Глава II. Смешная клетка

Утро следующего дня потрепало меня четырехчасовым сном, но все - таки заставило проснуться. Через полтора часа я уже сидел в учебной части нашего универа. Учился я в МИКМО (Московский Институт Кино и Музыки Останкино) на факультете режиссуры, довольно неплохой институт, хотя по большей части он существует только для выкачивания денюшек из кошельков наивных родителей. Что касается моих предков, то они день за днем работали, чтобы я мог учиться там. И вот не прошло и года, а я уже сижу в коридоре учебной части и жду своей злосчастной минуты славы, где мне скажут, что я отчислен. Может для кого – то оторваться ненужным листочком от ВУЗА, это край и последняя финишная гнилая, но для меня это не стало каким – то откровением, ведь каждый год, еще до первой сессии, рудименты отваливаются, сами по себе, и в этот раз лишним обрывком образования стану я.

- Студент Морис, зайдите в кабинет (прокричали мне из приоткрытой двери). Я, неспешно поднимаясь, зашел в кабинет и сел. С хладнокровным лицом смотря, на Ректора и его шестерок.

- Мы в курсе сложившейся ситуации в общежитии. Вы понимаете, что ваш сосед теперь до конца жизни останется инвалидом? (Без прелюдий начинает он)

- И что? (С кошачьей ухмылкой улыбаюсь я)

- Это то, друг мой… то, Что сейчас вы отправляетесь в СИЗО, и исход событий открывается для вас перспективой двухлетнего срока в тюрьме, если конечно за вас кто – нибудь не заплатит залог.

- Хм… разве вы думаете, что тюрьма меня исправит и я стану лучше? Как самонадеянно господин ректор - люди не меняются.

- Я придерживаюсь другой точки зрения, студент Морис. Уведите его!

На этих словах наш короткий диалог закончился. В комнату вошли два полицейских, заломив мне руки, и отвели в машину.

Ехать на полицейской буханке приятно, хоть я и в наручниках. Тут тебя охватывает странное чувство маленькой власти, возвышенности над людьми, что наверное и чувствует каждый полисмен, надев форму и взяв дубинку в руки. Я уверен, чувство превосходства ощущают все полицейские: ППСники, Сержанты, Рядовые, Подполковники. Кого – то отправляют разгонять бомжей в метро, кого – то проверять регистрацию у эмигрантов, кто – то ловит наркодилеров, но в конечном счете они все варятся в одной кастрюле на адском пламени. И в конце жизни, красные как креветки наливаются спокойствием и ощущением выполненного долга в жизни. Но какая, же это гнусная работа, пытаться отобрать последнюю копейку у нищих и отправить их прогнивать на родине. Наверно, чтобы пойти туда работать надо каждый день старательно поливать свою душу отборнейшим дерьмом и с упорством барана верить, что «ты делаешь все правильно, на благо государства». И самое главное, ничего не меняется изо дня в день, а все потому что нашу полицию боятся, да да именно так, боятся, ведь выпускники этой кунсткамеры сплошные дегенераты. Да достаточно только взглянуть на их мерзкие рожи, когда отряд молодых чертей проходит мимо. Обделенные жизнью, лысые, как обугленные провода, они готовы в любой момент ударить тебя током.

Попутно моим мыслям, машина мчалась по шоссе, разгоняя, всех своими мигалками. Картинки за окном УАЗИКА сменялись на повышенных скоростях, что совсем не свойственно Московским пробкам. Плавное торможение. Остановка. Дверь открывается. И вот мы приехали, пока я тут размышлял о жизни. Передо мной выросли ворота в отделение дьявола на земле. Контора чертей была окрашена в мутно серый цвет, будто специально, чтобы подчеркнуть всю их ненадобность в этом мире. А посередине красная вывеска «Отдел внутренних дел по району Марьино». Внутри постройка совсем безрадостная, такое чувство, что её поедает плесень и уродливые насекомые, которые обитают там – уже хмурая обыденность. Подойдя к деревянному окошку, мой бесцветный сопровождающий спрашивает у своей копии:

- Здорова, Максимыч, у нас новенький, куда его?

- В 23 клетку сажай, ты как кстати?

- Ничего, потихоньку, а ты?

- Тоже, ну я пошел, отведу обезьянку в клетку.

- Давай.

Ну, ничего себе подумал я. Теперь меня определили, как обезьянку. Довольно забавно. Учитывая уровень этих неандертальцев, я рассчитывал на что – то более жесткое. И не смотря на то, что дела идут у меня не очень, мне интересно щас одно, нахрена они спрашивают друг друга: «как дела?». Как будто у рядового армии унылости, что – то может поменяться в жизни. Семья, дом, работа – вот по какой формуле они все живут, хотя может эти вопросы, задает их эго с небольшой долей надежды, что все изменится к лучшему. А вообще я думал, взрослому человеку должно быть понятно - Всем срать на тебя: друзьям, родителям, любимой девушке и тем более знакомым, каждый заботится о своей шкуре. Вот и вся капсула безразличия XXI века, которую нужно обязательно проглотить, если собираешься жить в этом мире. А они зачем то играют в друзей, изображают семью. Аааа… господи! Ну что я несу!?!

