Глава 38. Ветер, порывистый, пытался сорвать с нее немногие одежды

Ветер, порывистый, пытался сорвать с нее немногие одежды. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться.

- Где я?

Местность была не знакома ей. Хотя разве можно было отличить одно поле от другого? Зеленые и бескрайние они были повсюду. Елена завертелась, оглядываясь. Небольшие постройки виднелись невдалеке, и она решилась подойти. Чем ближе она подходила, тем отчетливее становились очертания. Еще пара минут, и она поняла, что перед ней небольшая часовня. Яблони вокруг нее, рассыпаясь белоснежным дождем, раскачивались от ветра. Аромат цветов наполнил легкие.

- Это наверняка…

- Леди Елена!

Отец Ирвин, качая головою, поторопился к ней.

- В такую погоду, а вы вновь босиком! Я знавал много людей с необычными привычками, но вам я просто не могу позволить продолжать в том же духе!

Девушка не успела толком поприветствовать добродушного священника, как он, мало церемонясь, затолкал ее под крышу. Тепло окутало ее, озябшую. Святой отец усадил ее на деревянную лавку, и, покопавшись в небольшом стареньком сундуке, извлек от туда пару огромных шерстяных вязаных носков. Елена скептически оглядела их, поздно спохватившись, что может казаться неблагодарной. Но взгляд священника был таким же.

- Я, конечно же, понимаю, что сие творение рук человеческих, вряд ли будет достойно госпожи, и украсит ваши ноги, но вот согреет точно…

Елена благодарно приняла носки, натянув их на озябшие ноги. Они ужасно кололись, меж тем даря прекрасное тепло. На плечи ее лег не менее, колючий плед, словно принесенный из дома МакНейров, и девушка неожиданно для себя почувствовала, как сбилось дыхание. Всхлипнув еще пару раз, она увидела перед собой большую кружку с горячим напитком. Отец Ирвин, добро, улыбаясь, заботливо предложил ей согреться еще и изнутри.

- Я пошлю в Рейнвуд помощника. Он известит хозяина о вашем местоположении. Смею предположить, он явится незамедлительно.

- Мне неловко беспокоить вас, святой отец. Благодарю за заботу.

- Я рад видеть вас, миледи. Мы так и не поговорили с той самой встречи в саду Рейнвуда.

- Верно…

Елене припомнилось тогдашнее позорное появление, и она вновь сгорая со стыда, натянула подол платья, стараясь прикрыть голые колени.

- Уже в который раз прошу прощения…

- Вам не за что извиняться, дитя мое. Помнится, вас беспокоил один вопрос. Хотелось бы знать, нашелся ли ответ на него? Что твориться в вашем сердце? Каков путь выбранный вами?

Он присел рядом, на соседнюю лавку. Елена задумалась, глядя на красивое деревянное распятие на стене.

- Мое сердце полно счастьем и тревогой, отец Ирвин. А мой путь, куда бы я ни пошла, какую дорогу бы не выбрала, все дороги ведут лишь к нему. Так будет всегда. И не важно, какую цену мне придется заплатить за это, но я не остановлюсь, я буду идти вперед.

- Я рад, что ваше желание столь твердо. А также не смею желать хозяйки этим землям более достойной, чем вы, леди Елена. Вы доказали это не словами, поступками. Господь ведет вас за руку. Это добрый путь. Будьте благословенны.

- Вы чрезвычайно добры со мною, как и в прошлый раз. Благодарю за заботу. Надеюсь, более не доставлять хлопот.

«Дорогое дитя, если бы все хлопоты сводились к кружке чаю, и неумело связанным носкам, счастье и покой царили бы в мире! Все же…»

Священник поднялся, расправляя свои простые одежды.

- Я отправлю человека. Иначе мы с вами действительно не оберемся хлопот. МакНейр устроит, нам взбучку! Я оставлю вас ненадолго. Прошу осушить вашу чашку. Это поможет согреться быстрее. Отец Ирвин вышел во двор. Признаться честно, он готов был выпрыгнуть в окно, и кинуться с МакНейру сам, неся добрые вести. Удерживало его лишь столь неподобающее поведение в храме Божьем. Он вовсе не кривил душой, нахваливая юную госпожу, поскольку только она, по его мнению, да и всех прихожан в округе, способна была обуздать суровый нрав хозяина. Он, словно демон из преисподней носился по округе последнее время, делая невыносимым существование каждого жителя Рейнвуда.

В последнее время, молодой хозяин проявил интерес к старой часовне у озера, где в давние времена, старый священник правил службы. Она была заброшена теперь, и ей не пользовались уже многие годы. Там венчался и дед его и отец… Возможно ли, что столь неожиданное внимание к ней, вызвано благими намерениями? Священник оглянулся на окна. Он уже давно лелеял тайную надежду соединить их руки, обезопасив тем самым, земли Рейнвуда… Елена в высокое окошко наблюдала, как он отдает распоряжения приземистому мужчине, привезшему небольшую телегу с саженцами. Он, разгружая привезенное, кивал в ответ на слова священника. А затем, окончив работу, направил свою рыжеватую лошадку по каменистой дороге в направлении замка.

