Вкладыш иллюстраций 6 page

Хотя скажу так: когда я покинул Степс, после тридцатидневного срока пребывания, я был чист и трезв.

В который раз.

Глава 15: Душа на продажу

“Ты что, твою мать, с ума сошел?”

Фотография сделана Дэниэлом Гонзалесом Торисо

Рон Лаффит - один из самых безупречных и профессиональных людей из тех, что вы когда-либо хотели встретить. Я говорю об этом как с точки зрения критики, так и в качестве комплимента, посколько и то и другое отражает способность Рона преуспевать в музыкальном бизнесе без явных усилий, как и его сверхъестественная способность приспосабливаться к определенному типу дипломатии. Он тот человек, который может смотреть вам прямо в глаза, или в объектив камеры, и делает вам множество комлпиментов, даже если на самом деле считает, что вы просто кусок дерьма.

Это чрезвычайно ценное качество, особенно если вы находитесь на верхних уровнях индустрии развлечений. Я ни обладаю этим, ни понимаю этого. У меня с Роном были свои разногласия: часть из них были личными, часть профессиональными. В конце концов, конец нашей дружбы был неизбежен, как и прекращение наших управленческих договоренностей. Рон во многом послужил стимулом к сеансам групповой терапии, которые почти свели меня с ума, пока я находился в реабилитационном центре в Аризоне. В то же время, или вскоре после этого, я заметил, что он, похоже, играет меньшую роль в ежедневных мероприятиях Мегадэт. Телефонные звонки иногда оставались без ответа; рекламные возможности временами успускались. Такого плана вещи. Когда мы находились в турне в поддержку 'Youthanasia', я узнал, что Рон принял приглашение от Электра Рекордс. Он не сказал мне об этом сам, и я получил звонок от друга, который сообщил мне об этом, справедливо это или нет, что у него нет планов отказываться от позиции менеджера Мегадэт. Если это было так, значит он планировал работать по обеим сторонам улицы. Очевидно, что этого не могло произойти. Менеджер должен бороться за своих клиентов; он должен быть готов дать по яйцам руководителям записывающих компаний, если это потребуется. И тяжело это сделать, когда ты сам получаешь зарплату от звукозаписывающей компании.

К тому времени, как мы начали записывать следующую пластинку, 'Cryptic Writings’, осенью 1996-го, мы избавились от Рона и наняли Майка Рено из ESP Менеджмент. Майк помог мне, когда я работал над проектом MD.45, и хотя эта пластинка (‘The Craving’) не достигла большого коммерческого успеха, как я надеялся (этот факт объясняется главным образом анемичным промоушном со стороны Кэпитол Рекордс) в ней были позитивные моменты. Достаточно того, я считал, что она заслуживает быть переизданной пару лет спустя. В то время мы ремастерировали 'The Craving' и заменили вокал Ли Винга на мой с целью пробудить интерес со стороны поклонников Мегадэт, которые могли упустить из внимания эту пластинку.

Конец 90-х, справедливо сказать, был временем художественной и творческой реконструкции Мегадэт. Также справедливо сказать, что изменения принесли смешанные результаты. 'Cryptic Writings’ был записан в Нэшвилле, а продюсером выступил Данн Хафф. Впервые я встретил Данна несколько лет назад, примерно когда Марти Фридман пришел в группу. Мы проводили прослушивание в местечке под названием Пауэр Плант, где группа Giant репетировала в студии дальше по коридору. Giant состояла из Данна и его брата Дэвида Хаффа, и еще парф других музыкантов, чьи имена выскочили у меня из головы. Не столь важно. Несмотря на тот факт, что был сессионным музыкантом, этой группой руководил Данн Хафф, и этот факт стал предельно ясным, когда я впервые услышал, как он играет на гитаре. Я был настолько впечатлен, что я послал одного из своих парней поговорить с Данном о возможности проведения урока гитарного мастерства или парочки.

