Тайные операторы Востока

Закрытые и тайные общества хорошо известны и на Востоке, читатель. Наверное, самыми сильными в смысле влияния на историю не только мусульманского, но и всего прочего мира можно считать суфийские ордена.

Суфизм выступает совершенно особым мировоззрением, созданным на магометанской почве. Оно настолько своеобразно, что многие правоверные отказывают суфиям в праве называть себя последователями Пророка. Тем не менее, они — плоть от плоти Исламской цивилизации, хотя одновременно черпают свои вдохновения и технологии из наследия культур домусульманского Востока. Многое они взяли и от халдейских магов, и от египетских жрецов, и от последователей Черной богини, и от зороастрийцев, и от достижений индийской мысли. Нанеся все это на исламскую «подложку», суфии создали учение-сплав удивительной силы, красоты и проникновения. Они изобрели своего рода культурный «философский камень», который позволяет собирать самые разные течения и культуры, встраивая их в культурную матрицу ислама, обогащая ее и наполняя новой жизнью. Недаром суфии известны не только как блестящие дипломаты и разведчики, но и как вдохновенные поэты, глубочайшие мыслители. Какой культурный человек не знает имен Омара Хайяма или Руми?

Именно суфийские ордена (сети групп единомышленников) посвящали себя не только самосовершенствованию или познанию сути мира, но и воздействию на этот мир. Они первыми сделали сознательный шаг к рождению интегрированных сообществ, коллективных личностей, протягивая свои связи сквозь границы государств. Они действовали и в шиитской, и суннитской, и в исмаилитской частях мусульманского мира, обеспечивая его связность, взаимопонимание и взаимообогащение.

А вот другой Восток. Дальний для нас. Китайский. И тут мы находим удивительные тайные общества. Вы, поди, слышали о могущественных китайских триадах, раскинувших свои сети по всей планете, от Москвы до Вашингтона, от Лондона до Сингапура? Как правило, слово «триада» прочно связывается с наркотиками, преступностью и кровью. Спорить не станем. Есть у триад и темная стороны. Но есть и другое.

В отличие от других тайных обществ, начало истории триад хорошо известно. Они возникли в пору маньчжурского завоевания Китая и обязаны своим появлением столь известному нынче на Руси Шаолиньскому монастырю. В Шаолине на протяжении почти тысячи лет создавали систему гармоничного и всестороннего развития человека, раскрытия и наращивания его потенциала. Все это стояло на буддизме в его китайской ипостаси. Здесь возникло и укрепилось знаменитое искусство самообороны — «искусство длинного кулака», тайцзицюань, которое затем дало системе физического и духовного развития, известного нам по именем «у-шу». Именно тут научились мгновенно превращать внутреннюю энергию духа во внешнюю, физическую — создали искусство кун-фу.

Вторгшиеся в Китай маньчжуры в 1674 году осадили монастырь, требуя от монахов присяги на верность династии захватчиков, Цинь. Однако монастырь не подчинился. Завоевателям удалось взять лишь после долгой блокады, воспользовавшись предательством. Всего пятерым монахам удалось тогда уцелеть и скрыться. Они-то и стали основоположниками тайного общества «Сангхья-хой». Это было начало триад.

Почему триады? Число «три» в этом случае означает важнейшее отношение гармонии в китайском космосе, взаимодействие неба, человека и земли. Основатели дела решили, что вторжение маньчжуров нарушило извечную гармонию, а потому нужно свергнуть власть интервентов и восстановить на троне истинно китайскую династию Мин. Борьба с оккупантами быстро принесла триадам уважение и авторитет в обществе. Ответвления общества появлялись по всему Китая, зачастую даже не будучи в начале связанными друг с другом. Но они разворачивали свою работу по одной идеологии и одинаковым организационным принципам, в конце концов устанавливая коммуникации, выткав общекитайскую сеть. Тогда и родилась поговорка: «Власти опираются на закон, народ — на тайные общества».

Много китайцев тогда в поисках лучше доли переселялось за пределы родины. С середины восемнадцатого века и далее китайские общины (хуацяо) появились в странах Юго-Восточной Азии, в Австралии, на Филиппинах. Потом они проникли в Северную и Южную Америку (читайте Джека Лондона) и даже в Европу. А с ними в эти части света пришли и триады. Они занимались помощью общине, адаптации ее на новом месте. Надо было защищать китайцев за пределами Китая, создавая этакие дружины самообороны, рассчитанные в первую очередь для борьбы с местным криминалитетом. Выиграть эту борьбу можно было лишь по русскому принципу: «С волками жить — по-волчьи выть». Немудрено, что триады стали все больше погружаться в мир преступности, показывая тут невиданные сплоченность, эффективность и прозорливость. Благодаря этому они получили доступ к большим ресурсам, которые они частично отправляли в Китай на святое дело борьбы с маньчжурами, а частично оставляли на месте, помогая китайским переселенцам обрастать бизнесом. Таким образом, они сформировали всемирную китайскую экономику. Силовой, моральный и финансовый авторитет триад в китайской диаспоре поднимал их роль и в коренном Китае. Триады превратились в теневой аппарат местного самоуправления, в тайные суды. Им приходилось бороться не только с маньчжурами, но и противодействовать проникновению в Китай «рыжих дьяволов» — европейцев. Противодействуя английской торговле опиумом и наркотизации ими Китая, триады берутся за налаживание контроля над потоками наркотиков, разворачивая их в Европу. Так, чтобы бить врага его же оружием.

