Награда для победителя

Видимо, утомление оказалось слишком сильным, потому что наутро, незадолго до боя Колокола, Хор растолкал меня с большим трудом. Поднявшись с пола, я потянулся, с наслаждением зевнул и огляделся. Киса уже успела проснуться и сбежать, оставив на моем одеяле засохшие комки грязи и темные пятна, а демон — переодеться в новую форму и, по всей видимости, посетить душевую. Так как мне одеваться было не нужно, я предложил соседу, чувствуя легкий голод:

— Ну что, пошли завтракать?

— Какой завтрак, Алекс? — удивился Хор. — Сейчас состоится церемония награждения.

— Шо, опять? — хрипло выдохнул я, отчего-то вспомнив знаменитый мультик.

— Ну, должна же команда победителей получить свою заслуженную славу и почести? Заодно и узнаем, ходил Златко к ректору жаловаться или все-таки решил не рисковать.

— Ладно, тогда вперед — за наградой! — весело отозвался я, слыша тихий звон колокольчика.

Но до площадки оказалось дойти не так-то просто. Все знакомые боевики и даже представители других факультетов, встречавшиеся по дороге, поздравляли нас с победой. Некоторые жали руку, некоторые хлопали по плечам, один конструктор с четвертого цикла так вообще остановил меня и после поздравления принялся выпытывать, где я нашел такую модификацию клятвы. Пришлось признаться, что это моя разработка, но делиться я ею не собираюсь, так как планирую участвовать в соревнованиях следующего цикла. После этого настойчивый конструктор свалил, а мы с Хором наконец-то добрались до своей команды, которая и без церемонии купалась в лучах славы и почета. Златко тоже досталась своя порция, но взглядом с остальными игроками он отчего-то старался не встречаться.

Постепенно поздравления затихли, адепты разошлись по группам и стали ждать преподавателей, которые не замедлили появиться. В целом эта линейка ничем не отличалась от предыдущих. Фалиано снова толкнул длинную торжественную речь, в которой объявил об окончании соревнований Академии, рассказал об их итогах, похвалил всех за упорный труд, волю к победе… и так далее. Я даже успел заскучать и пропустил момент, когда ректор попросил выйти команду победителей. Лишь только отметив, что из строя боевиков на середину площадки потянулись сиявшие, словно начищенные медные тазики, игроки, решил к ним присоединиться.

Награждал нас сам Ризак, который подходил к каждому, пожимал руку, говоря торжественные слова, и вручал листок с небольшим мешочком. Так как я стоял с края шеренги, меня декан оставил на закуску, а пожав руку, сказал совсем не традиционные слова поздравления:

— Спасибо, Алекс. Скажу честно, я совсем не рассчитывал на вашу победу.

— Пожалуйста, — ответил я и ухмыльнулся. — Надеюсь, ваша ставка была не очень большой?

Ризак в ответ рассмеялся, вручил мне листок с мешочком и сообщил:

— Кстати, думаю, тебе будет интересно узнать, что вчера Фалиано слегка изменил правила Игры. Теперь в них запрещается использовать плетение клятвы, связывающее игроков одной команды.

— Этого стоило ожидать, — отозвался я.

Ага, хотел бы я посмотреть, как мою наработку будут использовать другие, не обладающие специфическими способностями!

Магистр улыбнулся и вернулся в шеренгу преподавателей, а я взвесил мешочек в руке и понял, что в нем три-четыре десятка золотых, не больше. И это и есть так называемое солидное денежное вознаграждение? Не ценят победителей, однако! Или же это ректор рискнул поставить кругленькую сумму на команду своего факультета, поэтому сейчас решил сэкономить?

Так как награждение закончилось, Фалиано попросил нас вернуться на свои места и принялся закругляться, желая всем адептам всяческих успехов и напоминая, что эти несколько месяцев они должны упорно заниматься, чтобы на грядущей практике продемонстрировать хороший результат. После этого он еще раз поздравил боевой факультет с самой убедительной победой в соревнованиях за последние два десятилетия и удалился вместе с остальными. И тут же последовал второй этап поздравлений, который я весьма невежливо покинул, отправившись прямиком к хозяйственнику.

Мой расчет не оправдался, хорошее настроение не помешало мужику прочитать мне длинную нотацию о том, как нужно бережно относиться к вещам, которую я молча выслушал, всем своим видом демонстрируя, как был не прав, позволяя конструкторам жечь и дырявить мою форму. Но когда нотация подошла к концу, выполнивший свой священный долг хозяйственник выдал мне новый комплект с таким выражением на лице, будто расставался с бесценным сокровищем. Подхватив форму, я покинул обитель местного Скряги, столкнувшись в дверях с Дениром, которого поджидала аналогичная нотация.

Заходить в общагу я не стал, просто закинул добычу в наше окно, а потом отправился в столовую, где нашел друзей на привычном месте. Хор со счастливой улыбкой рассматривал свою вольницу, а вампирша просто умилялась, наблюдая за этой сценой. Признаться откровенно, при взгляде на лучившееся радостью лицо демона и у меня на душе слегка потеплело — все же не зря я старался, сумел-таки помочь другу. Теперь остается только пожелать ему удачи в решении всех домашних проблем.

При моем появлении Хор бережно спрятал вольницу в карман и снова попытался произнести благодарственную речь, но я показал ему кулак и принялся за уничтожение завтрака. Однако спокойно поработать челюстями мне не дали. Глядя на слегка обидевшегося демона, Киса поинтересовалась:

— Алекс, а почему тебе не нравится, когда кто-то тебя благодарит?

— Характер такой, — буркнул я.

— Это не ответ.

— А другого у меня нету, — развел я руками, умудрившись не расплескать компот в кружке.

