Глава 33. На следующий день погода решила устроить нам праздник

Финал

На следующий день погода решила устроить нам праздник. Небо словно протерли огромной тряпкой, и теперь на нем не было ни облачка, а солнышко, лишь только появившись на горизонте, принялось старательно подсушивать мокрую землю. Под его пристальным взглядом мы и начали утреннюю тренировку, которая закончилась тем, что помятая и невыспавшаяся команда, еще толком не отошедшая от предыдущих издевательств, хором послала Златко по известному всем маршруту и отправилась завтракать. Огорченный капитан не нашел ничего лучшего, чем последовать за нами.

Больше всего за завтраком я опасался, что игроки сами подойдут ко мне и попросят снова взять ситуацию под контроль, однако этого не случилось. Команда с мрачными лицами набивала желудки, косясь на нашу троицу, но ничего не говорила. Видимо, стараниями Златко они всерьез были уверены в том, что я смирился с грядущим поражением. Ну а Киса с Хором хоть и поглядывали на меня с ожиданием, но начинать расспросы даже не пытались.

После завтрака я успел позаниматься с Велиссой и посетить лекцию мастера Эривокра, где узнал кое-что о принципах магического воздействия на растения. Оказывается, имперцы, не имея возможностей использовать эльфийскую магию в чистом виде, выбрали обходной путь и придумали множество плетений, с помощью которых можно было добиться аналогичного результата. Разумеется, этот путь был намного сложнее, занимал гораздо больше времени, но являлся удобоваримой альтернативой, которая хоть как-то заполняла данную нишу в умениях обычных магов. Мне эти знания были, в общем-то, не нужны, но все равно пару лишних томов прочитать придется, чтобы можно было сдать экзамен в конце цикла.

А когда лекция закончилась, я вместе с командой отправился на площадку. Заняв знакомое место, игроки расположились на лавочках, Златко попытался толкнуть проникновенную речь о том, что решительность и настойчивость помогут нам победить, но быстро сдулся, видя, что его толком никто не слушает. Чтобы не сидеть в молчании, я поинтересовался у друзей, что же вообще нужно сдавать боевикам пятого цикла, и выслушал длинный перечень предметов, назначение половины которых не представлял даже приблизительно. И это несмотря на более-менее успешное освоение теории магии.

Выяснилось, что экзамены у выпускников начинались раньше всех, в середине сезона дождей, и очень напоминали сдачу моих «хвостов», то есть большинство принимались преподавателями в индивидуальном порядке и следовали один за другим без большого перерыва. А начинал все это главный профильный экзамен, что было весьма странно для меня, привыкшего, что «госы» обычно проходят в самом конце, но являлось обычной практикой в Академии. На боевом факультете этим экзаменом был поединок с опытными мастерами, от результата которого зависело, получит ли выпускник возможность и дальше подтверждать свое право на получение звания мастера магии или же останется в Академии еще на год, доучиваться за отдельную плату. Если выживет, конечно, так как случаи бывали.

Мы настолько увлеклись беседой, что не сразу заметили появление боевика, который попросил нас проследовать на площадку. В подавленном молчании команда потопала туда, поддерживаемая криками болельщиков, а навстречу нам вышли конструкторы. Бодрые, веселые, без капли волнения, видать, полночи смотрели запись и потешались над беременными коровами. Фаррад приблизился к разделительной черте и уставился на меня. Окинув взглядом Златко, не собиравшегося выходить навстречу, я хмыкнул и подошел к своему приятелю.

— Алекс, разве у вас опять произошла смена капитана? — поинтересовался он, протягивая мне руку.

— Нет, — ответил я, пожимая ее. — Капитан не менялся, просто я несколько дней временно исполнял его обязанности. Хотя и плохо, раз команда в итоге решила поставить меня на место.

— Жаль, — протянул Фаррад. — Я надеялся на увлекательную Игру.

— Я тоже. Печально, что нашим надеждам не суждено сбыться.

— И не говори, — вздохнул конструктор.

В этот момент ректор решил объявить о том, что мяч достается команде Фаррада и попросил команды занять свои места. Махнув рукой сопернику, я отправился назад и внимательно посмотрел на Златко. Тот поначалу не понял, что я от него хочу, но когда я уже собирался поинтересоваться, будет он объявлять о схеме действий или все должны играть сами по себе, звук гонга объявил о начале финала Игры.

Конструкторы сразу же бросились вперед, окутавшись защитой и укрывшись щитами, о которые начали разбиваться наши плетения. Моя команда растерялась и среагировала с большим запозданием, когда соперник был уже на нашей половине поля. Маневр Ниведа и Хора результатов не принес, их просто отшвырнули в сторону, не дав даже коснуться мяча. А дальше Фаррад продемонстрировал одну из своих заготовок. Конструкторы сплотились, разметали жидкую цепь обороны, а затем два нападающих один за другим использовали плетение левитации и понеслись к башне. Причем мяча в руках первого не было. Он всей своей массой шлепнулся на закрывавшего окно Лихоша и вместе с ним рухнул вниз, а вот второй конструктор, защищаемый командой от наших захватов, благополучно достиг цели и принес команде первое очко.

Пока соперники возвращались на свою половину поля, я спросил у Златко, перекрикивая шум толпы:

— Эй, капитан, ты командовать вообще собираешься?

Тот посмотрел на меня со злостью, как будто это я допустил ошибку, позволив противнику прорваться к башне, а потом рявкнул:

— Слушайте все, действуем по второй схеме!

Ну-ну, посмотрим, что у тебя получится! Конструкторы наверняка проработали все схемы, которые хоть как-то получались у нас на вчерашней тренировке (а их можно было пересчитать по пальцам одной руки), и теперь не оставят нам ни шанса.

