ДЭЙМОН. Мои руки вокруг нее напряглись, пока я ждал ее ответа

Мои руки вокруг нее напряглись, пока я ждал ее ответа. Не то чтобы я на самом деле верил, что она от меня отвернется. Дело не в этом. Я хотел убедиться, что после всего этого она готова. В последнее время она не была готова, и это была не просто видимость. Если она еще не была, все в порядке. Держать ее в объятиях всю ночь было бы так же восхитительно.

Но мне понадобился бы холодный и очень продолжительный душ.

Потому что, держать ее на своих коленях, прижатой своей самой мягкой частью к моей самой твердой, было проверкой моего самоконтроля и возбуждало меня так, как никто в этом мире и за его пределами не смог бы.

Кэт подняла подбородок, ее глаза встретились с моими. Все, что мне нужно было видеть, во что нужно было верить, находилось в ее глазах. — Да.

После того, как я услышал это короткое слово, я не терял времени даром. Делать это, быть с ней любым доступным мне способом, вытеснило бы все то ужасное, что произошло, но это было началом.

— Держись, — сказал я ей, а потом поймал ее хриплый ответ поцелуем.

Она обвила руки вокруг моей шеи, когда я схватил ее за бедра. КА когда я встал, она сжала меня ногами, и я едва сдержал стон. Удивлял тот факт, что, даже пытаясь двигаться к спальне, я не отрывал от не рта. Целуя ее. Впитывая ее. Этого было недостаточно, никогда не могло быть достаточно.

Я внес ее в дом и пронес через множество бесполезных комнат, которые, казалось, никогда не кончатся. Она хихикнула мне в губы, когда я врезался во что‑то, что, вероятно, стоило маленькое состояние. Я дошел до ступеней, поднялся по ним, не сломав наши шеи, и нашел спальню, в которую ранее отнес наши вещи.

Кэт потянулась, махая рукой по воздуху, пока не нашла край двери и не закрыла ее за нами, затем я зубами поймал ее нижнюю губу. Слегка прикусил, и моя кровь вскипела от звука, который она издала. Я собирался воспламениться прежде, чем что‑либо началось.

Я развернул нас к кровати, убрав рот от ее теплых губ. Я хотел снять простыни и одеяло и найти более мягкий покров, достойный Кэт.

Она прижалась в горячем, легком поцелуе к моему колотящемуся пульсу. Не найдя лучших простыней, я положил ее на кровать, двигаясь медленнее, чем требовало мое тело. Она одарила меня легкой улыбкой, и мое сердце перевернулось в груди, когда я опустился перед ней на колени.

Наши глаза встретились.

Мой пульс забился быстрее, ощущаясь в каждой частичке моего тела. — Я не заслуживаю тебя. Слова вырвались прежде, чем я успел остановить их. Они были правдой. Кэт заслуживала целого мира и даже больше.

Наклонившись вперед, она положила руку на мою щеку, и я почувствовал прикосновение каждой клеточкой своего тела. — Ты заслуживаешь всего, — сказала она.

Я повернул голову, целуя ее ладонь. Так много слов вертелось на кончике языка, но когда она встала и потянулась вниз, поймав пальцами подол своего платья, мое сердце остановилось, и слова замерли в тишине между нами.

Кэт сняла свое платье и бросила его на пол возле меня.

Я не мог пошевелиться. Я не мог даже дышать. Думать стало почти невозможно, когда я пристально посмотрел на нее. Она поглотила меня. Одетая только в тонкий клочок ткани, с волосами, спадающими по плечам на грудь, она стояла там, словно богиня.

— Ты... ты так красива, — я медленно встал, мои глаза следовали за легким румянцем на ее шее. Я усмехнулся. — Ты очень красива, когда краснеешь.

Она пригнула голову, но я поймал ее подбородок, заставив ее глаза посмотреть в мои.

— Серьезно, — сказал я ей. — Очень красивая.

Нежная, почти застенчивая улыбка опять появилась на ее лице. — Благодаря твоей лести.

