кармана Малус Кодициум и протянул Эмосу. Надо признаться, мне было трудно расстаться с ним.

– Будь осторожен, – прошипел я.

– Мне известны инструкции по безопасности, – сварливо произнес Убер. – Ты уже давал мне изучать запретные тексты.

– Не такие.

С этого дня я стал присматривать за Эмосом, регулярно навещать его и следить за тем, чтобы он выходил к общему столу. Убер все больше уставал и становился раздражительным. Я хотел забрать книгу, но он сказал, что почти закончил.

Мы были в неделе пути от Иеганды, когда Эмос завершил свою работу.

– Результаты нельзя назвать полными, – предупредил он, – но основное удалось разобрать.

Он казался еще более утомленным, чем прежде, и немного припадал на левую ногу. Его каюта была завалена книгами, бумагами, планшетами и листами с корявыми записями, раскиданными по полу. Если ему не хватало бумаги, он продолжал писать на поверхности стола и даже на стенах.

Убер Эмос справился с самой грандиозной работой, какую я когда‑либо ему поручал. И это дорого ему обошлось. Он повредил свое здоровье и, как я опасался, тронулся рассудком.

– Король демонов, – начал он, раскатывая длинный свиток прямо поверх захламленного стола,– представленный здесь вот этим иероглифом… – он указал своим скрюченным пальцем, – и вот этим тройным символом здесь, звался Й‑й‑й…

– Эмос?

– Йиссарил! – с неимоверным трудом выпалил Убер.

Позолоченные часы, стоявшие на столике возле неубранной кровати, дважды прозвонили без видимой причины.

– Да что с ними такое? – раздраженно прорычал Эмос.

Его палец постучал по бумаге, привлекая мое внимание, а затем заскользил по змеящейся надписи. Записи Убера, как я понял, повторяли очертания оригинального текста.

– Вот, гляди. Была война. Король демонов Й‑й…

– Давай будем называть его просто «король демонов».

– Король демонов вел грандиозную по своим масштабам войну с неким противником. Имени последнего не дается, но, исходя из этого фрагмента, можно предположить, что им был некто из тех, кого мы предположительно называем четырьмя первичными силами Хаоса. Впрочем, тогда их, кажется, было только трое. Интересно, почему?

На это мне нечего было ответить. Я задавался вопросом: как объяснил бы это ясновидец?

– Противника называют подлым колдуном, – продолжал Эмос. – Я не пытаюсь претендовать на то, что понимаю иерархию варпа, да и не хочу в ней разбираться, но если говорить простр, то Й‑й‑проклятие! Йиссарил! Короче, он был военачальником, принцем… В общем, как его ни называй, он хотел занять место той самой первичной силы Хаоса.

Эмос развернул еще один помятый лист и смахнул с него карандашные опилки.

– Война продолжалась… миллиард лет. По крайней мере, как мы это понимаем. Король демонов был побежден. Убит в прямом смысле этого слова. Его воинство в ужасе бежало и нашло убежище в материальной Вселенной. Нашей Вселенной. Здесь они основали столицу и еще шесть дочерних колоний. На столичной планете Гюль был размещен мавзолей короля демонов, выстроенный вокруг его барка.

– Его барка?

– Предполагаю, что так они обозначают его судно. Слово по значению близкое к «колеснице» или «галере» в буквальном переводе. Думаю, это может быть ключевой точкой. Барк был его военной машиной, кораблем, на котором он отправлялся в сражения. Судно описано – здесь, а также здесь – как нечто обладающее таким могуществом и такой силой, что даже сами «пришедшие из варпа», писавшие это, благоговели перед ним. Барк короля демонов, – внимательно посмотрел на меня Эмос, – оружие невообразимой мощи, хранящееся в мавзолее на Гюль. Именно его, как мне было сказано, ищет Гло.

– Сказано?

Он вздрогнул и потряс головой.

– Устал. Я хотел сказать, узнал. Из этого. Проделанной работы.

– Ты говорил «было сказано».

– Не говорил.

– Эмос…

– Да, хорошо, я сказал. Просто использовал не то слово. Изучено. То, что мной было изучено.

Я положил руку ему на плечо, но он вздрогнул.

– Эмос, ты проделал такую работу! Я взвалил на тебя слишком много.

– Да, есть такое.

– Слишком много.

– Я служу тебе. Слишком много не бывает.

– Пойду попрошу Максиллу приготовить для тебя другую каюту. Ты не можешь здесь оставаться.

– Я привык к беспорядку, – сказал он.

– А я не о беспорядке.

Убер в смущении отошел в сторону, что‑то бормоча себе под нос.

