Русофобия Запада как факт психоистории

В 1992 году ведущий консультант Института мировой политики США Уолтер Мид предложил своему правительству приобрести у РФ Сибирь и Дальний Восток в рассрочку, за три триллиона долларов. Так же, как когда-то янки купили у царя Аляску. А потом, 10 мая 1999 года, в газете «Вашингтон Пост» появился странный текст на правах рекламы:

«…Затем мы должны вернуться к источнику зла и истребить его, и это зло – Россия. …Из-за ее ядерных, химических и биологических запасов Россия должна стать величайшей мировой "скупкой". Дайте каждому русскому мужчине, женщине, ребенку 100.000 долларов на выезд из России и с территории бывшего Советского Союза навсегда. Маленькая территория размером со Швейцарию, мини-Россия, была бы оставлена вокруг Москвы для 10 миллионов русских – для сохранения русского языка. 120 миллионов русских живут в России и 25 миллионов – в других частях бывшего Союза. Таким образом, 140 миллионов человек должны уехать. Это в сумме обойдется в 14 триллионов долларов. Так как ни один русский не хочет оставаться, массы других людей должны быть привлечены на 140 миллионов освободившихся мест. Таким образом, необходимые для этой операции деньги можно выручить путем продажи земли и ресурсов России тем, кто потом эмигрирует на эти пустые земли и заложит там новые страны.

США могли бы позволить себе купить большую часть Восточной Сибири… Это уже было предложено другими – Walter Mead … 1992 и John Ellis…1998. Финн Jarma Hellevara предложил Финляндии выкупить восточную Карелию, которая была отнята у них Россией.

Япония могла бы купить Курилы и Сахалин. Конечно, такие страны, как Чечня и Дагестан должны стать независимыми странами и не включаться в «скупку».

Несколько основных правил. Не должно быть более 5% русских в каждой стране, дабы ее не испортить. Таким образом, в США окажутся не более 14 миллионов русских. Русские получают 30% денег в момент иммиграции, и 10% каждый год в течение последующих 7 лет, так как русскому нельзя верить. Все это было бы гарантией того, что эти агрессивные, бессовестные варвары не будут более совершать преступления против человечества и учить других это делать…»

«…Гитлеровский вермахт превосходил Красную Армию по технической оснащенности, но 80 миллионов немцев, стиснутых железной хваткой Гитлера, не могли победить 197 миллионов русских, стиснутых железной хваткой Сталина. Советский Союз, с его населением в 290 миллионов человек, вполне мог управлять мировой империей. Сегодня стареющая Россия, с ее 145 миллионами человек … хорошо, если она сумеет сохранить то, что имеет…». А это, читатель, строчки, принадлежащие перу американского консерватора Патрика Бьюкенена, написанные в 2002-м.

Исчезновение России… Вы считаете это невозможным? Примерно так же думали обитатели Вены ровно сто лет назад. Они и представить себе не могли Европы без прекрасной Австро-венгерской империи, раскинувшихся от Альп до галицийских Карпат, от Адриатики до Татр. Но теперь Австро-Венгрии нет.

Мы все же не Дунайская империя. Россия – мир миров. Самобытная цивилизация. Они, правда, тоже уходят с лица планеты, хотя и реже империй. Погибли от огня и меча испанцев цивилизации индейцев Южной и Центральной Америки, растаяли кельты, поглотила историческая пучина и не успевшую сформироваться нордическую цивилизацию Северной Европы. А теперь гигантский вопросительный знак повис над Русской цивилизацией. Внутренние болезни вкупе с устремлениями цивилизаций-удачников ХХ века поставили нас на грань жизни и смерти. Теперь вопрос о мире без России – не фантастика, а весьма вероятный прогноз близкого будущего. Готов ли мир к исчезновению русских с арены истории? Готов, да еще как! Многие этого очень сильно жаждут. И плакать по погибшей России никто не собирается.

Чтобы долго не обосновывать этот тезис, приведем просто несколько заголовков января 2005 года – времени, когда мы заканчивали работу над книгой. «Смерть России» (ведущий польский еженедельник «Впрост»). «Русские – вымирающая нация» (английская «Гардиан»). «Конец Русской державы» («Вашингтон таймс», США). «Что убивает русских?» («Вашингтон Пост», США). «Распад и гниение» («Фигаро», Франция).

Мы непонятны и чужды и для Запада, и для Востока. Опасные. Непредсказуемые. Враждебные. Они могут сколько угодно восхищаться русскими литературой и искусством, боготворить Толстого и Достоевского, Чайковского и Шостаковича. Они способны с удовольствием общаться с русскими в Париже и Токио, в Нью-Йорке и Дели, в Берлине и Тегеране. Они могут создавать совместные предприятия и осуществлять совместные проекты. Но суть от этого не меняется. Они даже могут подружиться с некоторыми из нас и принять в свой круг. Но русский народ – никогда.

И если Русская цивилизация исчезнет с лица Земли, то плакать по нам будут немногие. Более того, большинство людей Запада окажется вполне довольно таким оборотом дела. А ведь именно Запад сегодня верховодит миром и задает его стандарты.

Есть непреложный факт психоистории: стойкая и сильная неприязнь к русским со стороны Запада. Порой даже иррациональная. Она красной нитью прослеживается в политике, культуре и массовом сознании Запада, по крайней мере, с конца шестнадцатого столетия. Русофобия бессмертна.

Переступить через отношение к России и русским, сложившиеся за последние века, никто не в силах. Это – архетип, накрепко впечатанный в западное «коллективное бессознательное». Изменить его способны лишь обстоятельства непреодолимой силы, не оставляющие Западу свободы выбора.

Откуда взялся этот образ? Из Средневековья. Помните европейские проекты оккупации и уничтожения России времен Ивана Грозного? Посоветуем почитать переводы таких авторов, как Сигизмунд Герберштейн («Записки о Московии 1517 года»), Генрих Штаден («Страна и правление московитов», 1576), Шарль Массон («Секретные записки о России времен царствования Екатерины II и Павла I»,1801 г.), баронесса Жермен де Сталь («Записки о России», 1812) и других. Уже австриец Герберштейн изображает нас белыми варварами, живущими под властью жестоких деспотов, рабами по духу – и агрессорами до мозга костей. Еще не объявляя нас врагами Европы в открытую, австрийский путешественник исподволь сеет в читателях такое впечатление.