Я тихо рассмеялся. — Приятно узнать, потому что я, благодаря ей, планирую прикоснуться тебя везде, и избрать красивый путь.

Румянец стал ярче, но она схватилась за мою футболку. Я опередил ее. Стянув рубашку через голову, я позволил ей упасть туда, где уж лежало ее платье. На мгновение мы стояли, разделенные всего несколькими дюймами. Никто из нас не говорил. Воздух наполнился электричеством, поднимая волоски на моих руках. Зрачки глаз Кэт начали расширяться.

Скользнув рукой по ее шее, я нежно притянул ее к себе. Моя грудь соприкасалась с ее, и дрожь, прокатившаяся по ее телу, замкнула мои чувства. Ее губы приоткрылись в тот миг, когда коснулись моих, ее пальцы нашли пуговицу на моих джинсах, а мои пальцы обнаружили тонкие полоски на ее бедрах.

Я направил ее к кровати, ее волосы рассыпались вокруг нее подобно темному нимбу. Ее глаза были прикрыты, когда она наблюдала за мной, но я смог увидеть тусклое белое свечение, исходящее из них.

Ее взгляд жег меня изнутри. Я желал поклоняться ей. Я нуждался в этом. Каждым дюймом.

Уставившись на пальцы ее ног, я проложил себе путь наверх. Медленно. Некоторые зоны удерживали мое внимание намного дольше. Такие как изящный свод ее стопы и чувствительная кожа под коленями. Изгибы ее бедер соблазняли меня, а долины выше манили. То, как она выгнула спину, ее быстрое дыхание, стоны, и то, как ее пальцы царапали мою кожу, перевернуло мой мир.

Когда, наконец, я завершил свой путь вверх по ней, я положил руки по обе стороны от ее головы.

Пристально глядя на Кэт, я влюблялся в нее снова и снова. И терял душу, когда она улыбалась. Найдя совершенно новую цель, когда она протянула руку между нами и коснулась меня.

Я немного отодвинулся, чтобы взять презерватив. И в следующее мгновение нам ничего не мешало, не было больше ожидания, любые самоотверженные намерения исчезли. Мои руки были жадными, я был жадным, и мои руки находились везде, а мои губы следовали за ними. Наши тела двигались вместе, словно не было времени, разделявшего нас. И когда я посмотрел на нее, мой взгляд странствовал по ее разрумяненным щекам и распухшим губам, я осознал прямо тогда, что в моей жизни никогда не было более красивого, более прекрасного момента, чем этот.

Я был опьянен ее вкусом, ее прикосновениями. Существовал только звук наших колотящихся сердец, пока она не выкрикнула мое имя, и в тот момент я распался на части. Комнату заполнял мерцающий белый свет, и мне было все равно, от кого он исходил.

В течение долгого времени я не мог пошевелиться. Черт, я не хотел шевелиться. Не тогда, когда ее рука скользила вниз по моей спине, ее рваное дыхание отзывалось в моих ушах. Но мой вес, должно быть, надавливал на нее, даже если она не жаловалась.

Поднявшись, я перекатился на свою сторону. Моя рука проложила путь по ее ребрам, через ее бедро, и она повернулась ко мне, пододвигаясь так близко, что между нами снова не осталось ни дюйма.

— Это было прекрасно, — сонно пробормотала она.

Я все еще не был способен говорить. Только бог знал, что слетело бы с моих уст в этот момент, так что я просто поцеловал ее во влажный лоб. Она издала довольный вздох, а потом она задремала в моих руках. Раньше я ошибался.

Не было более совершенного, более прекрасного момента, чем этот. И я хотел целую жизнь таких моментов.

КЭТИ.

Утром наши руки и ноги были сплетены вместе, и простыня обернулась вокруг моих бедер.

Потребовалось несколько хитростей ниндзя чтобы, извернувшись, освободиться от Дэймона. Я вытянула руки над головой, и счастливо вздохнула. Все мое тело приятно ломило.

