Ничто не вечно

Гарлон заключил меня в медвежьи объятия, а Кара робко поцеловала в щеку, привстав на цыпочки. Я смотрел на них и не верил своим глазам.

– У тебя хобби воскресать из мертвых? – сказал я Гарлону. – И я просто счастлив, что в этот раз все по‑настоящему.

– О чем это ты? – нахмурился он.

– Потом объясню. Я отказываюсь говорить о чем‑либо, пока вы не расскажете мне, как такое возможно.

– Почему бы нам не отправиться в мой лагерь? – предложил Рейвенор.

Он повел нас по дорожке мимо пунцев, чьи мясистые оранжевые листья смыкались над нами, придавали свету золотистый оттенок. Блестящие крылатые ящерицы порхали с ветки на ветку, а полупрозрачные насекомые, размерами с ладонь человека, висели во влажном воздухе, словно «парашютики» каких‑то растений.

Гравикресло Рейвенора с шипением парило в нескольких сантиметрах над землей. Его поддерживали сферические поля, производимые медленно вращающимся антигравитационным обручем.

Мы спустились с холма и оказались на берегу озера, заполненного желтой жижей. Громадные папоротники, тростник и волокнистые корни тропических деревьев образовывали островки хэммоков[14], перемежавшиеся скоплениями одутловатых сиреневых или оранжевых зутай с гигантскими листьями.

Над вязкой на вид водой повисли антигравитационные дорожки, опиравшиеся на несколько хэммоков.

Лагерь Рейвенора был разбит на дюросплавном плоту площадью в двадцать квадратных метров. Он поддерживался зафиксированными на одной высоте, вращающимися репульсорными подъемниками. Сначала я подумал, что на плоту установлена огромная палатка, но по характерному мерцанию понял, что состоит она из перекрывающих друг друга непроницаемых силовых полей.

Отодвинув мембрану поля, образующую дверь, мы вошли внутрь. В оснащенной климат‑контролем палатке было прохладно. Помещение освещалось шестью напольными светящимися шарами. Рядом с ними стояли походная разборная мебель и металлические контейнеры с каким‑то оборудованием. Экраны, ведущие в соседние помещения, были затемнены. Седой мужчина в льняном балахоне трудился за маленьким столом, изучая что‑то на переносном кодифере.

Пока Кара распаковывала еще три раскладных стула, Гарлон принес бутылки с охлажденной фруктовой водой и несколько герметичных пакетов с закуской. В это время из соседней комнаты появилась молодая женщина и стала тихо совещаться о чем‑то с мужчиной за кодифером.

– А вы здесь заняты, как я погляжу? – произнес я.

– Да,– сказал Рейвенор.– Представляю, как это выглядит.

Я не понял, о чем он говорит, но переспрашивать не стал. Меня занимали совсем иные вещи.

Гарлон продавил большим пальцем крышку, протянул мне бутылку и уселся на складной стул.

– И все‑таки, несмотря ни на что, мы еще живы. – Он звякнул бутылкой о мою, а Кара отсалютовала своей.

– Итак? – произнес я.

– Группа крепкозадых выродков подпалила Дамочек. А с ними и целый шпиль. Многих поубивали,– начал Гарлон. Он пытался излагать только факты, но в его голосе звучала еле сдерживаемая ярость.

– А вы?

– Нас спасла мадам Биквин, – ответила Кара.

– Что?!

– Когда мы доставили ее на Мессину, с ней все было в порядке, состояние стабилизировалось, – продолжала Кара. – Оказавшись на месте, мы с комфортом устроили ее в медицинском отсеке резиденции Дамочек. Меня там поставили на ноги примерно за неделю. А потом состояние мадам Биквин неожиданно ухудшилось.

– У нее начались припадки, – прорычал Гарлон. – Нечто действительно поганое, под названием…

– Церебрально‑васкулярная ишемия,– тихо произнес Рейвенор.

– Наши медики оказались бессильны. Поэтому мы поспешили переправить ее в Главный Муниципальный Госпиталь Сандус Седар. Ей предстояла серьезная операция, – произнесла Кара. – Мы знали, что тебе не понравится, если мы оставим ее в одиночестве, так что мы решили по очереди дежурить у ее кровати. Я сменила Нейла и той же ночью узнала, что на штаб‑квартиру Дамочек было совершено нападение.