— Ну а все-таки, почему ты не дал мне ни слова сказать, когда выручил своей кровью? И почему теперь не можешь просто выслушать Хора? Почему строишь из себя скромника? Ведь я прекрасно вижу, что ты не такой. Ты же чувствовал себя нормально на церемонии, не краснел, не пытался стать незаметным, а спокойно выслушал благодарность Ризака и принял заслуженную награду. Так почему сейчас тебя словно подменили?

Я понял, что вампирша не отвяжется, тяжело вздохнул и ответил:

— Потому что Ризак тут совершенно ни при чем. Я старался не для него, и награду он выдал мне лишь по собственному желанию… Не знаю, как вам это объяснить, но когда я что-то делаю для других, мне не хочется выслушивать их пламенные речи. Они мне и даром не нужны, так как не приносят ни морального удовлетворения, ни эстетического наслаждения, ни хоть каких-либо приятных чувств. Вероятно, такое у меня воспитание. Да, я знаю, что остальные могут наслаждаться благодарностью, принимать ее с радостью, считая своей заслугой, но для меня наградой является совсем-совсем иное.

— И что же? — спросил Хор.

— Результат моих действий, — просто ответил я, но, видя недоумение на лицах друзей, решил пояснить: — Мне очень приятно видеть, как тебя, Киса, оставила жажда и ты вновь вернулась к нормальной жизни, как ты, Хор, словно ребенок радуешься своей вольнице. Именно это приносит мне наслаждение. Наблюдение за красочными картинками из жизни и осознание того факта, что именно я их нарисовал. А слова… После этого они мне уже не нужны.

Над столиком повисло молчание. Друзья с трудом переваривали мое заявление, а я, видя, что процесс затягивается, решил сменить тему:

— Ладно, хватит обо мне. Лучше расскажите, что такое эта таинственная практика и как именно к ней нужно готовиться.

Хор с Кисой с готовностью начали просвещать безграмотного адепта, а я, слушая их рассказы, думал совсем о другом. Ведь я назвал только одну причину моего странного поведения, причем далеко не главную, а существовала еще одна. Она была основана на знании психологии и успела прочно перейти на уровень моей подсознательной реакции. А все дело в том, что я знал — слова благодарности нужны не только тому, кто помогает другому в решении его проблем. Они нужны и тому, кто испытывает благодарность. Ведь озвучив ее, выплеснув наружу, можно снять со своей души тяжкий груз, который не даст человеку жить спокойно.

Наверное, не мне вам рассказывать, что вполне традиционным после решения какой-нибудь мелкой проблемы стало «накрывать поляну». Ведь спиртное развязывает язык и человек может спокойно высказать свою благодарность тому, кто ему помог, а наутро проснуться хоть и с головой болью, но чистой совестью. Как же иначе — ведь он-то уже никому ничего не должен! А теперь задумаемся, так ли равноценна была стоимость услуги и накрытого стола с несколькими бутылками огненной воды? Но в итоге все довольны и счастливы. Тот, кто помог, — хорошо проведенным временем, ведь он не просто напился за чужой счет, а еще и получил удовлетворение от выслушивания благодарных речей. Ну а про того, кто помощь принимал, и говорить нечего — проблему решил, с моральными долгами рассчитался, теперь найти бы, чем здоровье поправить…

Так, это я что-то не туда свернул, но общий смысл, надеюсь, понятен. Невысказанная благодарность может сильно усложнить жизнь, но, само собой, лишь тем, кому понятие «совесть» знакомо не понаслышке. Она будет отвлекать на себя внимание, лежать на душе камнем, постепенно увеличивающимся в размере. Человек станет размышлять, что бы такое сделать или подарить своему помощнику, чтобы не оказаться неблагодарным подлецом в своих собственных глазах. Как бы ему рассчитаться с долгом?

Нет, я прекрасно понимаю, что в результате это может вылиться либо в очень дорогой подарок, либо просто позабыться, с течением времени оттеснившись другими проблемами. Но даже в последнем случае, когда решать проблемы потребуется уже помощнику, благодарный человек вспомнит о том, что сделали для него (причем подсознательно преувеличит значимость поступка, так как отдаленные воспоминания будут нечеткими и дополнятся воображением), и в лепешку разобьется, но поможет.

Вот именно этим я всегда и предпочитал пользоваться. Поэтому так не люблю выслушивать благодарности, прекрасно понимая, что слова ничего не стоят, а вот в будущем мне может обломиться на порядок больше. Причем это поведение так прочно укоренилось в моем характере, что уже давно вошло в привычку, которая при каждом подобном случае побуждала меня всячески сторониться устных проявлений благодарности. Даже благодарности друзей. Что поделать, я такая сволочь, которая может использовать в своих целях лучшие моральные качества других.

Когда завтрак подошел к концу, я был в общих чертах проинструктирован по поводу практики, обещающей нагрянуть к нам через пару месяцев. В принципе, ничего особенного в ней не было, просто адептов на некоторое время отправляли в какие-нибудь окрестные города или деревеньки, чтобы они там могли попрактиковаться в обычной работе мага. Готовиться к ней особо не нужно было, так как никто не мог точно предположить, какие заказы придется выполнять адептам, но традиционно все делали упор на знания бытовых плетений и старательно фиксировали в записные книжки структуры разного действия в расчете на то, что они точно могут пригодиться. Ну, бытовая магия у меня шла на отлично, а копировать схемы плетений надобности не было никакой, ведь на память я не жаловался, так что по поводу практики переживать не имело смысла. Когда нагрянет, тогда и поглядим!

После завтрака я отправился на занятия, но спустя четыре часа отметил нечто странное. Первая лекция по истории магии уже не вызывала у меня такого интереса, как раньше, а второе занятие с Глодом я вообще высидел с трудом, едва дотерпев до того момента, когда мастер приказал всем проваливать. Недоумевая, что же это со мной, я не сразу отправился на обед, а решил заглянуть по пути в библиотеку. Там я быстро загрузил в память три тома по магии разума, выданные Бреннадом, так как планировал разобраться, в каком месте моего нового плетения клятвы скрывается ошибка, позволившая Златко вернуть себе контроль над телом. Ведь в старом варианте это было в принципе невозможно.

