ГЛАВА 15. Небо заполонили низкие тяжелые тучи, скрыв наполовину оба лунных диска – настоящий и сотворенный амулетом

Небо заполонили низкие тяжелые тучи, скрыв наполовину оба лунных диска – настоящий и сотворенный амулетом, хотя последний висел не так высоко, как первый. Море растеряло свою ленивую безмятежность, подгоняя беспокойные волны нам навстречу. Я кинула тревожный взгляд в сторону Острова. На полотне тропы зияли рваные черные дыры – если тучи сгустятся сильнее, добраться до берега можно будет только вплавь.

Оценив неутешительные перспективы, я вернула внимание Клыку Шторма. Следом за нами по лунной дорожке пустились в путь четверо преследователей. Им даже удалось пробежать гуськом пару‑другую метров, прежде чем они с громкими ругательствами ушли под воду.

За правую руку меня дернуло к оставленному побережью. Невольно я даже попыталась сделать шаг в сторону полуострова.

– Рель! – заверещала Эона, ухватившись за мои колени, и едва не спихнула в воду.

Чтобы точно там не оказаться, я снова упала на четвереньки и вцепилась в истончающееся полотнище дорожки. Принуждение ослабло, зато усилилась качка.

С опозданием меня озарило: где‑то там, у берега, в ледяной воде барахтался и мой благоверный. То‑то народ оживился, выуживая Императора, временно позабыв даже про нас.

– Рель! – вновь крикнула светловолосая прямо мне в ухо. Так и оглохнуть недолго! – Мы сейчас утонем?!

– Размечталась! Вон спасательная команда плывет. – Мрачно. – Сейчас как всех нас спасут, и разрешения никто не спросит.

Судно тем временем приближалось, свет магического фонаря на носу становился ярче. Из‑за отлива корабль шел медленно и аккуратно, обходя подводные сюрпризы.

Да и куда им было торопиться – при такой поддержке с берега мы никуда не денемся.

Вновь я оценивающе глянула в противоположную от корабля сторону – на Неран. Магический свет, беспрепятственно разливающийся вокруг нас, у берегов Острова как будто упирался в невидимую стену. Зато расстояние до него оказалось много меньше, чем мне представлялось в темноте. Да только корабль (кажется, у викингов такие звались дракарами) нагонит нас раньше, чем мы достигнем благословенной неранской земли.

Нам могло помочь только чудо. Но после бегства из замка Силы практически не осталось. Вся она ушла на нашу с Эоной маскировку и подстраховку при спуске с обрыва – все‑таки ни у меня, ни у подруги не было реакции горгона. И его когтей. А скалы после дождя – не самая надежная опора… Я попыталась собрать хотя бы остатки Силы, но меня точно отрезало от ее источника. И дело здесь было даже не в перерасходе энергии, а в близости Нерана. То‑то маги на берегу нам вдогонку, кроме куцых туч, ничего не смогли учудить…

Впрочем, морю хватило и этого. Раззадоренное применением магии, оно заворочалось, заволновалось. Похоже, надвигался шторм. Тучи потяжелели, холодный ветер бил в лицо. Мы почти не продвигались, несмотря на все старания.

Вскоре ветер усилился настолько, что мне пришлось опустить ноги в ледяную воду, чтобы удержаться на тропе. Хватка подруги становилась непереносимо болезненной.

– Ты мне так клок мяса вырвешь скоро! – Я возмущенно обернулась. – Лучше держись, как я.

– Мне ст‑т‑трашно, – застучала зубами Эона, старательно поджимая ноги. – Вд‑д‑друг здесь водятся такие же, как те водяницы… ну на Тихой. Помнишь? Цап за ногу – и поминай как звали.

Нашла что вспомнить и о чем переживать! Сравнивая нашу скорость со скоростью приближающегося корабля, я равнодушно заметила:

– Русалки‑то? Разумеется, водятся. Навалом должно быть. Хантир же говорил, что отсюда до Проклятых островов один морской переход, не больше. Да и неподалеку от Великого Разлома вообще хмарной нежити навалом должно быть.

– Ты меня нарочно пугаешь, да?