****

- Поторопитесь, все должно быть окончено не позже, чем через неделю!

Калеб ходил взад вперед, рыча на каждого, кто смел приблизиться. Даже Зур, теперь его первый командир, с опаской говорил с ним последние несколько дней.

- Я думаю, люди управятся дней за пять. Погода благоволит нам.

- Я не прошу высшего благоволения! Все происходит слишком медленно!

- Калеб!

- К черту, Зур! Ты собрался успокаивать меня? Не смей!!

- Я понимаю твою печаль…

- Ты ни черта не понимаешь!!

МакНейр едва не искрясь молниями, тучей обходил окрестности. Вот и сейчас, не останавливаясь, он направился к камням, возле которых паслись оседланные лошади. Вскочив в седло, он пронесся мимо поникшего друга.

- Куда ты собрался?!

- К озеру!

- Опять?!

Калеб не ответил. Его черный конь мчал его через лес, по направлению старой часовни. Он приходил сюда каждый день, с тех пор, как Гавин поведал ему о находке, в тот день, когда она снова исчезла. Пошла, уже пятая неделя с тех пор… Услышанное потрясло его, радовало и приносило боль одновременно. Чувствуя себя негодным предателем, он приходил к старой, заросшей плющом арке, и стоял часами, просто глядя на нее. Вот и теперь…

Соскочив на землю, он спустился к берегу. Подойдя к ней, он остановился, наблюдая сквозь нее, как словно в рамке картины, блестит гладь озера.

- Я заманю тебя, словно в западню!

Он присел на камни, оставшиеся от развалившейся пристройки. Они обжигали ладони, нагревшись на солнце. Прикрыв глаза, он, подставив лицо ветру, не видел и не слышал ничего, только стук собственного сердца. «Я смогу, я сумею, я решусь».

- Господин!

Он не отреагировал, все так же находясь в плену раздумий. И только, когда плеча его осторожно коснулись, инстинктивно сработала давняя привычка. Посмевший его побеспокоить приземлился в мгновение ока на гальку у его сапог.

- Господин! Это я, Томас! Меня прислал отец Ирвин…

Калеб, очнувшись, выругался, помогая крестьянину подняться.

- Не смей более подкрадываться ко мне со спины! С жизнью решил проститься, дурень?!

- Прошу прощения, господин!

Мужчина, поклонившись, потер ушибленный бок. Теряясь под пристальным взглядом холодных синих глаз, он отступил подальше.

- Говори! Что понадобилось от меня священнику?

- Велено было передать - леди Елена ожидает вас в часовне…

Он не сумел договорить. Его хозяин, уже не слушал. Его конь, разворачиваясь, уже уносил своего седока. Мужчина вновь потер спину, качая головой.

Как давно она прибыла? Сколько времени осталось у него? Он не мог потратить ни одного мгновения. Ведь их осталось так мало. Подгоняя скакуна, МакНейр несся по полю, сокращая дорогу настолько, насколько это только было возможно…

- Елена…

Приход отца Ирвина показался впереди, окруженный как всегда прекрасным садом. Томас отлично знал свое дело. Молодой хозяин подвел коня к деревьям, и, спешившись, быстрым шагом направился к часовне. Он не бежал лишь потому, что должен был сохранять лицо, перед своими людьми, но ему это стоило неимоверных усилий. Она не стала ждать его, отворив двери и выбежав навстречу. Он остановился, очарованный дивным зрелищем. Словно цветок, сорвавшийся с одной из ветвей яблони, она явилась ему. Дивное платье, как ни одно прежде увиденное им одеяние ее, идеально подходил ее образу. Лишь глянув на ее ноги, он прикусил губу, сдерживаясь, чтобы не ранить ее неуместным комментарием.

Отец Ирвин, по-своему поняв его реакцию, предположил худшее.

- Сын мой, прежде всего, не стоит поддаваться эмоциям! Миледи ни в коем случае…

Калеб лишь тепло похлопал его по плечу, от чего священник едва остался стоять на дрожащих ногах.

Теперь он видел лишь ее. Она была его миром, его солнцем…

- Благодарю за заботу, святой отец. Теперь я позабочусь о ней.

Он протянул к девушке руку, и та, подбежала, крепко ухватившись за нее.

- Ты никогда не держись слово, Елена!

- Возможно, есть вещи, неподвластные мне, но ты знаешь, в чем я верна…

Она глядела на него, и в этот раз он не мог прочитать ее мысли. «Что же это? Она догадывается о чем-то? Что за свет, в ее глазах?» Они искрились обожанием, но было еще что-то…Он, молча, обнял ее, и, поняв, что она совсем холодна, снял свою куртку. Она была незамедлительно укутана в нее, и теперь ее бесцеремонно тащили к пасшейся под яблонями лошади.