Однако когда я благополучно запомнил весь текст вместе со схемами плетений, то неожиданно поймал себя на мысли, что анализировать его мне не хочется. Я не чувствовал ни малейшего желания заново прорабатывать основы магии разума или ковыряться в плетениях разного вида клятв. Я снова хотел отключиться часиков на десять, и чтобы меня при этом никто не беспокоил. За обедом, на который слегка опоздал, я долго размышлял об этом странном выверте моего сознания и пришел к выводу, что такая продолжительная и довольно интенсивная работа требует не менее продолжительного отдыха. Я просто переутомился на Игре, и теперь обучение у меня вызывает инстинктивную неприязнь, с помощью которой мой разум сообщает, что еще не пришел в норму.

Итак, учеба накрылась. Теперь придется расслабиться денек-другой, чтобы потом с новыми силами наверстать упущенное. А как это сделать? Наведаться в Кальсот, посетив там бордель с псевдоэльфийками? Да ну, желания никакого нет. Лучше уж дождаться, когда моя нянька свалит к себе домой, а потом сменить тело и полететь в горы. Повидать семью, поглядеть на бассейн, который устроил Лар перед гнездом, пообщаться с Марой… Да много чего еще, ведь у меня есть целых две десятицы законного отдыха. Решено, так и сделаю!

После этого вывода занятия оказалось переносить значительно легче. Отсидев вместе со всеми лекцию по основам начальной трансформации и пометив себе на будущее присмотреться к предмету, излагаемому мастером Вирцошем, повнимательнее, я еще раз наведался в библиотеку, где загрузил себе в память с десяток томов по разным дисциплинам. Просто чтобы было чем на отдыхе ночами заниматься. А после ужина у меня неожиданно оказалось занятие по конструкторству, на котором я долго беседовал с Фалиано на тему магии разума и своих экспериментов с плетением клятвы верности.

Разумеется, ректор задал вполне ожидаемый вопрос, но я успел подготовить для него разумное объяснение. Всеми силами изображая смущение, я поведал, что мне удалось так легко контролировать сразу семь тел только потому, что я ежедневно нарушал строжайший запрет Ралина и подолгу проводил слияние со стихией. Уловка сработала на все сто, Фалиано купился и оставил расспросы, хотя и пообещал рассказать мастеру о моих выходках. Ну, меня это не сильно огорчало, ведь для него у меня уже было наготове объяснение, откуда я брал столько силы. На крыше здания боевого факультета давно находились мои плетения-уловители с несколькими накопителями, которые методично высасывали энергию из окружающего пространства. Их я заготовил заранее, как раз для подобного рода случаев. Главным было только не забывать их менять, чтобы не допустить переполнения, но с этим я справлялся.

Допрос плавно перешел в занятие, на котором мы по косточкам разобрали мое плетение и все-таки обнаружили несколько довольно грубых ошибок, которые общими усилиями устранили. А решив, что на сегодня с меня достаточно, Фалиано уточнил, когда я планирую использовать свою вольницу. Мне оставалось только пожать плечами, так как о планах Хора я ничего не знал.

— Смотри, чтобы не получилось, как в прошлый раз, — предупредил меня ректор, пряча ухмылку.

— Постараюсь, — пообещал я и, попрощавшись, отправился в общагу.

А там увидел все признаки намечавшейся грандиозной попойки. При расспросе подвернувшегося под руку боевика с двумя объемными кувшинами под мышками я узнал, что вчера наш факультет решил повременить с празднованием победы, так как все виновники торжества валялись в глубокой отключке и приходить в себя не желали. Но сегодня боевики решили отыграться и отметить все сразу — и победу в Игре, и окончание соревнований, и самое лучшее выступление боевиков за последние два десятка лет… Короче, поводов выпить была масса, а судя по энтузиазму подготовки, нашей общаге этой ночью грозило если не фатальное разрушение до фундамента, то сокращение на пару этажей — точно.

Решительно направившись к себе в комнату, я обнаружил в коридоре всю нашу команду, за исключением Златко, в окружении приятелей и сокурсников. Разумеется, адепты были с кружками наготове, а при моем появлении всучили и мне емкость с плескавшейся в ней жидкостью, запах которой говорил, что по крепости она намного превосходит вино. Так как пара глотков алкоголя в данный момент для меня были весьма необходимы, я поднял кружку и выдал незатейливый тост:

— За боевой факультет! — после чего одним глотком осушил ее.

Тост с ревом подхватили остальные, которые тут же последовали моему примеру. Но когда Лихош попытался вновь наполнить мою опустевшую тару, я просто отдал ему кружку, а сам развернулся и направился к друзьям.

— Эй, Алекс, ты куда? — удивился приятель.

Я решительно сказал:

— Все! Мне на сегодня хватит.

Собравшиеся встретили мое заявление гулом возмущенных голосов, а боевик воскликнул:

— Ты что, не хочешь выпить за нашу победу?

— Нет! — рявкнул я.

После этого наступила напряженная тишина. Оглядев решительно настроенных на продолжение адептов с кружками, кувшинами, флягами и прочим барахлом, я уже спокойным голосом заявил:

— И я вовсе не хочу никого обидеть своим отказом. Просто для него есть весьма веские причины. Наверняка вы не помните, что в прошлый раз победу мы отпраздновали с большим размахом, о котором некоторые впоследствии сильно пожалели. А вот я был одним из тех самых «некоторых», которые после бурной ночи лишились своих вольниц и получили выговора, так что помню все прекрасно. В общем, если вы хотите продолжить празднование, я не буду вам мешать, но принимать участие в попойке не собираюсь, поскольку всего пять минут назад меня об этом предупредил лично Фалиано.