– А я как раз взял воздушное такси и уже был на пути к шпилю одиннадцать, – закончил Гарлон.

– Значит, в ту злополучную ночь вас там не оказалось?

– Нет.

– То есть вы двое… и Елизавета… единственные, кто выжил?

– Повезло нам, верно? – мрачно усмехнулся Гарлон.

– Где она? – спросил я. – И как себя чувствует?

– В сознание она так и не приходила. Подключена к системе жизнеобеспечения в лазарете на моем судне, – ответил Рейвенор. – За ней ухаживает мой личный врач.

Я был знаком с доктором Антрибасом, медиком Гидеона. Биквин не могла оказаться в более надежных и опытных руках.

Я снова посмотрел на Гарлона и Кару. Можно было с уверенностью сказать, что бывший охотник за головами с Локи наслаждается, смакуя подробности. Вероятно, он репетировал свою речь в течение многих недель.

– Хорошо, продолжай.

– Мы залегли на дно. Я и Кара. Мадам Би перевозить куда‑либо было нельзя, так что мы зарегистрировали ее по поддельным документам, чтобы ее невозможно было связать с тобой. А затем мы с Карой отправились на охоту и выследили банду налетчиков. Наймиты отдыхали посреди нелегального поселения в предместье возле орбитального порта. Их было тридцать человек. Вессоринские янычары, без сомнения. Никогда прежде я не сталкивался с этой братией, хотя, конечно, был наслышан о них. Теперь могу сказать, эти ублюдки умеют драться.

– Мне тоже довелось видеть их вблизи.

– Тогда ты понимаешь, что двое против тридцати, даже с преимуществом, какое дает внезапность, – это не самый хороший расклад. Крепкий орешек. Я подпалил троих…

– Двоих, – поправила его Кара. – Их было двое.

– Ладно, двоих точно, еще одного – предположительно. Кара, да благословит ее Император, сняла еще шестерых. Бам‑бам‑бам!

– Нейл, ты сможешь рассказать все в красках после того, как все закончится и мы отметим победу бутылочкой амасека. Придерживайся сути.

– Это девиз моего рода, шеф, – усмехнулся Гарлон. – В общем, так получилось, что мы с Карой откусили больше, чем смогли прожевать, и в итоге все кончилось тем, что нас загнали в угол на погрузочном поле рядом с портом. Прижали к стенке. Отступать было некуда. Самый момент, чтобы поменять штанишки. И вот тут, просто как по мановению,– он щелкнул пальцами, – пришло спасение.

Он перевел взгляд на инквизитора Рейвенора.

– Я просто счастлив, что смог оказаться полезным, – застеснялся тот.

– Полезным? Да он со своей ликвидационной бригадой надрал им задницу! Насколько мне известно, из наймитов живыми ушли не более восьми. Запрыгнули в свое корыто и смылись с планеты.

Я поставил пустую бутылку на дюросплавный пол и оперся локтями на колени.

– Итак, Гидеон, – сказал я, – каким образом, во имя Терры, ты сумел оказаться на Мессине в нужное время?

– Не сумел, – ответил он. – И появился слишком поздно. Успей я добраться до Мессины днем ранее, трагедию можно было бы предотвратить. Но мой корабль задержал варп‑шторм, который, кроме всего прочего, заглушал связь.

– Ты снова говоришь загадками, – произнес я. – Неужто позволительно так себя вести со старым наставником?

В конце 330‑х мой ученик Гидеон Рейвенор состоял при мне дознавателем. Он оказался самым многообещающим кандидатом в инквизиторы, какого я когда‑либо встречал. Латентный псайкер уровня дельта с P.Q.171, кроме всего прочего, обладал атлетическим телосложением и гениальным интеллектом, отточенным прекрасным образованием. Во время трагических событий Священной Новены на Трациане Примарис он серьезно пострадал и с тех пор жил внутри силового кокона своего кресла. Блестящий интеллект, заточенный в беспомощной оболочке парализованного тела.

