Внимание как селекция. Эксперименты К.Черри. Модели ранней селекции (Д.Бродбент, А.Трейсман)

Ю.Б.Дормашев, В.Я.Романов

ВНИМАНИЕ И ОТБОР *

Многие интересные и продуктивные направле­ния психологических исследований начинались с анализа обыденных и привычных ситуаций, не вы­зывающих, как правило, никаких вопросов у чело­века, который попадает и действует в них. В обла­сти исследований мотивации здесь достаточно упо­мянуть З.Фрейда, впервые обратившегося к анализу ошибочных действий (оговорок, описок и т.п.) че­ловека и других мелочей повседневной жизни, ле­жавших за пределами научных интересов его совре­менников (Фрейд, 1989). В исследованиях памяти мож­но назвать ситуацию распространения слухов, спле­тен или игры в испорченный телефон. Последняя в Англии называлась русским скандалом и была поло­жена Ф.Бартлеттом, по совету Н.Винера, в основу плодотворного метода последовательных репродук­ций (Bartlett, 1932; 1958). Для Л.С.Выготского анализ таких несерьезных форм поведения как бросание жребия, завязывание узелка на память и счет на паль­цах послужил отправным пунктом разработки кон­цепции развития и метода исследования высших психических функций (Выготский, 1983).

В психологии внимания такого рода ситуация сравнительно недавно получила специальное назва­ние застольной беседы или, в буквальном переводе с английского, вечеринки с коктейлем. Впрочем, ее описание как существенной именно для изучения внимания человека встречается уже в работах У.Джеймса **. "Все формы усилий внимания были бы пущены в ход тем лицом, которое мы представим себе за обедом со своими гостями, настойчиво слу­шающим соседа, который дает ему нелепый и не­приятный совет, в то время как все окружающие гости весело смеются и разговаривают об интерес­ных и возбуждающих предметах" (Джеймс, 1902, с. 175). В другом месте он использует подобный при-

•Дормашвв Ю.Б., Романов В.Я. Психология внимания. М.: Тривола, 1995. С. 49-69.

Здесь и далее внесены незначительные исправления в соот­ветствии с текстом, подготовленным ко второму изданию. (При­мечание редакторов-составителей.)

** Гораздо раньше и вполне определенным образом о факте успешного восприятия одного из двух сообщений писал И. Мюл­лер в «Учебнике физиологии человека», первое издание которо­го вышло в 1833 году. К.Д. Ушинский, ссылаясь на эту работу, отмечает: «Мюллер утверждает, что из двух одновременно шеп­чущих нам на ухо людей мы можем слышать того, кого захотим» [Ушинский. 1990, с. 79). После У. Джеймса, но задолго до когни­тивной психологии, по-видимому, предпринимались и попытки эк­спериментального исследования этой проблемы.

Так, Э. Рубин в знаменитых тезисах на международном пси­хологическом конгрессе, состоявшемся в 1925 году, сообщал о фактах, обнаруженных при исследовании одновременного воз­действия двух голосов (Рубин, 1976).

мер в качестве иллюстрации функциональной сути внимания как процесса отбора и, более того, дей­ствия его механизмов. У.Джеймс пишет: "Мы знаем, что можем быть внимательными к голосу собесед­ника среди гвалта других разговоров, незамечаемых нами, хотя они объективно намного громче, чем та речь, к которой мы прислушиваемся. Каждое слово пробуждается дважды, и не столько благодаря чте­нию по губам говорящего, сколько уже до того, внут­ри, благодаря иррадиации прежде воспринятых слов и туманному возбуждению со стороны всех процес­сов, связанных с "предметом беседы" (James, 1890/ 1990, р. 292). Еще одним примером избирательности внимания может быть восприятие содержания и смысла трудной, интересной лекции. Если вы сосре­доточены на словах лектора, то не замечаете улич­ных шумов и звуков, доносящихся из коридора, жужжания ламп дневного света, шорохов и покаш­ливания присутствующих, духоты или, напротив, сквозняков в аудитории и что приходится сидеть в неудобной позе на краешке стула.

Идеи У.Джеймса легли в основу современных теорий внимания, а вечеринка с коктейлем стала исходной для постановки исследовательских задач и создания новых методов изучения избирательности восприятия.

