ДЭЙМОН. Глаза у ребенка были фиолетовыми — как два драгоценных аметиста с причудливыми линиями вокруг зрачков

— А... — пробормотал я.

Глаза у ребенка были фиолетовыми — как два драгоценных аметиста с причудливыми линиями вокруг зрачков, совсем как у Люка. И они были холодными и спокойными, когда изучали офицеров перед ним.

Доктор Рос шагнул вперед. — Мика, что ты делаешь? Ты знаешь, тебе не полагается находиться в этом здание. Где твои...?

Несколько вещей случилось так быстро и, серьезно, я не поверил бы в это, если бы не видел своими собственными глазами. Ребенок поднял руку, последовал ряд выстрелов — пули, покидали патронники винтовок. Испуганное дыхание Кэт сказало, что она думала о том же, о чем и я. Они действительно собирались пристрелить ребенка?

Но пули остановились, словно ребенок был Лаксеном или гибридом, но он не являлся кем‑то из моего вида. Я бы почувствовал это. Возможно, он был гибридом, потому что пули ударились о мерцающую голубую стену вокруг него. Голубой свет усилился, поглощая пули — десятки пуль — подсвечивая их, словно синих светлячков.

Они висели в воздухе в течение секунды, а затем исчезли из бытия. Малыш развернул пальцы внутрь, словно показывал ими пойти поиграть с ним, абсолютно магнетическим образом пушки вылетели из рук офицеров, мчась к ребенку.

Они тоже остановились в воздухе и вспыхнули яркими оттенками синего. Секундой позже пушки стали пылью.

Рука Кэт впилась в мою спину. — Святые...

— Угодники, — закончил я.

Доктор Рот пытался протолкнуться мимо солдат. — Мика, ты не можешь...

— Я не хочу возвращаться обратно в то здание, — сказал ребенок голосом, который был одновременно высоким и спокойным. Марионетка — Вашингтон пододвинулся, держа пистолет наготове.

Доктор Рот закричал, и голова Мики резко повернулась в сторону. Лица охранников побледнели, и Мика сжал кулаки. Согнувшись пополам, Вашингтон ударился коленями о пол, обхватив голову руками. Рот открылся в безмолвном крике, кровь полилась из глаз парня.

— Мика! — доктор Рот оттолкнул офицера с дороги. — Это плохо! Плохо, Мика!

Плохо — это было плохо? Я мог бы придумать десятки слов, которые подходили больше, чем "плохо".

— Боже правый, — прошептала Кэт. — Малыш, как Дэмиен из Омена.

Я бы рассмеялся, потому что с подстриженными под горшок каштановыми волосами и пренебрежительной, вредной улыбкой он выглядел как маленький Антихрист. Кроме того, это не было смешно, потому что Вашингтон лежал лицом на полу, а странный ребенок сейчас таращился на меня своими фиолетовыми глазами.

Черт, мне не нравятся странные дети.

— Он собирался сделать мне больно, — сказал Мика, не отводя от меня взгляда. — И вы все собираетесь заставить меня вернуться обратно в мою комнату. Я не хочу возвращаться в свою комнату.

Несколько офицеров отшатнулись назад, когда Мика сделал шаг вперед, но доктор Рот остался, пряча свой шприц за спиной. — Почему ты не хочешь возвращаться обратно в свою комнату, Мика?

— Лучше спросить, почему он уставился на тебя? — прошептала Кэт.

Правда.

Мика осторожно проложил путь вокруг офицеров, которые теперь дали ему широкое пространство. Его шаги были легкими и очень похожими на кошачьи. — Другие не хотят играть со мной.

Были еще такие как он? Дорогой Господь...

Доктор повернулся, улыбаясь мальчику. — Наверно это потому, что ты не делишься своими игрушками?

Кэт приглушила то, что звучало как близкий к истерике смешок.

Глаза Мики скользнули к доктору. — Делиться не помогает утвердить господство.

Что. За. Черт.

— Делиться не всегда значит потерять контроль, Мика. Мы учили тебя этому.

Маленький мальчик пожал плечами, возвращая свой взгляд обратно ко мне. — Ты поиграешь со мной?

— Э... — я не имел понятия, что сказать.

Мика наклонил голову в сторону и улыбнулся. Две ямочки появились на его круглых щеках.

— Он может поиграть со мной, доктор Рот?

Если доктор скажет да, у меня будут серьезные проблемы.

Доктор Рос кивнул. — Уверен, он сможет попозже, Мика, но прямо сейчас нам нужно, чтобы ты пошел обратно в свою комнату.

Маленький мальчик выпятил нижнюю губу. — Я не хочу идти обратно в свою комнату!