Но яростная, открытая русофобия начинается со времен, когда мы, победив Наполеона, оказались крупнейшей военной силой Европы – в правление императора Николая Первого (1825-1855). Именно тогда появляется труд маркиза де Кюстина «Россия в 1839 году». Книга эта стала сильнейшим ходом в информационно-пропагандистской войне и фактом психоистории. Она произвела эффект разорвавшейся бомбы, надолго определив отношение Европы к русским. Де Кюстин выполнял платный заказ англичан – извечного врага русских. Знаете, что написал маркиз?

«За границей не удивляются уже любви русского народа к своему рабству. Весь русский народ, от мало до велика, объединен свои рабством до потери сознания… Тому, кто имел несчастье родиться в этой стране, остается искать утешения в горделивых мечтах и надеждах на мировое господство…Россия живет и мыслит как солдат армии завоевателей. А настоящий солдат любой страны – не гражданин, но пожизненный узник, обреченный сторожить своих товарищей по несчастью – таких же узников, как и он».

Узнаете аргументацию? Книга де Кюстина – это матрица, которая предопределила очень многое. Здесь, задолго до появления СССР, встает образ «империи зла» по президенту Рейгану, мрачной тенью нависшей над цивилизованными народами. Здесь – пролог Крымской войны 1853-1856 годов, когда силы соединенной Европы напряглись ради того, чтобы отбросить Россию в Азию. Здесь – первоисточник гитлеровской пропаганды, подававшей агрессию сорок первого года как превентивный удар сил Европы против варварской орды-гиганта.

Но, может быть, маркиз был одинок в своих выводах? Возьмем для примера философа Бокля, рафинированного британца, властителя дум нескольких поколений людей на Западе, автора «Истории цивилизации в Англии». Он писал (отдадим ему должное!), что русские не более безнравственны, чем англичане и французы. А воинственность наша происходит от дикости и необразованности. Но все равно мы – народ опасный.

Переведем часы истории немного вперед и посмотрим, что писали о России уже начала ХХ века. О России, уже отказавшейся от крепостного рабства, проведшей впечатляющие реформы, помягчевшей и добившейся впечатляющего экономического рывка. О России, «которую-мы-потеряли» и по коей льют слезы многие нынешние интеллигенты. О России, якобы шедшей по магистральному пути развития и, если верить некоторым современным российским авторам, очень уважаемой на Западе. Слово – англичанину М.Бэрингу, настроенному к нашей стране довольно благожелательно:

«Россия – страна с неприятным климатом – сухое лето, не дающее надежды на урожай, иногда ведущее к голоду, невыносимо долгая зима, сырая, нездоровая весна и еще более нездоровая осень; страна …, где почти нет хороших дорог, провинциальные города – разросшиеся деревни, грязные, приземистые, скучные, лишенные естественной красоты и не украшенные искусством; страна, в которой внутренние пути сообщения вне больших железнодорожных линий, плохи и сложны; …где издержки на жизнь велики и непропорциональны качеству доставляемых продуктов; где работа – дорогая, плохая и медленная, где гигиенические условия жизни очень плохи; …где бедные люди – отсталые и невежественные, а средний класс – беспечный и неряшливый; …где все формы деловой жизни громоздки и обременены канцелярской волокитой; где взятка – необходимый прием в деловой и административной жизни. Страна, отягощенная множеством чиновников, которые в общем ленивы, подкупны и некомпетентны. Страна плохого управления. Страна, где есть всякое попустительство и нет закона; где всякий действует, не принимая во внимание соседа. …Страна крайностей, нравственной распущенности и экстравагантного потворства самому себе. Народ без держания себя в руках и самодисциплины. Народ, все порицающий, все критикующий и никогда не действующий. Народ, ревнивый ко всему и ко всем, кто выходит из строя и поднимается выше среднего уровня; смотрящий с подозрением на всякую индивидуальную оригинальность и отличие… Народ, имеющий все недостатки Востока и не имеющий ни одной из его суровых добродетелей, его достоинства и внутренней дисциплины, нация ни к чему не годных бунтовщиков под руководством подлиз-чиновников; страна, где стоящие у власти живут в постоянном страхе; …страна неограниченных возможностей…» (цитируем по интересной работе профессора МГУ Виктора Шаповалова «Восприятие России на Западе: мифы и реальность» с сайта www.antax.ru).

Хороша картина «страны недочеловеков»? Вывод напрашивается сам собой: Россия – ошибка истории, земля, подлежащая «окультуриванию» высшими расами. Маркиз де Кюстин прямо пишет:

«…Я порицаю их за притязания казаться теми же, что и мы. Они еще совершенно некультурны. Это не лишало бы их надежды стать таковыми, если бы они были лишены желания по-обезьяньи подражать другим нациям… Я убедился, что русские относятся к нам иронически и неприязненно. Они нас ненавидят, как всякий подражатель того, кого он копирует…»

В начале ХХ века американский политик Бьюкенен писал, что русские неспособны к дружной работе, даже когда на карту поставлена судьба их Родины. Если дюжина русских собирается за столом для обсуждения важного вопроса, то говорят часами, а потом – ссорятся друг с другом.

Впрочем, можно послушать и мнение о нас как основателя коммунизма, так и классика национал-социализма. Итак:

«Не в суровом героизме норманнской эпохи, а в кровавой трясине монгольского рабства зародилась Москва. А современная Россия является ни чем иным, как преобразованной Москвой».

Это глаголет Карл Маркс.

«Ненависть к русским была и продолжает еще быть для немцев их первой революционной страстью…», – написал он вместе с Энгельсом. Как видите, с полным одобрением немецкой страсти.