“Данн не дает уроки” – сказали мне.

Ответ застал меня врасплох. Я рассердился. “Ну, и хуй с ним! Он знает, кто я?”

“Да, он знает. И все-таки он не дает уроков. Но будет счастлив поджеммовать с вами”.

“Скажите ему, чтобы шел на хуй!”

Это было моей ошибкой, порожденной в равной степени высокомерием и невежеством. Сессионщики - люди совершенно иной породы. Когда они говорят: “Я поджеммую с вами”, на самом деле это означает: “Присаживайся, чувак, и я покажу тебе все, что знаю”. Я не понимал этих правил в то время. Я осознал это лишь к тому времени, как мы стали записывать 'Cryptic Writings’.

Привыкаю к аризонской жизни и умиротворению пустыни.

Фотография сделана Россом Халфином

Боссом Майка Рено в ESP Менджмент был Бад Прагер, чьими клиентами в 1970-х и 1980-х были Bad Company и Foreigner. Для практических целей Бад и Майк были нашими со-менеджерами и их резюме, в частности Бада, отмело любые сомнения, которые у меня могли иметься в том, что Мегадэт может подвергнуть опасности свое трэш-метал наследие. Под управлением Бада Foreigner продали 80 миллионов копий только в Америке, эволюциониров от средней рок-группы до мейнстримовых поп суперзвезд. Можно бесконечно дискутировать о качестве их музыки, но не было смысла подвергать сомнению успех Foreigner. Черт, да на их фоне Металлика были просто карликами. Для меня это звучало очень хорошо. И теперь я признаю: я не решаю вопросы с закрытыми глазами. Бад был хит-мейкером. Он хотел, чтобы мы работали в Нэшвилле, центре музыкальной индустрии страны (и в немалой степени также и поп-музыки), с Данном Хаффом, наиболее примечательным продюсерованием прозрачных поп-сессий для Рибы Макинтайр, Майкла Джексона и Селин Дион. Вот дерьмо, этот чувак играл на 'My Heart Will Go'. Большего мейнстрма и быть не могло. Я знал, когда мы переехали в Нэшвилль, что грядут изменения, и что в качестве сопродюсера от меня будут ожидать толчка Мегадэт в направлении, в котором мы никогда играли раньше. В любом случае я пустился в него - сознательно, добровольно, потому что хотел создать хит номер один. Я хотел то, что было у Металлика, даже если это означало продать свою душу дьяволу.

Я понял, к черту это. Это сработало у Роберта Джонсона, может быть, сработает и у меня. По крайней мере, я бы получил долгожданный гитарный урок от Данна Хаффа.

Рабочая атмосфера в Нэшвилле была насыщенной и профессиональной, если не несколько нервирующей, с постоянным, решительным вниманием к созданию того, что вышло бы за рамки трэш и хэви-метал музыки. К лучшему или к худшему 'Cryptic Writings' с самого начала позиционировался как запись, представляющая по меньшей мере несколько мелодичных, попсоватых песен. Хотя не весь альбом целиком. Кому-то требовалось лишь прочесть тексты песен 'She-Wolf' и 'The Disintegrators’ чтобы найти отголоски старого цинизма и политических комментариев Мегадэт. Конечно, некоторые из наиболее острых песен ('Evil That's Within' и 'Bullprick') были оставлены на стадии редакции, поскольку Бад счел текст песни оскорбительным, а оставшиеся острые песни часто купались в мерцающих мелодиях и мягком звучании, тем самым смягчая удар. Они были не совсем слащавыми, но в опасной к тому близости.

Преобразования произошли в основном в студии, куда Данн и Бад несомненно привнесли попсовый подход. Самой большой песней на альбоме, к примеру, была 'Trust', песня, которая в прежние времена Мегадэт звучала бы совершенно иначе. Это была перегруженная песня, повторяющиеся вокальные парти которой создают еще больший радиоформатный звук. Она начиналась моим обычным злобным и рычащим исполнением, со скоростью в сотню миль в час:

“Потерянный во сне...все не то, каким кажется!”