Я наполовину ожидал, что голова ребенка начнет вращаться, и возможно она стала бы, но доктор бросился вперед со шприцом в руке. Мика развернулся и крикнул, сжимая в кулаки свои крохотные ручки. Доктор Рот уронил шприц и упал на колени.

— Мика, — он ловил ртом воздух, прижимая руки к вискам. — Тебе нужно остановиться.

Мика топнул ногой. — Я не хочу...

Дротик ударил в детскую шею из ниоткуда. Его глаза расширились, а потом ноги подкосились. Прежде, чем он упал лицом вниз, я бросился вперед и поймал непоседу на руки.

Ребенок был чертовски странным, но он все еще был ребенком.

Я посмотрел вверх и увидел сержанта Дашера, стоящего справа. — Хороший выстрел, Арчер, — сказал сержант.

Арчер, кивнув, сунул пистолет обратно в кобуру.

Я повернулся обратно к Мике. Его глаза были открыты, и они уставились на меня. Он вообще не двигался, но ребенок был там, полностью функционируя. — Какого черта? — прошептал я.

— Кто‑нибудь отнесите Вашингтона в медицинскую комнату и убедитесь, что его мозги не полностью перемешаны. — Отдавал приказы Дашер. — Рот, немедленно доставь ребенка в комнату для осмотров и выясни, как он сумел выбраться из корпуса В, и где, черт возьми, его устройство слежения.

Рот поднялся на ноги, потирая висок. — Да... Да... сэр.

Дашер подошел к нему, его глаза блестели, а голос был низким. — Если он сделает это снова, с ним будет покончено. Понял?

Покончено? Иисус. Кто‑то появился рядом со мной и схватил ребенка. Я не хотел отпускать его, но это перестало быть проблемой. Рука Мики поймала переднюю часть моей футболки и удерживала, когда офицер поднял его.

Эти странные глаза вблизи были даже более причудливыми. Круг вокруг зрачков был неровным, словно черный выходил за края.

Они не знают, что мы существуем.

Ошеломленный, я дернулся назад, разрывая хватку на моей футболке. Голос ребенка был в моей голове, невозможно, но это случилось. В неверие я смотрел, как офицер взял его и отвернулся.

Еще более странно то, что это было именно то, о чем сказал Люк.

Этот ребенок не был таким как Кэт или я. Этот ребенок был чем‑то совершенно иным.

КЭТИ.

Срань Господня!

Ребенок только что обезоружил около пятнадцати мужчин и, вероятно, обезоружил бы чертовски много больше, если бы Арчер не поразил малыша транквилизатором. Если быть честной, я даже не знала, что только что видела или кем был ребенок, но Дэймон выглядел значительно более испуганным, чем я себя чувствовала. Страх гудел внутри меня. Ребенок что‑то ему сделал?

Оттолкнувшись от стены, я подбежала к Дэймону. — Ты в порядке?

Он пробежал рукой по волосам, кивнув.

— Кому‑то нужно доставить этих двоих в их комнаты, — сказал сержант Дашер, сделав глубокий вдох, а потом пролаял еще приказы. Арчер придвинулся к нам.

— Подождите, — я сжала руку Дэймона, отказываясь сдвинуться с места. — Что это было?

— У меня нет на это времени, — глаза Дашера сузились. — Доставь их обратно в комнаты, Арчер.

Гнев поднялся во мне, горький и мощный. — Уделите этому хоть немного времени.

Дашер вскинул на меня голову, а я свирепо посмотрела на него. Дэймон настраивался на разговор, зафиксировав внимание на сержанте. Мышцы под моей рукой согнулись. — Тот ребенок не был Лаксеном или гибридом, — сказал он. — Думаю вы, парни, должны дать нам прямой ответ.

— Он то, что мы называем истоком, — ответила Нэнси, подойдя сзади сержанта. — Как новое начинание: исток идеальный вид.

Я открыла рот, затем закрыла. Исток — идеальный вид? Я чувствовала себя так, словно провалилась головой вниз в очень плохой научно—фантастический фильм, за исключением того, что все это было реально.

— Действуйте дальше, Сержант. Я уделю им свое время.

Она наклонила подбородок, встретившись с недоверчивым взглядом Дашера. — И я хочу полный отчет о том, как и почему произошло два инцидента с истоками в течение двадцати четырех часов.

Дашер громко выдохнул через нос. — Да, мэм.

Я в некотором роде была ошеломлена, когда он щелкнул каблуками и развернулся, и мое подозрение, что Нэнси, та, кто заправлял шоу, подтвердилось.

Она вытянула руку в сторону одной из закрытых дверей. — Давайте присядем.