По сигналу Фалиано мы кинулись на противника, но, как я и ожидал, меня блокировали сразу трое конструкторов, которые принялись нагружать мою защиту и пытались оттолкнуть захватами, а Кису вообще закрыли собой Нивед со Златко, не дав ей возможности даже сделать передачу. Ну а об усилиях Лихоша и Денира, которые собирались устранить защитника, закрывающего окно, вообще говорить не буду, так как их моментально заняли другими вещами. И лишь только один из захватов вытянул Кису из-под защиты, как у нее сразу отобрали мяч, передали на левый фланг, подальше от меня, и конструкторы слаженно атаковали. Так как защитников у нас возле башни не оказалось, а никого из противников вытащить за разделительную черту нам так и не удалось, ректор засчитал второе очко команде своего факультета.

Дальше было не лучше. На собственной практике Златко убедился, что все его схемы нападения в действительности не стоят ни медяка, а когда он на ходу начал выстраивать новые, команда стала путаться, игроки мешали друг другу и никак не могли нормально действовать. На десятой минуте нам все-таки удалось размочить счет, да и то чисто случайно. Видимо, конструкторы совсем обнаглели, раз допустили банальную ошибку, не попав дальним броском в наше окно.

Когда капитан совсем отчаялся, он начал-таки использовать мои схемы, но большого успеха это не принесло. У Фаррада была масса времени, чтобы найти им противодействие, так что после одного-двух удачных использований, приносящих очки, тактику нужно было менять. Но Златко этого не понимал и продолжал злиться, недоумевая, отчего же наши идеальные уловки легко сводятся на нет конструкторами. Раздражение, помноженное на отчаяние, лишило нашего капитана остатков мозгов, поэтому команда уже не слушала его приказов. Все играли как бог на душу положит, но даже эта тактика несколько раз принесла плоды, когда наши действия привели конструкторов в полнейшее замешательство.

Под конец первого тайма, когда на табло горело 12:62, Киса подбежала ко мне и поинтересовалась:

— Может, мне уже можно использовать скорость?

— Нет. Еще не время, — ответил я.

— Мы и так проигрываем с огромным счетом. Нужно срочно набирать очки!

— Киса, поверь, еще рано.

— Смотри, как бы не оказалось слишком поздно, — сказала вампирша и по сигналу гонга кинулась в атаку.

Она закончилась ничем, зато следующая принесла очко в нашу копилку. Просто я подумал, что лучше перестраховаться и немного сократить разрыв. К сожалению, мои старания ни к чему особенному не привели, разрыв лишь увеличился, так как конструкторы легко добивались, чтобы мои точные попадания не засчитывались. В общем, на перерыв мы пошли со счетом — 14:67, повторив позорное выступление целителей. Хотя нет, у них разрыв в счете оказался немного меньшим. Неудивительно, что трибуны провожали нас свистом и недовольным гулом. Надеявшаяся на незабываемое зрелище публика была разочарована.

Скрывшись за деревьями от взглядов расстроенных болельщиков, игроки попадали на лавки, а кое-кто растянулся на подсохшей земле. Я же подошел к мрачному Златко и ехидно поинтересовался:

— Ну что, докомандовался?

Капитана словно прорвало. Он схватил меня за форму и прокричал прямо в лицо:

— Это ты во всем виноват! Ты договорился с конструкторами и теперь намеренно мешаешь команде! Говори, ублюдок, сколько они тебе заплатили?!

В ответ я молниеносно провел серию ударов пальцами в корпус идиота. Удары наносились в особые точки и вызывали жуткую боль, а Златко, оскорбляя меня, совсем не задумался о защите. Четырех точных тычков хватило, чтобы парень закатил глаза и рухнул на колени со сдавленным стоном. Коротко размахнувшись, я добавил ему по морде, опрокидывая навзничь, не ради дела, а просто для собственного удовлетворения. Пусть походит денек щербатым — ему полезно! Оглядев удивленную команду, я заявил:

— Итак, надеюсь, все понимают, в какую задницу завел нас этот придурок? Отлично! Тогда буду краток, ведь перерыв не резиновый. Вчера я планировал действовать так же, как и во встрече со стихийниками, добавив пару новых приемов. В этом случае у нас были неплохие шансы на победу, но вы сами лишили меня этой возможности, согласившись терпеть Златко. Сейчас даже этот вариант уже не сработает, так как мы не сможем с его помощью сравнять счет. Но не спешите отчаиваться и рвать свою шевелюру, у меня есть запасной план, который называется «Клятва верности»!

— Что? — недоуменно выдохнули Лихош с Ниведом.

Лица остальных также выражали искреннее недоумение, поэтому я поспешил пояснить:

— Наверное, все вы знаете, что благодаря каналу клятвы сознание хозяина может занимать тело слуги и совершать в нем любые действия? Так вот, посмотрим на ситуацию в целом. Я играю значительно лучше вас всех, но в одиночку не смогу привести команду к победе. Но если вы сейчас позволите мне создать между нами связь, которую дает клятва верности, и дадите мне возможность вами управлять, то конструкторам придется иметь дело с семерыми Алексами сразу.

— Но разве это возможно? — удивился Хор. — Ведь дробить свое сознание…

— Если бы это было для меня нереально, я бы не предлагал. А чтобы развеять ваши сомнения, поделюсь секретом — некоторое время я командовал отрядом в полсотни человек, которые принесли мне клятву. Так что у меня было время потренироваться.

Ну не рассказывать же им, как я управлял стаей драконов!

— Но ведь в твоей ауре нет основ клятв. Значит, все они погибли? — ухватил нестыковку Денир.

— А это к делу не относится! — отрезал я. — Ну что, согласны с планом?

— Знаешь, Алекс, — с сомнением сказала Киса, — я хоть и верю, что ты на такое способен, но все равно не смогу принести тебе клятву. Надеюсь, ты понимаешь почему.

