Черная аристократия» в Британии

В это время Венеция начинает скрытую не только от современников, но, как оказалось, и от потомков, колонизацию Англии. Вернее, Голландии и Британии одновременно. Но Англия была для венецианцев все-таки важнее. Получилось нечто похожее на сюжет из голливудских фильмов ужасов, в которых страшное инопланетное существо переходит в тело человека, подменяя его разум своим. В Англию тянутся деньги венецианцев, а самое главное — идет имплантация в нее венецианской культурно-идейной «матрицы».

Шестнадцатый век в Англии — самое мрачное время. Особенно правление Генриха Восьмого (1509-1547 гг.), возглавившего Реформацию и оторвавшего Альбион от католической церкви. В это время начинается предкапиталистическое развитие Англии. Становится очень выгодным не хлеб сеять, а разводить овец и поставлять шерсть в соседнюю Голландию, где работает множество текстильных мануфактур. Но где взять землю под пастбища на небольшом острове? И лорды принимаются массой сгонять свободных крестьян с земли, захватывая общинные и монастырские угодья. Крестьяне лишаются имущества, превращаются в толпу людей без собственности и всяких средств к существованию. Их недовольство жестоко подавляется наемными войсками. Происходит нечто, поразительно напоминающее советские раскулачивания и коллективизацию 1929 года.

Массы лишенных собственности свободных крестьян превращаются в нищих и бродяг — пауперов. Им приходится воровать, чтобы не умереть с голоду. Власть применяет против них жесточайшие законы, за всякую кражу карая виселицей. Казнят даже 14-летних детей. По совершенно официальным данным при Генрихе Восьмом из трехмиллионного населения страны перевешали 72 тысячи человек — два с половиной процента всех англичан. Семьдесят две тысячи англичан погибли в муках удушья, со страшно выпученными глазами и вываленными языками. То были самые настоящие массовые репрессии, чистой воды геноцид. Если перенести уничтожение одной сороковой части населения на 190-миллионный СССР сталинских времен, то получится четыре с половиной миллиона душ. Справедливости ради отметим, что при Сталине было казнено гораздо меньше народу. Сталин забирал людей в основном на великие стройки, откуда был шанс вернуться. Английская же петля убивала стопроцентно. Кстати, при внучке Генриха, королеве Елизавете, когда законы против бродяг применялись на всю катушку, в стране было казнено уже 90 тысяч человек. Сколько же народу перемерло от недоедания и нищеты — не считал никто. Что это, если не массовые репрессии?

Так в Англии закладывались основы капитализма. В сгоне крестьян с земли и в их казнях была своя жестокая логика. Развивающийся капитализм требовал массы дешевых рабочих рук, ратей покорных пролетариев, согласных работать по 12 часов в сутки за гроши — нет, еще не на фабриках, а пока только на мануфактурах, безмашинных предприятиях, основанных на мускульной силе. Нужно было откуда-то набирать матросов на парусные корабли, где труд также был каторжным. Обладающие своей землей крестьяне туда ни за какие коврижки не пошли бы. Сначала надо было устроить «коллективизацию и раскулачивание», истребив самых строптивых, готовых сопротивляться. Что и произошло. Западный капитализм строился на людских костях.

Кстати, потом англичане будут загонять нищих в так называемые работные дома, где несчастные обрекались на рабский, бесплатный труд. По сути дела, то был настоящий ГУЛАГ, трудовые зоны-колонии. Именно в Англии будет применяться детский труд, и над детишками, обреченными идти на текстильные фабрики, будут стоять надсмотрщики с плетьми.

Правда, опыт показал, что именно такое жестокое обезземеливание крестьян обеспечивает самый быстрый путь от старого, традиционно-аграрного общества к индустриальному строю. Те, кто не воспользовался английским примером — Россия, Австрия, Франция — здорово отстали от британцев в экономическом развитии в семнадцатом-девятнадцатом столетиях. Англия в итоге становится «мастерской мира», главным фабрично-заводским и банковским центром планеты. (США — это отдельный случай. В Северной Америке не было феодально-патриархального общества, которое нужно было ломать. К тому же, в Америку прибывал уже переработанный Реформацией человеческий материал).