— Ммм, это сексуально.

Я распахнула глаза. Пораженная и выставленная на обозрение, я схватила простыню, но Дэймон выбросил вперед руку, ловя мою. Огонь охватил мое лицо, когда мой взгляд столкнулся с его древесно—зеленым.

— Что? — лениво пробормотал он. — Теперь ты скромная? Не вижу смысла.

Жар пронесся по моему горлу, кожу закололо. В словах Дэймона был своего рода смысл.

Вчера ночью не было никакой скромности, но тем не менее. Солнечный свет раннего утра струился через окно. Я вырвала простыню из его хватки и накрылась.

Он надул губы, смешно, что он мог сделать это, и в тоже время выглядеть сексуально.

— Я стараюсь сохранить загадку, — сказала я ему.

Он тихо рассмеялся, и этот тихий звук прокатился сквозь меня. Придвинувшись ближе, он поцеловал меня в кончик носа. — Загадки переоценивают. Я хочу узнать каждую веснушку и каждый изгиб лично.

— Думаю, ты сделал это вчера ночью.

— Нет, — он покачал головой. — Это было просто легкое ознакомление. Я хочу знать их желания и мечты.

Я рассмеялась. — Это нелепо.

— Это правда.

Он перекатился, сбросив с себя простыню, и свесил ноги на пол.

Мои глаза расширились.

Обнаженный, он плавно встал, совершенно не беспокоясь о том, что каждый дюйм его тела находился на виду. Потянувшись, он поднял руки высоко над головой. Он наклонил спину, его мышцы напряглись. Углубления на его бедрах напряглись, привлекая мое внимание слишком надолго и далеко от приличий.

Наконец, я заставила свой взгляд подняться. Наши глаза встретились. — Знаешь, есть такая штука под названием брюки. Ты должен их попробовать.

Повернувшись, он дерзко ухмыльнулся. — Тогда ты будешь разочарована. Только подумай, ты сможешь видеть это каждый день, начиная с сегодняшнего.

Мое сердце пустилось в пляс. — Твою голую задницу? Ну и дела. Избавь меня от этого.

Он снова рассмеялся, а потом исчез в ванной. Испытывая слишком теплое ощущение, я закрыла глаза. Каждый день? Навсегда? Мой живот приятно затрепетал, и это не имело никакого отношения к его нынешнему раздетому состоянию. Просыпаться возле Дэймона, засыпать рядом с ним?

Я открыла глаза, когда услышала, что дверь снова открывается. Он тер глаза, и я опять уставилась на него, так, как, по правде говоря, смотрела на него всегда в совершенно неподходящих для этого местах. Это как знать, что ты не должен на что‑то смотреть, и твои глаза автоматически хотят отправиться именно туда.

Он опустил руки. — Думаю, у тебя слегка текут слюни.

— Что? Нет.

Но, возможно, у меня текли. Так что я натянула простыню на лицо. — Джентльмен никогда не укажет на что‑то столь непристойное.

— Я не джентльмен.

Он наклонился вперед, срывая с меня простыню. Я держалась, игривая борьба не могла продолжаться слишком долго. — Там нечего скрывать. Я поймал тебя.

— Отвали.

— Хотя бы у меня не текут слюни.

Он отшвырнул простыню на другую сторону широкой кровати. От его медленного взгляда, я испытывала сильнейшие ощущения. — Ладно. Думаю, сейчас потекут.

Мое лицо собиралось сгореть еще до завтрака. — Прекрати.

— Не могу.

Он положил руку с другой стороны от моих бедер и наклонился, дотрагиваясь пальцами до моего подбородка. — Получай слюни.

Рассмеявшись, я пихнула его в твердую грудь. — У тебя неоправданная самооценка.

— Угу.

Он надавил, пока наши тела не соприкоснулись, и его бедро не оказалось между моими. Он наклонил голову, удерживая свой вес на руках, задев своими губами мои. — Поцелуешь?