Я хлопнул себя по лбу и воскликнул:

— Тьфу ты! Забыл сказать, что я планирую использовать не стандартный вариант клятвы, а свой собственный, который придумал только вчера. Он создаст в ваших аурах только базу без функций контроля, которая послужит опорой для каналов и после Игры сможет легко удалиться. Я не собираюсь делать вас своими слугами, я только хочу установить магическую связь наших сознаний. Для моего плетения даже кровь не нужна!

Я снова оглядел лица игроков. Блин, неужели я ошибся в расчетах и желание победить не сможет одолеть недоверие команды к моему предложению? Нет, в Хоре с Кисой я уверен, они не станут сопротивляться, но остальные… Неужели придется насильно лишать их сознания, как Златко?

— Решайте. Это наш единственный путь к победе, а времени остается все меньше.

— Я согласен! — решительно заявил Хор.

— Если клятва временная, то я тоже не против, — поддержала его Киса.

Нивед только кивнул, а Лихош, переглянувшись с другом, сказал:

— Ну и мы «за». А что ты будешь делать с ним?

Он кивнул на бессознательного Златко.

— А он все равно бы не согласился, поэтому я даже спрашивать не стану, — ответил я и сформировал плетение основы.

Быстро внедрив его в ауру капитана, я проверил, насколько удобно оно там устроилось. Ведь опыты во сне — это одно, а как плетение будет вести себя на практике, у меня возможности проверить не было. Пришлось, как обычно, положиться на точный расчет. Основа в ауре не собиралась разрушаться, поэтому я сформировал еще пять подобных ей и распределил по игрокам. Осталось главное. Сформировав еще одно плетение, я позволил ему вцепиться своими щупальцами во внедренные основы, а потом активировал и дождался, пока оно встраивалось в меня. Хотя ощущения были, мягко скажем, не фантастические, но боль не захлестнула мой разум, а спустя полминуты я уже смог совладать с чувствами.

— Готово! — объявил я. — А теперь постарайтесь не мешать мне и привыкнуть к роли наблюдателей в собственных телах.

Я потянулся к игрокам по свежесозданным каналам и взял их тела под контроль. Что ж, практика сделала свое дело, это оказалось совсем не так трудно, как я опасался. Во сне, где я тренировался именно в такой связке, все проходило намного сложнее. Наверное, Темнота решила перестраховаться и устроить мне тренировку при повышенной нагрузке. Что ж, большое ей за это спасибо! Поднявшись в теле Златко, я выплюнул с кровью два выбитых зуба и активировал небольшое лечебное плетение, а потом попробовал пошевелиться в телах остальных. Это удалось превосходно, но моя голова сразу же наполнилась возгласами.

— Вот это да! Алекс, у тебя получилось! — воскликнул Хор.

— Демоны меня раздери, ноги не слушаются, как будто после кувшина браги! — удивился Денир.

— Ого, куда это меня понесло?! — возмутился Лихош.

— Алекс, ну и как тебе мое тело? — ехидно поинтересовалась вампирша.

Не выдержав, я рявкнул:

— А ну-ка всем тихо! Думаете, очень приятно слышать, как у тебя в голове орут всякую ерунду? Молча наблюдайте за происходящим и, что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Иначе будет плохо.

До меня донеслись ответы игроков:

— Ладно, Алекс.

— Понял.

— Действуй!

А Лихош решил напомнить:

— Ты только поаккуратнее с моим телом, хорошо?

— Разумеется, — ответил я. — Ведь все ваши ощущения я испытаю в полной мере, так что буду предельно осторожен.

Остаток перерыва я привыкал к своим новым телам, поскольку во сне впечатления о таких деталях, как длина рук, физическая выносливость и даже центр тяжести были несколько смазанными, так что мне пришлось активно поработать. А когда я почувствовал себя уверенным в успехе, как по заказу появился первак-боевик и сообщил, что перерыв подошел к концу.

На площадку вышла не команда боевого факультета. На площадку вышел я в семи разных обличьях и первым делом окинул взглядом судей. Хоть я уже знал, что плетения клятвы являются исключениями из правил, что было доказано на примере целителей, у одного из которых была заклейменная аура, и стихийников, где сразу двое являлись чьими-то слугами, но все же немного переживал, так как мое является слегка видоизмененным вариантом и в исключения может не попасть. Но тревога оказалась напрасной. Судьи, осмотрев нас, немного посовещались, несомненно, догадываясь о цели подобного фокуса, но решили ничего не предпринимать. Фалиано попросил команды занять свои места и активировал амулет.

Тотчас же я бросился на конструкторов, сжимая мяч. Это синхронное движение было отмечено болельщиками, так как они взорвались радостными криками. Встретившись с соперниками на их половине площадки, я в теле Златко и Хора быстро прорвал оборону. Затем в теле Кисы скользнул в образовавшуюся дыру, а себя в теле Ниведа подкинул в воздух подаренным Фаррадом плетением захвата и уже в полете атаковал двух защитников, закрывавших окно, сделал точный пас и с помощью тела вампирши забросил мяч в башню. Все действие не заняло и семи секунд, а я уже отбегал на свою половину, слыша радостные возгласы игроков в своей голове.

Пока ошеломленные конструкторы доставали мяч, а ректор объявлял о том, что очко достается нам, я разрешил всем слегка выплеснуть эмоции, а потом мысленно шикнул на адептов и приготовился к отражению атаки. Конструкторы на этот раз действовали не спеша, словно заново прощупывали нашу команду, и я этим воспользовался. Сбив с ног не успевшего отдать пас конструктора, я передал мяч себе в своем теле, а потом точным ударом ноги запустил его в окно, одновременно в теле Хора повиснув на ногах подпрыгнувшего и помогающего себе левитацией защитника. Очко и быстрое возвращение на исходную.