— Ты что, так боишься ректора? — воскликнул Денир, уже успевший немало принять «на грудь» и находившийся в состоянии легкого неадеквата.

— Я не трус, но я боюсь, — хмыкнул я, понимая, что призывать адептов к осторожности бесполезно, и обратился к Хору с Кисой: — Пойдем, поговорить нужно.

Друзья с готовностью отправились в нашу комнату. Видимо, их уже успели посетить мысли о пагубных последствиях пьянки, но вот так нагло, как я, наплевать на остальных, у них духу не хватило. А я же, оглядев всех присутствующих, напоследок сказал им:

— Будете разрушать здание, убедительно прошу начинать с противоположного конца коридора. А коменданта, который наверняка явится на ваши вопли, лучше сразу убить, чтобы потом жаловаться на вас было некому. Все, физкульт-привет!

Махнув рукой, я скрылся в комнате, где Хор с Кисой уже успели с комфортом расположиться на кроватях. Вампирша по-хозяйски заняла мою, аккуратно свернув испачканное одеяло, и теперь нежилась на мягкой перине.

— Алекс, ты снова нас спас от неприятностей! — воскликнул демон. — Я уже и не знал, как объяснить всем, что мы не хотим принимать участия в пьянке. Представляешь, нас вытащили отсюда буквально за хвосты… В смысле за шкирку.

— А нечего было объяснять! — заявил я. — Практика показывает, что в такой ситуации никакие аргументы не помогут, так что либо ты сразу решительно отказываешься, а при хватании за хвост даешь по морде желающим выпить в компании с тобой, либо принимаешь самое активное участие в пьянке. Причем компромиссный вариант «выпью всего кружечку и уйду» чаще всего не срабатывает, так как после первой обязательно следует вторая, а потом остатки тормозов остаются за поворотом. И вообще, я полагал, что уж тебя-то лишение вольницы чему-нибудь научило, а ты…

Я огорченно вздохнул и присел на краешек своей кровати.

— Я просто не хотел никого обидеть отказом, — повинился демон.

— Это понятно. Ты мне лучше скажи, когда собираешься домой отправляться?

— Наверное, завтра, после обеда.

— А почему так неуверенно и без большого энтузиазма? — уточнил я. — Я думал, что ты рванешь сразу, как только получишь вольницу, а не останешься прохлаждаться в Академии еще несколько дней.

— Так ведь спешить уже некуда. Скоро в Харрашаре начнется королевский турнир, до него я точно не смогу уладить свои дела, так как все будут заняты подготовкой. Зато после турнира состоится Большой Совет, где обязательно будет рассмотрено мое прошение.

— Большой Совет чего? — не понял я.

— Знати всего Харрашара, — пояснил демон.

М-да… Немного же шансов у Хора добиться справедливого решения по поводу назначения опекуна для своей сестры. Если вся знать люто ненавидит мага-убийцу, оставшегося безнаказанным, то чего уж тут ожидать хорошего? Отберут наследство и поделят между собой! И это в лучшем случае.

— Алекс, а ты как планируешь использовать свою вольницу? — внезапно спросил демон.

— Найду чем заняться, — уклончиво ответил я.

— А не хочешь отправиться со мной?

— Ты это серьезно?

— Разумеется! Подумай, Алекс — полюбуешься на королевский дворец, увидишь столицу Харрашара, понаблюдаешь за турниром. Для перемещения двоих моих сил хватит, а когда тебе еще представится возможность побывать в нашем королевстве?

Демон продолжил настойчивые уговоры, а я серьезно задумался. Итак, вот он — результат моих стараний. Хотел вместо устной благодарности получить на порядок больше — так получи и распишись! А демон ведь не отвяжется, и никакие объяснения делу не помогут. Хор-то прекрасно понимает, что пользоваться порталами я не умею, так что наверняка мне придется провести время в окрестностях Академии, а потому в меру своих возможностей предлагает мне вполне реальную альтернативу. И что теперь? Рассказывать ему, что в горах у меня семья, к которой я планирую слетать?

Хотя в его словах что-то есть. Ведь с родными благодаря кровной связи я могу пообщаться в любое время, а вот возможность побывать в королевстве демонов, местоположение которого известно мне лишь приблизительно, кто знает, когда еще появится. Так может, стоит согласиться и поглядеть краем глаза на то, как живут хвостатые в естественной среде обитания? Заодно помочь демону если не советом, то решительными действиями добиться решения его проблемы. Ведь у меня и опыт имеется в плане общения со знатью, да и советчики неслабые — Фар и Вилли в любой момент могут мне такую хитроумную интригу нарисовать…

— …так что скажешь? — закончил свою речь Хор.

Я вспомнил об одной мелочи и решил уточнить:

— А скажи, как могут отреагировать в Харрашаре на твое появление? Ведь ты же являешься изгнанником, и возвращение для решения проблем еще могут простить, но прогулки по столице…

— Не переживай, Алекс! Теперь я адепт имперской Академии, а этот статус не только позволит мне безнаказанно находиться в королевстве, сколько я пожелаю, но и даст возможность уладить все свои дела без проволочек. Ну а тебе вообще ничего не грозит, так как ты будешь иметь статус гостя и сможешь пользоваться всеми правами граждан Империи. Так ты согласен?

Я почесал в затылке, взвешивая все «за» и «против», а потом печально вздохнул и ответил:

— Да.

Радости демона не было границ. Он не только растянул улыбку до самых ушей, но вскочил и от переизбытка эмоций хлопнул меня по плечу. Ага, блин, ему-то весело, он полагает, что вернется домой и проблема рассосется сама собой, но я ведь понимаю, что для этого придется изрядно потрудиться. Причем лучше заранее подготовиться к неудаче, ведь все-таки совет знати — довольно приличная сила в Харрашаре, раз с ней не решается спорить даже король. И если члены совета захотят что-нибудь устроить Хору…

— Хор, а меня ты можешь прихватить с собой? — подала голос позабытая нами вампирша.

