Внимание как перцептивное действие

Центральным понятием подхода У.Найссера ста­ло представление о схемах или внутренних когни­тивных структурах, участвующих в переработке вход­ной стимуляции, предвосхищении и поиске необ­ходимой информации в окружающей среде. У.Найс-сер пишет:

"По моему мнению, важнейшими для зрения ког­нитивными структурами являются предвосхищающие схемы, подготавливающие индивида к принятию ин­формации строго определенного, а не любого вида и, таким образом, управляющие зрительной актив­ностью. Поскольку мы способны видеть только то, что умеем находить глазами, именно эти схемы (ше­сте с доступной в данный момент информацией) определяют, что будет воспринято. Восприятие, дей­ствительно, — конструктивный процесс, однако кон­струируется отнюдь не умственный образ, возника­ющий в сознании, где им восхищается некий внут­ренний человек. В каждый момент воспринимающим конструируются предвосхищения некоторой инфор­мации, делающие возможным для него принятие ее, когда она оказывается доступной. Чтобы сделать эту информацию доступной, ему часто приходится ак­тивно исследовать оптический поток, двигая глаза­ми, головой или всем телом. Эта исследовательская активность направляется все теми же предвосхища­ющими схемами, представляющими собой своего рода планы для перцептивных действий, также как и готовность к выделению оптических структур не­которых видов. Результат обследования окружения — выделенная информация — модифицирует исход­ную схему. Будучи таким образом модифициро­ванной, она направляет дальнейшее обследова­ние и оказывается готовой для дополнительной информации" (Найссер, 1981. С. 42).

Описанный процесс автор называет перцеп­тивным циклом и представляет его в виде моде­ли, показанной на рис. 1.

Отбор и селективное использование инфор­мации обусловлены не существованием каких-то пределов внутри схемы, а назначением и спе­цификой ее структуры, сложившейся по ходу научения или в процессе неоднократного вы­полнения определенного круга задач. Отсюда следует, что никаких особых механизмов селек­ции не существует вообще, а трудности одно­временного выполнения двух деятельностей мо­гут быть, при условии отсутствия перифери­ческой интерференции, преодолены путем уп­ражнения.

С целью эмпирической проверки основных положений этой гипотезы был проведен ряд

экспериментов по методике селективного смотрения, аналогичной бинауральному прослушиванию, в ко­торых предъявляли два движущихся изображения, на­ложенных друг на друга (Найссер, 1981; Neisser, Beckkn, 1975; Neisser, 1979). У.Найссер подчеркивает необычность этой ситуации. Действительно, ни в ви­довом, ни в индивидуальном опыте животных и че­ловека зрительная задача такого типа никогда не встре­чается и, следовательно, специальный механизм филь­трации релевантной стимуляции для такого условия не мог быть создан в процессе эволюции или индиви­дуального научения. Если теория фильтра верна, то зрительное восприятие одного из этих изображений оказалось бы невозможным или крайне затруднитель­ным.

В первой серии опытов на один и тот же экран подавали видеозаписи двух игр — в мяч и "в ладош­ки" (см. рис. 2). Испытуемого просили отслеживать и фиксировать нажатием на кнопку события одной игры (броски мяча или хлопки ладоней), происхо­дящие в темпе около 40 событий в мин. Основной результат заключался в том, что все испытуемые сра­зу, легко и без ошибок решали эту задачу.

Затем проверялось предположение о возможно­сти периферической селекции благодаря движени­ям глаз наблюдателя. Не исключено, что испытуе­мый, воспринимая фрагмент релевантной игры по­средством фовеального зрения, автоматически отсе­ивает большую часть нерелевант-ной стимуляции, попадающей на периферию сетчатки. Поскольку в опытах первой серии испытуемый свободно переме­щал взор по всему изображению, предположение о селекции такого рода выглядело правдоподобным. В опытах второй серии испытуемым запрещали дви­гать глазами: они должны были, отслеживая одну из игр, постоянно фиксировать метку в центре экрана. Неестественность, отличие лабораторной ситуации от обычных условий зрительного восприятия в этих опытах были тем самым намеренно усилены. Но ока­залось, что даже в этих условиях испытуемые успеш­но справляются с задачей.