«Россия от Иоанна Грозного и Петра Великого вплоть до Ленина и Сталина идет своим, неизменным путем. Я скажу более: Россия в организации Советов нашла выражение своей истинной природы…»

А это говорит уже Адольф Гитлер, еще одно яркое дитя Западной цивилизации. Впрочем, он о нас много говорил:

«Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той большой государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на Земле… В течение столетий Россия жила именно за счет германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но так как русские своими силами не могут скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго удержать в своем подчинении это большое государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее – ферментом дезорганизации. Это большое восточное государство неизбежно обречено на гибель…»

А вот – откровения 1918 года от лорда Берти, британца. Надо заметить, что шла тогда Первая мировая. Вот что пишет «благодарный союзник» после того, как миллионы русских сложили головы на полях сражений той войны, прикрывая Париж и отстаивая Лондон:

«Нет больше России! Она распалась, исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, то есть Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т.д. и сколько бы их удалось сфабриковать, то, по-моему, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку…»

Вот вам – благодарность Запада. Неприкрытое злорадство представителя страны, давно и успешно употребляющей русских. Примечательно, что автор этих строк последовательно излагал британский правительственный план отбрасывания России в Азию и создания между ней и Западом «санитарного кордона» из новых государств-лимитрофов между Черным и Балтийским морями. Этот план пытались осуществить сначала англичане, а потом и Гитлер – и оба раза попытки срывались красными. Но сегодня, когда после падения СССР государства-лимитрофы возникли вновь, этот план опять приведен в действие. Впрочем, об этом – чуть позже. Главное, читатель, вы постигли глубину западной неприязни к нам, красной нитью проходящую сквозь века. Как видите, оценки рафинированного английского аристократа, отцов-основателей коммунизма и фюрера Третьего рейха относительно России и ее судьбы совпадают почти полностью.

Кто-то скажет нам, что все эти оценки – из замшелого прошлого. А вот сегодня, мол, мы стали партнером Запада. Действительно, так думают в нынешней РФ многие. Особенно в Москве и Петербурге. Только вот Запад считает иначе! И принимать нас в свое сообщество не спешит. Почему? Купите голливудские фильмы и посмотрите, как в них представлены русские. Именно Голливуд программирует сегодня западное «коллективное бессознательное», определяя даже не общественное сознание, а своего рода социальные инстинкты Запада. В лучшем случае, русский в этих лентах – это пьяный, полубезумный, брошенный собственной страной космонавт в ушанке на латаной-перелатаной орбитальной станции «Мир» (блокбастер «Армагеддон»). А так, как правило, русские предстают бандитами и проститутками, агрессорами и тупицами, наркоманами и дегенератами. А самое главное, нас изображают существами без моральных ценностей, без сострадания к людям. Наши лучшие актеры кого играли на Западе? Бандитов в исполнении Машкова и Бодрова. Единственный раз западная кинозвезда первой величины Николь Кидман сыграла русскую. Кого бы вы думали? Конечно, проститутку! И так далее и тому подобное.

«О чем я мечтаю? О том, чтобы порядочные люди, наивные люди, хитрецы, которые считают себя хитрее, чем существующие реалии, одним словом, чтобы все люди на Западе отказались от своей русской мечты. Чтобы они протерли глаза и перестали видеть Россию такой, какой они ее хотели бы видеть, исходя из своих утопий или своих интересов. Чтобы они, наконец, увидели то, что есть на самом деле, что, в частности, вызывает серьезные вопросы и порой – глубокую обеспокоенность…

…Третье столетие подряд западные элиты находятся в дурмане и в опьянении от русского чуда. Являясь пленником своих собственных вымыслов, это чудо шагает от одного фиаско к другому. Не успел Петр Великий поздравить Лейбница и пригласить в свои дворцы, как Французская академия тут же стала вить ему венец "царя-новатора". Парижские салоны не уступали ей в этом, прежде всего, Вольтер, занявшийся, невзирая на прошлое, возвеличиванием царя, который убил своего отца и пытками довел до смерти своего любимого наследника. Только Дидро нашел время и силы, чтобы побывать в "Северной Пальмире", после чего пришел к выводу, что империя Екатерины Великой прогнила из-за кнута и рабства, еще не успев как следует развернуться.

В последующие столетия мечтам предавались граждане и вельможи. Париж инвестировал деньги в чудесные "русские ценные бумаги", в результате чего еще быстрее пустели карманы. В ХХ столетии весь мир напевал безутешную песню, в первую очередь ангажированные интеллектуалы, активисты с низов и из руководства. Проклятые этой земли и обманутые небом жертвовали своим человеческим разумом, своим мужеством, своей моралью и, прежде всего, многими, многими миллионами человеческих жизней во имя "солнца, которое восходит на Востоке", в то время, как люди самые осмотрительные и рассудительные, и люди одержимые попадали в одну и ту же ловушку. Восхитительный «дядюшка Джо» проглотил в Ялте без всякого стыда и стеснения половину Европы.

Не успела пасть Берлинская стена и распасться советская империя, как снова возобладало западное безумие. Приняв все на веру, наследникам Кремля спускали с рук все, равно как его семье и мафиозным кланам, обогащавшимся на российской экономике и обиравшим к своей выгоде нарождающуюся демократию, которая была слаба, чтобы сопротивляться. Закрыв глаза, сильные мира сего осыпали меняющиеся в Кремле команды комплиментами и кредитами. Всемирный банк и Международный валютный фонд на словах были категорически против любого кредитования коррумпированных государств, но это была лишь одна видимость. В действительности использовался двойной стандарт. Если государства, не имеющие стратегического значения, такие, как Кения, были из-за коррупции лишены всяких кредитов, то Россия, где коррупция распространена в несравнимо больших масштабах, получала кредиты постоянно. Когда Международному валютному фонду открывали глаза на истинное положение дел – миллиарды долларов, которые он давал России, уже через несколько дней оказывались на счетах на Кипре или в Швейцарии – он тогда утверждал, будто это не его доллары. Среди нас были такие, кто говорил, что им было бы легче, если бы Международный валютный фонд перечислял деньги сразу на кипрские и швейцарские счета. (Об этом пишет в своей книге "La grande Desillusion" лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Штиглиц).