“Помедленее” – сказал Данн. “И постарайся растянуть слово 'не то'”.

“Потерянный во сне…все не тооооо, каким кажется”.

Данн потер подбородок. “Хорошо, хорошо. А теперь выброси G”.

“Какую G?”

“В конце слова ‘nothing’. И еще чуть-чуть помедленнее, попробуй сделать паузу после слова 'lost'”.

“Lost…in a dream…nuu—thin’s what it seems”.

“Да! Вот оно! Отлично!”

Ничего себе…

В тот момент я понял, что исполнил вокальную партию, которую бы Тим МакГроу с гордостью назвал своей собственной. Поэтому я вернулся к самому началу, немного перестроился, обрезал протяжный кантри-звук, и удовлетворился тем, что можно было по праву считать поп-металлом. (Действительно, мы возвращались туда-обратно столько раз на слове 'nothing', что я сказал, что у Данна на надгробие будет написано ДАНН “УМЕР ЗА 'NUTHIN'” ХАФФ).

И это в значительной степени демонстрирует то, как проходил весь процесс записи.

Один из моих любимых снимков, самые отлично сидящие штаны, которые

куда-то мистическим образом исчезли. Фотография сделана Россом Халфином

Бывали времени, когда я заходил в студию, обнаруживая, как Бад и Данн возятся с пультом управления, играют с треками, не спрашивая моего участия. Как правило, это вызвало у меня паучье чутье до такой степени, что я мог разразиться потоком угроз и обвинений. Но я этого не делал. Я подозревал, что они производили изменения, смягчавшие звук Мегадэт, а я ничего не делал, чтобы остановить их. В конце концов, придет успех, рассуждал я.

Я не ошибся. 'Trust', песня о нечестности по иронии судьбы стала крупнейшим хитом в истории Мегадэт, достигнув пятого номера в хит-параде рок-музыки Биллборда; она также была номинирована на Грэмми. Три других песни также вошли в горячую двадцатку хитов. Альбом почти достиг платинового статуса, но был в некотором роде менее удачным, чем я ожидал. Вместо того, чтобы представить Мегадэт огромной новой аудитории, он был встречен со степенью неопределенности преданными фанатами, которые разумно интересовались: “Какого черта здесь происходит? Это не мой любимый Мегадэт! Это как Мегадэт моего отца или что-то вроде того”.

В то время у меня были небольшие проблемы с тем, чтобы принять все это, но оглядываясь назад, я вижу отчетливо, как это произошло и что означало. Конечно, существует возможность стать более мелодичными, оставаясь по существу верным своим металлическим корням. Но это тонкая граница, особенно для такой группы, как наша, которая была быстрее и сильнее, чем практически любая группа, делавшая успехи. Мегадэт была феноменом, основанным на сырой энергии и таланте, и когда ты отнимаешь и смягчаешь это, группа перестает быть феноменальной. Она становится обычной. Пытаясь расширить свою аудиторию, ты рискуешь оттолкнуть своих основных поклонников, и я думаю, мы так поступили, выпустив 'Cryptic Writings’ и еще больше при помощи нашей следующей пластинки, метко названной 'Risk'.

Поворотный момент в 'Cryptic Writings' включал в себя появление на шоу Говарда Стерна. К нам обратились по поводу выступления живьем на специальном шоу в честь дня рождения Говарда. Мы надеялись, что это станет музыкальным попрывом для нас и для WXRK, радиостанции, транслировавшей шоу Говарада. 'K-Rock’, как была известна WXRK, являлась одной из самых влиятельных альбомно-ориентированных рок-радиостанций в стране; она могла в буквальном смысла сделать или сломать группу. Как развитой мультиплатиновой группе Мегадэт не требовался K-Rock, но определенно его поддержка могла стать полезной в достижении группой еще большей мейнстримовой позиции, к которой, надо признать, мы стремились.