Словом, Сталин, проводя жестокую индустриализацию 1930-х годов и массой лишая крестьян собственности, никаким особым деспотом и садистом не был. Он всего лишь за десять лет сделал то, что те же англичане делали век с лишним. Индустриализация страны — дама жестокая. Сначала требует человеческих жертвоприношений, и лишь затем, смягчаясь, превращается в щедрую красавицу. Прежде чем придти к «правам человека» и к гуманизму, Запад тоже прошел через свой «сталинизм».

Кстати, при Генрихе Восьмом террор свирепствовал и в верхах. Знатным людям тоже рубили головы налево и направо по подозрению в заговорах против короля.

Любой серьезный исследователь скажет: в XVI веке Англия меняет свой лик. Страну словно перекодируют. Рождается жестокий олигархический режим, скрещенный с разбойничьей, хищнической, типичной экономикой «добычи трофеев». Уже после Генриха, во второй половине столетия, англичане дают миру пример коммерческого пиратства под государственной «крышей». Сыны туманного Альбиона строят быстроходные, хорошо управляемые парусники, вовсю грабя караваны испанских судов, идущих с грузом серебра и золота из американских колоний. Пираты получают звания лордов. Сама королева Елизавета вкладывает свои деньги в разбой на океанских путях.

Мы же отметим: перекодировка Британии, разрыв Генриха Восьмого и с католицизмом, и с испано-германо-американской империей Карла Пятого Габсбурга — дело рук Венеции. Ведь Габсбургам очень важно было держать под контролем крайне уязвимый стратегический маршрут, связывающий их европейские и американские владения. Поэтому они были заинтересована в добрых отношениях с Британией. Именно поэтому они сделали супругой Генриха (первой по счету) испанку — Екатерину Арагонскую. Однако король увлекся англичанкой Анной Болейн и хотел развестись с первой женой. Этому противились и Габсбурги, и Папа Римский — ведь католичество запрещало разводы. Однако на сторону короля стала венецианская партия при английском дворе. Тогда ее олицетворял лорд Томас Кромвель — один из членов венецианского движения «Спиритуали», покровитель тех, кто выступал за разрыв с Римом. Консультантом же Генриха по бракоразводно-половым вопросам выступил родственник Контарини — венецианец Франческо Зорзи. Именно он на основании какого-то старинного манускрипта доказал, что Папа не мог позволить Генриху жениться на Екатерине Арагонской, и потому брак с самого начала был незаконным. А потому, мол, и никакого развода не нужно.

Прибыв в Лондон в 1529-м и оставшись там до конца дней своих, Зорзи создал венецианское лобби в Англии. Зорзи при этом был почитателем и глубоким знатоком каббалы и черной магии. В 1536-м он даже написал книгу «К проблемам тайного письма» — настоящее руководство для начинающего колдуна. Деталь мелкая, но любопытная.

Поэтому совершенно не случайно, что именно с этого времени венецианцы переводят капиталы из Венеции в Британию. Город на каналах и лагунах стал бесполезен: мировые торговые пути и эпицентр мировой политики бесповоротно ушли из Средиземного моря в Атлантику. Теперь венецианцам нужен выход в океаны и новый остров — поближе к гуще европейских событий. Они переносят в Британию многовековой опыт коварства, заговоров, финансовых и политических манипуляций. И представление о человеке как двуногом звере — тоже.

В 1583 году в старой Венеции шла яростная борьба между старыми и молодыми торгово-аристократическими домами. Молодые понимали, что роль старой Венеции исчерпана, она утрачивает свое значение. Молодые выдвинули план: уничтожить одновременно и папство, и Габсбургов, с помощью Франции отдав Германию на растерзание протестантам. Старики считали, что нужно просто нейтрализовать папство и взять его под контроль. И тогда «младовенецианцы» решили перевести свои финансы в Голландию и Англию.

Идеологом «младовенецианцев» стал монах Паоло Сарпи — еще одна зловещая фигура европейской истории.