Новая атака конструкторов была четче и стремительнее, но я прекрасно знал эту схему противника, поэтому, заблокировав нападающих, отобрал мяч у растерявшегося защитника и отправил его в окно с дальнего расстояния, втянув захватом себя в теле Лихоша за разделительную черту. Еще одно очко. Разрыв на табло начал постепенно уменьшаться, а соперники выглядели весьма растерянными. Победив с огромным счетом в первом тайме, они совсем не ожидали от нашей команды такого действия во втором, на что я, собственно, и рассчитывал.

Еще три очка я вырвал у команды Фаррада, демонстрируя, что прекрасно знаю все их стандартные наработки, но потом конструкторы принялись показывать мне чудеса импровизации. Они меняли схемы на ходу как перчатки, но все равно раз за разом мне удавалось разрушить их атаку и, отобрав мяч, переправить его в окно башни противника. Спустя десяток минут с начала второго тайма, когда разрыв сократился уже на четверть сотни очков, соперники начали применять уловки, о которых я даже не знал. Например, автономный захват, который неожиданно стискивает ноги и совсем не желает развеиваться, а только разрушается от атакующих плетений, или самонаводящаяся молния, которая может долететь даже с противоположного конца поля и перегрузить защитный кокон, или…

Финтов соперников было много, некоторые оказались настолько удачными, что конструкторы сразу испытали их на собственной шкуре и пожалели, что заранее не изобрели способа противодействия. Кроме этого я начал использовать собственные наработки, которые тоже оказались довольно результативными. К примеру, чего стоил один только модифицированный светляк, который взрывался с ослепительной вспышкой, лишавшей игрока зрения минимум на минуту. А ведь мгновенно приспособиться и использовать только магическое одаренный не способен, да и практики это требует немалой, так что этим способом я смог заработать семь очков. Мне-то не составляло труда зажмуриться во всех телах сразу и тем самым сохранить целостность восприятия.

Когда же Фаррад пытался применить эту наработку по отношению к нам, то большого результата не добился. Одно небольшое плетение, которое закреплялось на волосах, уменьшало чувствительность зрения, работая на манер солнцезащитных очков, а его так просто нельзя было обнаружить, ведь оно скрывалось аурой тела. Хотя вскоре конструкторы сумели разгадать мой прием и после небольшого совещания обзавелись подобным, но это случилось поздновато. Нам, точнее, мне к тому времени удалось отыграть еще десять очков.

Как только соперник показал, что наш сюрприз на него уже не действует, у меня нашлась иная наработка. Перед атакой я стал создавать амулеты иллюзий на земле, которые в точности копировали тела игроков и при активации начинали движение с того места, где стояли их реальные прототипы. Первый раз конструкторы просто обалдели, когда вместо команды адептов боевого факультета к ним кинулась толпа игроков, в которой сложно было вычленить настоящих. Разумеется, я учел даже воспроизведение ауры, а потому смог урвать еще несколько очков, и до минимума сократить разрыв в счете, пока конструкторы не догадались точными ударами атакующих плетений издали разрушать амулеты иллюзий.

Но вот тогда начались неприятности. Во-первых, очнулся Златко и попытался взять свое тело под контроль. Естественно, я этого ему не позволил, уразумев, зачем Темнота во время тренировки увеличила нагрузку. Она просто демонстрировала мне ситуацию, когда нужно пользоваться телами без согласия хозяев. Однако на мои терпеливые объяснения и даже на демонстрацию счета капитан реагировать не пожелал и лишь вопил, чтобы я вернул ему контроль. Решительности ему было не занимать, да и воля, к моему удивлению, оказалась достаточной, поэтому на краткое время он успел отвоевать позиции, отодвинув меня на место наблюдателя. Это стоило нам очка, так как Златко в этот момент был атакован слаженным ударом трех конструкторов и после получения многочисленных плетений (защитный кокон-то держал я, а не он) отлетел к краю площадки, снова потеряв сознание и заработав несколько переломов.

Внезапная боль лишила меня возможности трезво мыслить, поэтому на секунду наш единый механизм распался, что не могли не отметить конструкторы. Вот это и было «во-вторых». С этого момента противник начал работать жестко. Последовали иные травмы, иногда серьезные, иногда залечивавшиеся за несколько секунд. Но я уже был к ним готов и таких оплошностей не допускал. Правда, пришлось уделять больше внимания защите, а это приводило к потере инициативы, которую далеко не всегда удавалось компенсировать скоростью моей реакции.

Несколько очков команда Фаррада сумела отыграть, что заставило меня удвоить усилия и плюнуть на осторожность. На переломы, ожоги, разбитые в кровь лица, вывихнутые суставы и все прочее я уже не обращал внимания. Просто понизил свой болевой порог и только по хрусту костей констатировал, что в определенном теле некоторое время, пока работают целительские плетения, лучше воздержаться от прыжков. Но игроки-то все чувствовали, поэтому вскоре не только Златко, но и Нивед с Дениром оказались без сознания. Остальные были упорными и только громко матерились каждый на своем языке.

Такая грубая игра никак не фиксировалась судьями. Видимо, они считали, что травмы довольно незначительны, но всему приходит конец. Когда мне в моем же теле отрезали руку лезвием, от которого я даже не имел возможности уклониться, так как именно ею и бросал мяч в окно, команду Фаррада лишили двух очков. Порез пришелся чуть ниже локтя. Я поднял с земли свою конечность, кое-как отряхнул с нее грязь, а потом приставил к кровоточащему обрубку. Так как сложными плетениями пользоваться в Игре не разрешалось, я лишь стянул кожу простенькой структурой, внедрил плетение, сращивавшее кости, и запустил восстановление на полную катушку.