Парой месяцев ранее Пэм и я отправились в Европу с двойной целью – отдохнуть и восстановить отношения. Мы остановились в прекрасном отеле Костес, и хотя в то время не был религиозным человеком, я встал на колени и молился с Пэм во имя успешного зачатия и здорового, счастливого ребенка. Мы опустились на колени у кровати перед тем, как заняться любовью и снискать божье благословение. Для меня это было нечто новое. Раньше я молился о сексе (Пожалуйста, Господи, пусть этой блондинке с большими сиськами в первом ряду будет не меньше восемнадцати); я молился во время секса (Пожалуйста, Господи, не дай ей заразить меня чем-нибудь); и молился после секса (Пожалуйста, Господи, пусть она исчезнет отсюда – прямо сейчас!). Но я никогда не молился перед сексом.

А теперь я молился. И сразу после этого Пэм заплакала. Несколько недель спустя мы узнали, что она беременна. Математические рассчеты показали, что чудо произошло в Париже – французское зачатие, если угодно.

Перемотаем эту историю на январь 1997-го: Пэм ожидала рождение ребенка, а мне предлагали сыграть на вечеринке Говарда Стерна.

“Это отличная возможность” – сказал Бад Прагер. “K-Rock говорит целой нации, как правильно одевать штаны. Если они скажут одевать одну штанину, все послушаются”.

Я совершил поездку, но не без ущерба своей семье. Срок Пэм истекал за несколько дней до выступления на шоу Стерна, поэтому я предположил, что если она к тому времени не родит, тогда я смогу принять роды.

Пэм любезно согласилась, и все отлично сработало. Наша дочь Электра родилась без осложнений 28 января 1998-го. Опытный папа, я фактически принимал роды. Серьезно. По мере того, как роды прошли без осложнений, и Электра показала свое маленькую чудесную головку, доктор сказала: "Не хотите принять ее?"

“Серьезно? Вы шутите?”

Она улыбнулась. “Нет, сэр”.

Тогда она отошла в сторону, и я вынул свою дочь на свет. Я не просто стоял там со слизью в руках; я не просто отрезал пуповину. Я сделал больше. Я был первым человеком в этом мире, который прикоснулся к ней. Думаю, что это одна из причин, по которой у нас с ней такие близкие отношения по сей день.

Два дня спустя мы были в Нью-Йорке, играя на дне рождения Говарда. Я был в изнеможении. Я был новым папой. Я был здоровым и трезвым. Я был готов помочь 'Use The Man’ получить ту степень успеха, которую он заслужил. Хотя я не был фанатом этого шоу, я, конечно, знал о нем, понимал его степень распространения и влияние. Я знал, что Говард иногда крутил музыку Мегадэт в прямом эфире, и ценил это. Я определенно не смотрел на Говарда с презрением; фактически я скорее относился к нему с любовью, чем с чем-либо еще.

К сожалению, наша встреча была менее вдохновляющей. Мы сыграли нашу песню, затем сели на диван, чтобы поговорить, и тут же Говард пустился в типичную, антагонистическую линию допроса.

“Слышал, что вы Свидетель Иеговы”.

“Э-э, нет. Ими были мои родители”.

“Неужели? Это не ты их убил?”

Хотите верьте, хотите нет, с этого момента разговор пошел на спад, отчасти потому, что я не думаю, что Говард был особенно заинтересован в том, чтобы разговаривать со мной, а также потому что я не был очень хорошим человеком.

“Я слышал, что вы побили Джеймса Хэтфилда”.

“Да, это правда”.

“Вы меня тоже побьете?”