Вольнодумец и гомосексуалист, антихристианин, считавший Библию лишь сборником забавных анекдотов, Сарпи посеял зерна розенкрейцерства — виртуальной предтечи тайных обществ. Сарпи считал, что вера в Бога иррациональна и умному человеку просто не нужна. Сарпи стоял у истоков Просвещения. Его другом был знаменитый Джордано Бруно, сожженный по приговору инквизиции в Риме, в 1600 году.

В советские времена нас в школе учили, что Бруно — мученик науки, атеист, пропагандист учения Коперника и автор гениальной догадки, что разумная жизнь есть и на других планетах. Но одному из авторов этой книги довелось учиться на историческом факультете университета. Он помнит, как украинская деревенская дивчина Ира Брайко, взявшись писать курсовую работу по Бруно и прочитав протоколы допросов вольнодумца, была потрясена до глубины души. Оказывается, главным пунктом обвинений против Бруно была пропаганда им самой разнузданной сексуальной распущенности и сатанизма. Более того, сей «мученик науки» бравировал этим на следствии. За это его и сожгли заживо в 1600-м. Вот каковы были «птенцы Сарпи»!

Сарпи стал властителем умов после 1606 года, когда Папа Римский собрался судить в Венеции двух католических прелатов. Сарпи развернул энергичную и эффективную пропагандистскую войну против Папы. Из под его пера выходят памфлет за памфлетом, которые тотчас переводятся в Англии. Сарпи защищает главенство государства над Папой. Завоевав известность, Сарпи написал еще несколько работ, подвергающих сомнению саму необходимость существования Церкви.

Параллельно с этой интеллектуальной агрессией идет экономическое проникновение «младовенецианцев» в Британию. Не рассчитывая особенно на королей, они ставят на протестантски настроенный купеческий класс. Сначала лорд Лестер основывает Венецианскую компанию в Британии. Этой компании Венеция уступает несколько важнейших торговых маршрутов (Лорд Лестер в то же время был и крупным жертвователем в пользу пуританского религиозного движения в Англии. Изгнанные потом с родных островов, пуритане создадут Соединенные Штаты). В 1581 году под контролем венецианцев в Британии возникает Левантийская торговая компания, которая укрепляется в Восточном Средиземноморье, получая важные привилегии (капитуляции на языке тех времен) у турецких властей.

Затем обе эти компании сливаются, и на их основе в 1600 году поднимается громадная Ост-Индская компания (ОИК) — уникальнейшее образование, имевшее свои армию и флот, спецслужбу и дипломатию. Именно эта компания обеспечит англичанам экспансию в Индию, положив начало великой Британской колониальной империи. Первым управляющим ОИК стал Томас Смайт — питомец Падуанского университета, одного из центров венецианского влияния.

Пройдет еще 80 лет до полного утверждения в Англии «венецианской партии», но «интеллектуальная империя» воцаряется здесь необратимо. Сарпи удается создать в Британии мощную, как теперь принято говорить, «фабрику мысли» и «лоббистскую группу» одновременно, определившую в британском истеблишменте многое на века вперед. Британия постепенно превращается не только в колыбель индустриализма, мастерскую мира и лидера формирующегося капиталистического строя, но одновременно и в центр ростовщичества, оплот работорговли, твердыню темных культов.

«Отрицание Человека как Образа Божьего закладывается в основу «Новой Эпохи». Это была программа и замысел Сарпи. Этим по существу завершилось разрушение английской души. Венеция, венецианские методы были перенесены в Англию» (Schiller Institute Bulletin No 4 Part III).

Да, семнадцатое столетие для Англии стало веком потрясений. В 1642-1651 годах в стране бушевали буржуазная революция и гражданская война. Англичане казнили короля Карла (так что мы с убийством Николая Второго были отнюдь не первыми). К тем же временам относятся завоевание Шотландии и варварский, грабительский поход англичан в Ирландию. Все это закончилось верхушечной революцией 1688-го, после чего складывается Англия-парламентская монархия, олигархия крупных капиталистов и лордов-землевладельцев. Та Англия, которую мы знаем по XVIII-XIX столетиям.