Держа руку Дэймона, я последовала за Нэнси в маленькую комнатку, в которой находился только круглый стол и пять стульев. Арчер, наша вечная тень, присоединился к нам, но остался возле двери, пока мы втроем присели.

Наклонившись, Дэймон уронил локоть на стол, а руку на мое колено, его яркие глаза зафиксировались на Нэнси. — Хорошо. И так, этот ребенок — исток. Или как‑то так. Что в точности это значит?

Нэнси облокотилась на стул, закинув ногу на ногу. — Мы не были пока готовы поделиться этим с вами, но, учитывая то, чему вы стали свидетелями, у нас действительно нет выбора. Иногда все идет не так, как планировалось, так что мы должны приспосабливаться.

— Конечно, — сказал я, кладя руку поверх руки Дэймона. Он перевернул свою вверх, переплетая наши пальцы, наши соединенные руки лежали на моем колене.

— Проект Исток — величайшее достижение Дедал, — начала Нэнси, ее взгляд не дрогнул.

— По иронии судьбы, он начался как несчастный случай более сорока лет назад. Он начался с одного, а вырос более чем до ста, как сейчас. Как я сказала ранее, иногда то, что мы планируем, не происходит, так что мы должны приспосабливаться.

Я взглянула на Дэймона, он выглядел таким же изумленным и обеспокоенным, как и я, но у меня было такое неприятное, щемящее чувство. На каком‑то уровне я знала, чтобы бы мы сейчас ни услышали, это взорвет наши мозги.

— Около сорока лет назад у нас был мужчина Лаксен и женщина гибрид, которую он изменил. Они были очень похожи на вас двоих, молодые и влюбленные.

Ее верхняя губа скривилась от пренебрежительного веселья. — Им позволили видеться друг с другом, и, в какой‑то момент, во время их пребывания у нас, женщина забеременела.

Ох, черт побери.

— Сначала мы не знали, пока не стало заметно. Мы не проводили гормональный тест, связанный с беременностью. Из того, что мы собрали, стало ясно, что Лаксену очень трудно зачать с кем‑либо, так что нам не пришло в голову, что один из них окажется, способен зачать с человеком, гибридом он или нет.

— Это правда? — спросила я Дэймона. Мы не говорили о том, чтобы сделать ребенка. — Лаксенам трудно зачать?

Челюсти Дэймона заработали. — Да, но насколько я знаю, мы не можем зачать ребенка с людьми.

Это все равно, что получить совмещенных вместе кошку и собаку.

Фу. Я состроила рожицу. — Милое сравнение.

Дэймон самодовольно улыбнулся.

— Ты прав, — сказала Нэнси. — Лаксены не могут зачать детей с людьми, и в большинстве случаев, они не могут зачать с гибридами, но когда мутация идеальна, полностью на клеточном уровне, и если оказывается, что они хотят этого по‑настоящему, они могут.

По некоторым причинам жар пополз по моей шее. Разговаривать о детях с Нэнси хуже, чем о сексе с моей мамой, а это было достаточно плохо, чтобы заставить меня захотеть ударить себя в живот.

— Когда обнаружили, что гибрид беременна, команда раскололась, должна или нет быть прервана беременность. Возможно, это звучит жестко, — сказала она в ответ на то, как напрягся Дэймон, — но вы должны понимать, мы не имели понятия, что могла сделать эта беременность, или на что будет похож ребенок Лаксена и гибрида. Мы не имели понятия, с чем связались, но, к счастью, на прерывание беременности было наложено вето, и мы получили возможность изучить этот случай.

— Так... так у них был ребенок? — спросила я.

Нэнси кивнула.

— Продолжительность беременности была нормальной по человеческим стандартам — между восемью и девятью месяцами. Но наш гибрид родился немного раньше.

— У Лаксенов это занимает около года, — сказал Дэймон, и я поморщилась, думая о том, что это чертовски долго, чтобы застрять, вынашивая тройню. — Но, как я сказал, это тяжело.

— Когда младенец родился, внешне у него не было ничего примечательного, за исключением глаз ребенка. По цвету, они были фиолетовыми, что является чрезвычайно редким цветом для людей, с волнистыми темными кругами вокруг радужки.

Анализ крови показал, что ребенок получил обе ДНК — человека и Лаксена, которая отличалась от мутированной ДНК гибридов. Так было, пока ребенок не начал расти, тогда мы поняли, что это значит.

Я была без понятия, что это могло означать.

Улыбка украсила лицо Нэнси — такая искренняя, как у ребенка рождественским утром.