К тому времени, как интервью закончилось, я просто хотел его схватить и сказать: “Говард, ты хоть представляешь, насколько ты меня только что достал?” Здесь был парень, с которым я надеялся стать друзьям. По крайней мере, я надеялся, что он оценит то что мы сделали, чтоб попасть на его шоу. Я хочу сказать, что я принял роды у жены! Трое участников группы и все люди, которые работали на нас, полагались на меня, чтобы принять правильное решение, записать правильную песню, танцевать и правильно двигаться на сцене, так что каждый мог зарабатывать достаточно денег, чтобы их жены были счастливы и платить за обучение детей в частной школе, няням, иметь деньги на пластинки для исправления зубов и все остальное. После я стоял в раздевалке, думая, какой катастрофой было шоу, и чувствовал себя так, словно обосрался в кровати.

Я спустился вниз по лестнице и увидел представителя звукозаписывающей компании, и мог сказать, судя по его поведению, что шоу явно прошло не слишком хорошо. Я надеялся, что это не имеет ничего общего с выступлением Мегадэт; мы просто зажгли. Думаю, мы выполнили свою часть сделки. Хотя, какой бы ни была причина, все это не получилось.

Имитирует ли жизнь искусство или искусство имитирует жизнь, безусловно, была точка, в которой и то и другое пересекались. Я не знаю ни одного человека в музыкальном бизнесе, особенно в хэви-метал, который бы не считал фильм 'This Is Spinal Tap' одновременно болезненно забавным и потрясающе точным. Это особенно верно в отношении Мегадэт - больше чем просто споры, употребление наркотиков, некомпетентный менеджмент и изменения в составе. Барабанщики в Spinal Tap внезапно загорались; а у Мегадэт они просто были ненадежными или неумелыми или иным образом были несовместимы с миссией группы, какой бы она ни была в тот момент времени.

Ник Менза начинал как наивный ребенок, живущий рок-н-ролльными фантазиями. Я любил Ника, когда он пришел в группу, и люблю его до сих пор, но был период времени от середины до конца 90-х, когда он стал просто неуправляемым. У нас были хорошие отношения в течение многие лет, но все это достигло критической точки, когда мы поехали с гастролями после выпуска 'Cryptic Writings’. Дорога всегда усугубляла межличностные проблемы в группе. У Ника появилась беспокоящая привыка прятать гей-порно в местах, вызывавших наибольшее смущение, когда это обнаруживалось. Например, он оставлял таинственные манильские конверты[42] на стойке регистрации в отеле, поэтому когда намеченная цель регистрировалась и спрашивала, нет ли для нее каких-нибудь сообщений, клерк вручал ей конверт. Затем бедняга открывал конверт и в нем было какое-нибудь графическое изображение фелляции одного чувака с другим чуваком, а ничего не подозревающий сотрудник ресепшна стоял там в подавленном виде. Такие вещи случались с пугающим постоянством. Вы предлагали пиво посетителю в туровом автобусе, и когда открывали холодильник, сверху была фотография одного парня, трахающего другого парня в зад. Мы все очень быстро устали от подобного поведения. Это было просто слишком извращенно, даже по развратным стандартам хэви-метал. Наш автобус был на пути к дому. Мы должны были чувствовать себя там в безопасности. Не было ничего необычного в том, что тут и там сновали наши супруги и дети. Мне не хотелось беспокоиться о том, что Джастис открывает коробку печенья, подвергаясь воздействию порно, просто потому, что комический компас Ника вышел из строя.

Но это было лишь частью проблем с Ником. У него также появились серьезные проблемы со здоровьем, некоторые из которых были несомненно связаны с его образом жизни. Он стал чрезвычайно возбужденным и отвлеченным. Все это дошло до той степени, когда Ник стал спать большую часть дня. Он пропускал саундчек, просыпался где-то за полчаса до концерта, натягивал свои велосипедные шорты и кроссовки, а затем выходил и играл. Как и ожидалось, это сказалось на его игре. В 'Trust' было крещендо, которое он постоянно пропускал. Ночь за ночью. Ник не допустил бы этого, когда был моложе и голоден до музыки. Было неловко для него, и неловко для Мегадэт лажать на крупнейшем хите в истории группы.