Нельзя думать, будто Путин, новый сильный человек, вычистил авгиевы конюшни Ельцина. За четыре года своего правления при наличии все меньших ограничений в своих властных полномочиях он лишь произвел перераспределение привилегий между крупными разбойниками. Гусинский, Березовский, Ходорковский – катятся головы олигархов, но дележ добычи продолжается. На этом вечном пиру кланов в этом пестром, а потому опасном капиталистическо-сталинистском болоте появляются все новые охотники за добычей, к которым присоединяются коррумпированные государственные учреждения и милиция. Получая допинг в виде очень высокой цены на нефть, новые российские господа живут на обильные прибыли от бизнеса на нефти в то время, как большинство людей обречено на вечную посткоммунистическую нищету и имеет лишь право опускать долу глаза и почитать господ. А замечтавшийся Запад уже заранее превозносит новую Саудовскую Аравию – эта, мол, надежнее, чем прежняя, она может держать под контролем источники энергоносителей от Кавказа до Сибири и поддерживать стабильность…

Новое евразийское Эльдорадо пробуждает самые смелые мечты. …Отвратительные ядерные отходы свозят за Урал, под строгой охраной, можно надеяться, эффективного полицейского государства. Безопасность обязывает! Наше здоровье требует этого, могут околеть русские дети!

Только не надо сантиментов. Многообещающий куш неоколониализма придает изюминку этим мечтам: неразвитые задворки будут поставлять свои полезные ископаемые, которыми они богаты, потреблять европейскую продукцию и присоединятся к еврозоне. Германия снова возьмется за свой "дранг нах остен", но уже в экономической сфере. Франция в душе доведет до конца наполеоновскую военную кампанию, а Западная Европа без боя аннексирует страны третьего мира на своем Востоке. Из соображений коммерческого соперничества будет предостаточно выражений покорности…

Если спецслужбы, армия и представители номенклатуры поделят Кремль между собой, тогда любой Милошевич может легко взять все в свои руки…

Всякий раз, когда Запад безрассудно делает ставку на русское чудо, он спотыкается и оказывается в черной дыре. Даже если это только представить себе, то можно впасть в горячечный бред, а сон разума порождает чудовищ. Европа, предоставляя свободу действий тем или иным хозяевам Кремля, идет к краю пропасти, которую она же и помогает делать глубже. Еще не все потеряно, но наши политические руководители берут неверное направление…

…"Диктатура закона", неподконтрольная общественному мнению и свободным средствам массовой коммуникации, порождает общество нигилистов, в котором господствуют коррупция, мафию, в том числе и государственную, общество, пропитанное духом "спецназа", депрессии и добровольного подчинения большинству, что Солженицын назвал "психологией покорности", а Анна Политковская – "русским позором"…»

А это, читатель, отрывки из Андре Глюксмана (статья «Русская рулетка» в немецкой газете «Die Welt» за 13 января 2004 года.

Даже те, кто нас на Западе искренне любит, вносит свою лепту в создание нелестного образа России и русских. Скажем, виднейший британский экономист с русскими корнями Теодор Шанин. Послушаем и его тоже:

«Если говорить о динамике, то это – увеличивающееся отчуждение России от Западной Европы и Западной Европы – от России. Это связано с какими-то процессами, и надо понять корни углубляющегося отчуждения. Я считаю его необыкновенно опасным и считаю, что глубина этого отчуждения не совсем понимаема русскими политиками и русской интеллигенцией…

Главное здесь – разочарование, глубокое, жестокое разочарование большинства европейцев в России. Я должен сказать, что оно находит свои параллели в разочаровании русских в Западе. Ведь у русских произошел этот поворот: сначала – вот они, какие прекрасные, нам помогают! А после этого – что происходит? Они нам не помогают, а мешают!

В Западной Европе совершенно ясно определилась модель, на мой взгляд, наивная, но это не мешает тому, чтобы большинство ее принимало. Россия – прекрасная страна. Толстой, Достоевский и т.п., но только большевики затащили ее в какой-то тупик. Из этого тупика русские теперь выбрались, значит, все пойдет прекрасно. Они станут как мы (а это, ведь, слабость каждого – культуру своей нации считать естественной, нормальной, прекрасной). Станут как мы! А чтобы быстрее стали, как мы, мы им еще подбросим консультантов и столько-то миллиардов долларов. А получилось наоборот: не стали, как мы. Это разочарование теперь переходит во враждебность. Если это так, значит, прежнее плохое не было следствием политики большевиков, вопрос в самой России. Это Россия – сумасшедшая страна, а не большевики были сумасшедшими вождями этой страны…»

Шанин пишет, что европейцы судят по нам по мелочам жизни. Для русских это действительно мелочи, а для англичан, скажем, нет. По ним они определяют степень цивилизованности. Например, по законам вежливости на улицах. Как-то жена Шанина, возвращаясь из Иркутска, задержалась из-за суточной задержки рейса. Ее поразило то, что никто не извинился перед пассажирами и не предложил ей чашку чая. По английским понятиям это – верх дикости, нецивилизованности.

«Теперь, когда на разочарование накладывается нецивилизованность, выстраивается, если хотите, модель того, что есть Россия».

В общем, складывается стройная теория насчет исконных варваров-русских. Правда, в эту теорию упорно не хотят укладываться некоторые факты. Удивления достойно, как эти ленивые уроды, неспособные к труду и самоорганизации, ухитрились выжить после нескольких национальных катастроф, построить величайшую державу мира, устоять перед Наполеоном и Гитлером, создать вторую по протяженности железнодорожную сеть мира, открыть космическую эру человечества, первыми в мире соорудить атомную электростанцию – и т.п. И это при том, что на их шее сидел паразит-Голем, национальная «элита» часто страдала маразмом и воровством, а национальные проекты вечно корежили смысл цивилизации русских.

Что-то тут не так. Что-то здесь коренится в психике, а не только в объективной реальности…

Чья бы корова мычала…

Уже с начала XVI века, буквально с момента выхода на арену истории Русского централизованного государства, западные авторы рисуют практически один и тот же черный образ русского народа. Авторы такого образа действуют друг на друга, заимствуют оценки русских один у другого, и в итоге получилась стойкая «информационная матрица».

Этот феномен граничит с клиническим случаем. Особенно умиляет стремление многих западных авторов приписывать нам самые худшие человеческие черты и пороки, клеймить наше общественное устройство. Примечательно, что в этом обличительном пылу европейцы не замечают совершенно таких же мерзостей и жестокостей в своей же Европе. Уж чья бы корова мычала, а их – молчала!