- Куда мы направляемся, Калеб?

- Домой! Тебе необходимо переодеться!

- Переодеться?

- Не собираешься же ты и дальше сверкать коленками перед каждым мужчиной на этой земле!

Она дала ему тумака, от неожиданности, он не увернулся, и ребрам досталось.

- Ведьма!

- Варвар!

Он подхватил ее на руки и усадил в седло. Оказавшись рядом, МакНейр тихо ворча, укрыл ее ноги пледом. Он направил коня в сторону Рейнвуда, намереваясь как можно скорее оказаться в замке. Им предстоял не ближний путь, она должна была успеть завершить свои дела, даже не ведая того, а он должен был успеть устроить ей это…

- Калеб, ты позволишь мне увидеться с Аланом? Мне это необходимо!

- Я знаю. Так и будет. Молли приведет тебя в должный вид, и мы сможем отбыть в Брокмур.

«Он согласился? Так просто? Сегодня какой-то праздник?» Она так желала этого, но теперь смутное волнение вкралось в душу. Все же она отогнала грустные мысли. Он рядом. Ее Хмурый воин. Калеб Александр МакНейр.

Ворота Рейнвуда гостеприимно распахнулись для них. МакНейр въехал во внутренний двор, и, не дожидаясь, пока его люди вновь поднимут панику в связи с прибытием их госпожи, быстро провел ее в нижний зал.

- Мы должны успеть до того, как солнце начнет садиться, Елена. Поторопись!

Девушка кивнула, направляясь наверх, к своим покоям. Он остался стоять внизу, нервно стуча носком сапога. Нервничает? От чего? Елена пробежала по коридору, и отворила знакомую дверь. Ее вещи, словно ожидая ее появления, были аккуратно разложены на постели. Эта забота впечатлила ее до глубины сердца.

Она слышала, как он отдает распоряжения, находясь внизу, на своем дивном языке. Она до сих пор не владела им хотя бы более-менее прилично.

- Он хочет успеть, пока я вновь не испарилась. Я должна торопиться.

Девушка потянулась к молнии на платьице, когда в двери тихонько постучали.

Дождавшись ее ответа, и разрешения войти, Молли проскользнула в внутрь. Ее личико, осветилось теплой улыбкой.

- Миледи! Хозяин так ждал вас! Если честно, мы все ждали…

Она скорчила гримасу. Елена улыбнулась, не выдержав.

- Неужели все было так плохо?

- Не то слово, миледи. Это было прескверно…

- Постараюсь отвести огонь на себя, так что вы можете отдохнуть немного.

- Это было бы кстати! Мы уж и не надеялись на передышку.

- Он так страдал?

Молли ласково поглаживала ее косы, укладывая их. Елена, поникшая, позволяла одевать себя, словно куклу.

- У меня есть кое-что для вас.

Девушка глянула на протянутую ей вещицу. Белоснежная лента, подаренная ей Калебом в день, когда он принес свой обет, лежала на ладони Молли.

- Где вы нашли ее? Я считала, что больше никогда ее не увижу!

- Тибор отдал мне ее накануне. Этот негодяй все это время держал ее у себя, с того самого дня, когда пришел за вами по приказу моего покойного мужа. Он нашел в покоях лишь ее, лежавшую на полу. Понимая, что натворил, этот варвар мучился угрызениями совести, но так и не решился лично отдать ее. Примите миледи вместе с его извинениями. Для такого человека, этот поступок громче самых лучших слов.

- Ему не стоило остерегаться меня. Я вовсе не таю на него обиды. Передай ему спасибо от меня.

- Я непременно сделаю это.

Моли ловко вплела ленту в ее волосы. Глядя на нее, вновь наполнившуюся грустью, она продолжила:

- Наш хозяин силен духом, миледи…

- Но он все же человек, мужчина… он страдает… каждый раз, когда я покидаю его, я проклинаю себя…

- Вы не должны так говорить.

Молли закончила застегивать бесчисленное количество крючков и пуговичек ни ее платье.

- Когда я вспоминаю, как впервые повстречала своего мужа, то я смею утверждать, что прекрасно понимаю, что вы чувствуете. Моим домом был Брокмур. Рохан же был командиром и правой рукой МакНейра. Он не мог часто отлучаться из дому. Чтобы увидеться, нам порой приходилось ждать месяцами. А затем, каждый раз, когда он уходил в бой… каждый раз прощаться… каждый раз молиться небу, в надежде, что вновь свидимся. Миледи, это горький удел - расставание, но встреча - это счастье. Знать, что тебя ждут, спешить, желая увидеть вновь - это счастье…

- Молли…

- Не стоит, миледи. Я достаточно крепка, чтобы идти дальше. Все самое лучшее, я сохраню в памяти, остальное же выброшу прочь. Я так решила. Так что не стоит меня жалеть, и замирать каждый раз, когда речи заходят о моем покойном муже.