– Мне надо забрать книгу, – напомнил я.

– Она где‑то здесь, – небрежно отмахнулся Эмос. – Занесу попозже.

– Нет, я заберу ее немедленно.

Он впился в меня взглядом.

– Немедленно, прошу тебя, – повторил я.

Он извлек Малус Кодициум из‑под груды бумаг, тут же спланировавших на ковер, и протянул его мне. Я схватил книгу, но он не выпускал ее из рук.

– Эмос…

Когда я все‑таки сумел выдернуть книгу, часы снова зазвонили.

– Думаю, тебе необходимо взвесить свои возможности, Грегор, – сказал он.

– О чем это ты?

– Противник, с которым нам предстоит столкнуться, очень силен. Возможно, он окажется даже слишком силен. А мы, как ни прискорбно, очень слабы. Думаю, нам необходимо кое‑что предпринять.

– И что ты предлагаешь?

– Призови демонхоста.

– Что?

Эмос снял тяжелые аугметические очки и принялся полировать линзы уголком своего балахона. Его руки сильно дрожали.

– Я не одобрял это раньше, на Дюрере. Но думаю, что теперь стал смотреть на все немного иначе. Я понял, почему ты сделал именно такой выбор и решил обойти правила. Ты стремился к нашему общему благу, и я должен извиниться за то, что сомневался в тебе. Заручившись поддержкой демонхоста, мы могли бы получить шанс. Призови его.

– Как?

– Так же, как ты сделал это на Микволе! – возбужденно затараторил Эмос.

– Тогда ситуация была критической, – возразил я.

– Сейчас мы тоже находимся в критической ситуации!

– И у нас нет тела‑носителя, в которое его можно было бы призвать…

– Его и тогда не было!

– И он чуть не уничтожил нас всех своей безудержной мощью, прежде чем мне удалось пленить его.

– Тогда используй в качестве тела‑носителя одного из астропатов Максиллы!

– Я не стану убивать человека только ради того, чтобы получить тело‑носитель, – твердо произнес я.

– Ты сделал это на Микволе, – тихо прошипел Убер.

– Что ты сказал?

– Ты сделал это на Микволе. Вервеук не был мертв. Ты пожертвовал им ради общего блага. Почему же ты боишься сделать это снова?

– Как я могу?! Я поклялся никогда больше не делать этого!

– Грегор, ставки слишком высоки. Всего лишь одна жизнь. Чего она стоит по сравнению с миллионами, которые могут погибнуть, если Гло осуществит задуманное? Призови на помощь демонхоста. Вызови Черубаэля.

Я медленно пошел к двери.

– Отдохни. – Я попытался говорить спокойно. – Ты почувствуешь себя лучше. И передумаешь.

– Вряд ли, – вздохнул Убер и отвернулся.

В этот момент он не был готов к воздействию моей Воли.

– Что он сказал тебе? – резко спросил я.

Эмос вскрикнул и рухнул на пол как подкошенный, едва не опрокинув стол. Бумаги лавиной хлынули на ковер.

– Это он рассказал тебе? Он рассказал тебе! Убер, чертов ты дурак, что же ты натворил?

– Я не мог взломать код! – завопил он. – Язык был слишком сложен! Но в той книге было так много всего интересного! О, эта прекрасная книга! Я понял, что могу добиться большего!

– Ты разговаривал с демонхостом?

– НЕ‑Е‑ЕТ!

– Тогда откуда ты узнал его имя? Я готов варпом поклясться, что никогда не произносил его при тебе!

Он вскрикнул и с трудом поднялся на ноги. На его лице застыла гримаса боли, стыда и страха.

– Он был на тех страницах! – закричал Эмос. – Как шепот в моих ушах! Такой вкрадчивый! Он сказал, что может помочь! Сказал, что объяснит мне все, если я помогу ему освободиться!

– О Боже‑Император! Все, что ты рассказал мне сегодня, ты узнал от этой ублюдочной твари – Черубаэля!

– Но это правда! – орал он. – Истина! Йисса‑рил! Йиссаррррилллл!

Часы разразились неистовым звоном. Раскололись стеклянный кувшин и три бокала, стоявшие на бюро. По одной из линз очков Эмоса пробежала трещина.

Убер рухнул на пол.

Я вызвал сервиторов и перенес его в корабельный лазарет. Мы заперли его в изоляторе. Ради его и нашей безопасности.

Проклятые часы все еще звонили, когда я вернулся в его каюту, чтобы сжечь все бумаги.

Date: 2015-09-02; view: 276; Нарушение авторских прав