Академия Чернышева

Рядом с нами живет гений. Сергей Чернышев. Мы не преувеличиваем, а просто отмечаем факт. Один из авторов книги, Сергей Кугушев, знаком с ним давно — с этим скромным, спокойным, внешне совершенно обычным … гением. В иные годы наше знакомство переходило даже в дружеское общение.

Он не может похвастаться какой-то необычной биографией. Ну, школа с золотой медалью, легендарный Физтех с красным дипломом. Были еще работа в закрытых исследовательских институтах и ученичество у одного из великих советских мыслителей и системщиков — Спартака Никанорова. А потом он ушел в прорыв.

Вместе с друзьями Сергей Чернышев пишет таки не понятую современниками (а оттого и не сыгравшую нужной роли) книгу «После коммунизма». Не смущаясь тем, что его не поняли, Чернышев находит поддержку тогдашнего вице-премьера, «внешторговца» Ситаряна и предпринимает фантастически смелую попытку: разработать альтернативный план перестроечных реформ. Идея стояла на попытке перенести в позднесоветскую реальность концепции «земщины и опричнины» — только в виде разных секторов советской экономики: открытого для мировой конкуренции и закрытого для нее. Потом появился клуб «Гуманус», собравший наиболее выдающихся интеллектуалов конца восьмидесятых годов, склонных к глубокому размышлению, а не к крикливой идиотской «политике» тех лет. Именно Чернышев первым обольстил Джорджа Сороса, после чего тот открыл в Москве «Культурную инициативу». Правда, с Соросом они быстро разошлись во взглядах. А потом случилась катастрофа, и СССР не стало…

Это не сломило волю гения. Снова он собирал интеллектуалов. Нужно что-то делать после катастрофы, спасать Русскую цивилизацию. На календаре значился 1992-й. Неимоверно унизительный для русских, полный предательства и шизофрении «гайдаровский» год, когда еще кровоточили шрамы после разрыва на части великой страны. И в то же самое время, то было время больших надежд. Ведь унаследованный «трехцветной Россией» производственный потенциал СССР был еще в неплохом состоянии. Еще не были так изношены машины, заводские линии и вся инфраструктура, еще жили производственные цепочки для заманчивых проектов. Наконец, в стране еще имелись громадные ресурсы, которые тогда еще предстояло разграбить «героям» ельцинской эпохи, и тянули они на сотни миллиардов долларов. Приватизация по Чубайсу ждала нас впереди.

Тогда Чернышев работал под покровительством последнего министра иностранных дел СССР, опального Александра Бессмертных. В свет вышла новая книга нашего гения, которую можно считать его главным трудом. Книга о смыслах.

Я хорошо помню, как рождалась эта книга. Стояла зима 1992-го. Уже было ясно, что правительство Гайдара вот-вот уйдет в отставку. Нужно было найти замену ополоумевшим «мальчикам». Тогда России, попавшей в капкан катастрофы, в последний раз выпала возможность что-то исправить, вернуться к чему-то осмысленному и пойти к будущему, не теряя времени, ресурсов и потенциала. Мы с Чернышевым работали над концепцией технотронного возрождения России — с опорой на тогда еще заметный технологический запас. Другая концепция разрабатывалась «сырьевиками», лобби «нефтяной трубы и газовой задвижки». Тогда в борьбе за страну в последний раз схватились две силы: военно-промышленный и топливно-энергетический комплексы, ВПК и ТЭК. На пост премьера нацеливались Георгий Хижа и Черномырдин.

Мы дрались за будущее, мы не хотели отдавать страну сырьевикам. Но проиграли. Внешне — из-за непростительной ошибки Хижи, который, не дождавшись своего утверждения в кресле премьера, поехал договариваться с коммунистами, а это стало известно Ельцину. Так мы думали тогда. Но сегодня совершенно очевидно: даже если бы Хижа не пошел говорить с красными, все равно страна была обречена. Россия должна была взойти на свою Голгофу. Ничего бы нам не дали сделать при том режиме.

Но программу мы тогда создавали. И вот, работая над нею, Чернышов в совминовском доме отдыха «Десна» сотворил главную книгу своей жизни и самую серьезную работу 1990-х годов — причем самую серьезную в масштабе всего мира. Необычные логико-математические построения и откровения ее поражают.