Дойдя до нужной клетки, полисмен швырнул меня к бродягам.

- Сладкой ночи, красавчик!

Вокруг меня блевотными красками нарисовалось ужасное окружение из людей. В чернильных куртках насквозь пропахших жутким коктейлем из мочи, пота и водки, под тусклым светом сидели бездомные. Этих облезлых рыб с самого дна жизни ни с кем не спутаешь. Они расположились вдоль стенки и о чем - то разговаривали. Я немножко ошарашенный происходящим, вздохнул и сел недалеко от них. Возможно, им лет по сорок, а может больше, а может меньше, различить трудно, потому что кожа их рук и лица превратилась в одну большую каменную опухоль.

- За что забрали, мальшик? (Начал неожиданно один из них)

- Да так… оставил соседа без глаза.

- Ух! нихрена себе, што ше он тебе сделал?

- Ничего особенного, просто наши вкусы не сошлись.

- И ты прям, вырвал ему глаз?

- Ну, нет, конечно, что за глупости, так получилось, что он много раз ударился лицом об угол кровати, и как оказалось не удачно. А вы что здесь забыли?

- Да все из – за одного дебила. (Кивая головой в сторону своего товарища, вспылил он). Представляешь, словил горячку, и напал на прохошего, крича, шо он бес, шо его надо убить. Мы пытались его отташить, но полиция среагировала быстрее и вот мы оказались тут. (Он много шипел и свистел, зубов то не хватает, заметил я про себя)

- Хах… не повезло вам ребят.

- Ну не скаши, теперь нас отправят в тюрьму, заплатить то за нас не кому. А там и еда, и кров и все условия для шизни, так што сшитай удача плюнула в нашу сторону.

- А как же стационары для бездомных? Вы там были?

- Стационары, хреноционары, были, конечно! Мест свободных нет, и никогда не было! Государство вроде и заботится о нас, но большинство туда сами не идут. Вот вы думаете, что мы от горя пьем, якобы боль заглушить, а хрен бы там, с пьяну все намного позитивнее смотрится. Накатил «Водочки» и подружка вроде ничего становится, и друзья по хишине как родные. Вообще жизнь бомша – сплошное приключение и красота, что бы там кто ни говорил.

- Хах…чего ж ты тогда радуешься, что в тюрму попадешь?

- Ну как чего, развеемся, пошивем спокойно, без приклюшений, а то от них тоше устаешь, сам понимаешь.

Дальше мы всю ночь разговаривали с этим Бородачом. Он поведал мне много красочных историй из бродяжнической жизни. Как они убегали из супермаркетов с награбленной едой, как один раз на них напала стая собак, как хижину в лесу строили. Счастливый бомж, что может быть абсурдней? Да еще и жизнерадостный. Подумать только, у тебя нет ни дома, ни родственников, ты вонючий и грязный, но запал для веселья есть всегда, стальной оптимист, я бы даже сказал титановый! Хотя может все дело в том, что он глупый, ведь чем меньше мозгов, тем меньше размышлений, тем веселее и проще жизнь. А я еще сижу и парюсь, из – за какого - то привода в СИЗО. Родителям, я уверен уже все доложили и завтра вечером или утром они будут тут с деньгами и меня выпустят. Хорошо, что в наше время деньги победили все консервные законы и от всего можно откупиться, будь то убийство, изнасилование или как в моем случае - избиение, конечно, чем тяжелей акт – тем дороже свобода, но зато больше не приходится коверкать жизнь сроками, если у тебя есть, хоть какие – то деньги. А год назад помню, был введен закон о легальной коррупции, то есть если ты хочешь нарушить закон и снести род дом к чертям для постройки бизнес - центра, то валяй, все в твоих руках, платишь коррупционную коммисию и делай, что хочешь. Наверно вы думаете, что у нас царит анархия, но это далеко не так. Современная Россия все так же развивающаяся страна, но с новыми правилами жизни, хотя во всем мире ситуация почти такая же. Например, деньги превратили в религию. Россияне верят в Рубль, Американцы в Доллар, Китайцы в Юань и т.д. Иисус и Будда – больше не боги, а лишь старинные названия с картинками. И теперь, они живут в пыльных, задрипанных книжках, на самых дальних полках в библиотеке. Хотя, если задуматься, то деньги уже давно стали религией, спросите у своих дедушек или бабушек, сколько они получали в месяц, и увидите их разломанное от судороги стыда лицо. Вопрос простой, а шума поднимется столько, будто вы нашли их домашнее порно, разумеется, когда они были еще молодыми. Вот так и зарождалась нынешнее течение в вере, рваными толчками, пока не стало ясно окончательно, что деньги – это все.

Мысли кружатся балом в голове… Деньги…Бродяги…МИКМО…Родители и растворяются во сне…