Но это не помешало ему стать одним из лучших агентов Инквизиции. Я лично способствовал его продвижению по службе вплоть до получения полного инквизиторского чина в 346‑м.

С тех пор он успешно провел и раскрыл сотни дел, самыми известными из которых были Осквернение Гомека и, конечно же, дело Кервана‑Голмана на Саруме. Кроме того, он написал несколько важных научных работ: знаменитые эссе «К Имперской утопии», «Упрек государству‑улью» и «Возвращение Терры: История ранней Инквизиции», книгу по колдовству варпа, ставшую первоисточником по данной теме, и труд под названием «Дымное Зерцало», где описал взаимодействие человека с властью варпа со столь совершенным пониманием и поэтичностью, что, как мне кажется, этот шедевр будет существовать как произведение искусства в той же мере, что и научная работа.

Рейвенор был почти неразличим за тусклой сферой поля, окружающей его кресло, – просто бесформенная тень, повисшая в гудящем сумраке. Его тело было абсолютно беспомощным, и все, что он делал, выполнялось одной только ментальной силой. В болезни его сознание окрепло, компенсируя все, что он потерял. Я уверен, что Гидеон к тому моменту значительно превысил псайкерский уровень дельта.

– Моя деятельность в последние несколько лет потребовала от меня развития способностей к предсказанию и пророчествам, – медленно произнес Гидеон. – Мне кое‑что… открылось. Нечто весьма важное.

Было ясно, что он с неимоверной осторожностью подбирает слова. Словно и хотел бы сказать больше, но не смеет. Я решил, что надо уважать его осторожность и позволить ему рассказать только то, что он сам сочтет нужным.

– Одно из таких откровений – или видений, если хочешь, – предсказало трагическую судьбу Дамочек на Мессине. Причем с точностью до часа. Но я не смог добраться до места вовремя и предотвратить трагедию.

– Уничтожение Дамочек было предсказано? – удивился я.

– С пугающей точностью, – ответил он. Внезапно я понял, что слышу его голос, причем именно тот самый голос, которым Рейвенор говорил до получения своих ужасающих увечий, голос, производимый человеком, рот и гортань которого еще не были расплавлены пылающим прометиумом. Я уже привык к монотонности синтезированной речи, издаваемой псионически управляемым вокс‑транслятором в его кресле.

– Кроме того, я развил и улучшил свои псионические способности, – сказал он, демонстрируя, что с легкостью может читать мои поверхностные мысли. – Я перестал пользоваться вокс‑транслятором примерно год назад, научившись контролировать ментальные волны таким образом, чтобы передавать свою речь напрямую.

– Твой голос звучит в моей голове?

– Да, Грегор. Ты слышишь тот голос, к которому привык. Конечно, это не работает с неприкасаемыми или людьми, защищенными от ментальных воздействий… ПОЭТОМУ Я ВСЕ ЕЩЕ ДЕРЖУ СТАРЫЙ ВОКС‑ТРАНСЛЯТОР НАГОТОВЕ. – Последние слова он произнес механическим голосом, вырвавшимся из динамика, встроенного в его кресло. Скрежещущее, неестественное звучание заставило нас рассмеяться от неожиданности. – Хотя я и появился слишком поздно, чтобы спасти Дамочек, но сумел вывезти Кару, Гарлона и Елизавету в безопасное место.

– Прими мою благодарность. Но почему ты решил встретиться так далеко?

– Промоди хранит тайны, которые мы ищем,– сказал он.

– И что это за тайны?

– Мне позволили увидеть будущее, Грегор, – произнес Рейвенор. – И оно не слишком привлекательно.

– Имперская цивилизация никогда не уделяла особого внимания пророчествам, – сказал Гидеон. – И я пришел к выводу, что это серьезная ошибка.

Мы прогуливались по антигравитационным дорожкам недалеко от лагеря. На болота опустилась ночь. Во влажном воздухе танцевали биолюминесцентные насекомые.