Я наблюдал упадок Ника со смесью печали и гнева, а не с большой степенью шока. Мегадэт страдала от индивидуальных особенностей каждого участника группы, что влияло на группу. Были проблемы с наркотиками, алкоголем, женщинами и деньгами. Никто из нас не был ангелом. Просто настал черед Ника.

Раскол произошел летом 1998-го, во время перерыва в хэви-метал турне Оззфест. Мы должны были собраться в Далласе. Я вылетел из дома в Аризоне; предполагалось, что Ник прилетит из Лос-Анджелеса в то же самое время. Я добрался до аэропорта – Ника нет. Я вышел на улицу, где уже ждал наш автобус – Ника нет. Я вернулся внутрь, проверил багажную карусель, заглянул в туалеты – Ника нет. Какое-то время осматревшись по сторонам, я вернулся в автобус, и там находился Ник, неуклюже лежавший в кресле, голову была наклонена к окну. На нем были солнцезащитные очки Ray-Bans, но было видно, что он плакал. Ник нанес макияж на лицо в попытке скрыть слезы на лице, и теперь пастообразные полосы стекали у него по щекам. Я сел рядом с Ником и спросил его, что случилось. Поначалу он не отвечал мне, но в конце концов начал говорить. У него были проблемы со здоровьем. Это я уже знал. Я не ожидал услышать, что у него рак.

Ник получил травму колена некоторое время назад, и эта травма привела к образованию кисты. А теперь Ник рассказывает нам, что киста оказалась злокачественной. Я не знал, диагностировал эту вещь сам Ник или нет, и честно говоря, меня это не особо заботило. Я просто хотел, чтобы он был в здоровым, и ему ничего не угрожало.

“Ты должен вернуться домой” - сказал я. “Не волнуйся, мы найдем кого-нибудь, чтобы закончить гастроли. Наш приоритет номер один – твое здоровье”.

У нас не было времени, чтобы оплакивать уход Ника или даже беспокоиться о его состоянии. Мы были на гастролях, и нам требовался новый барабанщик. Срочно. Первым, о ком я подумал, был Джимми ДеГрассо, который проделал отличную работу на пластинке MD.45. Джимми как большинство сессионных музыкантов: если ему нужна работа, он самый близкий, самый профессиональный парень под солнцем. Но если ты просишь его стать участников группы, он как бы чувствует себя в замкнутом пространстве. Я испытал это лишь однажды с Джимии, и поэтому не могу сказать, что это шаблон, но оказалось, что как только он стал участником Мегадэт, он изменился. Хотя, в самом начале, для нас он был как глоток свежего воздуха: “Давай играть! Давай играть!” Он был великолепен. Но сессионные музыканты именно такие и есть. Они привычные к тому, что им платят за каждый день, поэтому они всегда хотят приступить к работе как можно скорее. Недостатком этого является лишь то, что иногда им недостает способностей видеть картину в целом. Они постоянно думают о следующей зарплате, следующем концерте, потому что именно так они обучены жить. Они не откладывают все на зиму; они живут одним днем. Само собой, сессионщики не все такие. Некоторые из них проницательны и умны, но большинство импульсивны и недальновидны. Такой вот у них образ жизни.

Когда Джимми присоединился к группе, мы не совсем знали, чего ожидать. Все мы знали, что он был талантливым и энергичным, но будет ли он в состоянии быстро изучить каталог Мегадэт это совсем другое дело. И у него было не слишком много времени на подготовку. Я до сих пор помню первый вечер, когда Джимми играл с нами, во Фресно, штат Калифорния, и некоторые парни из других групп на Оззфесте стояли у сцены радостно ожидания крушения поезда. Но Джимми отлично справился. И сделал это без всякого саундчека! Это был фестиваль на открытом воздухе с парой групп в составе, так что всем нам не оставалось ничего кроме лайнчека – просто чтобы убедиться, что все инструменты работают как нужно. Затем мы вернулись в свою раздевалку, вытащили портативный стереофонический радиоприемник и проиграли Джимми наши песни, а он сидел там, играя на воздухосборнике, размахивая вникуда, и совершая движения по памяти. Сложнейший подвиг, что он отыграл весь сет Мегадэт с минимальным количеством ошибок.