Рис. 2. Эксперимент на избирательное смотре­ние с наложением (в) видеозаписи игры и ладошки (а) и бросков мяча (б) (Neisser. Becklen. I975; Найс-сер, 1981. Рис. 3. С. 104)

По мнению У. Найссера, результаты эксперимен­тов с наложением изображений говорят о том, что селекция релевантной зрительной информации про­исходит независимо от гипотетических механизмов фильтрации. Избирательность — один из аспектов вос­приятия, обеспечиваемый предвосхищением необ­ходимой информации и непрерывной настройкой перцептивной схемы, обслуживающей решение дан­ной задачи. Главным условием селективной настрой­ки схемы в вышеописанных опытах, вероятно, яв­ляется восприятие информации о движении как наи­более специфицирующей ход и события релевант­ной игры. Это предположение проверили в экспери­менте с варьированием сходства наложенных изоб­ражений. В обоих видеосюжетах три игрока быстро двигались по комнате и перебрасывали друг другу мяч с частотой около 30 раз в мин. Видеозаписи при од­ном условии снимались в полностью идентичных ситуациях (одни и те же, одинаково одетые люди, в том же помещении, с тем же мячом), а при другом вводилось специальное отличие: футболки игро­ков на первой видеозаписи были темные, а на вто­рой - светлые. Отслеживая начинавшуюся чуть рань­ше релевантную игру, испытуемый нажимал на кноп­ку в ответ на каждый бросок мяча в этой игре. Пока­затель продуктивности решения задачи составил для условия "полной идентичности" 0.67, а для условия "различия в одежде" - 0.87. В контрольных опытах, когда показывали только одну игру, он был равен 0.%. У.Найссср интерпретирует эти данные как под­тверждающие гипотезу о решающей роли предвос­хищения кинетической информации в селекции ре­левантной игры. События другой игры не замечают­ся вообще. В то же время он не исключает того, что

некоторые нерелевантные стимулы мо­гут запустить процесс своего восприя­тия и как следствие будут осознаваться испытуемым. Сюда относится прежде всего стимуляция, вызывающая ориен­тировочные ответы (громкий звук, вспышка и т.п.). Такие механизмы мо­гут быть врождены или сформированы в процессе длительной практики. При­мером последнего случая является факт восприятия собственного имени, предъявленного по нерелевантному ка­налу в ситуациях дихотического про­слушивания и селективного чтения. На данном этапе исследований У.Найссер приступает к частичному пересмотру ранних представлений об операциях та­кого рода, как процессах предвнима-тельной переработки стимульной ин­формации, вероятно, потому что сам термииГпредвнимание" теперь, в свете концепции перцептивного цикла, выг­лядит неудачным, поскольку наводит на мысль о существовании, во-первых, последовательных стадий переработки и, во-вторых, самого процесса внима­ния. Понятно, что и то, и другое теперь оказывается для У. Найссера совершенно неприемлемым. Кроме того, новые исследования показали, что автоматичес­кая переработка может быть не только примитивной и грубой, как утверждалось раньше применительно ко всем видам предвнимательных процессов, но и чрез­вычайно сложной и тонкой.

Большинство автоматических операций, относи­мых ранее к классу предвнимательных процессов бди­тельности, У.Найссер объясняет работой простых, ав­тономных и врожденных схем, служащих для запуска новых циклов перцептивной деятельности. Их следует отличать от операций, обеспечиваемых функциониро­ванием сложных, иерархически организованных схем, сформированных в процессе построения умений и на­выков. Автоматические системы того и другого вида могут лежать за пределами основного потока деятель­ности, но используются и контролируются субъектом в разной степени. В связи с этим У.Найссер заявляет о принципиальной возможности одновременного вос­приятия нерелевантного и релевантиого сообщения в любой ситуации и для любых видов стимуляции при условии специально организованной, продолжитель­ной практики.

В пользу этого предположения говорили данные дополнительной серии, проведенной по той же мето­дике селективного смотрения. В середине проб опы­тов с наложением видеозаписей игр, на том же экра­не неожиданно для испытуемых появлялась и прохо­дила среди игроков по той же комнате девушка с рас­крытым зонтиком. Наивные испытуемые (случайные посетители лаборатории) практически никогда не за­мечали это странное событие, тогда как в группе опыт­ных наблюдателей, которые не раз участвовали в по­добных экспериментах, девушку заметила почти по­ловина.

В экспериментах этого цикла особое место зани­мают исследования, проведенные на детях различно-

го возраста. Известный факт отвлекземости детей дру­гие теории внимания объясняют несовершенством ме­ханизмов фильтрации. Поскольку в концепции пер­цептивного цикла существование таких механиз­мов отрицается, У.Найссер дает этому явлению иное объяснение, предполагая, что отвлекаемость детей — следствие слабой мотивации, а не дефекта средств решения перцептивной задачи. Действительно, не­редко можно видеть детей, полностью погруженных в игровую деятельность в течение длительного вре­мени. В лаборатории У.Найссера были получены дан­ные, говорящие о том, что даже четырехмесячные младенцы могут отслеживать один из наложенных фильмов.