Наперебой толкуя о тотальном рабстве и закрепощении русских, авторы многочисленных сочинений о России на Западе почему-то не замечают неописуемого закрепощения крестьян в Польше или Австро-Венгрии, или жестокого угнетения таковых в феодально-абсолютистской Франции (частях европейского католического мира). Живописуя жестокость русских правителей, они дружно умалчивают зверстве, коварстве и череде репрессий, которыми сопровождалось объединение крупнейшего на тот момент национального государства Европы – Франции. Они не замечают того, каким садизмом и массовыми убийствами сопровождались крестьянские и религиозные войны в германских, голландских и французских землях. Чего стоят невероятные по жестокости и пароксизмам взаимоуничтожения войны между католиками и гугенотами во Франции времен графини де Монсоро, войны между англичанами и шотландцами или гражданская война в Англии времен Кромвеля! Не замечаются в упор жестокость и террор, процветавшие при дворе позднесредневековых римских пап и в их политике. А позже западные обличители русских не замечают явного первенства французов в деле кровавой революции с машиной классового террора (казнь короля, «ковровое» истребление дворянства и аристократии), с уничтожением населения целых областей и городов (Вандея и Лион в 1793-м).

Еще философ-эмигрант Иван Солоневич в 1949-м с негодованием писал о мифе про «сусальную Европу и варварскую Москву». Так, в начале восемнадцатого века, после тяжелой войны за испанское наследство, «Нидерланды были разорены. Голодные массы на улицах рвали в клочки представителей власти – власть отвечала казнями. Тот саксонский судья Карпцоф, который казнил 20000 человек – это только в одной Саксонии! – двадцать тысяч человек, а Саксония была не больше двух-трех наших губерний, – помер совсем перед приездом Петра в ту Европу, которая, по Ключевскому, воспитывалась без кнута и застенка – в 1666 году. Я не знаю имен его наследников и продолжателей – на самого Карпцофа я натолкнулся совершенно случайно, но эти наследники были наверняка. Сколько людей повесили, сожгли или четвертовали они?» (И.Солоневич. «Народная монархия» – Москва, «РИМИС», 2005 г., с.403).

Русские – взяточники, а западники – честнейшие люди? Помилуй Бог, баснословные взятки брали в абсолютистской Франции, наполеоновский шеф внешнеполитического ведомства Талейран торговал интересами своей страны налево и направо! На казенных подрядах наживались британские аристократы. Американский бюджет грабили финансово-промышленные тузы Манхэттена. Уж о том, как брали поляки и как они торговали родиной, и говорить не приходится. Мы, конечно, не идеал, но и Запад мздоимство прекрасно знает.

Изображая русских властителей кровавыми двигателями прогресса, европейские писатели, как один, забывают о человеконенавистническом развитии капитализма в Англии. Они почему-то не назвали британцев варварами из-за того, что лендлорды силой сгоняли крестьян с земель, массой превращая их в нищих-пауперов, и как этих пауперов безжалостно вешали за кражу хлебной краюхи. Или из-за того, что шахтеры в Уэльсе работали с рабскими железными ошейниками. Или из-за того, как обманом людей вербовали на корабли английского многочисленного флота, на борту которых они превращались в полностью бесправных рабов, коих мог казнить и миловать капитан корабля. (В этом смысле «свободная» Англия имела свои армии крепостных). Они предпочитают давно не вспоминать о работных домах в Англии (де-факто – о ГУЛАГе), о целых армиях каторжников, ссылаемых в Австралию, Новую Зеландию или Гвиану (аналоги Колымы). Точно так же забвению подвергается палочная дисциплина и жесточайшая эксплуатация детского труда в текстильной промышленности Британии. Процесс жестокой селекции и шоковой дрессировки «человеческого материала» для будущего рыночного общества на Западе в пятнадцатом-восемнадцатом веках скрывается для «обличителей русских» в каком-то магическом тумане. И как-то помалкивают о том, что всеобщее избирательное право в Британии появилось только в 1928 году. А до того большинство населения страны ходить на выборы не могло…

Они как в рот воды набирают по поводу инквизиции в Испании с массовыми сожжениями людей на площадях (последнее сожжение еретика заживо в Испании состоялось в 1826 году). И точно так же бичеватели русского варварства дружно «забывают» о разгуле сожжений заживо среди протестантских обществ в Швейцарии, Германии и Англии, об охоте на ведьм с тотальным доносительством. И почему-то не вспоминают о том, что русские своей инквизиции не имели.

Когда они живописуют зверства русских в войнах, то совершенно не упоминают о массовых убийствах и насилием над мирными жителями, коими сопровождались крестовые походы европейцев на Ближний Восток, в Византию и в Прибалтику. Одна из областей Германии, Пруссия, обязана своим названием народу пруссов, полностью истребленному немцами в тринадцатом веке. Двумя веками ранее немцы, двигаясь на восток, полностью стерли с лица земли славянские племена лютичей и ободритов. Куда-то исчезают из западного сознания потрясающие по садизму карательные операции испанцев в Нидерландах («Легенду об Уленшпигеле» читали?), действия европейских отрядов в Германии в Тридцатилетнюю войну, бесчинства испанской солдатни в Америке. Топятся в забвении страшные преступления польских интервентов и отрядов европейских наемников на Руси в период смуты 1603-1613 годов. А ведь тогда целые деревни оказывались вырезанными под корень и стояли страшными призраками, далеко распространяя смрад разлагающихся мертвецов. А британский диктатор семнадцатого века Кромвель, превративший Ирландию в край пепелищ и виселиц, наделявший своих приверженцев отобранными у ирландцев землями – тоже образец гуманности и культуры? А жесточайшее подавление англичанами шотландцев в ту же эпоху – с массовыми казнями и морением народа голодом? Войны французов и испанцев за контроль над Италией, подавление поляками восстаний на Украине, гражданская смута в Англии после революции 1648 года – все они демонстрируют нам реки крови и моря насилия. Еще можно вспомнить подавление британцами восстания сипаев в Индии 1857 года. Людей привязывали спиной к жерлу пушек и стреляли, разрывая казнимых в клочья. Или укладывали их связанными на землю, топча их слонами. Раздавливаемые грудные клетки, говорят, трещали, словно взламываемые сундуки. Кстати, англичане заживо сжигали и афганцев в Кабуле в 1879 году – показательно, на площади, обмазав колесной смазкой из нефтепродуктов.