К тому времени Ник перенес операцию и получил результаты теста на биопсию пару недель спустя, а я уже принял решение принять Джимми на постоянной основе. Я сделал звонок из номера отеля в Портленде, штат Мэн, с Бадом Прагером на другой линии, мне требовался дополнительный набор ушей, потому что я знал, что это будет трудный разговор.

“Привет, Ник. Как ты?”

“Хорошо, чувак. Слушай, я получил свои результаты обследований и она злокачественная, я хочу сказать – доброкачественная!”

Казалось странным, что он будет путать такие слова, особенно в чем-то столь важном. Но в те дни поведение Ника было всегда неустойчивым, непредсказуемым, так что никогда нельзя было сказать точно, чего ожидать от него и чему верить.

“Это здорово” – ответил я. “Рад это слышать”.

“Да, спасибо. А кстати, как там у вас с Джимми?”

Я сделал глубокий вдох. “На самом деле по этой причине мы и звоним тебе. Бад тоже на линии, и он хочет поговорить с тобой”.

“Привет, Ник” – сказал Бад, вступая в разговор.

Повисла пауза, словно он догадывался, что сейчас произойдет что-то плохое. А потом раздалось: “Привет, Бад”.

Я продолжил. “Дело вот в чем, Ник. С Джимми все идет хорошо, и мы собираемся на данный момент придерживаться этого состава. Хорошо?”

Чувак, вспоминая об этом сейчас, меня едва не передергивает. Я до сих пор с сомнением отношусь к тому, что у Ника было подозрение на рак. Очевидно, он потерял всякий энтузиазм играть в группе и просто решил взять тайм-аут. Тем более что время для этого было удачным и он всех нас оставил в догадках. Тем не менее, мое отношение к этой ситуации было бесспорно черствым. По правде говоря, я не слишком хорош в расставаяниях. Ты быстро обрезаешь хвост у собаки, верно, при помощи одного быстрого взмаха? Ты не продляешь ее агонию. Я знаю, что некоторые укажут на иронию моего увольнения стольких членов группы после того, как меня бесцеременно выкинули из Металлики, но существует разница. Я никогда не увольнял никого без предупреждения. Я твердо верю во второй шанс. Некоторые даже заслуживали третий и четвертый. Ник, по меньшей мере, использовал их немало.

Я ожидал, что он примет решение о своем увольнении спокойно; в какой-то степени я думал, что он сам хотел, чтобы это произошло. Он устал от Мегадэт, или по меньшей мере, устал от работы, которая необходимой для сохранения его места в группе. Но я ошибался.

“Этому не бывать, парни” - сказал он. “Это моя группа, и я буду бороться за нее”.

Я на мгновение задумался, прежде чем говорить. “Ник, тебе еще давно следовало бороться за это”.