Итак, избирательность восприятия обусловлена не формированием специальных механизмов внима­ния, а развитием схем умений и навыков, служащих для лучшего и более широкого сбора наличной и до­ступной информации. У.Найссер отвергает идеи су­ществования пределов переработки в центральной системе и каких-либо устройств, предотвращающих ее перегрузку. Факты интерференции одновременного выполнения двух задач он объясняет структурными ограничениями на входе и выходе системы перера­ботки, а также трудностью координации независи­мых центральных потоков информации и соответ­ствующих действий. Если вероятность периферичес­кой структурной интерференции сведена к миниму­му, то неудачи одновременного выполнения двух деятельностей можно объяснить отсутствием единых или координированных когнитивных схем. Упорная и длительная тренировка совместного решения та­ких задач может, по мнению У.Найссера, привести к полному устранению интерференции.

Возможность формирования такого умения ис­следовалась в специальной работе, проведенной по классической методике изучения распределения вни­мания (Spelke el al, 1976). В эксперименте участвова­ли два испытуемых, студенты-биологи Диана и Джон. Исследование продолжалось 17 недель, по 5 часов в неделю, 1 час в день. Испытуемые тренировались в одновременном выполнении двух задач: чтения про себя фрагментов художественной прозы, объемом до 7 тысяч слов и письме под диктовку отдельных, не­связных слов. В письме под диктовку каждое после­дующее слово подавалось сразу после записи преды­дущего. Испытуемый записывал их в столбик на ли­сте бумаги немедленно и не глядя. Обе задачи надо было выполнять как можно быстрее и в то же время качественно, то есть читать текст с полным понима­нием и правильно записывать слова. Скорость чте­ния и диктовки регистрировались. В контрольных опытах и части проб основных серий дополнительно проверялась продуктивность решения той и другой задачи, как при раздельном, так и при совместном выполнении. Для задачи чтения периодически тес­тировали понимание прочитанного: после некото­рых проб испытуемый давал подробный письмен­ный отчет о содержании данного текста, а затем от­вечал на вопросы относительно эпизодов, выпав­ших из отчета. Он не знал заранее, в какой из проб потребуют отчет. В пробах с проверкой решения за­дачи письма под диктовку испытуемого прерывали на сороковом слове и тестировали узнавание 20 слов, случайно отобранных из только что продиктованно-

го набора, смешав их с 20 словами, ранее не встре­чавшимися в эксперименте.

В опытах предварительной серии получены следу­ющие показатели продуктивности раздельного выпол­нения задач. Средняя скорость чтения Джона состави­ла 483 слова в мин, а Дианы — 351 слово в мин, а показатели понимания прочитанного материала - 73% и 90% соответственно. Джон опознал правильно 87.5% и ошибочно — 2.5% слов, продиктованных в пробах с последующим тестом на узнавание, а Диана - соот­ветственно - 77.5% и 5%.

В первых пробах основной серии, когда испыту­емые приступили к одновременному выполнению заданий, обе деятельности ухудшились: скорость чте­ния резко упала и нарушился почерк. Но уже к кон­цу четвертой недели эти показатели постепенно вос­становились почти до уровня раздельного выполне­ния. Результаты проверки понимания текстов на этом этапе оказались даже несколько выше, чем в начале исследования (при условии раздельного выполнения задач): у Джона - 86.3%, а у Дианы - 99.2%. По тес­там узнавания продиктованных слов результаты были несколько хуже: у Джона - 70% правильных опозна­ний и 12% ошибочных, а у Дианы — 76% и 33%, соответственно. Осознание диктуемых слов по ходу практики как будто уменьшилось, возможно, вслед­ствие автоматизации. В связи с этим была поставле­на задача исследования степени осознания и пони­мания диктуемых слов, которая решалась в специ­альных сериях опытов.

В середину диктуемого набора из 80—100 слов включался блок из 20 слов, объединенных по одно­му из 4 признаков: смыслу, категории, синтаксису или рифме. Этот блок мог представлять собой не­сколько осмысленных предложений; слова могли принадлежать к одному и тому же классу (обознача­ли предметы мебели, средства передвижения или виды жилья); все слова блока могли быть существи­тельными, глаголами или прилагательными; и, на­конец, слова включенного блока могли рифмовать­ся между собой. Испытуемые не знали, что какие-то слова продиктованного набора образуют связанные структуры. После каждой пробы просили сообщить все, что можно вспомнить о диктуемых словах в це­лом и по отдельности.