Затем он расширяет свою работу, задумывает и создает еще одну выдающуюся книгу — трехтомник «Иное». Там впервые под одной обложкой собрались самые талантливые и оригинальные мыслители нашей страны, которые хотя и придерживались подчас противоположных взглядов, но в одном были согласны: Россия — это «иное» по отношению к другим мирам, цивилизациям и традициям. Чернышов получил объемную картину страны, обращенную в будущее. И, как показывает сегодняшний день, еще десять лет назад остававшийся будущим, авторам «Иного» многое удалось предугадать. Кстати, именно Кугушев выступил одним из спонсоров проекта. В наших спорах родилась идея «транснациональных русских» как сверхновых предпринимателей, использующих для построения своих «империй» и проектов институты, законы и традиции всех стран мира. То есть, новая порода русских как бы присваивает все, что сделано до них человечеством. В этом, как мы считали, и заключается глубинный смысл нового русского предпринимательства. И в те же дни нам в головы пришла идея трехуровневого Братства, способного стянуть всех активных, способных к созиданию людей. Всех, которые могут носить оружие против наступающего хаоса ельцинской Россиянии.

К сожалению, потом судьба развела нас, и каждый занялся своим делом. Сергей Чернышев близко сошелся с Глебом Павловским и сразу после президентских выборов 1996 года они организовали Русский институт, Русский университет и «Русский журнал». Пытаясь осуществить заложенные в «Ином» идеи, Сергей Борисович создал Центр корпоративного предпринимательства, где учит студентов плести схемы и программы из компаний, финансовых институтов, культурных традиций и социальных стереотипов. Он старается научить своих слушателей тому, что делали и иезуиты, и сионисты, и китайские триады, и масоны — все те, кто добивался успеха в своей борьбе за новую Реальность и за будущее. Именно в создании нового Чернышов видел главный смысл и задачу предпринимателя. И потому «предприниматель» Чернышева — это не только промышленник, банкир или торговец, но и всякий, кто творит это новое везде, где бы то ни было, порождая новые типы социальных структур и активности. Везде — и в бизнесе, и в культуре, и в политике.

В конце девяностых Чернышев разрабатывает теорию противовеса капитализму — корпоративизма. Вместе с Павловским они продвигали концепцию гражданского общества, без которого России просто не выжить.

Чернышев работает и ныне. Его Центр корпоративного предпринимательства раскинул филиалы почти по всей стране. Через него прошли сотни студентов, многие из коих превратились в преуспевающих менеджеров, за которых буквально дерутся крупнейшие корпорации страны. Учиться у Чернышева престижно. Здесь обретают круг единомышленников и друзей на всю жизнь. Чернышеву, читатель, удалось создать собственный орден.

Что ж, пора подвести промежуточные итоги, читатель. Просим вашего прощения за то, что они будут все же субъективны, а потому несколько пристрастны. Итак, академия Чернышева — это состоявшийся локус русского Грядущего, а Центр корпоративного предпринимательства есть не что иное, как проект создания будущего, инкубатор для деятелей завтрашнего дня. Перед нами — картина динамично развивающегося узла Русской сети, Братства творцов новой реальности.

«А почему вы так уверены в том, что Чернышев будет в восторге от Братства? Да и нужно ли оно ему вообще?», — спросит нас недоверчивый читатель. — «Он, судя по вашему же повествованию, вполне вписался в существующую систему, водит дружбу с придворным Павловским, пользуется почетом и уважением, деньгу попутно зашибая. Я знаю вашу мысль о том, что нужно стягивать под одно знамя всех умников, независимо от того, были они когда-то за Ельцина или нет, обожают трехцветный флаг или готовы его топтать. Но сами-то интеллектуалы на это пойдут? Не сочтет ли часть из них ваш проект откровенно националистическим или даже фашистским?»