В 1911 году маньчжурская династия пала под ударами националистической Синьхайской революции. Огромную роль в этом сыграли триады. Возникла Китайская республика. С этого момента триады сосредоточились на зарубежном направлении. Ведь в самом Китае начинается борьба между коммунистами и националистическим Гоминьданом. Участвовать в ней триады не хотели. Дескать, нужно поддерживать национальный Китай, в каком бы виде он ни существовал. Хоть в красном, хоть в белом. Нет ничего удивительного в том, что после победы коммунистов в 1949 году триады, будучи противниками коммунизма, наладили крайне эффективное сотрудничество с красным Китаем. Они, контролируя китайскую диаспору по всему миру, обеспечили Пекину почти неограниченное финансирование программ его модернизации. Сотни миллионов китайцев за пределами КНР стали опорой Пекина. А в его конфликте с Тайбеем именно триады помогли тому, что диаспора сделала выбор в пользу именно красного Китая, а не Тайваня. На сегодняшний день китайская цивилизация выстроила уникальную трехзвенную схему — «партия-государство-триады». Партия задает цель, государство — обеспечивает режим функционирования, а триады отвечают за внешнюю экспансию. Именно они в большой мере обеспечивают приток инвестиций в Китай, регулируют экспансию и придают структуру китайской цивилизации по всему миру. Надо прямо и честно признать: сетевое сообщество триад нынче стало почти самым сильным тайным обществом мира. Сильнее его, вероятно, только Сообщество Тени. Да и то потому, что Тень — это уже не закрытое общество, а просто иная форма разумной жизни.

Разные повадки тайных…

Как видишь, читатель, тайные и закрытые общества — великая сила мировой истории. Нам есть из чего извлечь уроки.

Итак, тайные и закрытые структуры разных цивилизаций здорово отличаются друг от друга. Например, по своим целевым функциям в цивилизационной динамике. Так, масоны осуществили принцип матрицы. Матрицы индустриальной цивилизации. Они создали структуры, которые постепенно, но неуклонно распространялись на все сферы общества. Эти структуры подчиняли и трансформировали все элементы общества, превращая их в строительные блоки для возведения масонского храма — этой метафоры западной внехристианской цивилизации.

Иной пример — суфии. Они взяли другую модель. Суфийское движение — не матрица, а внутренний катализатор, регулятор развития. Суфии никогда не перестраивали исламское общество под себя, как масоны, они находились внутри него, в нужные моменты либо ускоряя развитие, либо, наоборот, консервируя его.

Наконец, третья модель — это иезуиты. Их орден нацеливался на приспособление перемен к исходному цивилизационному проекту Запада. Будущее иезуитов — это не новая Реальность, а приспособление перемен к традиции, отбор тех вариантов будущего, которые соответствуют католическому идеалу. Вот есть у цивилизации полсотни путей развития — и с иезуитов, точки зрения, двадцать можно считать допустимыми, а тридцать мы отсекаем. Потому что вон те двадцать дорог находятся в пределах нашего цивилизационного проекта.

Сионизм блестяще продемонстрировал еще один, четвертый подход к делу. Он соединил в себе и тайное общество, и закрытую структуру, и религиозные институты, и широкое общественное движение, и культурную традицию одновременно. Поэтому сионизм так легко приспосабливался почти к любому другому проекту.

Сионистский проект был бы до безобразия близок к совершенству, если бы не одно «но» — если б не был в основе своем расистским. Если бы сионисты не считали евреев единственным полноценным народом на планете, остальных ставя неизмеримо ниже себя. Они одни — евреи, а все остальные — гои. А как только людей начинают делить на сорта, как какую-то расу объявляют высшей, начинается нацизм.

Давайте посмотрим, какие уроки мы можем извлечь из опыта китайских триад, пятой модели закрытых обществ. Наверное то, как они сумели подчинить внешне демократическую экспансию китайского этноса во внешнем, враждебном мире, задачам сначала национального возрождения, а потом и развития. Триады показали: для успеха нельзя гнушаться ни чем из арсенала средств борьбы. Нужно уметь работать не только на высших этажах общества, но и в его «подвалах», от политики до криминала. Особенно — в жестоком мире криминала. Именно здесь, где нет правил, решается очень многое для судеб цивилизации. Как доказали триады, победа остается за тем, кто нашел пути развития способностей и возможностей человека, мобилизации человеческого капитала.

И еще один важный урок: тайное общество должно доходить до самых низов общества. Триады давали беднякам шанс — и тем привязывали их к себе, превращая в сознательных, преданных делу до самопожертвования, участников тайного общества. В отличие от многих тайных и закрытых структур, триады проникали в самую толщу народной жизни, а не ограничивались лишь элитой. Они шли не только во дворцы и виллы, но работали в прачечных, хижинах и уличных закусочных. Грязными и жестокими методами они служили возвышенной и жизненной задаче.

Наконец, триады, зародившись в одной точке, начали стихийно распространяться, не имея единого организующего «пульта управления». И лишь потом они находили друг друга, сплетаясь в прочнейшую и при этом очень эластичную сеть. Ярчайший пример самоорганизации налицо!

Нам нужно взять все лучшее и эффективное, что накопили за прошедшие века масоны и сионисты, суфии и триады, иезуиты и розенкрейцеры. Вообще весь опыт закрытых обществ нам сегодня ценен. Ведь они и есть настоящие структуры перемен.

А нам сегодня так нужны перемены к лучшему…

Вот, братья вы наши, тот исторический опыт, который пригодится нам в сражении за наше будущее. Хотим мы того или нет, но нам придется создавать свое закрытое общество, свою сеть. Ибо больше некому создавать новую Реальность вместо той, в которой русские уже вычеркнуты из списка живых.

Нам предстоит научиться сложнейшему и захватывающему делу — управлению будущим. И именно об этом — наша следующая глава.