Она поправила золотистые складки платья, окончив свою работу.

- Думаю, наш хозяин давно потерял остатки терпения, ожидая пока мы посплетничаем! Вас ожидают, миледи.

- Спасибо, Молли. И на всякий случай…

Елена, крепко обняла подругу, долго не отпуская, словно предчувствуя, что расставание близко. Молли, промокнув влажные глаза платочком, также, не решалась отпустить ее.

- Все же, мне пора. Обещайте мне, беречь себя. Я люблю вас!

- Госпожа…

Молли склонила голову. Слезы, хрустальными каплями сбегая по ее щекам, падали на башмачки, оставляя темные следы.

- Ваши чувства взаимны, леди Елена. Благослови Господь ваш путь!

Девушка, боясь окончательно разреветься, не стала затягивать прощание. Они спустились вниз, и вновь, ведомая им, она покинула замок. Оглянувшись, Елена помахала Молли, провожавшей их на крыльце. Женщина махнула им платком, желая доброго пути. Вскоре всадники скрылись с виду.

Они пересекли нижний двор, затем, внешние ворота. Впереди раскинулась зеленая долина. Елена с удивлением наблюдала, на оживленные работы внизу.

- Что там происходит? Что эти люди делают? Что они строят?

- Это сторожевая башня… теперь они будут построены на всех близлежащих землях. Это идея… короче ее поддержали. В случае опасности, с нее будет подан сигнал, предупреждающий остальных. На Чертовом Роге будет стоять такая же.

- Это идея Алана?

- Это моя идея, черт тебя возьми, ведьма!!!

Елена изумленно глядела, как рабочие укладывают камни, и по не многу, вырастает из земли, она, та самая, на которую она наблюдала каждый день, пребывая в доме МакАлистеров.

- Башня Марты…

- О чем ты толкуешь?

Она замотала головой, вновь спохватившись, что думала вслух.

- Это прекрасная идея, Калеб. Теперь я буду, спокойна за тебя, и твоих людей.

«Теперь я могу быть спокоен, хоть немного …» Калеб повел своего черного скакуна, выбирая дорогу поровнее, словно до сих пор не веря, в ее полное выздоровление. Елена, согреваясь его теплом, прислонилась к его груди, в этот раз, лишь любуясь окрестностями. Наконец-то она могла просто ехать, просто быть с ним рядом. Запоминая каждое мгновение. Все же, ее удивило, что в этот раз, Калеб не взял сопровождения. Он коротко пояснил, что люди заняты на строительстве, и он не собирается отвлекать их по пустякам. Проехав долину Трех Ручьев, МакНейр свернул к полосе леса, за которой начинал свое течение тот из трех братьев, что тек с Чертового Рога. Достигнув леса, он остановил коня, спешившись. Девушка, словно почувствовав его напряжение, покрепче ухватила поводья.

- Почему мы остановились здесь? Почему не можем подъехать ближе?

- Таким было условие Фландерса.

- Встретиться посреди пути?

- Чтобы никогда более, ни один из воинов Рейнвуда не ступил на земли Брокмура…

Елена не могла не заметить, сквозь собственное изумление, как изменилось выражение лица ее спутника, после собственных слов. Он переживал это. Надо сказать, его слова, как и заявление Алана, ошарашило ее не меньше.

- Что он задумал?!

- Вот сама у него и спроси!!

Он указал рукой, в сторону дороги ведущей из зеленой стены леса. Она проследила за его рукой, услышав топот. Всадники приближались. Первым появился он. Елена, не дожидаясь, пока они поравняются с ними, соскочила на землю, и под негодующий взгляд Калеба, направилась прямиком к хозяину Брокмура. Тот, завидя ее, так же остановил Грея. Он отпустил поводья белоснежной лошади, которую, как и обещал, вернул хозяйке. Спешившись, он быстрым шагом достиг ее, остановившись и не решаясь заговорить.

- Алан!

Фландерс молчал, переполненный противоречивыми чувствами. Он столько хотел сказать. Он столько раз повторял эти слова, пока мчался сюда, но из головы вылетело все напрочь, лишь стоило увидеть ее живую, с сияющим румянцем на лице. Ее глаза сверкали, словно звезды, заставляя бедное сердце трепетать. Заставляя оставшегося поодаль варвара, словно дикий зверь, ходить кругами.

- Вы живы ангел мой…

Она кивнула.

- Здоровью вашему ничего не угрожает более?

- Да, Алан. Я бесконечно благодарна вам.

- Мне так жаль, что это проклятое место, заставило пережить вас такие муки…

Усталое лицо его перекосило страдание. Елена протянула ладонь, и коснулась его щеки. Он, замерев от неожиданности, смолк.

- Я не буду повторять банальных слов, просто почувствуйте, что говорит мое сердце… и сердце того, кто сейчас у нас за спиной делает вид, что готов убить обоих…

Алан грустно усмехнулся.