Ты неправ, суровый критик! Интеллектуалы будут вместе по многим причинам. Но назовем лишь одну из них: в нынешней России они просто не могут раскрыть свой колоссальный потенциал. Им в нынешней Реальности душно и тесно. Их проекты глохнут и не доходят до конца. Так, мы уверены в том, что без будущего Братства академия Чернышева просто-напросто пропадет. Только Братство станет благоприятной средой для академии, ее щедрым заказчиком, и одновременно — полем приложения сил для выпускников. Иные подходы, как показал опыт работы чернышовского же центра — просто утопия. Это наше мнение — пусть даже сам гений с нами не согласится. Ориентация на бизнес? Крупнейшие компании, конечно, охотно принимают учеников Чернышева, однако используют их с довольно низким «коэффициентом полезного действия». А отсюда — и конфликты, и драмы, и неудовлетворенность. В малом же бизнесе чернышовцам просто не развернуться. А государство Российское не может предложить питомцам Чернышова достойного поля деятельности — «опричных» программ развития. Для рутинной чиновничьей работы, для обеспечения повседневного функционирования чернышовцы элементарно не годятся — они же от тоски помрут в этом болоте. Им же нужны творческие задачи. Да чиновничья серая хлябь их просто погубит.

Мы не разделяем надежд Чернышева на гражданское общество. И оно не даст поля деятельности ученикам гения, потому как этого общества в России нет, и оно никогда само по себе не родится. Ибо нельзя построить крепкий корабль из груды гнилых досок, которые расползаются в руках строителей.

Сам Чернышев уже видел крах своих надежд на это самое гражданское общество в России. Ты помнишь, читатель, одну попытку Путина 2001 года, о которой сегодня предпочитают помалкивать? Тогда с подачи политтехнолога Павловского и философа Чернышева при администрации президента собрали невиданную структуру — Гражданскую палату. Ввели туда сотни интеллигентских организаций — от каких-то обществ владельцев морских свинок до остатков правозащитных «тусовок» во главе с бешеными старухами, которые отказывались вставать при звуках возвращенного советского гимна. Вот, мол, организации активных россиянцев, начатки гражданского общества. С ними надо вести диалог по вопросам политики государства. И что же вышло в итоге?

Когда один из нас спросил Сергея Борисовича о его впечатлениях по поводу палаты, то этот рафинированный интеллектуал начал сыпать такой ненормативной лексикой, которой позавидовал бы и боцман. Палата явно напоминала больничную. Изумленные инициаторы затеи узрели съезд народных депутатов СССР образца 1989 года, только в миниатюре. Вы вспомните, читатель, те шизанутые съезды и водопады бессвязных речей. Помните, когда один оратор говорил об экологии, другой — о гибели чукотского народа, третий — о немедленном расследовании обстоятельств проезда Ленина в немецком вагоне, четвертый — об Афганистане. При этом все требовали массовых льгот, новых бюджетных затрат, установления новых выходных дней, массовой реабилитации пострадавших от Сталина народов и все новых и новых затрат из бюджета. Страна трещала по всем швам — а они самозабвенно обсуждали, подписал там что-то Сталин вместе с Гитлером, али не подписал. Да слава Богу, что подписал! Или же судили-рядили, какой тварью был Сталин и скольких он убил. Да многих убил — только вы в конечном итоге убьете еще больше. Никто не говорил о какой-нибудь программе пополнения того самого бюджета, о планах развития страны и перспективах технологического прорыва. Все, что тогда творилось, можно описывать только в терминах психиатрии.

В том, что в Гражданскую палату полезут шизофреники тех самых времен, у нас нет никаких сомнений с самого начала. По одной простой причине: в России наших дней все люди дела, все мало-мальски толковые личности ни в каких общественных союзах не состоят. У нас сегодня не могут сложиться профессиональные корпорации врачей, инженеров и проч., потому что сложиться они способны лишь вокруг общего дела. А дела-то у нас все 90-е годы и не было. Более того, Общее Дело исчезло уже в 1970-х. Россия превратилась в страну-люмпена. Поэтому все активные русские сегодня заняты налаживанием собственных малых дел, которые лишь потом смогут слиться в то самое заветное Общее Дело. Только тогда смогут возникнуть настоящие творческие, профессиональные, сословные объединения.

В общем, сам наш гений увидел крах собственных иллюзий. А потому мы, читатель, уверены в том, что такие люди пойдут в Братство. Оно нуждается в нем самом и во всем, что им создано. Нам нужны его ученики и последователи — так же, как и они нуждаются в будущем Братстве как сообществе сильных, умных и волевых личностей. Причем личностей удачливых, впервые поставивших перед собой цель: прорваться в Нейромир, сделать будущее русским.

Date: 2015-09-02; view: 331; Нарушение авторских прав