Видя, что я не собираюсь покидать площадку, Фалиано снова активировал амулет, и я бросился на противника. На этот раз мне удалось прорвать защиту, но я так и не смог закинуть мяч в окно, поскольку за секунду до этого тело Кисы пронзили десятки магических стрел. Девушка мысленно вскрикнула и лишилась сознания. Ее тело перестало четко мне повиноваться, и в итоге вместо элегантного прыжка с последующим броском я в теле вампирши шмякнулся о доски башни, оставив на них кровавые следы, а затем рухнул на землю. На попытки подняться тело реагировало слабо, поэтому я подскочил к Кисе в теле Златко и оценил размер ущерба, пока Фалиано объявлял о потере конструкторами двух очков.

Все было хреновее некуда. Десятки сквозных ран по всему телу не оставляли надежды на продолжение поединка в ближайшем будущем. Но ведь до конца встречи оставалось еще минут десять, за это время конструкторы могли не только наверстать упущенное, а еще и обеспечить себе небольшой отрыв. Подобного допустить было никак нельзя, поэтому, сформировав кучу простеньких заживляющих плетений, я в теле Златко наклонился, а в Кисином сформировал лезвие и сделал глубокий надрез на плече парня. После этого я приник губами к ране и начал пить кровь, чувствуя необычайное тепло, разливавшееся в организме. Как после разбавленного лимэля.

Сделав десяток глотков, я понял, что восстановление идет полным ходом, поэтому поднялся на ноги в теле Кисы, а в теле Златко стал залечивать рану. На исходную позицию я возвращался прогулочным шагом, растягивая время для восстановления, а по сигналу гонга встретил новую атаку, совсем не задействовав вампиршу. Но в этот раз после того, как мне удалось добыть мяч, я швырнул его не в окно башни, к которому кинулись защитники, а в парня, который отрезал мне руку. Тот, не ожидав такого подарка с небес, слегка растерялся и поэтому не успел поставить щит на пути прыгнувшего к нему с двух боков меня в телах Хора и Златко. Две массивные туши встретились, сильно покалечив оказавшееся между ними мелкое недоразумение. Подхватив мяч в теле Лихоша, я хотел было продолжить атаку, но раздался противный звук гонга, и ректор объявил:

— Команда боевого факультета лишается двух очков за грубую игру, мяч переходит к команде Фаррада.

Ну да, как нам, так можно кости ломать, а как мы кому-нибудь тройку ребер раздробим и руки-ноги переломаем в нескольких местах — так грубая игра! Какое-то предвзятое отношение к боевикам, честное слово!

Стонавшего конструктора коллеги отнесли на край площадки, где и оставили залечивать свой скелет, но было ясно, что в ближайшую пару минут участвовать в Игре он не сможет. Вот только для того, чтобы урок был усвоен крепко, его обязательно нужно было повторить, поэтому, снова оставив тело еще не пришедшей в себя вампирши в сторонке, я устроил контратаку, а потом продемонстрировал соперникам, что при должной реакции щиты не могут задержать игроков, желающих добраться до мяча. Залив все пространство пламенем из сотен огненных шаров и тем самым слегка дезориентировав конструкторов, я в теле Ниведа добрался до мяча, выбил его из рук нападающего и ударом ноги отправил к парню, который, как я прекрасно видел, вместо ожидаемого мной захвата сформировал стрелы и отправил их в спину Кисы. Защита адепта быстро распалась от соприкосновения с мячом, и тотчас я наглядно продемонстрировал гаду, что в его действиях было мало приятного.

Когда пламя опало, к истекающей кровью тушке бросился Фаррад, а ректор объявил с гневными нотками:

— Команда боевого факультета лишается еще трех очков за грубую игру.

Дождавшись, пока конструкторы отнесут товарища к уже покалеченному и приведут его в чувство нашатырем, а после оставят залечивать дырки, я подошел к капитану противников в своем теле и спокойно поинтересовался:

— Продолжим играть грубо или все-таки будем придерживаться правил?

Приятель поглядел на две тушки за границей площадки, видимо, сообразил, что такими темпами он через пару минут останется совсем без команды, и сказал:

— Хорошо, Алекс, играем по правилам.

— Вот и замечательно!

Развернувшись, я вернулся на исходную, и прикинул, как можно за оставшиеся пять-семь минут ликвидировать разрыв и обеспечить себе хорошее преимущество. Выбора не было, даже с таким уменьшенным составом конструкторы могли оказать серьезное сопротивление, просто сосредоточившись на защите, так что придется доставать свой козырь — скорость. Но не только скорость Кисы, чье тело уже полностью восстановилось от повреждений.

По сигналу гонга я кинулся вперед, чувствуя во всех телах необычайно сильное сопротивление воздуха. На этот раз черта промелькнула под ногами очень быстро, а щиты конструкторов оказались такими непрочными, что мне без труда удалось завладеть мячом, а потом смести с дороги защитников и забросить его в окно. На этот раз никто из адептов не пострадал. Пара синяков не в счет. Вернув себе обычное восприятие времени и возвратившись на исходную, я повторил атаку, на этот раз даже не став пробивать силой плетения, а просто их разрушая. Еще одно очко вместе с ошеломлением конструкторов стали мне наградой.

А дальше я зарвался. В следующий раз команда Фаррада сама ринулась в наступление и сменила защитные плетения на атакующие, так что мне пришлось несладко. Ускоряясь еще больше, я сумел вырвать мяч из рук капитана и швырнуть его в башню, едва не увеличив этим мощным броском диаметр окна. Но возвратившись назад, я понял, что команда начала уставать. И если раньше усталость хоть как-то можно было игнорировать, то сейчас я чувствовал, что мышцы игроков становятся ватными, их тела никак не могут отдышаться после стремительных бросков, а сердца колотятся так, будто хотят выскочить из груди.

В общем, я сообразил, что теперь ускорением могу пользоваться только в теле Кисы и своем, а потому в следующие два раза применил старую уловку с иллюзиями и всего вдвоем обходил защиту конструкторов, к которым пришло покалеченное подкрепление. Двое игроков уже восстановились после моих атак и горели желанием во что бы то ни стало забрать у нас победу. Но очередная атака команды Фаррада закончилась неточным броском. Неточным потому, что я специально подлавливал этот момент и загодя заготовленным воздушным кулаком слегка скорректировал бросок соперника. Мяч срикошетил прямо в руки Кисы, в кратчайший срок был доставлен прямо мне на ногу и оказался в башне конструкторов.