— Ты тоже хочешь отправиться в Харрашар? — удивился демон.

— А что здесь такого? Не растерзают же меня в вашем королевстве? Я ведь маг все-таки! Да и потом, находятся в Харрашаре наши послы, представители торговых домов, ремесленники… Их-то никто не собирается поголовно уничтожать только потому, что на границе не все гладко?

— Но зачем тебе это? — продолжал удивляться Хор.

— Во-первых, я тоже никогда не была в вашей столице и про турнир слышала только краем уха. Во-вторых, мне хочется понаблюдать за тем, как ты будешь улаживать свои проблемы, и, может, даже помочь чем-нибудь… — Девушка немного помолчала, а потом опустила глаза и недовольно призналась: — А еще мне приказывали ни при каких обстоятельствах не прекращать наблюдение за «объектом», а твое появление в столице наверняка привлечет внимание моих коллег. В общем…

— Ясно, — сказал демон. — Только у меня может не хватить сил на перенос сразу троих.

— Я поделюсь, если что, — вставил я веское слово в защиту вампирши.

Поразмыслив немного, Хор улыбнулся и заявил:

— Тогда отправляемся все вместе!

Я хихикнул, представив нашу троицу, гордо марширующую по главной улице столицы демонов в своей красной форме. Весьма интересно будет понаблюдать за реакцией окружающих!

Обсудив бытовые мелочи, мы условились завтра с утра подготовить все необходимое для путешествия, а потом посетить пару занятий, пока демон будет готовить нужный состав в лаборатории Велиссы, плотно пообедать и рвануть по дороге в Кальсот. Нет, сам город был нам без надобности, просто магия крови, а особенно направленная на перемещение, очень чувствительна к потокам силы, так что безопаснее будет отойти от Академии на порядочное расстояние, чтобы избежать неприятностей. После этого мы решили распрощаться и как следует выспаться.

Причем Кисе повезло, она отправилась к себе и не слышала, как набирал обороты затеянный боевиками пьяный дебош, а мы с Хором еще долго слушали крики адептов, звуки разрывов, сотрясавших все здание, и прочие прелести большого загула. Кстати, наблюдать за всем этим, даже находясь в роли слушателей, было гораздо интереснее, чем участвовать в самом процессе. Вскоре оставив мысли о сне, мы с Хором принялись вслушиваться в звуки голосов, сопровождая их своими комментариями и периодически задыхаясь от дикого смеха, косившего нас просто не по-детски.

Судя по звукам, на пьянку боевиков заглянули конструкторы, которым также было налито. После пары кружек они стали возмущаться, утверждая, что их команда проиграла не потому, что плохо готовилась, а из-за того, что я использовал хитрый прием, так что, если по совести, надо бы устроить реванш. Разумеется, боевики с этим не согласились и решили провести реванш прямо в коридоре, использовав в качестве мяча пустой кувшин. Никаких возражений не последовало, поэтому матч начался и сопровождался дикими криками болельщиков, периодически принимавших участие в поединке.

А после неизвестно какого по счету взрыва в общаге рискнул появиться комендант. Его зычный голос перекрыл гомон пьяного сборища:

— А ну прекратить безобра…

Тирада была прервана метким броском пустого кувшина, разлетевшегося от удара на мелкие осколки и глухим звуком падения тяжелого тела, прозвучавшим в неожиданно наступившей тишине.

— Песец котенку! Допрыгался! — прокомментировал я, понимая, что адепты решили последовать моему совету и не заморачиваться.

— Наверняка в голову получил, — откликнулся демон.

— А как ты это определил? Может, его плетением наградили, а кувшин просто на пол уронили?

— Нет, звук столкновения двух пустых сосудов ни с чем не спутаешь!

Мы снова заржали, слыша, как адепты за дверью решают, что же им теперь делать с бессознательным телом. Самым трезвомыслящим была подана гениальная идея спустить его вниз, пока не очнулся, которая была живо подхвачена остальными. К сожалению, комендант оказался живучим, словно таракан, и пришел в себя как раз в тот момент, когда его принялись аккуратно спускать магическими захватами из окна, так как идти по лестнице было лень. Где-то на уровне второго этажа тело ожило и принялось громко материться, что побудило державшего захваты адепта ослабить контроль над своими плетениями и упустить коменданта. Само собой, тот шмякнулся на землю, ведь гравитацию еще никто не отменял, поток мата прервался, а я, глядя на это из окошка, снова ехидно прокомментировал:

— Вот теперь точно песец!

— И опять при приземлении больше всего пострадала голова, — поддакнул стоявший рядом демон, после чего мы снова заржали.

Но пьяные адепты были всерьез обеспокоены возможностью еще одного воскрешения из мертвых, поэтому затеяли спор. Тема его была проста — комендант просто вырубился или же находится на последнем издыхании с переломанной шеей.

— В первом случае пускай себе лежит, а во втором нужно обязательно добить, чтобы не мучился, — продолжил я комментировать происходящее.

Так как спускаться на первый этаж и осматривать тело никто желанием не горел, решили полить на него водичкой прямо из окна. Кто-то взял пустой кувшин и сбегал в туалет, а мы терпеливо ждали продолжения этого увлекательного шоу и не собирались подсказывать алкашне, что жизнеспособность организма, как и степень его повреждений, можно легко определить по ауре, которая у коменданта развеиваться не собиралась. Высунув головы из окна, мы полюбовались на то, как один из третьекурсников принялся лить воду из кувшина, стараясь попасть прямо в лицо коменданта, безмятежно обращенное к небу.

Когда в немаленьком кувшине осталась примерно половина, адепту все-таки удалось точно скорректировать струю и плеснуть туда, куда нужно. Комендант снова ожил, показывая, что с шеей у него все в порядке, и без промедлений разразился громкой матерной тирадой, количество этажей которой наверняка стремилось в бесконечность. Однако спустя всего секунду он замолчал и опять распластался на земле без движения. Это произошло потому, что после бурной реакции на свои действия адепт от неожиданности выронил кувшин, который, миновав два этажа, угодил точно в цель — прямо в макушку поднимавшемуся коменданту.