– Ага. – Отплевываясь от летящих в лицо соленых брызг, я подумала, что компания Ати, любопытной русалки‑подростка, нам сейчас как раз бы не помешала. Надо было внучку просить у королевы русалочьего народа, а не артефакт невнятного назначения.

Та‑а‑а‑ак… «Что, дошло наконец?» Похоже на то.

Одеревеневшими от холода пальцами я нащупала под рубахой раковину в форме рога и крепко, до боли, сжала. Силы не было, только Вера в чудо…

«Помоги. Добраться до Острова. Помоги. Помоги. Помоги».

Я даже глаза для концентрации не могла себе позволить закрыть, потому как наблюдала за приближением корабля. Дракар как раз сделал разворот. Илиш тоже переместился к левому борту. Ветер нещадно трепал Верьяновы косички, почему‑то не собранные, как обычно, в хвост. Помимо Проклятого Ублюдка народу на корабле было еще человек десять – двенадцать. По моим ощущениям, как минимум трое из них – маги. А то и четверо. Правда, работать с Силой они могли с тем же успехом, что и я.

Вся команда, кроме рулевого, свесилась с левого борта.

Для пущего драматизма заморосил дождь, хотя воды нам хватало и так.

– Эй, Ваше Императорское Величество, – пытаясь перекричать ветер, воззвал ко мне с палубы Верьян. – Вы так спешно нас покинули, что непомерно расстроили меня и моего покойного батюшку. Да примет Единый его нагрешившую душу!

«Помоги. Помоги. Помоги».

– А не пошли бы вы, Верьян Илиш, к хмарным демонам! – неожиданно звонко крикнула в ответ Эона, чем вырвала меня из почти молитвенного транса. – Вместе с вашим батюшкой.

Окоротить Верьяна никогда не было легким делом.

– Подозреваю, родитель как раз у них и находится, а вот я туда совсем не тороплюсь. Задерживают дела императорской важности.

– И что же это? Наследство? Выгодная женитьба?

Хмарь, что она несет! Какая женитьба?!

– Возможно.

– Ну вот валите туда, откуда приплыли! Хмарь, хмарь и еще раз хмарь!

От кого она таких выражений набралась? Неужели от меня?!

– Не могу, крошка. Надо один должок с кое‑кого стрясти. Багры тащите! – Верьян сделал знак кому‑то из команды и снова повернулся к нам. – Надеюсь, Ваше Величество будут столь любезны пожаловать на борт сего скромного судна?

Нас окатило очередной волной, а меня – озарением.

«Долг. Я требую вернуть долг. Кровь за кровь. Силу за Силу. Помощь за помощь. Нам нужно на Остров. Сейчас».

Края стремительно теплеющей раковины болезненно впились в кожу, согревая окоченевшие руки. Повинуясь наитию, я поднесла ее к губам и легонько дунула. Реву, который произвела крохотная раковина, наверное, позавидовала бы иерихонская труба.

Звук был низким, тягучим, вибрирующим и вместе с тем оглушающим. На мгновение все стихло: люди, ветер, дождь и даже море. Замерло. Но там, глубоко под нами, что‑то пришло в движение. Что‑то огромное.

– Ты тоже это почувствовала? – прошептала Эона, прижавшаяся ко мне всем телом и для верности обнявшая не только руками, но и ногами.

– Что, твою пламенную страсть ко мне? – Когда я нервничаю, то обычно шучу. По традиции крайне неудачно.

– Дура, – огрызнулась Эона, однако ни рук, ни ног не разжала.

На корабле люди тоже задвигались. Слегка оглушенные, они переглядывались, пытаясь определить, что же произошло. Вот тут‑то и началось веселье – беготня, крики, бряцание оружием.

Ничего удивительного, Верьян в ипостаси Горгона мало кого вдохновляет на теплые, дружеские чувства.

Проклятый Ублюдок, не будь идиотом, зашвырнул за борт магический фонарь. Тот красиво пошел ко дну, озаряя темные дотоле глубины и подсвечивая снизу корабль. Погаснет светляк еще нескоро – если, конечно, какая‑нибудь хмарная нечисть не вытянет из него Силу раньше, чем она израсходуется на свечение.