Новую атаку я встретил в центре поля, воспользовавшись приемом целителей и осыпая конструкторов градом плетений. Под таким напором устоять было сложно, и когда нападавшие после точных ударов лишились мяча, мне оставалось только не дать возможности задержать любое из моих тел за чертой. Бросив взгляд на песочные часы, я понял, что до конца осталось лишь несколько минут, поэтому встретил очередной бросок соперников на сверхскорости, чувствуя, как Лихош отключился от боли в порванных связках. Теперь мы остались вдвоем с Хором, который до сих пор держался на одной злости. Мельком я даже позавидовал потерявшим сознание. Им-то хорошо, а я тут горбачусь и вдобавок получаю все прекрасные ощущения переутомления, помноженные на семь.

Еще одна атака конструкторов наконец-то принесла им долгожданное очко, позволив сократить отставание. Сказать по правде, я особо и не выкладывался, только постарался создать соперникам как можно больше неприятностей на пути к окну, наблюдая краем глаза за тем, как неумолимо уменьшается уровень песка в колбе часов. Когда я неспешно достал мяч, Фалиано вновь активировал свой амулет, а конструкторы, ошибочно предположившие, что наш бросок снова будет проходить на сверхскорости, сгрудились возле башни, закрывая ее. Но я стоял на месте, переглядываясь сам с собой, отдавал в собственном теле бессмысленные команды, делал передачи… короче, всеми силами изображал выбор нужной стратегии и подготовку к атаке.

А когда конструкторы наконец сообразили, что я банально тяну время, и сами кинулись к нам, над площадкой раздался звук гонга и голос ректора сделал такое долгожданное объявление:

— Со счетом семьдесят — шестьдесят восемь в Игре этого цикла победила команда боевого факультета.

Над трибунами поднялся рев. Болельщики не могли сдержать свои чувства и выплескивали их с криками. Кто с радостными, кто с раздраженными. Все они создали жуткую какофонию голосов, далеко разносившуюся по окружающему лесу, но лично меня оглушал дикий крик демона в моей голове:

— Алекс, мы победили!!! Победили, слышишь?!!

— Слышу-слышу, — поморщился я. — И незачем так орать!

Пока судьи неспешно поднимались со своих мест, а Ризака поздравляли с победой преподаватели, ко мне, все еще отходившему от дикого напряжения Игры, подошел Фаррад и спросил:

— Как тебе это удалось?

— С трудом, — устало буркнул я. — Или тебе нужно объяснить способ, с помощью которого я все проделал?

— Нет, я вижу, что ты объединил свою команду одной клятвой и сам управлял всеми игроками… Но я хочу знать, каким образом ты смог это сделать? Плетение ускорения восприятия? Или специфический эликсир для расширения сознания?

— Нет, Фаррад, это запрещено, а я не настолько глуп, чтобы так рисковать. Просто я могу быстро думать.

— Выходит, все было притворством? И ваша вчерашняя тренировка, и первая половина Игры, когда ты позволил нам оторваться по очкам? И твое замечание о том, что надеждам не суждено сбыться?

Сказать или нет? А, ладно! Все равно сам потом узнает, нашим ведь ни за что не удержать язык за зубами.

— Притворством был только последний пункт. Ведь не мог же я таинственно ухмыльнуться и сказать нечто вроде: «Сам увидишь»? Тогда бы вы до предела увеличивали разрыв в счете, справедливо опасаясь подвоха.

— Значит… ты намеренно вызвал разлад в команде, подстроил свое смещение, использовал бездарность Златко, чтобы мы могли посмотреть на вашу тренировку и потом не заподозрили обмана?

Фаррад покосился на тело капитана, стоявшее рядом, ожидая упреков или возражений, а я усмехнулся и ответил:

— Вроде того. Кстати, можешь не опасаться, он сейчас в отключке.

— Но почему тогда ты не воспользовался клятвой сразу? — уточнил конструктор.

— Я не смог бы продержаться так долго, — выдал я одну из причин.

Фаррад кивнул, находя подтверждение своим выводам, а потом протянул мне руку:

— Поздравляю! Это была самая интересная Игра, в которой я когда-либо участвовал.

Ответив крепким рукопожатием, я сказал:

— Спасибо. А сейчас извини, меня ждет много работы.

Развернувшись, я хотел было удалиться прочь с площадки, но тут убрали защитный барьер и все боевики бросились к нам с намерением обнять, потискать, а может быть, даже покачать победителей. Поглядев на приближавшуюся толпу, я представил все это воочию и решительно рявкнул:

— Всем стоять!!!

Боевики замедлили шаг и остановились с недоумением на лицах, а я заявил им:

— Значит, так, все мы сейчас очень устали, поэтому поздравления отложим до завтра. А если кто-то не согласен — идите поздравьте Ризака, а нас оставьте в покое. Расступись!!!

Я двинулся во всех телах сквозь толпу. Болельщики сразу же образовали проход, хлопали проходивших мимо победителей по плечам, спинам и радостно выкрикивали: «Молодцы! Порвали конструкторов! Мы в вас верили!», ну и тому подобную ерунду. Короче — боевики форева, и никаких гвоздей! По-моему, большинство даже не поняли, что фактически играл один я. Наверное, они решили, что каналы клятвы мне были нужны лишь для приказов, а дальше игроки действовали сами. Я не имел желания никому ничего объяснять, а хотел только дойти до нашей комнаты и рухнуть на кровать.

— Алекс, а ты ведь уже можешь вернуть мне контроль, — заметил Хор.