Что представляет из себя Англия этих веков Да, бурно развиваются промышленность, финансы и торговля. Но все это зиждется на поистине рабском труде рабочих. В Англии некоторые шахтеры носили железные ошейники! Сейчас принято млеть от английской демократии, на улицах Москвы висят рекламные плакаты со словами английского политика восемнадцатого века Уильяма Питта-младшего. «Ограничение личной свободы под предлогом государственной необходимости — оправдание для подонков!» Но Питт нагло врал.

Чтобы говорить такое о туманном Альбионе XVIII-XIX веков, надо было обладать изрядной долей фантазии пополам с лицемерием. Мы все комплексуем, что у нас крестьяне были крепостными. Между тем, тогда только в военном британском флоте было несколько сотен линейных кораблей и фрегатов с десятками тысяч человек в экипажах. Формально они считались «контрактниками», фактически же были рабами. Как шла вербовка? Людей спаивали в кабаках, прикладывали палец пьяного к контракту — и наутро человек, очнувшись, обнаруживал себя на корабле, где был обязан служить лет пять. При этом царь и бог на борту — капитан, который мог вздернуть на рее любого. За малейшее неповиновение — карцер или плети. Жизнь матросов была ужасной. Тяжелейшая работа, сон урывками от вахты до вахты, скверная пища и тухлая вода, болтание в море месяцами, каждодневный риск утонуть, быть перешибленным лопнувшим тросом или сорваться с мачты. В случае войны каждый рисковал потерять руки или ноги, после чего его пинком отправляли на «гражданку» — без всяких пособий или пенсий. Свобода, говорите?

Иногда капитаны набирали себе команды, высылая на улицы ночных городов особые команды, которые хватали людей. Во времена войн с Наполеоном мобилизация во флот шла несколько другим способом: людей отлавливали на улицах армейские патрули, наплевав на всякие права человека.

А ведь был еще и торговый флот…

Рядом с армией рабов-матросов существовали работные дома (ГУЛАГ). По закону 1834 года нищих принудительно заключали в приюты, созданные по образу и подобию тюрем. Мужей разлучали с женами, матерей — с детьми. Всех сажали за тяжелую работу. Например, дробить камни или расплетать старые канаты на пеньку. Никаких денег за труд не платили. Только кормили. Что это, как не лагеря? Помимо них, в старой доброй Британии имелась целая армия пролетариев, вынужденных вкалывать за гроши и ютиться в трущобах, масса угнетенных ирландцев, лишенных земли. Попытки рабочих выступлений в Англии подавлялись пушечным огнем и клинками кавалерии (Знаменитое «Питерлоо» 1815 года). Справедливости ради заметим, что такое творилось не только в Англии. Восстания лионских ткачей во Франции в 1830-е годы тоже подавлялись артиллерийским огнем и картечью. Добавим к этому поставленную англичанами на широкую ногу работорговлю. При этом всеобщего избирательного права в Англии не имелось аж до 1928 года! То были времена господства самого мрачного, самого пещерного капитализма, помноженного на олигархический строй. Он почти полностью повторял средневековую Венецию.

(ПРИМЕЧАНИЕ: В Америке ХIX века со свободой личности положение было ничем не лучше. Вот как описывает порядки на хлопкопрядильной новоанглийской фабрике «времен Ральфа Уолдо Эмерсона» современный писатель Брюс Стерлинг: «Именно в те дни в Америке начало формироваться общественное мнение по поводу регламентации интеллектуальной жизни страны. Новоанглийская бумагопрядильня была не просто фабрикой. В ее бараках, где была организована тщательная слежка и где чрезмерно пеклись о респектабельности, царила нравоучительная атмосфера, за которой почти не было видно стремительного вращения жужжащих прялок» (Б.Стерлинг. «Будущее уже началось» — Екатеринбург, «У-Фактория», 2005 г., с.54)

Да Британия, по сути дела, и была такой супер-Венецией Нового времени. Существуя на островах, не боясь ничьих наземных вторжений, Британия имела маленькую сухопутную армию, но зато очень большие флот и деньги. Англичане в восемнадцатом веке совершенно по-венециански предпочитали воевать чужими руками, субсидируя своим золотом европейских государей. А чтобы в Европе не образовалась какая-нибудь грозная сила, способная бросить вызов англичанам, они умело стравливали континентальных европейцев между собой, создавая и поддерживая враждебные друг другу лагеря. В этом, кстати, англичане полностью предвосхитили внешнюю политику Соединенных Штатов в ХХ веке.