После яркого освещения водворившаяся темень показалась непроглядной, чем не преминул воспользоваться Верьян. Лишь по истончившейся связи я могла определить примерное его местонахождение. И меня категорически не устраивало, что оно было уже не на корабле.

Интересно, насколько хорошо горгоны плавают?

Оказалось, что весьма неплохо. Голова Верьяна всплыла неподалеку. Змеи зябко жались друг к другу и даже не шипели. Но от этого менее страшно не становилось.

Впрочем, вскоре мне стало совсем не до горгона.

Окатив водой, нас, визжащих, – меня и Эону – подбросило и уронило на что‑то жесткое. В панике я ухватилась за какой‑то кожаный канат, попавшийся под руку. Эона, успевшая проморгаться от соленой воды, заверещала с новой силой, не забывая стискивать меня медвежьей хваткой. Было от чего: мы сидели на спине морского дракона, между двумя шишковатыми наростами, почти у самой головы, что была размером с половину дракара. А длинное черное тело дракона, мерно покачивающееся на волнах, наверное, могло обернуться вокруг корабля раза два.

Вызвала зверюшку на свою голову…

Второй ус услужливо ткнулся мне в руку – мол, хватайся пока я добрый. Я и вцепилась, не особо задумываясь о последствиях. Хотя, вспоминая астаху, надо было бы хорошенько поразмыслить.

И понеслась.

Верх поменялся местами с низом, стороны махнулись друг с дружкой, а вода заполонила все и сразу. Дракон бесновался. Он словно пытался что‑то сбросить, возможно нас. Под ударами тяжелого хвоста за считаные мгновения корабль превратился в обломки. Что стало с людьми, я уже не разглядела – дракон рванул с места, помчался, почти приподнимаясь над водой, подобно ракете.

Радовало, конечно, что он устремился в сторону Острова, однако нам навстречу с той же скоростью мчалась прозрачная стена, опоясывающая Неран. Эту преграду я не видела, но ощущала. А еще чувствовала, что, если мы не «сбросим обороты», нас размажет по ней, не хуже чем по каменной кладке.

Эона верещала не переставая. Я даже позавидовала ее легким – сама бы уже давно осипла. Попутно жалела, что заняты руки: так сильно было желание стукнуть подругу по голове, чтобы замолкла хотя бы ненадолго.

В паре локтей от невидимой преграды дракон вертикально ушел вниз. Я даже не успела задержать дыхание и как следует зажмурить глаза.

Вниз. Через сопротивление ледяной воды, показавшейся от прилившей к коже крови кипятком. Легкие распирало. Когда мне почудилось, что еще чуть‑чуть, и их порвет в клочья, дракон устремился наверх.

Холодный воздух обдирал небо, но я не могла им надышаться. Позади меня зашлась надсадным кашлем Эона. Мои глаза точно разъедало морской водой – я остервенело терла веки кулаками. Воспользовавшись этим, дракон стряхнул нас на мелководье, как корова надоевших слепней, и скрылся по своим драконьим делам.

«Более важным, чем императорские?» Вне всяких сомнений.

Кое‑как мы выползли на берег. Дрожа и задыхаясь, упали на гальку подальше от набегающих волн.

Небо уже начало потихоньку бледнеть перед рассветом. К утру похолодало еще сильнее. Тело стремительно деревенело и теряло чувствительность.

– Вот мы и на Неране. – Вместе со словами подруга выдохнула облачко белесого пара. Несмотря на посиневшие от холода губы и измученный вид в целом, девушка выглядела почти счастливой.

Я с трудом приподнялась на локтях и огляделась. Узкий галечный пляж упирался прямо в обрыв, заросший непролазным стлаником… Как и куда отсюда выбираться – было совершенно непонятно.

– Добро пожаловать на свободную землю. От всего свободную.

В моем голосе было куда меньше радости. Отказала моя магия. Напрочь. Я не чувствовала в себе ни крупицы Силы. По эту сторону неранской стены Избранная Лия (или, быть может, беглянка Рель?) вновь стала обыкновенной девушкой.

Эона резко села. Она схватила меня за плечи и затрясла. Откуда только силы взялись?