- Он не умеет нормально разговаривать с людьми. Поэтому скажу и за себя, и за него. Вы строите сторожевые башни - знак единения этих земель. Это словно бы дружеское рукопожатие. Отмените свое решение!

Она двинулась на него, от неожиданности ее заявления, Фландерс отступил, растерявшись. Елена вновь сделала шаг.

- Обещайте, что отмените свой нелепый запрет! Я знаю, зачем вы это делаете. Я не позволю!

- Елена…

Она наступала, он отступал. Они ходили кругами, заставляя сопровождавших людей Алана и взбешенного Калеба дивиться на происходящее.

- Обещайте!

Он сдался. Опустив голову, он тихо кивнул, проклиная свою слабость. Хотя и боясь себе признаться, как теплое чувство покоя, и тихой радости наполнило его. Впервые, за последнее время, словно вновь обретя смысл. Осознавая, что больше не один.

- Обещаю…

- Спасибо!!

Она окончательно ошеломила его, порывисто, обняв. Алан в ужасе наблюдал, как черной тучей МакНейр пошел на них. Осторожно освободившись из объятий, Алан встал перед ней, заслоняя, и намереваясь окончить разговор с младшим братом. Мужчины вновь, как и ранее в замке Брокмура остановились, пепеля друг друга взглядом. Она долго ждала, теряя терпение, когда, наконец, услышала голос Алана.

- Мы с тобой… не друзья…МакНейр…

Алан постарался придать суровости взгляду. Его голос охрип, и он прокашлялся, надеясь, что это поможет. Калеб глядя на него из-подо лба, так же хотел выглядеть хладнокровно.

- Верно… Фландерс… не друзья…

Он внезапно протянул руку, хозяину Брокмура. Алан оторопело ее пожал.

- Но и не враги…

- Не враги…

Они вновь смолкли. Она понимала, чего им стоили эти короткие, скупые слова. Смысл их был переполнен чувствами.

- Не враги… ты помни об этом, чертов варвар…

- Я убью тебя, Фландерс…

Калеб все же не отошел, не понимая, что творилось с ними. Уже в который раз, он терялся в догадках, не смея предположить, что тому было виной.

- Несомненно... - Алан криво усмехнулся, понимая, что его ждет в ближайшем будущем, но легкость наполнила сердце, наконец освободившееся, остальное сделает время.

Елена же изумленная и поникшая стояла между ними, словно видя впервые. Она переводила взгляд с одного на другого, теперь понимая, почему так отчаянно поступали они. Прекрасное чувство наполнило грудь. Тому, чего она так боялось, не суждено было притвориться в жизнь. Алан больше никогда не будет одинок. В этом она была уверена, глядя на своего Хмурого воина. «Он не допустит, а он не отступит…»

Еще не время, но оно уже так близко.

- Калеб!

Она обошла широкую спину Фландерса, и стала между ними.

- Я прошу подождать меня у лошадей, мне бы хотелось…

МакНейр от чего-то, сухо коротко кивнул в знак согласия, не сводя синего взгляда с соседа. «Слишком быстро согласился, что же с ним происходит? От чего он так бесконечно терпелив со мной? Что задумал?» Калеб отступил от них, вернувшись к пасшимся животным. Алан предложил Елене знаком руки пройтись по тонкой тропинке, теряющейся в богатой зелени леса.

- Вы хотели попрощаться?

Она тихо кивнула, опустив голову. Он долгим взглядом проводил ее, поспешившую обогнать его, не давая увидеть смущения и, как он все же успел заметить тревоги.

- Вы тревожитесь обо мне, Елена?

Он догнал ее в два шага, сопровождая, и не позволяя сбежать.

Она вновь кивнула, пряча в каштановых кудрях лицо. Он лишь тепло усмехнулся.

- Ваша тревога обо мне, льстит моему сердцу без меры. Но я не смею заставлять вас испытывать подобные чувства к своей персоне. Со мною все будет в полном порядке, ангел мой… вы можете продолжить свой путь без тревоги и печали. Пусть он будет наполнен лишь радостью…

- Я могу надеяться на ваше благополучие, после всего случившегося? Знать, что вы…

- Не один?

Вновь кивок.

- Я никогда не смогу спокойно спать с подобными соседями, Елена! Господь не дарует мне одиночество! Катриона, приходит в себя в заботливых стенах монастыря в Вендервуде. Тетушка присматривает за ней, и думаю, что она вскоре порадует меня своей новой выходкой. Что же касается моего дома… эта утрата никогда не остынет в моем сердце, но не заставит меня перестать желать жить, и радоваться новому дню.

Она вздохнула, все же веря ему.

- Елена!