— Темп роста был нормальным, как у любого человеческого ребенка, но с самого начала ребенок показывал признаки значительного интеллекта, и ранние интеллектуальные тесты поставили ребенку более двухсот IQ, что является редкостью. Только половина процента от популяции имеет IQ выше ста сорока. А здесь было больше.

Я вспомнила, как Дэймон говорил мне прежде, что Лаксены созревают быстрее людей, не в физических проявлениях, а по интеллектуальным и социальным навыкам, что казалось сомнительным, учитывая то, как он иногда действовал.

Он скользнул по мне долгим взглядом, словно знал, о чем я думаю. Я сжала его руку. — Что значит больше? — спросил он, поворачиваясь обратно к Нэнси.

— Ну, на самом деле, это безграничный и все еще изучаемый опыт. Каждый ребенок — каждое поколение — по—видимому, имеют разные способности.

Уверенный свет наполнял ее глаза, когда она говорила. — Первый был способен делать то, что не может ни один гибрид. Он мог исцелять.

Я откинулась на спинку, быстро моргая. — Но... я думала только Лаксены могут делать это?

— Мы верили в то же самое, пока не появился Ро. Мы назвали его в честь первого документально известного египетского фараона, который, как полагали, являлся мифом.

— Подождите. Вы назвали его? А что на счет его родителей? — спросила я.

Она пожала одним плечом, и это был весь ответ, который мы получили.

— Способность Ро исцелять других и себя проводит параллель со способностью Лаксенов, очевидно, была унаследована от его отца.

В течение его детства, мы смогли узнать, что он мог телепатически говорить не только с Лаксенами и гибридами, но так же и с людьми. Смесь оникса и алмазов не оказывала на него эффекта.

У него была сила и скорость Лаксена, но он был сильнее и быстрее. И, как Лаксен, он мог с легкостью использовать Источник.

Его способность решать проблемы и вырабатывать стратегию в столь юном возрасте выходила за пределы графика. Единственная вещь, которую он или любой другой исток не может сделать — это изменять свой внешний вид. Ро был прекрасным образцом.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы все это дошло до моего сознания, а когда это произошло, одна вещь выделилась среди всего, что она говорила. Это было маленькое слово, но такое мощное. — Где Ро сейчас?

Ее глаза поблекли. — Ро больше не с нами.

Что объясняло использование прошедшего времени. — Что с ним случилось?

— Проще говоря, он умер. Но он не был последним. Родилось еще несколько, и мы смогли узнать, как зачатие было возможно.

От возбуждения ее речь стала быстрее. — Наиболее интересным фактором являлось, что зачатие могло произойти между любым мужчиной Лаксеном и женщиной гибридом, чья мутация прошла успешно.

Дэймон высвободил свою руку и откинулся на стуле. Его брови нахмурились от понимания.

— Таким образом, в Дедал принимаются сексуально озабоченные Лаксенов и гибриды, которые желали делать это, пока находились здесь? Потому что мне это кажется странным. Это место не очень романтичное. Не слишком создает настроение.

Мой желудок замутило от того, на что его вопросы были направлены, воздух в комнате стал неподвижным. Была причина, по которой Нэнси стала такой откровенной с нами. В конце концов, мы с Дэймоном, согласно доктору Роту, были "прекрасными образцами", изменившимися на клеточном уровне.

Взгляд Нэнси стал холодным. — Вас удивило бы, что влюбленные люди делают, когда у них появляется несколько минут уединения. И, правда, это занимает всего несколько минут.

И вдруг, тот факт, что мы нам разрешали разделять ванную, приобрел смысл. Надеялась ли Нэнси, что мы с Дэймоном уступим дикой обезьяньей похоти и принесем в мир маленьких детишек Дэймона?

Господи, я думала, что брошусь на нее, когда она подтвердила это.

— В конце концов, мы не мешали вам тут и там проводить несколько минут наедине, разве нет?

Ее улыбка официально заставила меня содрогнуться. — А вы двое молоды и очень сильно влюблены. Уверена, рано или поздно вы воспользуетесь свободным временем.

Сержант Дашер не упоминал ни о чем из этого, во время своих высокопарных речей о защите мира от вторжения инопланетян или лечение заболеваний. Впрочем, у Дедал существовало множество сторон. Он говорил об этом.

Дэймон открыл рот, без сомнения, чтобы сказать что‑нибудь, за что я бы его ударила, но я оборвала его. — Я с трудом верю, что у вас было многого людей, которые просто... ну, вы знаете.

— Ну, в некоторых случаях беременность происходила совершенно случайно. В других случаях мы помогали процессу.

Воздух попал в мое тело, и застрял в легких. — Помогали?