Англичане не пожалели денег на помощь Турции, помогая ей воевать с Россией. Англичане удачно участвуют в Семилетней войне 1756-1763 годов. Покуда русские молотят пруссаков, британцы выбивают французов из Индии и Канады. Единственная крупная неудача для них — откол от империи Северной Америки в 1776 году. Но ее потеря не стала для Альбиона смертельным ударом. Даже Наполеон, официально будучи врагом англичан, во многом действовал им на руку. Ведь он крушил европейские государства налево и направо, из Египта его вовремя вышибли — и все складывалось как нельзя кстати. Разгромив французский флот при Трафальгаре в 1804-м, британцы совершенно не опасались наполеоновского вторжения через Ла-Манш. При тогдашней технике такая операция была невозможной. С Наполеоном на благо Англии воевало «пушечное мясо» — австрийцы и русские. Когда русский император Павел Первый, наконец, сообразил, что довольно таскать каштаны из огня для англичан и почти договорился с Наполеоном о взаимодействии, Англия профинансировала гвардейский заговор в Петербурге. Во главе его стоял английский посол. И русский царь Павел был задушен.

Венеция, господа, Венеция во всей ее красе…

Под стать звериному английскому строю была и английская философия тех времен — звериная философия Локка, Гоббса и Юма. Томас Гоббс рисует историю человеческих обществ как войны всех против всех, и только власть тиранического государства-Левиафана обуздывает людей.

Джон Локк учил английскую знать что человеческий разум — отнюдь не создание Божье, а лишь «чистый лист», который пассивно регистрирует животные ощущения.

«Он определенно больше уважал счетчик казны, чем человека, и открыто защищал ростовщичество как необходимый институт для защиты тех, чьи состояния были «вложены» в деньги. Его теория государственного управления напоминает суждения владельца казино, для которого закон — это условие для того, чтобы озверевшие игроки дрались за денежные суммы, размер которых затем определит их значимость в обществе. «Свобода» Локка существует во имя «собственности»…» (Schiller Institute Bulletin No.4 Part IV.)

Дэвид Юм проповедовал: у человека нет души. Есть только «связка» изменчивых восприятий. Именно поэтому Юм отрицал необходимость морали и традиции. Важен только гедонизм, удовлетворение собственных желаний. Юм сам не чурался педерастии. Кстати, уже тогда это пристрастие стало весьма распространенным среди английской аристократии. Английская порнография тех времен поражает своей грубостью и натуралистичностью. То были зерна, брошенные в английскую почву еще Паоло Сарпи.

Вся эта философия была отнюдь не только игрой пресытившегося ума.

Философию и политику Англии, этой сверх-Венеции, олицетворяют и другие фигуры — Иеремии Бентама, шпиона и философа-утилитариста, а также некоронованного короля Британии, Уильяма Петти. Здесь мы открываем одну из самых грязных страниц в западной истории: роли Англии в чудовищной Французской революции 1789-1804 годов.

В 1780 году тридцатидвухлетний Бентам был приближен Уильямом Петти, лордом Шелбурнским. Фактически «дожем Британии» тех времен. В то время формировались Интеллидженс Сервис — британская разведка, и Форин Офис — министерство иностранных дел. На самом деле — тоже разведка и спецслужба. Оно и понятно: обе службы создавались на базе Секретного комитета Ост-Индской компании, и занимался этим Уильям Петти.

Философа приглашают на службу в Форин Офис. Чем же понравился Бентам лорду Шелбурнскому?

Для Бентама нет никакой разницы между человеком и животным. Бентам утверждал «только боль и удовольствие управляют нами: мы хотим избежать первой и гонимся за вторым». Принцип полезности, принцип достижения наивысшего удовольствия и удовлетворения — ключ ко всей жизни. Уильям Петти был без ума от Бентама. Он на свои деньги печатает его книги на английском и французском языках, распространяя их в Европе. Потом они попадут в Америку.

Date: 2015-09-02; view: 482; Нарушение авторских прав