При анализе этой ситуации можно выделить два важнейших для когнитивных психологов аспекта внимания. Во-первых, человеку легко удается ото­брать интересующий его разговор и непрерывно слу­шать его, не отвлекаясь на все остальное. Работа вни­мания в этом смысле представлена как аспект его избирательности или сосредоточенности, а изучение соответствующих механизмов получило название ис­следований селективного или фокусированного вни­мания. Во-вторых, неотобранные голоса остаются по­тенциально доступными восприятию субъекта и ка­кая-то информация может быть замечена за преде­лами выбранного направления внимания. Так, если в компании произносят его имя или начинают рас­сказывать анекдот, он невольно осознает эти собы­тия. Это означает, что внимание в какой-то степени распределено на все, что происходит вокруг. Извест­но также, что чем больше мы увлечены беседой, т.е. чем больше интенсивность нашего внимания в од­ном направлении, тем меньше вероятность отвлече­ния и степень внимания по всем другим направле­ниям. Изучение этого интенсивностного аспекта про­водится по линии исследований распределения вни­мания. В ситуации вечеринки он отступает на второй план в силу непроизвольности и, как следствие, скрытости работы соответствующих механизмов. В специальной литературе такая работа внимания по­лучила название мониторинга, то есть непрерывно­го и непреднамеренного контроля и обнаружения определенных событий, происходящих во внешней и внутренней среде организма. К ситуациям распре-

деления внимания в строгом смысле относят такие, когда человек намеренно пытается уделить внима­ние двум и более источникам информации; напри­мер, прислушиваться к речи собеседника и, одно­временно, следить за комментарием и показом фут­больного матча по телевизору.

В лабораторных условиях указанные существен­ные моменты вечеринки были воспроизведены и тщательно исследованы английским инженером-аку­стиком Колином Черри, работавшим в то время по специальному заказу в Массачусетском Технологи­ческом Институте (Cherry, 1953). Анализ ситуации привел К. Черри к предположению о возможных ха­рактеристиках стимуляции, используемых перцептив­ной системой для выделения и удержания какого-то одного сообщения в потоке других. Сообщения мо­гут различаться по направлению источника звука, особенностям голоса (громкости,,высоте, тембру), темпу, синтаксису, теме или содержанию. Кроме того, слушатель может использовать зрительную ин­формацию о жестах и мимике говорящего. Первая задача исследования заключалась в проверке этого предположения. Необходимо было ответить на три вопроса: действительно ли перечисленные характери­стики значимы для процесса отбора интересующей информации; в какой степени значима каждая из них; сколь полон этот перечень. Таким образом, независи­мо от целей самого К. Черри, соответствующее экс­периментальное исследование оказалось направлен­ным на изучение аспекта селективности внимания. Вторая задача заключалась в анализе судьбы неотоб­ранных сообщений. К. Черри поставил вопрос: отвер­гаются ли эти разговоры полностью, и если нет, то в какой степени они воспринимаются слушателями, полностью сосредоточенными на восприятии одно­го, отобранного сообщения. Следовательно, здесь его работа попадает в русло изучения интенсивностного аспекта внимания, а точнее — мониторинга.

С целью решения указанных задач К. Черри раз­работал методику, ставшую образцовой для экспе­риментальных исследований селективного внимания. Испытуемому одновременно предъявляют два сооб­щения. Основные варианты предъявления показаны на рис. 1.

При бинауральном предъявлении (рис. 1, а) оба сообщения (А и Б), записанные на разные дорожки магнитофона, подаются одновременно в правое и левое ухо. При дихотическом предъявлении (рис. 1, б)

первое сообщение (А) подается в правое ухо, а вто­рое (Б) - в левое ухо испытуемого, или наоборот. В зависимости от цели эксперимента это могут быть записи текстов, списков слов, цифр или отдельных звуковых сигналов. Также может варьироваться ин­струкция. Испытуемый должен прислушиваться толь­ко к одному (А или Б), релевантному, заданному каким-то отличительным признаком сообщению с целью его безотлагательного вторения, обнаружения целевых слов, последующего буквального воспроиз­ведения или ответа на вопросы по его содержанию. Он отчитывается об услышанном после каждого предъявления или непрерывно повторяет вслух все элементы релевантного сообщения по ходу предъяв­ления. Последняя версия известна в литературе под названием методики вторения (shadowing)*.

При решении первой задачи своего исследова­ния К. Черри использовал вариант бинаурального, то есть смешанного предъявления. Релевантное и нерелевантное сообщения представляли собой про­заические отрывки разного содержания, прочитан­ные и записанные на магнитофон одним и тем же диктором. Записи уравнивались по громкости. Отсю­да видно, что К. Черри сохранил в лабораторных ус­ловиях только одну группу различительных характе­ристик релевантной и нерелевантной стимуляции, а именно, вероятности перехода от одного элемента к другому, обусловленные содержанием, грамматичес­кой структурой и темпом высказываний. Голоса же были идентичны, их направления совпадали, а зри­тельная информация исключалась полностью. От ис­пытуемого требовали подробного отчета о содержа­нии релевантного сообщения, которое подавалось чуть раньше нерелевантного. Ему разрешалось про­кручивать одну и ту же запись столько раз, сколько понадобится для полного и безошибочного отчета. Общее количество проб или время прослушивания одной записи служили показателями успешности се­лекции релевантного сообщения. Оказалось, что вос­приятие релевантного текста при этих условиях хотя и возможно, но, в отличие от обычной ситуации, происходит с большим трудом. Так, чтобы лучше со­средоточиться, испытуемые часто закрывали глаза. Полное разделение сообщений достигалось лишь пу­тем многократного (от 20 до 25 раз) прослушивания. Интересно и то, что решение задачи облегчалось, если испытуемым давали возможность по ходу опы­та делать и использовать записи.