– Рель, ты разве не понимаешь? Мы здесь, на Неране! – Глаза подруги лихорадочно блестели. – Как мы мечтали. Как хотела Кирина…

Разве объяснить ей, что бывают дороги, которые лучше бы не заканчивались. Ты идешь, идешь, мечтая о цели, но, едва достигнув, понимаешь: путь к ней был в сто крат лучше краткого мгновения триумфа.

– А то… Понимаю, само собой. Только не тряси меня, ладно? – Я неловко высвободилась из рук подруги.

Неожиданно она отступилась и как‑то вся сникла.

– Как думаешь, он выжил? – шмыгнула Эона.

Мне не требовалось пояснений, о ком это она.

– Надеюсь… – Связь с Верьяном тоже оказалось оборванной, и ничего о его судьбе я узнать не могла. Оставалось лишь молиться – да хоть бы этому самому, Единому. – Ладно, пошли, что ли, дрова поищем. Надо костер развести, пока совсем не окоченели.

И попыталась подняться. Однако что‑то острое чувствительно уперлось мне в спину, под ребра. Следом звонкий девичий голос поинтересовался:

– Может, вас проводить? Гости столь редки в наших краях – не хотелось, чтобы вы заблудились.

Стараясь не делать резких движений, я осторожно обернулась. С короткими копьями наперевес нас с огромным интересом рассматривали три девицы, самой старшей из которых было лет шестнадцать (двум остальным – двенадцать‑тринадцать, не больше). Все три светловолосы. Одеты совсем не по погоде: штаны в облипку, легонькие курточки и короткие сапожки. Однако, приглядевшись, я поняла, что первое впечатление было обманчиво – одежда девушек была выполнена пусть из тонкого и очень гладкого, но меха.

– Здрасте, девочки. – Эона так сильно вцепилась мне в плечо, что я не выдержала и пихнула ее локтем, лишь бы отстала.

Старшая скривилась и свободной рукой демонстративно поправила лук за спиной.

– Девочки у чейни за скотиной ходят, а мы – полноправные дочери.

– И утаны уже есть? – как бы между прочим уточнила я, стараясь не сильно отстукивать зубами в такт словам.

Девчонки дернулись.

– Будут, – с вызовом пообещала старшая и, подозрительно прищурившись, спросила: – Откуда про утан знаешь, чейни?

От чейни слышу!

– Кирина рассказала. – Мы были не в том положении, чтобы ерничать. – А еще она говорила, что здесь нас примут как родных, особенно если я привезу вот это.

Я сбросила с плеч мокрые тяжелые сумки и принялась за веревку, которой были привязаны ко мне ножны с Неотразимой. Девчонки насторожились, с опаской поглядывая на мои манипуляции с мечом. Пальцы слушались плохо, узлы почти не поддавались. При помощи Эоны я все же справилась и на вытянутых руках показала меч неранкам. Вернее, хотела показать: руки так дрожали от переутомления и холода, что быстро упали обратно на колени.

– Это что? – поинтересовалась та, что пониже, и тут же осеклась под взглядом старшей.

Прежде я не собиралась делиться этими сведениями ни с кем, кроме Мудрейшей, но сейчас была готова сказать что угодно и кому угодно, лишь бы свести к минимуму «разборки на таможне» и поскорее оказаться в тепле.

– Имена Марита и Разящая вам что‑нибудь говорят?

– Ты хочешь сказать, что это…

– Она самая.

Меня начало колотить. Непонятно от чего больше – холода или злости.

Впечатлить девчонку оказалось не так уж легко. Младшие были куда доверчивее.

– Разящая! Маль, это правда Разящая?! – Самая низенькая из неранок округлила глаза. – Ух ты!

– А кто из двух Марита? – задергала за рукав старшую вторая девчонка. – Маль, ну кто, а?

– Никто! Мирта, тебя что, Богиня разумом обделила? – зашипела предводительница этой малышни. – Марита когда погибла‑то, очнись!

– Ой, точно, она ж у седой скалы похоронена, – потерла лоб девочка. – А это тогда кто?

– Ну мне откуда знать? – притопнула ногой старшая. – Почему я вообще должна верить словам какой‑то чейни!

Это было уже слишком. Мое терпение закончилось вместе с любовью к человечеству в целом и подросткам в частности.