Она не опустила глаз в этот раз. Подняв голову она, смотрела в его серебряные словно дождь глаза. Алан протянул ей руку, на ладони лежало нечто завернутое в белоснежный платок. Он неторопливо развернул его. Ее глазам предстал нежный цветок лилии, сверкающей камнями на солнце, словно маленькая звезда, лежащая на листочке, усыпанном изумрудами. Украшение было прекрасно и, она уже любовалась им, ранее. Сердце бешено заколотилось, она едва уняла дрожь, не желая взволновать стоявшего перед ней человека.

- Это брошь принадлежала моей матери… «Сердце Брокмура»… такие лилии растут только здесь, на этой земле.

- Милорд…

Он отчаянно и решительно мотнул головой, и она умолкла.

- Моя мать всегда олицетворяла для меня человека, даровавшего жизнь, то же я могу повторить лишь для одного человека - для вас, ангел мой…

Елена почувствовала, как предательски увлажнились ее глаза.

- Прошу вас принять его. Я хочу, чтоб по возвращению в солнечный Рейнвуд, этот скромный цветок не позволил вам забыть о туманных землях Брокмура.

Он тихо усмехнулся, и, подойдя к ней совсем близко, накинул на плечи ее дорожный плащ, скрепив его на груди девушки прекрасной лилией. «Сердце Брокмура» надежно удержало его на месте.

- Прощайте, миледи, пусть будет благословен ваш путь…

Его руки задержались на ее плечах. Она не смела пошевелиться. Он склонился к ней, и слегка коснулся губами ее лба. Через мгновение, она глядела, как он в развивающемся на ветру плаще, удалялся к своим людям, садясь на своего серого скакуна, уносившего его в сторону темневшего вдалеке Брокмура.

- Прощайте, Алан. Храни вас Господь.

Они возвращались, затемно. Голова ее поникшая, покачивалась в такт бега лошади, Калеб, понимал, что отвлечь ее от мыслей о прошедшей встрече сейчас практически невозможно. Он лишь поправил накинутый на ее плечи шерстяной плед, согревая ее. Последние известия обрушивались на них словно груда камней, принеся все же облегчение, но и устроив в голове хаос.

- Елена, Фландерс сильный мужчина. Ему бы не польстило, знай, он, что ты убиваешься по нему, как по малому дитю!

Голос его, имевший только одно намерение - успокоить ее, напротив, заставил встрепенуться. Калеб понял, что его соседка, так углубилась в думы, что едва не задремала верхом. Это было ему на руку, ведь ему предстояло отвести ее совсем не к дому. Отведя коня под свод деревьев, он спешился.

- Почему мы остановились здесь? Мы уже приехали?

- У нас под ногами моя земля, Елена, но чтобы добраться до дома, придется ехать еще несколько часов. Мы переночуем здесь.

- Здесь?

Она попыталась спуститься, и вовремя была поймана им, запутавшаяся в длинном подоле платья. Он плотнее укутал ее пледом. Он старался приглушить настойчивый голос совести, быть верным своему решению до конца.

- Я разведу костер.

Он снял седельные сумки, и, расстелив второй плед под стволом огромного дуба, указал ей на него.

- Отдыхай. В сумке есть чем перекусить. Сейчас огонь разгорится, и станет теплее.

- Я не замерзла. Здесь так красиво…

Она глядела на прекрасное озеро, блестевшее внизу. Лес казался волшебным, освещенным лишь чистой луной.

Он рассмеялся, глядя, как передергивает ее от прохладного ночного воздуха. От этого волшебного смеха у нее по коже мурашки забегали. Калеб залюбовался ее силуэтом, серебристым и тонким, словно продолжение лунного света. Словно она сама только что вышла из этого волшебного озера…

- Русалка, вот ты кто.

Подойдя к ней, он обнял ее за плечи, подбородком прислонившись к ее макушке. Это слово, оно прозвучало так знакомо. Алекс, так назвал ее он, когда они сидели на берегу озера. Снова все смешалось у нее в голове. Она припомнила слова Марты. Кажется, бабуля все же оказалась права…

Она занервничала в его руках: «Интересно, чувствует ли он, какая внутренняя борьба идет сейчас в моей душе?» Она совсем растерялась, и как всегда вспыхнув, когда ее глаза встретились, с его синим взглядом, отступила от него к озеру. Он позволил девушке отступить всего лишь на шаг, промолвив:

- Иди сюда.

Он протянул ей руку.

Елена с ужасом уставилась на него.

- Что?

- Иди сюда. Сядь рядом со мной.

Он расправил кинутый в высокую траву принесенный для нее плед и опустился на него, удобно вытянув длинные ноги. Она услышала, как привычно заскрипела кожа его сапог. Елена вдруг вспомнила, что совсем замерзла, и как тепло было рядышком с ним, но подойти не осмелилась.

Калеб вздохнул:

- Иди сюда. Сядь рядом со мной. Я согрею тебя.

«Боже, неужели она права, неужели возможно подобное чудо? Неужели это твое чудо, дорогая Марта?»

- Иди, или я волоком притяну тебя. Тебе нечего меня бояться.

- Я никогда не стану тебя бояться, - ответила девушка.