— Это не то, что ты думаешь, — она рассмеялась, звук был резким и раздражающим. — На протяжение многих лет были волонтеры, Лаксены и гибриды, которые понимали, чем на самом деле являются Дедал. В других случаях, мы проводили экстракорпоральное оплодотворение.

Комок поднялся к моему горлу, словно желчь, что было плохо, потому что мой рот был распахнут. Не было ничего, чтобы остановить подкатившую рвоту.

Мышцы на челюсти Дэймона с глухим стуком ходили ходуном. — Что? Дедал подрабатывают как Match.com для Лаксенов и гибридов?

Нэнси отправила ему сухой взгляд, и я не смогла подавить дрожь отвращения.

Экстракорпоральное оплодотворение означало, что должна быть женщина — гибрид, которая вынашивает ребенка. Неважно, что она сказала, я сомневалась, что все они этого хотели.

Зрачки глаз Дэймона начали сиять. — Сколько их у вас?

— Сотни, — повторила она. — Младших держат здесь и, если они становятся старше, их перевозят в другое место.

— Как вы контролируете их? Выглядело так, будто вы едва ли имеете какой‑либо контроль над Микой.

Ее губы стали тоньше. — Мы используем устройства слежения, которые обычно удерживают их там, где им положено быть. Однако, время от времени, они находят способ обойти их. К тем, кто неконтролируем, принимаются меры.

— Принимаются меры? — прошептала я, в ужасе от того, как мое воображение приняло это.

— Истоки превосходят почти во всех отношениях. Они поразительны, но они могут становиться очень опасными. Если они не ассимилируют, то к ним должны быть применены соответствующие меры.

Мое воображение закончилось. — О боже.

Дэймон шлепнул рукой по столу, заставив Арчера переместиться ближе, его рука двинулась к оружию. — По сути, вы создаете расу детей из пробирки, и если они не подходят, вы убиваете их?

— Я не ожидала, что ты поймешь, — ровно ответила Нэнси, встав и переместившись за свой стул. Она схватилась за спинку.

— Истоки — идеальный вид, но, как и в любой расе существующей или созданной, попадается... рвань. Такое случается. Плюсы и потенциал перевешивают отвратительную сторону.

Я покачала головой. — Какие конкретно в этом плюсы?

—Многие наши истоки выросли и ассимилировали в социуме. Мы обучили их так, чтобы они достигли больших успехов. Каждый из них с рождения был специально приспособлен к тому, чтобы занять определенное место. Они станут докторами с несравненными возможностями, исследователями, которые откроют неизведанное, сенаторами и политиками, которые способны увидеть большую картину и принесут социальные перемены.

Она сделала паузу и повернулась туда, где стоял Арчер. — И некоторые станут солдатами с беспрецедентным талантом, присоединившимися к гибридам и людям, создавая армию, которую будет не остановить.

Крохотные волоски на моей шее встали дыбом, когда я медленно повернулась на своем стуле. Мой взгляд встретил взгляд Арчера. Его лица было лишено эмоций. — Ты...?

— Арчер? — сказала Нэнси, улыбаясь.

Убрав руку с рукояти пистолета, он двумя пальцами потянулся к левому глазу. Он сделал движение пальцами, и цветные контактные линзы выскочили наружу, открывая радужку, которая сияла, как аметистовое украшение.

Я сделала глубокий вдох. — Боже правый...

Дэймон выругался себе под нос, теперь в том, почему только Арчер охраняет Дэймона и меня, появился смысл. Если он что‑то вроде Мики, он мог справиться со всем, чем бы мы в него не бросили.

— Ну, ты не просто особенная снежинка, — пробормотал Дэймон.

— Это то, что я есть, — губы Арчера скривились в полуулыбке. — Это секрет. Мы не хотим, чтобы остальным офицерам или солдатам было не комфортно рядом со мной.

Это объясняло, почему он не двинул все сверхчеловеческое на Мику, а вместо этого выстрелил в него из пистолета с транквилизатором. Тысячи вопросов вертелись на кончике моего языка, но я была поражена безмолвием от подтекста того чем и кем он являлся.

Дэймон сложил руки, снова сфокусировавшись на Нэнси. — Интересное разоблачение, но у меня есть к тебе большой вопрос.

Она раскинула руки в приглашающем жесте. — Задавай.

— Как вы выбираете тех, кто принесет детей в мир?

О, Боже, мой, желудок напрягся еще сильнее, я наклонилась, вцепившись в конец стола.

— На самом деле, это просто. Помимо пробирки, мы ищем Лаксенов и гибридов, таких как вы двое.

Date: 2015-09-02; view: 277; Нарушение авторских прав