Под этим я имел в виду, что Ник должен был задуматься о том, чего он на самом деле хочет. Он должен был остановить это порно “Джек в коробочке”[43]. Ему следовало отказаться от сайд-проектов после того, как мы попросили его сузить свой фокус и начать относиться к своей работе более серьезно. Бог знает, о чем думал Ник, когда сказал, что откроет свое Интернет-дело под названием NiXXXpix, представляющее именно то содержание, о котором вы подумали. Глобальная Сеть в то время все еще была Диким Западом, и я уверен, что Нику померещились долларовые знаки в этой авантюре. Я не против зарабатывания денег. Я даже не обязательно против музыкантов, снимаюших стриптизерш и порно-звезд в дороге[44]. Но я точно знаю одно: я не хочу, чтобы меня ассоциировали с порно. Отбросьте на секунду мораль и посмотрите на этой с деловой и профессиональной точки зрения. Порно – это конечный тупик для музыканта. Публика более терпима к наркоманам и преступникам, чем к тем, кто вовлечен в секс-индустрию. С точки зрения карьеры, вы уже никогда от этого не избавитесь. Когда вы идете по этой дорожке, в мейнстрим вам дорога уже закрыта. Конец истории. Ну, может быть, если вы барабанщик и люди не знают вас настолько хорошо, тогда у вас есть шанс избавиться от этого. Мегадэт были моей группой, и видеть, как мой барабанщик продает контент для типичных онанистов, было не тем, что я считал хорошим бизнесом. По крайней мере лично для себя.

Всякий раз, когда я пытался рассмотреть этот вопрос (и другие) с Ником, он отвечал с гневом и ненадежностью. Ему следовало перестать в то время сраться со мной - беспрерывные огрызания и угрозы, хитрожопые предложения пойти в додзе и устроить спарринг[45]. Он должен был вырасти из этого детского поведения и понять, после неоднократных предупреждений, что у него была одна из лучших работ, получить которую барабанщики могут лишь мечтать.

Гармония это адская вещь в группе – и в целом Джимми привнес некую долю волнения и профессионализма к ударной установке. К сожалению, как только мы залатали эту брешь, все начали чувствовать некоторое отдаление от Марти Фридмана. Вклад Марти в Мегадэт ослаб, прежде всего из-за нежелания играть ту музыку, благодаря которой Мегадэт стали известны, музыку, которую хотели слышать наши фанаты. Короче говоря, полагаю, что у Марти начался творческий кризис.

Как и Крис Поленд, я не думаю, что Марти когда-либо видел себя в роли трэш-метал гитариста. Он был хорош в этом – черт возьми, да Марти мог играть все, что угодно, но не могу сказать, что эта музыка когда-либо трогала его сердце или вдохновляла его. Практически с того момента, как он пришел в Мегадэт, Марти был неудовлетворен тем, чтобы просто играть на гитаре в этой группе. В какой-то степени я терпел его внешние интересы, потому что он был таким талантливым, но это было вечное перетягивание каната – я пытался обуздать его, а Марти постоянно сопротивлялся, исследуя новые возможности. Он выпустил сольную пластинку вскоре после присоединения к Мегадэт, потому что его по-прежнему связывали контрактные обязательства перед другим лейблом.

В студии в Аризоне со своей гитарой Jackson King V модели Anarchy.
Фотография сделана Россом Халфином

“Когда твой контракт закончится, пожалуйста, больше этим не занимайся, хорошо?” – сказал я. “Важно, чтобы мы выглядели группой”.

Поначалу Марти согласился на эту исключительность, но затем все равно выпустил сольную пластинку. А затем еще одну. Кроме того, он постоянно вел уроки гитарного мастерства. Он получал тысячи долларов за то, что показывал людям, как исполнять песни Мегадэт – музыку, которую написал я! Если бы я был жадным, я бы потребовал часть этого дохода, но я никогда этого не делал. Я позволил этому оставаться как есть, хотя внутри это закусывало меня. Было нечто странное и сбивающее с толку в том, что мы не могли найти связь на духовном уровне, и к тому же этот парень работал и получал прибыль от моей музыки. Это было совсем не круто.

Хотя, если уж на то пошло, я полагаю, что недовольство Марти в Мегадэт и его возможный уход можно связать прежде всего с тем, что он потерял интерес к этой музыке. Можно прикидываться некоторое время, особенно если вы настолько профессиональный музыкант, как Марти. Можно стоять на сцене и выполнять движения на автомате, придумывая блестящие соляки и играть роль хэви-метал бога. Деньги хороши, девчонки хороши, наркотики хороши. Как и все мы, Марти наслаждался плодами своего труда.