Сказать, что мы, узрев эту картину, сильно смеялись, — это ровным счетом ничего не сказать. Нет, мы ржали так, что не могли устоять на ногах. Мы валялись на кроватях, держась за животы, чувствуя, как из глаз катятся слезы, и тщетно пытались глотнуть живительный воздух в перерывах между взрывами хохота. Комментарии оказались излишними. Однако и на этом спектакль не закончился. Понимая, что при обретении сознания в следующий раз комендант устроит всем Варфоломеевскую ночь, адепты сообща решили быстро устранить все следы пьянки и сделать вид, что ничего такого не произошло.

— Ага, а комендант спустя некоторое время очнется, посмотрит на вымерший дом адептов, почешет разбитый затылок и решит — показалось! — продолжил я эту гениальную мысль, после чего опять согнулся пополам от хохота.

Мне вторил Хор, а адепты за дверью всеми силами изображали суету, направленную на уборку следов дебоша и приведение себя в порядок. Все поддатые особы прекрасного пола благоразумно слиняли, оставив парней одних разбираться с последствиями. Чуть погодя самые трезвые вспомнили мой способ и использовали магический нашатырь, после чего работа пошла веселее. А когда прошло минут десять, общага затихла, но под ее окнами очнулся комендант и начал оглашать окрестности… Нет, не матерной бранью — так он уже не рисковал, опасаясь четвертого дубля, а протяжными стонами.

Сумев кое-как подняться, он на нетвердых ногах поплелся прочь, обхватив руками голову, словно ожидая еще одного удара с небес. Но вскоре возвратился, причем не один, а с большой компанией. В группу поддержки вошли весьма недовольный Фалиано, сонная Велисса, которая следила за действием лечебных плетений, окутавших пострадавшую часть тела коменданта, и Керисан — куда же без него? В составе этой грозной команды комендант методично прошелся по комнатам, выдергивая из постелей всех пьяниц и дебоширов, которые выдавали себя нетрезвым видом и несвежим алкогольным выдохом. Дошел он и до нас. Когда раздался требовательный стук в дверь, демон обеспокоенно спросил:

— Что будем делать?

— Иди открывай и ничего не бойся, — сказал я.

Обнаружив за дверью всю вышеназванную компанию, я сонным голосом поинтересовался из-за плеча демона:

— Что-то случилось?

Но меня не удостоили ответом. Комендант оглядел нас, а потом обратился к Фалиано:

— Нет, демона с ними точно не было, я бы заметил.

— Можете отдыхать дальше, — милостиво разрешил Керисан, после чего вся компания развернулась и принялась стучаться в комнату напротив.

Я же прикрыл дверь и сказал Хору:

— Вот так! И мастер прав, пора нам на боковую.

Демон лег на кровать, но продолжал прислушиваться к разборкам, кипевшим в доме адептов. Похоже, всех участников попойки мужского пола вычислили быстро и теперь определяли среди них исполнителей и организаторов покушения на коменданта, которым не грозило ничего хорошего.

— Знаешь, Алекс, мы с тобой поступили очень подло, — внезапно заявил Хор.

— Это почему же?

— Надо было выйти, утихомирить их и не допускать ничего подобного, а мы вместо этого только смеялись над пьяными.

— Брось, Хор! — возразил я. — Не мы заставляли их пить, не мы требовали проведения Игры в этих стенах, и уж точно не мы приказывали разбивать кувшины о голову коменданта. Наша совесть чиста, ведь каждый сам хозяин своей судьбы и каждый сам должен отвечать за свои поступки. А если у кого-то нет своей головы на плечах, так зачем же переживать по поводу идиота, который собственноручно копал себе могилу?

— Но мы могли хотя бы попытаться, чтобы теперь не чувствовать своей вины в случившемся, — неуверенно сказал демон.

— А я и не ощущаю никакой вины и тебе не советую. Тем более я честно попытался их предупредить, рассказав о предостережении Фалиано, но в итоге выглядел полным недоумком. А попробуй ты остановить их в самый разгар веселья, то наверняка оказался бы на месте коменданта. Поэтому хватит терзаться душевными муками, иногда повлиять на происходящее невозможно и тогда остается лишь довольствоваться ролью наблюдателя. Которая, впрочем, тоже может оказаться весьма приятной… В общем, спи давай!

Проснувшись на следующий день, мы выяснили, что никого из адептов-дебоширов так и не исключили. Просто половину лишили права получения вольниц на неопределенный срок, тех, кто платил за обучение из своего кармана или карманов спонсоров, оштрафовали на изрядную сумму, а остальные получили назначения на общественные работы и теперь будут несколько месяцев ухитряться совмещать учебу и отбывание наказаний. Никого из противоположного пола эти репрессии не коснулись, хотя некоторые обитательницы женского дома принимали участие в пьянке наравне с парнями.

Огорчение, постигшее боевой факультет, нас никоим образом не коснулось, а за завтраком мы рассказали Кисе в лицах о мучениях бедного коменданта. Кончилось дело тем, что громкий смех собрал вокруг нашего столика большую толпу адептов. Они хотя и знали о случившемся, но без подробностей, которые мы им и поведали, лишь самую чуточку приукрасив. В общем, повеселив народ, мы принялись за завтрак. Потом Хор отправился в лабораторию к Велиссе готовить все необходимое для путешествия на родину, а я с Кисой пошел на занятия.