— Если ты не понял, у тебя сейчас дикая боль в мышцах и связки сильно пострадали, так что сам ты идти наверняка не сможешь, — отозвался я. — Потерпи еще немного, уже почти пришли.

И тут очнулась Киса. Она сразу же спросила:

— Что произошло? И что я пропустила?

— Да так, ничего особенного. Мы победили, Фалиано слегка расстроился, а Ризак — совсем наоборот.

— Действительно, ничего особенного, — усмехнулась Киса. — А со мной что? Чем меня вообще приложили? Я чувствую, что у меня до сих пор невыносимо болит все тело, как будто половина костей переломана.

— Это последствия ускорения, — признался я.

— Да уж, аккуратно ты мной пользовался, ничего не скажешь! — ехидно заметила девушка.

— Ну извини, выхода другого не было. Если тебя это утешит, то остальным, включая меня самого, сейчас не легче.

— А ты куда нас ведешь?

— К нам в комнату. У меня там лимэль остался, его должно на всех хватить.

Ковыляя к воротам Академии, я решил воспользоваться предоставленной возможностью. Скользнув по каналу в разум Хора, я быстренько скопировал там знание языка демонов и перенес его себе. Просто так, на всякий случай, авось когда к хвостатым придется заглянуть. На это ушло совсем немного времени, все-таки навыки в этом деле у меня были огромные. Если бы я представлял хотя бы приблизительно специфические знания друга, можно было бы прихватить и их. Но пришлось ограничиться только языком, так как в навыках его боевой техники я не нуждался, а информация, полученная за время обучения в Академии, была слишком объемной, и на ее копирование понадобилось бы намного больше времени. Тем более что последняя, как я подозревал, могла начать конфликтовать с моими собственными знаниями. Все-таки я иду немного другим путем, чем остальные адепты боевого факультета, поэтому лучше не рисковать.

Затем я точно так же скопировал знание родной речи Кисы, с удивлением обнаружив на ее зеленой полянке весьма похожий цветок, который только что добыл из головы Хора. Видимо, вампирам-разведчикам вменялось в обязанность изучение языка вероятного противника. Когда же я пересадил себе знания девушки, то был слегка шокирован смыслом матерного загиба, который сам недавно озвучивал. То-то она так морщилась! Подобное даже осмыслить трудно, не то что представить… М-да… Интересно, а на русский его перевести можно или пропадет вся изюминка красочной конструкции?

Когда я вынырнул из глубин своего разума, то обнаружил, что мы стоим на месте. Видимо, я слегка ослабил контроль за телами и перестал равномерно переставлять ноги. Но это продолжалось всего несколько секунд, так как в моей голове тут же раздался голос Кисы:

— Почему ты остановился?

— Заснул, — недовольно сказал я и продолжил движение.

После этого вампирша старалась поддерживать со мной диалог, требуя рассказать о том, что происходило после ее травмы, и тем самым не давая мне спать. Пришлось изложить краткое содержание прошедшей Игры, заодно сообщив, что ее обидчик получил по заслугам.

Так мы добрались до ворот, а потом направились к общаге. За это время очнулся Лихош и принялся громко материться, страдая от боли, которая никак не хотела уходить, несмотря на все старания моих лечебных плетений. Чтобы его подбодрить, я сообщил, что мы победили, так что его страдания не напрасны. А когда мы всей полубессознательной толпой завалились в нашу комнату, достал из-под кровати лимэль и начал передавать его по рукам. Разумеется, первыми дозу получили Хор с Кисой, которых я опустил на кровати и убрал контроль, предоставив им самим переживать приятные ощущения целебного эликсира.

Затем его отведал Лихош, весьма обрадовавшийся избавлению от боли в мышцах и связках, а после очередь дошла и до Денира с Ниведом. Их лимэль заставил вынырнуть из пучины беспамятства и разразиться потоком вопросов, который я быстро прекратил, поздравив с победой. Ну а потом, дождавшись, пока последствия работы на высоких скоростях у всех присутствующих сойдут на нет, я принялся извлекать плетения из их аур. Это не заняло много времени, так как я изначально снабдил каждое механизмом саморазрушения, который после активации аккуратно развеивал структуру основы.

Несмотря на то что я подсознательно ожидал боли или иных неприятных ощущений, сопровождающих отсечение любой части тела, ничего этого не было. Операция прошла безболезненно и никаких чувств, кроме удовлетворения от безупречной работы своей грамотно рассчитанной структуры, мне не доставила. Спустя несколько минут ауры игроков были девственно чисты, поэтому я торжественно поздравил парней и посоветовал идти отсыпаться. А когда за ними закрылась дверь, приступил к самой неприятной процедуре — приведению в чувство Златко. Влив в его рот остатки лимэля из кувшинчика, я принялся наблюдать за реакцией.

Она последовала незамедлительно.

Пришедший в себя парень ошалело огляделся и попытался подняться. Это ему не удалось, так как ватные конечности повиновались с неохотой, поэтому его охватила паника.

— Что со мной?!

— Тихо, — сказал я, с досадой поморщившись, так как только сейчас сообразил, что обделил лимэлем себя. — У тебя явные признаки физического переутомления. Пройдут через пару минут.

Паника быстро сменилась яростью. Увидев своего главного обидчика, Златко закричал:

— Ты что со мной сделал, урод?!

— Дал выпить целебный эликсир. Причем последнюю порцию, не оставив себе ни капли. А ты, вместо того чтобы оценить этот щедрый подарок, орать начинаешь…

Активировав защитный кокон, Златко начал подниматься, наверняка планируя кончить меня прямо здесь. Но я не стал ничего предпринимать, а только молча за ним наблюдал, чувствуя сильную усталость. Пусть попытается, а то надоел уже! Столько времени действует мне на нервы, что руки так и чешутся свернуть ему шею.

— Ты напал на меня и посмел взять под свой контроль! Да я тебя по стенке размажу!