Итак, в данном эксперименте была показана важная роль физических признаков стимуляции (направления, интенсивности, высоты звука) в процессах ее селекции. При разделении сообще­ний испытуемые, по-видимому, опирались на ве- ° роятности перехода от одного элемента сообще­ния к последующему. Под вероятностью перехо­да обычно имеют ввиду частоту следования ка­кого-то слова за другим словом. Эта частота оп­ределяется грамматикой и синтаксисом данного языка, устойчивостью употребления определен­ных словосочетаний.

* В русском издании книги У.Найссера «Познание и ре­альность» этот термин и название соответствующей проце­дуры переведены, хотя и буквально, но, на наш взгляд, не­удачно как «затенение» (Найссвр, 1981. С. 99).

Возможность отбора на основании вероятности перехода была устранена в дополнительной серии проб с предъявлением сообщений, составленных из газетных штампов. Примером сообщения, состоящего из словесных клише такого рода, может быть следу­ющий отрывок речи на митинге: "Дорогие друзья! Я счастлив встретиться с вами здесь и сейчас, чтобы выразить огромную обеспокоенность текущим поло­жением в стране и решительный протест против внут­ренней и внешней политики, направленной на раз­вал экономики и государства. Товарищи, хватит хо­дить вокруг да около - мы находимся на грани разо­рения. Поставлены на карту жизнь и благополучие всего трудового народа. Коррумпированные круги правительственной администрации вкупе с мафиоз­ными структурами рыночной экономики безнаказан­но воруют и вывозят награбленное за пределы на­шего многострадального отечества". Вероятность пе­рехода между словами внутри штампа очень велика, тогда как между штампами она резко падает. Содер­жание релевантного сообщения здесь всегда, не­зависимо от числа повторных прослушиваний, пе­ремешивалось с содержанием нерелевантного. Испы­туемый как бы выхватывал словосочетания то из ре­левантного, то из нерелевантного сообщения. Отсю­да следует не только то, что вероятности перехода по праву вошли в исходный список характеристик, значимых для решения задачи селекции, но и то, что этот перечень был полным.

Исследование восприятия нерелевантного сооб­щения (вторая задача, поставленная К.Черри) про­водилось с помощью процедуры вторения в услови­ях дихотического предъявления. Инструкция на вто-рение давалась в данном случае для контроля непре­рывности внимания испытуемого к релевантному источнику. По релевантному каналу, например, с правого наушника подавался обычный текст, кото­рый нужно было отчетливо повторять вслух с отста­ванием не более чем на 2—3 слова. Нерелевантное сообщение, идущее с другого наушника, также на­чиналось с какого-то текста, но могло без предуп­реждения измениться по своему характеру. Где-то в середине, вместо текста подавали звуковой тон или меняли голос диктора с мужского на женский; за­пись прокручивали в обратную сторону или читали текст на иностранном (немецком) языке. Затем про­должали подачу первоначального текста. После экс­перимента неожиданно для испытуемого задавали вопросы относительно нерелевантного канала.

Наблюдение и регистрация ответов показали, что инструкция вторения, т.е. непрерывного отслежива­ния релевантной стимуляции выполняется доволь­но легко. После небольшой тренировки в предвари­тельных опытах испытуемые вторили без промедле­ния и безошибочно (правда, бесцветным и моно­тонным голосом). Этот результат еще раз подтвер­дил решающее для успеха селекции значение физи­ческого признака стимуляции, в данном случае про­странственной направленности. Испытуемые эффек­тивно отбирали релевантное сообщение. Вместе с тем, как следовало из отчетов, нерелевантная ин­формация не отвергалась полностью. В частности, они замечали звуковой тон и смену голоса. В то же вре­мя, они ничего не могли сообщить о содержании текстов нерелевантного канала и, как правило, не

замечали смену языка и порядка воспроизведения. Иногда, после обратного предъявления текстов, ис­пытуемые сообщали, что слышали какую-то речь, в которой было что-то странное. На основании этих данных К. Черри пришел к выводу, что восприятие нерелевантных сообщений ограничивается грубыми физическими характеристиками.

Несмотря на то, что общая цель работ К. Черри лежала за пределами психологии, его вклад в ста­новление нового направления психологии, позже названного когнитивным, оценивается очень высо­ко. Наиболее весомым он оказался для психологии внимания. Методики, созданные К. Черри, получен­ные им факты и выводы легли в основу многих ис­следований, поток которых не прекращается и по сей день. Работы К. Черри были замечены и исполь­зованы Д. Бродбентом и, особенно, Э. Трейсман, при разработке первых в истории когнитивной психоло­гии моделей переработки информации вообще и мо­делей внимания, в частности.