Но это, так сказать, доиндустриальный террор. А что позже? Концентрационные лагеря, кстати, придуманы не нами – их впервые применили испанцы (при подавлении восстания на Кубе) и англичане (в войне с белыми южноафриканцами-бурами) в 1890-х годах. Террор против населения на оккупированных территориях впервые показали немцы в Первую мировую. Истребление целых народов, уничтожение племен голодом и распространением холеры – заслуга американцев в индейских войнах. Кстати, в Гражданскую войну 1861-1865 годов янки-северяне чинили террор против южан-дикси – только воспоминания об этом в США оказались под запретом. Те же американцы вместе с англичанами жгли заживо и хоронили под обломками зданий сотни тысяч немецких женщин, детей и стариков, насылая на города Германии армады бомбардировщиков во Второй мировой. Про цивилизованных немцев в ту войну мы просто молчим – и так все ясно. И о том не станем распространяться, как американцы во Вьетнаме палили деревни напалмом. А есть еще и до сих пор замалчиваемая загадка немецких военнопленных, почти миллион которых куда-то сгинул во французских, английских и американских лагерях в 1945-1946 гг.

Даже если взять гуманную и политкорректную современность, то возможно ли забыть, как при политической и даже военной поддержке США и Европы уже в наши годы вырезались и расстреливались тысячами сербы – руками и европейцев-хорватов, и мусульман-косоваров, и мусульман-боснийцев? Как поливальные машины в 1995-м смывали кровь с шоссе, где отряды хорватов учинили расправу над потоком сербских беженцев из Краины? Или как американская авиация намеренно уничтожала и потоки беженцев, и поезда с пассажирами в 1999-м?

Говорят, что русские всегда воевали, заваливая противника трупами. А не хотите ли вспомнить, что практику массированных атак густыми людскими массами изобрели в революционной Франции? Что эту тактику применял сам Наполеон? Что так же не считался со своими потерями главнокомандующий армией американцев-северян Грант, воюя против малочисленных, но искусных вояк – южан? Ну, а в довершение вспомните, какие чудовищные бойни для своих же войск учиняли английские и французские генералы в Первую мировую при Сомме, Вердене или Пашендале!

В истории Западной цивилизации есть позорнейшая страница, которая полностью отсутствует у русских. Это – охватившая весь «цивилизованный мир» с 1890-х до середины 1940-х годов страсть к евгенике, технологиям улучшения человеческого материала самыми варварскими методами. И не Россия, а именно Европа и Америка применяли практику насильственной стерилизации «негодного человеческого материала», в число коего попадали не только заключенные в тюрьмах, но и нищие, и просто трудные подростки.

А культура Запада? Вы видели немецкие гравюры, где наемники-ландскнехты, вспоров живому крестьянину живот, наматывают его кишки на специальный ворот? Мы видели. Незабываемый образец гуманизма! Кстати, поглядите еще картины Иеронима Босха – просто кладезь изощренных казней и пыток пополам с половыми извращениями. Почитайте (если сможете преодолеть рвотные позывы) труды маркиза де Сада – ведь этот изощренный изувер выступает явлением не нашей, а западной культуры. Заодно откройте труды инквизиторов по способам допросов и пыток, хотя бы тот же «Молот ведьм» Шпренгера и Инсисториса. Познакомьтесь с образчиками человеколюбия в западной культуре. И заодно ответьте на вопрос: а где родились нацистские, расистские и социал-дарвинистские философские учения, оправдывавшие истребление целых народов, классов и социальных групп? Неужели в России, а не в Англии и Германии? Хотя нынешний Запад и делает вид, будто Гитлер – это какая-то аномалия, гость из преисподней, на самом-то деле он – плоть от плоти западной культуры.

И так далее, и тому подобное. Так что чья бы там корова мычала… Все, в чем обвиняют русских, было и есть на Западе.

Тут мы замечаем еще одну психоисторическую закономерность. Европейские (и американские) обличители Русской цивилизации как бы переваливают на русских злодеяния и мерзости своей цивилизации и собственной истории. Запад может совершать какие угодно злодеяния, но обличают в них исключительно русских.

Мы оказались удобными «козлами отпущения». Всезападным пугалом. Фигурой для всеобщих «пятиминуток ненависти». Громоотводом социальной неудовлетворенности на Западе. Неким объектом для «переключения внимания» западного общественного сознания на нас. То есть, западная элита может творить самые гнусные зверства, пока ее народы с ужасом глядели и глядят на русских. Западной элите нужно русское Зазеркалье. Причем нужда эта идет из подсознания. Это – часть коллективного бессознательного.

Сам же отталкивающий образ Русской цивилизации из виртуального пространства прямо влияет на политические и экономические взаимоотношения Запада и России.

В свое время много говорили, как Сталин намеренно раздувал кампанию об ужасах немецкой оккупации и лагерей смерти, стремясь заглушить этим поток информации правду о собственном ГУЛАГе и репрессиях. Если стать на эту точку зрения, то придется признать, что у Иосифа Виссарионовича были давние предшественники.

Русофобия – это сложный, системный феномен Западной цивилизации и вековая психическая мания, с трудом поддающаяся лечению. Из-за застарелой русофобии возможная смерть Русской цивилизации в этом веке будет встречена западниками с радостью и рукоплесканиями. Многие из них воспримут сей факт как сбывшуюся мечту многих поколений предков!

Почему Запад с такой ненавистью относится именно к Русской цивилизации? Потому что мы – другие, на него разительно не похожие. «Да?» – спросит нас въедливый читатель. – «Но ведь и китайцы, и японцы от Запада тоже принципиально отличаются. Почему же такая ненависть досталась исключительно нам?»

На этот вопрос пытался ответить, например, выдающийся русский философ-белоэмигрант Иван Ильин.