Я тяжело вздохнул и помассировал виски. От этих криков у меня началась головная боль, которая, как я догадывался, плетениями Велиссы не ликвидируется.

— Златко, ты меня уже достал, — устало сообщил я. — Умолкни и послушай, если еще можешь внятно соображать. Во-первых, если помнишь, ты первым на меня напал, и все игроки нашей команды могут это подтвердить, так что я только защищался. Во-вторых, контроль был временным и необходимым для победы… Кстати, мы победили, если ты еще не в курсе. В-третьих, чтобы расставить все по местам, ты мне не нравишься. Сильно подозреваю, что я нравлюсь тебе еще меньше, поэтому у меня предложение — разойтись в разные стороны и постараться больше не встречаться. Идет?

Но Златко не собирался отступать. Он яростно прошипел:

— Ты еще пожалеешь! Когда ректор обо всем узнает, ты вылетишь из Академии… если я раньше не убью тебя на поединке.

— Ого, как тебе плетениями по мозгам-то засандалили! Совсем разум потерял! Дорогой мой человек, прежде чем вызывать меня на поединок, подумай, за что я получил на соревнованиях полсотни золотых. Если не поможет, вспомни нашу недавнюю встречу с Фаррадом, на которой ты наверняка присутствовал. А прежде чем жаловаться на меня Фалиано, представь, как отнесется к этому празднующий победу своего факультета Ризак. И прикинь, не обернется ли твое стукачество большими проблемами на экзаменах… Ну, у тебя есть еще что сказать? Или ты собираешься запустить в меня каким-нибудь плетением? Давай, не стесняйся! Мне ведь для того, чтобы тебя прикончить, тоже повод нужен.

Но сжимающий кулаки Златко лишь окинул меня полным ненависти взглядом и вышел, громко хлопнув дверью.

— Не все то золото, что блестит, — пробормотал я, избавившись от еще одной проблемы.

— А если он действительно пойдет жаловаться ректору? — обеспокоенно спросил Хор.

— Вряд ли. Он ведь не полный идиот, понимает, что к чему, — ответил я, широко зевнув. — Иначе не дожил бы до пятого цикла.

— Все равно, не стоило тебе его использовать! — заявила Киса. — И вообще, не было смысла так подставляться ради того, чтобы убедить конструкторов в том, что мы ничего не умеем.

— Так ведь я не только ради команды Фаррада дал Златко покомандовать. Посуди сама, если бы я с самого начала использовал свои приемы и мы, как в случае со стихийниками, пошли на перерыв с примерно равным счетом, то разве выгорела бы моя задумка с клятвой? Нет, никто бы на нее не решился. Все были бы уверены в том, что мы поднатужимся, поднапряжемся да и выиграем. Но только в этом случае конструкторы заранее договорились бы между собой и слегка нам подыграли, чтобы во втором раунде наверстать упущенное с лихвой. А их уровень ты прекрасно видела.

— Значит, ты подстроил эту замену, чтобы целенаправленно опустить нас в яму поглубже, а потом предложить вариант спасения? — удивленно выдохнула Киса.

— Да. Иначе с остальными получилось бы примерно то же, что нам сейчас продемонстрировал Златко.

— Великая мать, это же гениально! — воскликнула девушка. — Алекс, подобные многоходовки достойны выпускника нашей школы!

— Да, я такой, — довольно ухмыльнулся я. — Еще бы теперь придумать, что врать ректору в ответ на вполне естественный вопрос о том, как у меня получилось управлять семью телами сразу… Ладно, хрен с ним, с Фалиано! Хор, ты мыться пойдешь?

— Желания нет.

— А я, пожалуй, сполоснусь перед сном.

Захватив комплект чистой, без дырок, разрезов и подпалин формы, я подумал, что хозяйственнику снова придется разориться, и решил завтра зайти к нему с утречка пораньше, пока мужику еще не испортили настроение. А когда я взялся за ручку двери, демон внезапно окликнул меня:

— Алекс!

— Что, передумал?

— Я хотел сказать тебе спасибо. Если бы не…

— Всегда пожалуйста, — отозвался я и вышел за дверь, не имея ни малейшего желания выслушивать долгую и наверняка проникновенную благодарственную речь.

В душевой я просканировал свое тело, восстанавливая его старым проверенным способом, и обнаружил, что грязь в ране привела к нехорошим последствиям. По всем признакам у меня начиналась такая гадостная штука, как заражение крови. Поскольку провести денек-другой в лекарском кабинете мне совсем не улыбалось, я слегка задумался, а потом повесил в душевой множество глушилок и вернулся в свое настоящее тело.

Насладившись немного ощущением комфорта и небывалого удобства, я печально вздохнул, сменил тело на человеческое и внимательно оглядел его. Ну, если никто не будет приглядываться, то отсутствие едва видимых шрамов, которые я успел заработать в Академии, совсем незаметно. Стрижка стала намного короче, но это можно списать на простейшее бытовое плетение, которым я подрезал слегка пострадавшие от огненных шаров на площадке волосы. В целом осмотром я остался доволен. Новая оболочка совсем не ощущала физической усталости, так что зря я тратил силы на восстановление, но утомление сознания никуда не делось, поэтому, развеяв глушилки, я отправился отсыпаться.

Поднявшись на третий этаж и выбросив по пути старую форму в ящик для отходов, я зашел в комнату и обнаружил, что нелюди крепко спят. Хор — сидя на кровати и привалившись спиной к стене, а Киса — свернувшись калачиком. Поглядев на них, я сформировал магические захваты и аккуратно уложил демона, а девушку даже не стал трогать. Только недовольно поглядел на ее грязную окровавленную форму и конфисковал подушку, с которой устроился прямо на полу и скользнул в полусон.

А там меня встретила Темнота. Она укрыла меня своим черным одеялом и ласково прошептала:

— Спи, победитель…