Она заставила себя переставить не гнущиеся ноги. Пара шагов и Елена опустилась к нему на колени, стараясь не забыть, что нужно дышать.

- Я действительно скоро стану как ледышка.

Она рискнула положить голову ему на плече, мгновенно ощутив его необычайное тепло, и такой чудный запах. Это было так волшебно, что она боялась пошевелиться. Минуту, он терпел, затем нежно взял ее голову в ладони и наклонил к своему лицу.

- Ты еще со мной?

Девушка заглянула в его глаза и поняла, что погибла безвозвратно. Глаза его были подобны ночному небу, в котором звездами сверкали все его чувства. Она поняла, что падает в бездонную пропасть этих глаз.

Она отчаянно пыталась сохранить остатки самообладания.

- Всегда с тобой…

Его сильная рука согревала ее маленькую кисть.

- Ты ничего не хочешь мне сказать?

Елена медленно отняла руку. На глаза навернулись слезы. Вот только непонятно, над кем хотелось плакать: то ли над ним, то ли над собой.

- Извини, Калеб, - заявила она, уставившись на блестящую гладь ночного озера.

- Я сейчас не могу найти нужных слов. Не могу принять даже малейшего решения… - тихо прошептала она, надеясь, что он не слышал, но он всегда слышал ее.

Калеб умолк и молчал так долго, что она не выдержала и посмотрела на него. Его глаза - зеркало души, синим огнем горели в отблеске луны. Наконец он заговорил, очень тихо, вторя ей. Голос его наполненный теплотой, согревал ее.

- Что бы ты ни решила, это не изменит того, чем полно мое сердце сейчас.

Она задохнулась от этих слов. Сердце так хотело верить, она собралась ответить ему, но голос дрогнул, и оборвался. Она ощутила слабость, переполненная новыми чувствами, утомленная дорогой. Ее прекрасный принц, словно почувствовав это, сменил тему, помогая опереться на него, и отдохнуть.

- Я никогда не спрашивал тебя …

Елена, удобно устроив голову на его плече, в полудреме перебирала золотистые пряди его волос.

- Есть ли кто-то, кто способен позаботиться о тебе, девочка? Проклинает ли кто-нибудь ночь, спускающуюся на твой мир, как кляну я рассветное солнце, уносящее тебя?

Перед глазами ее был лишь один образ. Хмурый синеглазый воин, облаченный то в доспехи, то в дорогой костюм. Этот образ всегда преследует ее, просыпается ли она, засыпает ли «Он всегда рядом, тот, кто заботится обо мне. Тот, кто не позволит упасть, подхватив каждый раз…»

- Ты всегда со мною. Верно?

- Верно, любимая.

Калеб, лишь сильнее обняв ее, продолжил:

- Как же ты решилась на подобный шаг?

Он так старался придать своему голосу небрежности, опасаясь насторожить ее, засыпавшую. Она, доверчиво улыбаясь ему, почти сквозь сон, отвечала:

- Есть одно место, я люблю там бывать. Озеро так прекрасно в ночи, на развалинах возле старой часовни, можно просто посидеть и поглядеть, как звезды отражаются в зеркальной глади воды. Я помню лишь, что услышала голос, твой голос, Калеб. Он твердил мне: Я тебя люблю, так всегда было, есть и будет, до тех пор, пока дышу! И я сделала свой шаг. И я не жалею ни об одном мгновении, проведенном на этой земле… Ты подарил мне сказку, Калеб МакНейр. Спасибо, любимый…

Ее голова потяжелела у него на плече, склонившись к его колючему подбородку. Он, огляделся во внезапной тишине. Ночь была чиста и волшебна… Луна светила ярко, в россыпи хрустальных звезд, отражавшихся в черном зеркале лесного озера. Задохнувшись от предчувствия, он кинул взгляд на строение, видневшееся у берега.

«Значит, настал час. Тебе хватило мужества прийти ко мне, хватит ли мне его, чтобы отпустить тебя?..»

- Спи, Елена…

Слушая, как ровно бьется ее сердце, как безмятежна она, спящая у него на руках, он лишь устало усмехнулся. Грудь наполнилась теплом, хоть и невыносимо болело его сердце, осознавая, что время пришло. Он, поднялся, осторожно ступая, под удивительным звездным небом, спускаясь к озеру. Часовня, залитая лунным светом, стояла на берегу, утопая в зелени. Стараясь не разбудить ее, он ступил на песчаный берег. С аркой у входа в старинное каменное здание их разделяло всего несколько метров.

- Мы с тобой увидимся! Клянусь! Я тебя люблю, так всегда было, есть и будет, до тех пор, пока дышу…

Едва заставляя себя делать следующий шаг, он подошел к своей цели. Калеб, опустил голову, в последний раз глядя на спящую у него на руках девушку. Синие его глаза вдруг наполнились предательской влагой. Не в силах совладать с нахлынувшими чувствами, он поднял лицо к ночному небу. Поднявшийся ветер подхватил полы его куртки, закрывая обзор разметавшимися прядями его волос. Он почувствовал что-то коснувшееся его щеки. Не уж то и в самом деле, он вновь, уже во второй раз дал волу слезам, словно мальчишка?!.. Но нет, нежное прикосновение повторилось, и он, наконец, понял.