– Ошибка? А не большая ли ошибка – относиться к ним слишком серьезно? Если мы станем верить разглагольствованиям всякой ничтожной базарной гадалки, каждого сумасшедшего пророка Экклезиархии, утверждающего, что его посетило божественное откровение…

– Мы были бы безумцами, согласен. Большая часть предсказаний – хлам, ложь, вредительство, заблуждения нездорового ума. Иногда откровения оказывались действительно пророческими, но обычно их озвучивали псайкеры, делавшие это случайно или в результате собственного безумия. К тому же видения оказывались либо невнятны, либо слишком запутанны, чтобы их можно было использовать практически. Человечество еще не слишком сильно в этом, но такое вовсе не невозможно.

– Насколько я понимаю, другие расы преуспели в этом больше, – сказал я.

– Конечно, и у меня есть определенный опыт, – ответил он. – Служба в Ордо Ксенос оказалась весьма полезной. Чем больше я изучал слабости иных рас, тем больше узнавал их сильные стороны.

– Мы ведь говорим об эльдарах, верно? – рискнул спросить я.

Он ответил не сразу. Его последние слова были близки к ереси. Сфера силового поля вокруг его кресла начала беспокойно мерцать.

– Это странные существа. Они способны читать незримую географию пространства и времени, распутывать переплетения многих вероятных событий с поразительной точностью. И эльдары весьма активно используют свои умения. Иногда они даже могут изменить ход событий. А иногда – спокойно смотрят, как сбываются предсказания. Думаю, ни один живущий на свете человек не сможет объяснить, почему эльдары совершают тот или иной выбор. Мы просто видим все совсем не так, как они.

– Они живут дольше и, соответственно, видят дальше…

– Отчасти. Впрочем, ортодоксальная доктрина гласит, что их дальновидность является их проклятием. Министорум верит, что эльдары чрезмерно покорны судьбе. Что они ленивы, почти бессердечны и слишком жестоки в своих попытках манипулировать другими.

– А ты так не думаешь?

– Признаюсь только в личном восхищении ими, Грегор, Они взаимодействуют с фундаментальными структурами Вселенной. Как ты мог понять, любой талант к жизни и способности восприятия без помощи физического тела привлекателен для меня. Моя работа… – Он замолчал.

– Гидеон?

– Мне захотелось хотя бы приблизиться к пониманию того, как эльдары воспринимают действительность. Их ясновидцы, например, обладают кинестетической чувствительностью, работающей вне зависимости от ограничений времени и пространства…

Мы остановились на краю дорожки и стали разглядывать затянутое туманом болото. Светлячки и сияющие споры растений парили в воздухе. По временам их скопления разрывали внезапные налеты крылатых ночных хищников. Змееподобные твари скользили по блестящей, маслянистой поверхности воды под висящими дорожками.

– Я сказал слишком много,– пробормотал Гидеон.

– Тебе не стоит осторожничать со мной. Я не стану осуждать тебя за то, что ты искал знания. Я уже не тот пуританин, которого ты когда‑то знал.

– Понимаю. Я рассказал бы тебе больше, если бы мог. Но, для того чтобы изучить некоторые вещи, мне пришлось дать обещания.

– Эльдарам?

– Промолчу. Я не горжусь этими клятвами, но буду соблюдать их.

– Тогда что ты можешь поведать мне? Ты упомянул, что тебе было открыто будущее.

– Один из них предсказал великую тьму, угрожающую всем нам. Ее приближение оказалось настолько быстрым и жутким, что исказило читаемое эльдаром переплетение вероятностей. Она открылась ему последовательностью связанных видений. Одним из них было уничтожение Дамочек. Когда это случилось, я был потрясен. Произошедшее доказывает, что провидцы не ошибаются.

– Что еще он видел? – спросил я.

– Живой клинок, человек‑машина, восседающий на давно погибшем мире и готовящийся нанести удар, который прольет кровь и людей, и эльдаров, – сказал он. – А после… ничего.

Я обернулся.

– Ничего?

– Ничего. Эльдар не может видеть дальше. По времени только на шесть месяцев вперед. Он сказал мне, что ему не удается разглядеть что‑либо за пределами этого срока.

– Почему?

– Потому что там не осталось будущего, на которое можно было бы посмотреть.