Лекция Вирцоша в этот раз показалась мне более интересной. Я даже задал несколько уточняющих вопросов, надеясь в будущем слегка поработать над своим истинным телом, чтобы привести его хотя бы к внешнему подобию человеческого. А второе занятие с Перисадом вообще проходило замечательно. Магистр, как обычно, охотно поддерживал беседу, делясь со мной своими знаниями и даже не замечал, что мы с ним углубились в такие дебри бытовой магии, которые должны были изучаться лишь на пятом цикле. Однако когда до обеденного перерыва оставалось не так много времени, наш разговор был прерван появлением боевика с четвертого цикла.

— Милорд ректор срочно вызывает к себе Алекса Дракона!

— А что случилось-то? — поинтересовался я, поднимаясь со своего места и не особо надеясь на ответ.

Но он все-таки последовал. Широко улыбнувшись, адепт подмигнул мне и сказал:

— К тебе невеста приехала!

Для меня эта новость оказалась громом среди ясного неба. От неожиданности я даже плюхнулся обратно на лавку и потрясенно выдохнул на великом и могучем слово, весьма емко характеризующее припершуюся в Академию эльфийку. В том, что это именно она, я отчего-то не сомневался.

— …, — задумчиво произнес Перисад. — Какое необычное имя.

— Это не имя, это уменьшительно-ласкательное прозвище этой девушки, — сказал я.

— Так что же вы тут сидите, молодой человек? Бегите к своей невесте, пока ее Фалиано не увел.

Магистр добродушно усмехнулся своей шутке, а я снова поднялся и выскочил из аудитории, отмечая весьма удивленные лица своих сокурсников и слегка разочарованные — сокурсниц. А ведь все они скоро узнают, что моя невеста совсем не человек… Но в данный момент меня больше волновало не это.

Прежде чем являться пред ясны очи ректора, я остановил адепта, принесшего дурную весть, и принялся выпытывать у него подробности появления этой дуры в Академии. Выяснилось, что он стоял на воротах, когда к ним на лошади подъехала «красивая ушастая девушка» и потребовала проводить ее к своему жениху Алексу. Адепт не растерялся и сразу сообщил о визите ректору, который приказал принять дамочку по высшему разряду и препроводить в свой кабинет. Так что привратник быстро впустил нежданную гостью, отвел ее лошадь в некое подобие конюшни, которая была построена давным-давно как раз для подобных случаев, а саму ушастую проводил к Фалиано, получив от него еще один приказ — сообщить о визите невесты мне.

Рассказав обо всем этом, адепт дружелюбно хлопнул меня по плечу и поинтересовался, где же мне удалось найти такое сокровище. Буркнув в ответ: «Места надо знать!», я помчался к ректору, мысленно продумывая варианты объяснений своей лжи при поступлении и надеясь на то, чтобы идиотка не успела сболтнуть ничего лишнего. По пути я успел сформировать амулет, скрывающий эмоции, потому что прекрасно понимал: на тонкую игру рассчитывать не придется, а в условиях импровизации заботиться еще и о соответствии моих чувств будет весьма сложно.

Когда я вошел в приемную, то испытал немалое удивление. Грымза-секретарша встретила меня приветливой улыбкой и вежливо сказала:

— Проходите, молодой человек, милорд ректор вас ожидает.

Ожидая худшего, я открыл дверь и вошел в кабинет, где на неведомо откуда взявшемся плетеном креслице возле стола Фалиано восседала белокурая эльфийка. Она тотчас повернулась ко мне, продемонстрировав довольно миловидное личико и выразительные темно-зеленые глаза. Буквально за мгновение я успел оценить ее внешний вид, рассказавший о многом. Одежда была дорожной, но тонкая вышивка, прекрасная ткань, пояс с серебряной пряжкой, украшенной драгоценными камнями, ясно давали понять, что стоила она немало. Все это говорило о том, что эльфийка была весьма знатной и привыкла купаться в комфорте, никогда ни в чем себе не отказывая. Однако ее фигурка свидетельствовала о хорошей физической подготовке, да и метательные ножи на перевязи вместе с кинжалом в дорогих ножнах буквально кричали — эта стерва знает, как с ними обращаться.

— Алекс! Как я рада тебя видеть! — воскликнула моя невестушка и одним плавным движением подскочила ко мне.

Стиснув меня в не по-женски сильных объятиях, она решительно впилась в мои губы, величественно игнорируя ректора. Мне пришлось ответить на ее страстный поцелуй и так же крепко обнять, размышляя, какую игру она затеяла. Судя по тому, что она использовала панибратский тон, эльфийка удосужилась подготовиться, чтобы одним махом не разрушить мою легенду, и наверняка уже скормила ректору правдоподобную байку, которой мне теперь следует придерживаться. Эх, знать бы хоть приблизительно содержание их разговора…

Оторвавшись от меня, Лакрийя томным голосом сказала:

— Любимый, я не предполагала, что разлука с тобой окажется столь тяжелой.

Я накрыл ее кисть, нежно поглаживающую мою грудь, своей ладонью и сказал:

— Я тоже успел по тебе соскучиться, но все же не спеши раздевать меня прямо здесь. Давай будем придерживаться хоть каких-то правил приличия. — Я посмотрел на Фалиано и смущенно добавил: — Я прошу нас простить за столь неподобающее поведение.

— Ничего страшного, Алекс. Я ведь тоже когда-то был молодым, хотя сейчас в это трудно поверить.

Ректор усмехнулся, его с готовностью поддержала все еще обнимавшая меня за талию Лакрийя, а я лихорадочно соображал, как же выбраться из этой выгребной ямы, и для продолжения беседы выбрал наиболее нейтральную фразу:

— Я надеюсь, Лакра не отвлекла вас от важных дел?

— Нет, что ты. Наоборот, она порадовала меня весьма увлекательным рассказом о том, как вы познакомились во время войны в степи.

Ага, значит, Фалиано давно понял, что в моей истории, рассказанной при поступлении, было мало правды, но сейчас сам же подсовывает мне крепкую веревку, лишая Керисана возможности ухватить меня за жабры. Что ж, глупо будет ею не воспользоваться.