Я схватила его за плечи и наградила быстрым поцелуем. — Вот, пожалуйста.

Насупившись, он поднял голову. — Так только целуют своих бабушек.

— Что? Поцеловать лучше?

Вытянув шею, я вложила в поцелуй больше напора. — Как на счет этого?

— Отвратительно.

— Не слишком любезно.

— Попробуй снова, — сказал он, его глаза сузились.

Дыхание застряло в горле. — Я не знаю, заслуживаешь ли ты лучшего поцелуя, сказав мне последнюю гадость.

Он сделал своими бедрами что‑то поистине поразительное, заставив меня задохнуться. — Да, — самодовольно проговорил он. — Я заслуживаю еще один поцелуй Да — он заслуживал. Я снова поцеловала его, но отстранилась прежде, чем поцелуй превратился в нечто более глубокое. Дэймон сильнее нахмурился, и я усмехнулась. — Вот все, чего ты заслуживаешь.

— Я категорически не согласен с этим.

Кончики его пальцев двинулись по моей руке и ребрам. Легчайшее прикосновение продолжилось на моем животе и дальше. Все это время его взгляд был прикован к моему. — Попробуй еще раз.

Когда я не шелохнулась, он что‑то проворно сотворил своими пальцами, от чего мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я подняла голову, ощущая головокружение и легкость. Коснувшись своим ртом его губ, я снова поцеловала его, уделив особое внимание его нижней губе. Когда я начала отстраняться, он обернул руку вокруг моей шеи.

— Нет.

Его голос был низким. — Это едва ли было лучше. Может быть, мне нужно просто показать тебе.

От жара в его взгляде я задрожала. Все мое тело напряглось. — Может быть.

И он показал — о, Боже, как никогда. Прошлая ночь была сладкой и медленной и невозможно идеальной, но это было чем‑то совсем иным, от чего просто останавливалось сердце.

Острое лезвие отчаяния было в каждом поцелуе, в каждом прикосновение. Чувственность возникла между нами, нарастая с каждым сделанным вдохом. Дэймон двигался на мне, а потом во мне, превращая тлеющий огонь в неконтролируемую бурю. Я схватилась за него руками, когда напряжение распустилось внутри меня, границы его тела расплывались, стоило ему отбросить всю свою сдержанность.

Никто из нас не двигался, казалось, вечность. Наши бедра все еще тесно прижимались друг к другу. Мои руки сомкнулись вокруг его шеи. Одна из его рук лежала на моей щеке, другая изогнулась вокруг талии. Даже перекатившись на свою сторону, он притянул меня к себе. Выбора у него было немного. Я не отпускала его. Не хотела. Я хотела все поставить на стоп и остаться там, прямо там с ним. Потому что я знала, неизвестная реальность ждет момента, когда мы покинем кровать и выйдем из комнаты. Нужно было определиться с серьезными вещами. Принять решения, после которых никто из нас не сможет вернуться назад.

Но я думала об утренней мысли — о вечности. Неважно, с чем мы столкнемся, мы столкнемся с этим вместе. Это делало меня готовой.

— О чем ты думаешь, Котенок? — спросил он, смахивая волосы с моей щеки.

Я открыла глаза и улыбнулась. — Просто думаю о вещах, которые нужно решить.

— Я тоже. — Он поцеловал меня. — Но, думаю, нам нужно принять душ и переодеться, прежде, чем мы встанем на этот путь.

Я рассмеялась. — Верно.

— Я говорил тебе, что люблю твой смех? Неважно, скажу еще раз. Я люблю твой смех.

— А я люблю тебя.

Я прижала свои губы к его, а потом села, захватив с собой простыню. — Я первая в душ.

Дэймон приподнялся на локте. — Мы можем всегда принимать его вместе.

— Да, а в конце мы бы нуждались в душе после душа.

Обернув простыню вокруг себя, я побежала в душ. — Я скоро вернусь.

Дэймон подмигнул. — Буду ждать.

Date: 2015-09-02; view: 261; Нарушение авторских прав