«И. Ильин, например, выдвигает три основные причины этого. Первая связана с языковыми трудностями. Русский язык не принадлежит к романо-германской группе и к тому же вытеснен из основной части Европы, не распространен в ней: «русский язык стал чужд и "труден" западным европейцам. А без языка народ народу нем ("немец")». Вторая причина состоит в том, что Западу чужда русская (православная) религиозность. Европой искони владел Рим, – сначала языческий, потом католический, "воспринявший основные традиции первого". В русской же истории была воспринята не римская, а греческая традиция. Римская и греческая традиции и соответственно западная и русская во многом противоположны друг другу. Третья причина связана с особенностями мировосприятия и психологической структуры: "Западноевропейское человечество движется волею и рассудком. Русский человек живет прежде всего сердцем и воображением и лишь потом волею и умом". Наконец, обобщает аргументы Ильина мысль о том, что западной культуре не свойствен дар вчувствования и перевоплощения, без которого постижение иной культуры невозможно. Европейцы «понимают только то, что на них похоже, но и то искажая все на свой лад. Для них русское инородно, беспокойно, чуждо, странно, непривлекательно... Они горделиво смотрят на нас сверху вниз и считают нашу культуру или ничтожною, или каким-то большим и загадочным "недоразумением"...», – пишет профессор В.Шаповалов в статье «Восприятие России на Западе: мифы и реальность».

Верно. Но дополним выводы Ильина. Мы отличаемся от Запада совсем не так, как отличаются китайцы, японцы, индусы, евреи или мусульмане. Они-то чужды Западу и по генетике, и по языкам своим. В вот мы с обитателями Запада – довольно близкие родственники. И по крови, и по языку.

Русские (великороссы, белорусы и украинцы-малороссы) – это ветвь арийских или, как нынче говорят, индоевропейских народов. Арийцы-индоевропейцы – это и германские народы со скандинавами (включая сюда и англосаксов), и кельты (нынешние ирландцы, бретонцы и валлийцы), и древние греки-эллины, и латиняне-римляне, давшие жизнь целой гамме романских (римских) народов – итальянцев, французов, испанцев, румын, молдаван, ладинов и романшей. К индоевропейцам «по крови» относятся летто-литовцы и все три ветви славян (восточные, южные и западные). В общем, почти вся Европа населена арийскими по корню народами – исключение составляют лишь «остров» древних иберов (баски – этнические родственники грузин), албанцы (эпиро-иллирийский народ), а также угро-финские народы – венгры, финны и эстонцы.

Соответственно, и русский язык (как и все славянские) относится к индоевропейским-арийским. Ближе всего к славянским языкам стоят литовский и латышский. Более далекие наши лингвистические родственники в Европе – языки германо-скандинавские и романские. По языку мы и крови мы приходимся родственниками и нынешним жителей Северной Америки. Ведь ядро американцев составляют люди германского (англичане и немцы) и кельтского (ирландцы) происхождения.

Вот вам первое основание для жгучего неприятия русских Западом. Мы не отличаемся от его людей цветом кожи, мастью волос и разрезом глаз, как отличаются от европейцев китайцы, японцы, тюрки, арабы или евреи. Но при этом наша культура, язык, общественные отношения, политика и экономика Западу решительно непостижимы. Это что за белые такие непонятные? Непорядок! А разве можно ненавидеть кого-то больше, чем близкого родственника? Этот психофеномен хорошо известен и в повседневной жизни.

Действительно, язык наш почитается как «живой древний язык». По богатству, гибкости и разнообразию форм нынешний великорусский язык сродни очень сложным древним: античному греческому и латыни. По сравнению с нашим западные языки намного более просты и функциональны. В господствующем сегодня английском (американо-английском) по сравнению с нашим – ограниченный и компактный словарный запас, всего два падежа, нет склонений и т.д. Их язык намного более структурирован, формализован и конкретен по сравнению с нашим. А отсюда – и явное непонимание русских европейцами и американцами. Мы их можем понять, а они нас – нет. Они эмоционально беднее нас.

Но мы продолжим список разительных отличий Русской цивилизации от Запада. Дальше они переходят на культурно-историческое поле, в плоскость национальной психологии и объективных условий жизни.

Русские, в отличие от европейцев, поселились на землях, почитавшихся в древнем мире самыми девственными и холодными местами. Для древних грека и римлянина даже наша самая культурная Европейская часть страны – это край света, страна вечной ночи и льда.

«Несмотря на большие размеры своей территории, русский народ, по сравнению с другими народами белой расы, находится в наименее благоприятных для жизни условиях.

Страшные зимние холода и свойственные только северному климату распутицы накладывают на его деятельность такие оков, тяжесть которых совершенно незнакома жителям умеренного Запада. Затем, не имея доступа к теплым наружным морям, служащим продолжением внутренних дорог, он испытывает серьезные затруднения в вывозе за границу своих изделий, что сильно тормозит развитие его промышленности и внешней торговли и, таким образом, отнимает у него главнейший источник народного богатства. Короче говоря, своим географическим положением Русский народ обречен на замкнутое, бедное, а вследствие того и неудовлетворительное существование», – писал в 1912 году русский генерал Алексей Вандам (Едрихин) в книге «Наше положение».

Сказано емко и очень точно! Нас как нацию сформировала география. Русский национальный характер – плод очень суровой природы. Отсюда вытекли два фактора отличия русских от их западных родственников. Во-первых, весь строй экономической жизни на Русской равнине с ее длинными студеными зимами и коротким летом отличался и отличается от жизни в климатически мягкой Европе. Там, где в Европе существовала и существует сеть удобных путей сообщения, у нас – огромные, труднопроходимые пространства с низкой транспортной связностью. А отсюда вытекает разница в политике, обычаях, общественных порядках. Неласковая природа оставляла нам намного меньше ресурсов для развития и содержания людей умственных занятий – юристов, священников, ученых-книжников, художников и т.д.

Во-вторых, русские развивались в отрыве от наследия древнеримской цивилизации. А Европа, наоборот, выросла на обломках Римской империи, вобрав в себя ее политические, государственные, гражданские, юридические, культурные и даже религиозные традиции. Ее народы в значительной части – это потомки жителей Рима, латинян и романизированных варваров. Даже западные славяне (чехи, словаки, поляки) и финно-угры, поселившись в Европе, пропитались этим римским началом. (Венгры населяют бывшую древнеримскую провинцию Паннония). В нынешнем американском и европейском праве полным-полно еще римских понятий – «сервитут», «иммунитет» и т.д. У нас же исконно их нет. Поэтому вся русская «надстройка» разительно отлична от западной. У нас – действительно иная политика, иное государство и право, иные отношения между членами общества. Немудрено посему, что европейцы и американцы, обладая культурной общностью, на нас смотрят как на сущих чужаков.