Из нескольких тысяч слов, продиктованных в этой серии, испытуемые воспроизвели только 35. Анализ показал, что большая часть этих слов вос­производилась не случайно. Так, Диана вспомнила слово диаметр, сообщив, что в момент диктовки данного слова она подумала о его сходстве со своим именем. Джон заметил и вспомнил слова, связан­ные с его текущими заботами о финансах и пропи­тании. Некоторые из воспроизведенных слов оказа­лись фонетически или семантически родственными параллельным словам читаемого текста. Например, Джон вспомнил слово отвращение, продиктованное в момент чтения слова обращение, и слово вселенс­кий при чтении истории о священнике. Испытуемые ни разу не сообщили о принадлежности блоковых слов семантической или синтаксической категории и не заметили ряды слов, составляющие предложе­ния. Только один раз оба испытуемых, независимо от содержания читаемого текста, воспроизвели словосочетание грязная вода из предложения собаки

пьют грязную воду. По окончании данной серии испы­туемым показали 15 продиктованных ранее списков, составленных по признакам смысла, категории и син­таксиса, и попросили вспомнить что-либо относительно этих рядов. Они не могли сказать ничего и с трудом верили, что действительно писали последовательнос­ти типа тележка, коньки, грузовик, лошадь, самолет, трактор, автомобиль, велосипед, такси, катер, вер­толет, прицеп, метро, танк, ноги, коляска, корабль, мотоцикл, вагон, не замечая при этом соответствую­щей категории (здесь средства передвижения). Совер­шенно иные результаты дали пробы с рифмами. Диа­на и Джон сообщали о них всегда, уже начиная с пер­вых проб.

С позиций теорий селекции и умственного уси­лия эти результаты не выглядят удивительными. Можно думать, что в данном случае внимание было направлено только на одну деятельность - чтение рассказа, а вторая деятельность настолько автома­тизировалась, что не требовала внимания. Письмо под диктовку обеспечивалось поверхностной пере­работкой информации, выполнялось легко, с ми­нимальной затратой умственного усилия. У. Найссер и сотрудники с таким объяснением согласиться не могли. Неудача испытуемых в опознании слов и их связей еще не говорит о невозможности глубокой и сложной переработки этих слов вследствие ограни­ченности ресурсов. У. Найссер предположил, что если соответствующая задача будет поставлена, то Диана и Джон в конце концов смогут ее решать без ущерба для чтения и понимания рассказов.

С целью проверки этого предположения была проведена специальная серия. В общий набор дикту­емых слов (более 200) в случайном порядке и в раз­ных местах вставляли 5 блоков по 10 слов каждый, объединенных по тем же признакам, что и ранее (смыслу, категории, синтаксису и рифме). От испы­туемых по-прежнему требовали читать про себя с максимальной скоростью и полным пониманием текст и точно записывать диктуемые слова. Допол­нительно их просили прервать эксперимент, как толь­ко они заметят какую-либо упорядоченность в списке диктуемых слов, и сообщить о тине обнаруженной связи.

В начале серии скорость чтения упала у обоих ис­пытуемых, при этом понимание текста у Джона ухуд­шилось, а у Дианы осталось на прежнем уровне. Но уже через несколько проб эти показатели восстанови­лись. При этом, решая задачу записи под диктовку, Джон сообщил о наличии осмысленных предложений в 41 случае из 55, а Диана — в 42 из 69. Синтаксичес­кие группы они обнаруживали примерно в половине случаев, а группы рифмованных слов — всегда. В субъек­тивных отчетах оба отмечали, что при записи слов по­нимали их значение.

На завершающем этапе данной серии перед ис­пытуемыми была поставлена задача более сложная. В ответ на определенные слова диктуемого списка их просили записывать не само это слово, а ту катего­рию, к которсЧ оно относится. В случайно выбран­ных местах ь •■;»а диктовали слова категорий "ме­бель" или "Эк«:*лэше". Перед каждой пробой назы­вали одну из этих категорий и требовали, когда ис­пытуемый услышит соответствующее слово, запи­сать именно ее. Например, услышав слово кровать, он тут же должен был записать мебель. После каждой пробы следовал гест на понимание рассказа или тест на узнавание слов. Уже в первых пробах испытуемые успешно категоризовали нужные слова, но скорость чтения и понимание рассказов снизились. Спустя шесть недель усиленной практики они достигли ис­ходного уровня как по скорости чтения, так и в по­нимании текстов. Все-таки заметим, что узнавание слов в этих опытах было несколько хуже, чем в про­бах без категоризации.

Подводя итоги, У. Найссер пишет: "Их результа­ты нельзя объяснить с помощью традиционных тео­рий внимания. Представляется несомненным, что количество информации, воспринимаемой из одного источника, в то время как внимание направлено на другой, не лимитируется каким-либо фиксирован­ным механизмом, и поэтому ни одна конкретная ги­потеза в отношении таких механизмов не может быть корректной. Вместо этого можно утверждать, что ре­зультаты зависят от навыка наблюдателя. Трениро­ванные испытуемые могут делать то, что кажется одинаково невозможным как новичкам, так и тео­ретикам" (Найссер, 1981. С. 109-110.).