– Хмарь, вы совсем слепые, что ли? Не видите, в каком мы состоянии?! Окоченели совсем! Измотаны! А три соплячки устроили тут допрос с пристрастием вкупе с игрой «верю – не верю»! – Рукоять Неотразимой неожиданно ободряюще согрела ладонь, возвращая чувствительность окоченевшим пальцам. – Заняться мне больше нечем, как сказочки для малолетних дурочек выдумывать!

– Да ты!..

– Да, я!

Я поднялась на ноги, плохо ощущая собственное тело и мало представляя, как буду сражаться. Пустые ножны со стуком упали на гальку.

– Рель, не надо… пожалуйста. – Подруга, пошатываясь и тяжело опираясь на меня, встала. – Это не то, чего хотела бы Кирина…

Сейчас мне было плевать, чего именно и кто хотел. Сила пусть по каплям, но вливалась в меня. И даже эти крупицы опьяняли, кружили голову, действуя подобно глотку крепкого вина на пустой желудок. Лезвие моего меча с хмельной наглостью отвело направленные мне в грудь копья. Оттолкнув нетвердо стоящую на ногах подругу с линии удара, я поднырнула под руку ближайшей неранки. Через кувырок прокатилась по скользкой влажной гальке и встала уже за спинами противниц. Те стремительно обернулись и все втроем кинулись на меня.

Глупо. На их месте я бы просто взяла в заложницы Эону.

– Ай‑яй‑яй, как нехорошо, втроем на одну, – зацокала языком я, подражая интонациям старой шаманки, и отступила подальше от старающейся вновь подняться на ноги подруги. – А как же честь воина?

– Не чейни говорить о чести! – Одна из младших метнула в меня копье. Оно намертво застряло в стланике. – О чести сестер тем более!

Дура. Хотя бросок неплохой – прицельный, сильный, – я увернулась, но с большим трудом.

Девчонка, оставшаяся без копья, взялась за лук. Дважды дура. Ну какая польза от лука в ближнем бою?!

Если трезво оценивать мои шансы, я уже могла прикончить соперниц, и не по разу. Даже в нынешнем плачевном состоянии: муштра аалоны Валенты, Силовая подпитка и легендарный меч – хорошее подспорье в таком деле. Останавливало меня вовсе не человеколюбие – трупы на берегу вряд ли добавят нам лояльности местного населения…

Ч‑черт, о чем я думаю!

Подруга бросилась ко мне и тяжело повисла на правой руке.

– Рель, это же дети! – заорала Эона прямо в ухо.

Нет, я с ней точно оглохну!

– Сами напросились! – Я попыталась ее отпихнуть, но не вышло – девушка вцепилась в меня намертво. Пользуясь заминкой, младшая из неранок, отбросив лук, метнулась за своим копьем. Не такая уж она и дура, надо заметить.

А Эону тем временем понесло…

– Сестры. – В голосе подруги послышались слезы, а во взгляде солидно прибавилось фанатизма. – Что вы делаете, сестры?! Разве этому учит кодекс чести воительниц? Разве не написано там: «Сестра должна быть справедлива и честна. Сестра должна проявлять сочувствие к людям. Сестра должна владеть собой»? И недаром же начертано Богиней на скале пришествия: «Тэй'на, орсой эс'зонн ниват утан'на»!

Мы уставились на девушку в немом изумлении. Все четверо.

– Утан'нэа лэста, – отдышавшись, выдала та, которую называли Маль. – Воззвание проклятых, что сразу‑то «слово прибывших» не сказали? Сколько сил и времени бы сохранили.

– Мне вот тоже о‑о‑очень интересно. – Видимо, мой взгляд предвещал мало чего хорошего, потому как подруга отлепилась от меня и попятилась на пару‑другую шагов. Конечно же тотчас поскользнулась и шлепнулась на землю.

Маль закинула копье на плечо, подошла к Эоне и подала руку, которую та приняла, не колеблясь.

– Богиня любит нас.

– Все верно, любит, – неслышно пробормотала я, подбирая ножны. Стоило Неотразимой в них оказаться, как весь мой запал потух, а кураж развеялся. – Некоторых – особо извращенным образом.