- Яблоня?..

Невесомые лепестки, кружась, устилали дорогу к часовне. Яблони, склоняясь под порывами ветра, теряли свое бело-розовое великолепие.

Задержав дыхание, не давая сердцу вступить в спор с разумом, ноги переступили через порог…

- Только так…

В миг, золотое зарево озарило поляну, даря привычное тепло и легкость…легкость? Он не смел, поверить глазам, не смел, вдохнуть, глядя, как искрами вспыхивает его одежда, руки, голова наполнилась чувствами и мыслями, словно соединяя два мира, два человека воедино. Словно, наконец, две части его души соединились… Он помнил все, битву, разразившуюся на его земле, и пожар охвативший ее. Он видел табун лошадей, едва не убивший его, и руки, лицо человека спасшего его. Чувство изумления охватило его. Он помнил ее объятья, и то, как нес на руках, терзаемую жаром, спящую безмятежно охраняемую дивным животным. Он помнил, как соприкоснулся его лоб, со лбом человека, которого он звал братом, и любовь наполнила его сердце. Он помнил, как потерял все, и она вернула ему веру…еще миг, его сознание потонуло в ослепительном освобождающем золотом пламени…

Звонкое пение птиц в кронах деревьев, пробудило ее, уютно устроившуюся на его руках. «Его руках?!!» Глаза ее в изумлении распахнулись, наполнившись остывавшей на утреннем ветру соленой влагой. Подол прекрасного золотистого платья укрывал зеленую траву вокруг них, скрывая его ноги до самых сапог. Она, словно впервые просыпаясь, наконец, узнавала все вокруг. Словно два изображения, накладываясь друг на друга и на конец, края совпали...

- Рейнвуд…

- Разумные слова!

Раздавшийся над головой голос, заставил ее оторваться, от бешено летевших в голове мыслей, разорвав их в клочья. Ей так хотелось поднять взгляд, но тело отказывалось слушаться, словно окаменев.

- Посмотри на меня, любимая …

Он заметил, как ее плечи сжались. Она так вцепилась в серый меховой воротник его куртки… черт возьми… куртки МакНейра!.. и теперь не могла решиться двинуться, боясь, что все происходящее так и останется лишь сном…

- Мне так же страшно, Елена…

«Позволишь ли ты успокоиться моему сердцу, пока оно не выскочило из груди?..» Ему казалось, что его грохот способен был заглушить шум ветра.

Наконец она, набравшись храбрости, подняла к нему взгляд. Слезы, неудержимые полились из ее глаз. Она смотрела на него, словно на диво. Его одежда, несомненно, это была его одежда. Его глаза. Его лицо. Но синяк у разбитой губы говорил ей о другом. О том, что она так боялась и надеялась осознать…

- Калеб?..

Он согласно кивнул.

Она судорожно выдохнула.

- Алекс?..

Тот же кивок. Золотые пряди волос непослушно рассыпались, прикрывая его небритое лицо.

- Все это время…

- Все это время я был с тобой, все это время я знал, но не мог тебе открыться. Не мог обещать тебе того, во что сам не верил, лишь только теперь, наконец, не сомневаясь, я смог решиться… сделать шаг…

Она приникла к нему, обнимая, и спрятав заплаканное лицо в серый мех. Он осторожно гладил ее по волосам, подбирая слова, которые могли бы смягчить для нее правду. Голос его, охрипший, не слушался, словно ком застрял в горле.

- Спасибо…

Ее тихий голос заставил его замолчать. Откинув его волосы назад, она нежно коснулась губами синяка на подбородке.

- Любимый, спасибо, я буду твердить тебе это до конца времен, Калеб Александр МакАлистер. Спасибо, что сдержал обещание, спасибо, что пошел за мной, спасибо, что был рядом со мной в пути… спасибо, что отпустил… спасибо, что вернулся…

- Елена! Это я буду вечно благодарен Богам, за такой дар…

И он чувствовал это всем сердцем, всем своим существом. Она пришла к нему с другой земли, та, что похитила его сердце, та, что лишила его сна и покоя, та, что заставила поверить…

Он легко поднял ее на руки, золотистая ткань платья, подхваченная теплым утренним ветром, крыльями бабочки веялась за ними. Их сказочный замок, ждал их, своего господина и его маленькую леди. Счастливо прильнув к нему, ухватившись за знакомую, подбитую серым мехом куртку, она улыбалась ему, своему Хмурому воину, тому, кто пришел с другой земли. Тому, кто похитил ее сердце, тому, кто лишил ее сна и покоя… тому, кто поверил…

КОНЕЦ