Наши конкретно-исторические условия развития тоже диаметрально противоположны. Почему Европа кичится своими демократическими ценностями, уважением к правам личности, парламентаризмом, принципом разделения властей и т.п.? Да потому, что Запад развивался в тепличных (по сравнению с нашими) условиях. Демократическо-либеральные традиции и права личности могли возникнуть только в обстановке крайне государственной раздробленности средневековой Европы. Вспомним лоскутную мешанину герцогств, графств, вольных городов, где везде были свои договоры, законы, юридические споры. Вспомним вольность феодалов: «Я – вассал сюзерена, которому принес присягу в верности, но могу уйти от него к другому сюзерену». Вся история старого Запада – это борьба разных общественных групп за свои права, это – внутренние конфликты и переговоры, это – города с традициями самоуправления и местного права, автономные университеты. Система нынешней западной демократии складывалась долго и мучительно, пройдя через столетия междоусобиц, раздробленности, шатаний из стороны в сторону.

Такая жизнь стала возможной только потому, что средневековый Запад не испытывал угрозы страшных внешних вторжений. Понятно, что нашествие сильного врага могло раз и навсегда покончить с этим. Покуда европейцы согласовывали бы свои интересы, вассалы разбирались друг с другом, а парламенты – собирались на заседания, стремительные монголы стерли бы все это в мелкий порошок. Но монголы Западу не грозили. Нашествие гуннов, пришедших из забайкальских степей, в пятом веке нашей эры захлебнулось на Каталаунских полях в нынешней Франции. В шестом веке натиск азиатов-аваров выдохся на границе нынешней Венгрии. Арабская экспансия удовлетворилась Испанией в седьмом веке. Монгольская агрессия потеряла энергию в русских землях. А дальше наступают столетия варения Европы в собственном соку. Народы в ней дерутся только между собой. Правит бал анархия. Турецкая угроза появляется лишь в шестнадцатом веке – да и то турок на дальних подступах останавливают австрийцы и венгры.

Русские по этому пути развиваться никак не могли! Наши предки жили перед лицом постоянной угрозы жестоких вторжений и набегов. Каждый год надо было успеть собрать урожай, спастись от голода и отбиться от степняка. Сначала – от хазарина. Потом – от печенега. Потом – от половца, языческих «литвы и ятвягов» и немецких рыцарей. Потом – от монгола (ордынца, татарина). От крымчаков и поляков. Сама жизнь в постоянном «экстриме» заставляла русских создавать армейскую, тоталитарную общественную систему, способную быстро мобилизоваться и дать отпор беспощадному, все сжигающему на пути врагу. Приходилось содержать линии укреплений и пограничную стражу. И эта жизнь под страхом регулярных нападений, в отличие от Запада, наложила неизгладимый отпечаток на все стороны жизни русских. Причем жить так нам пришлось целое тысячелетие! Хазарские набеги начались в седьмом веке, а последние разрушительные набеги крымских татар – это начало восемнадцатого века. Нам было просто не до долгого выяснения правовых отношений, не до разделения властей, споров феодалов друг с другом и парламентских дебатов. Вернее, русские пробовали было идти по такому пути – и поплатились. Пришли монголы.

Огромную роль в формировании психологии западного человека, в его традициях личной свободы и индивидуализма сыграло явление рыцарства. Рыцарь – не просто тяжеловооруженный всадник в латах. Рыцарство – не только правила ухаживания за прекрасной дамой, а особая система правовых отношений между властителем и вассалом. Это – независимый индивид с уникальной матрицей поведения, с принципом неприкосновенности личности и презумпцией невиновности, с целой системой экономических отношений. Все это затем проникнет из рыцарства в низы западного общества.

Но рыцарство как таковое стало возможным только в огражденной от нашествий из Азии Европе! Рыцари вели бой разрозненно, не подчиняясь центральному командованию. Их сражения – мизерные по масштабам русской истории – распадались на множество поединков между рыцарями противных сторон.

Так вести войну для русских было чистым самоубийством – рыцари в столкновении с хорошо организованными массами конных лучников-азиатов попросту погибали под градом бронебойных стрел, сметались отрядами многочисленной кавалерии татар. В сущности, рыцарская конница, столкнувшись с азиатскими армиями, потерпела жестокие поражения – и в случае войн крестоносцев с турками-сельджуками, и при столкновении с монголами (при Лигнице в 1242 году). Так что рыцарства у русских не возникло – а вместе с тем не появилось и множества традиций, сформировавших Западную цивилизацию.

Из чего еще выросла современная западная традиция либерализма, свободы личности и демократии? Из религиозного разделения Европы, полтысячелетия назад раздробившейся на католиков и десятки протестантских течений – лютеран, кальвинистов, пуритан, англикан, цвинглианцев, пресвитерианцев и т.д. Правда, за это Европе пришлось заплатить тремя столетиями жесточайших гражданских и религиозных войн, ожесточенными теологическими спорами, переходящими в жестокую резню. Это потом все улеглось-устаканилось и все стали уважать чужие взгляды. А мы себе подобного позволить не могли. Расколоться по религиозным признакам означало для нас верную гибель от внешнего нашествия.

Но Запад этого простого обстоятельства понять не в силах. Ему невдомек, почему ежегодная угроза весеннего набега степняков и отсутствие парламентаризма – взаимосвязанные вещи. Плевать западникам на исторические корни – они видят лишь внешние стороны. Ведь чтобы понять, надо испытать подобное на собственном опыте. А потому Запад почитает нас варварами, прирожденными рабами, неспособными к уважению прав личности, свободе, созданию общественных союзов граждан и т.д.

Вот так история, природа и география превратила генетическо-языковых родственников (русских и западноевропейцев) в две совершенно разные цивилизации. Вроде эти русские – белые и христиане, а какие-то неправильные. И эта наша особость бесила и до сих пор выводит из себя Запад. Век за веком разница между нами росла вширь и вглубь, доходя до национальной психологии, до мельчайших бытовых черт и обычаев повседневной жизни. Мы не только разные типы государств создавали – мы стали любить и радоваться совершенно непохоже друг на друга. Век за веком нас с Западом разделяла все расширяющаяся пропасть!

Date: 2015-09-02; view: 343; Нарушение авторских прав