— Да, встреча с ней была одним из самых приятных моментов того периода моей жизни.

— И не говори — лишь чудом вырваться из плена кочевников благодаря помощи фантарской воительницы, на пару с ней расправиться с их шаманами и вдобавок завоевать сердце прекрасной спасительницы — что может быть более приятным? — поддакнул ректор, ненавязчиво сообщая подробности новой легенды.

А фантазия у Лакрийи весьма буйная! Надо же — оказывается, она спасла меня из плена. Какая героическая дэвушка! Понятно теперь, почему у нее мозгов не хватает, ведь у героев это является одной из характерных особенностей. Но почему же она решила припереться в Академию? Неужели это Вилли накосячил и в разговоре с отцом невесты лишь вскользь упомянул о том, что именно последует за разглашением моего местонахождения. Вот поэтому-то Лакрийя не вняла, или, вероятнее всего, даже не обратила внимания на предостережения, а отправилась за мной, чтобы силком затащить под венец. Ну да, если гора не идет к Магомету…

Так, хватит о ерунде! Все подробности этой глупой выходки можно выяснить позднее, а сейчас нужно выкручиваться и заодно ненавязчиво объяснить свою ложь при поступлении подслушивающему наш разговор мастеру. Хоть это уже и не имеет смысла, но за выбранную роль нужно держаться до конца.

— Надеюсь, вы теперь понимаете, почему я не рассказывал никому об этом моменте своей жизни? — весьма виноватым тоном произнес я, всеми силами изображая смущение.

Ну да, какой же воин будет хвастаться тем, что его спасла девушка?

— Разумеется, понимаю, — усмехнулся ректор. — Тогда бы у приемной комиссии возникла масса вопросов о том, почему же ты не спешишь взять в жены представительницу весьма небедного фантарского рода, чтобы создать семью и остаться у эльфов. Но я могу предположить, что тот учитель магии, которого ты нашел, не оправдал твоих ожиданий и вынудил отправиться в нашу Академию. Ведь так?

— Почти. Немалую роль здесь сыграло еще и то, что жить в Фантаре, находясь на положении иждивенца, тщетно надеясь, когда родители Лакры выкажут согласие на наше обручение, было весьма нелегко. Поэтому я решил вспомнить о том, что являюсь имперцем, и отправиться на родину, чтобы попытаться устроить свою жизнь, обучиться магии, добиться успеха на этом поприще и, выражаясь образно, свить любовное гнездышко, куда в будущем и пригласить свою невесту.

Ну, объяснение вполне логичное, Керисана должно вполне удовлетворить, а вот ректора…

— Так вот почему ты занимаешься с таким упорством! Действительно, наличие хорошего стимула во многом определяет скорость и успешность обучения. Мне остается только пожалеть, что остальные адепты моей Академии не обладают подобным стремлением… Но всех их наверняка будет проблематично отправить в Фантар на поиски невест.

Ректор засмеялся этой весьма слабенькой шутке, и на этот раз я рискнул его поддержать вежливым смешком. Вот гадство! Похоже, Фалиано снова ведет себя весьма нехарактерно, демонстрируя мне, что играет спектакль для безопасника, а сам ни на грош не верит в нашу историю. Печально. Похоже, с ним мне еще предстоит долгий разговор с глазу на глаз, в котором придется либо сообщить более правдоподобную версию, либо рассказать всю правду. А пока я раздумывал, как бы продолжить беседу и не спалиться окончательно, ректор сам пошел мне навстречу:

— Что ж, я понимаю, как вам сейчас хочется побыть наедине, и не стану больше задерживать. Кстати, Алекс, теперь мне ясно, почему ты так внезапно принялся настаивать на своем участии в Игре, и даже не думаю огорчаться проигрышу команды моего факультета. Ради награды, которая тебе досталась, действительно стоило сделать все возможное и невозможное. — Ректор улыбнулся эльфийке, которая с благодарностью приняла комплимент, и подытожил: — В общем, идите, развлекайтесь!

— Благодарю, милорд ректор, — сказал я и коротко поклонился.

— Всего хорошего, милорд! — попрощалась Лакрийя и вышла в предупредительно распахнутую мной дверь.

Но когда я собирался последовать за ней, Фалиано окликнул меня:

— Алекс!

Развернувшись, я посмотрел в его глаза, в которых уже не было ни капли веселья.

— За эти несколько месяцев я успел узнать тебя достаточно хорошо, но все же хочу спросить: предстоящее обручение не помешает тебе вернуться в Академию вовремя?

Слова «узнать тебя» и «вернуться» ректор произнес с особой интонацией, поэтому я сразу понял, что он не только сумел наконец сложить два и два, в результате чего догадался, кто я на самом деле, но и прямо говорит, что будет ждать моего возвращения. Демоны, как же несвоевременно! Ведь я еще не успел стать полноправным игроком команды Фалиано, не успел разузнать необходимые сведения о магах Империи и тем более не успел приобрести уверенность в том, что ректор не сдаст меня Совету. Однако сейчас следует заверить магистра, что сбегать я не планирую. Во всяком случае, пока. Ведь он не стал собирать группу захвата и предпочел просто поговорить, а значит, рассчитывает именно на такой ответ.

— Разумеется, милорд ректор, я постараюсь не опоздать. Ведь мне совсем не хочется создавать проблемы, которые могут помешать моему дальнейшему обучению.

Фалиано намек понял и сказал:

— Рад это слышать. И не беспокойся, любые проблемы… — ректор взял ручку-жучок, — мы сможем решить сообща. Желаю тебе приятно провести время!

Я еще раз поклонился и вышел в приемную, где подхватил под локоток эльфийку и потащил ее к выходу. И только очутившись на улице, поднял голову, уставился на хмурое небо и дал волю эмоциям, выдохнув:

— Мля-я-я…

Date: 2015-09-02; view: 255; Нарушение авторских прав