Глава двадцать четвертая. Вздох, а потом тишина, полная и вечная

Карла

Вздох, а потом тишина, полная и вечная. Карла постаралась осознать весь ужас случившегося. Никаких осложнений, просто аккуратно разорванная нить, связывающая жизнь со следующим этапом, куда бы ни попала душа Гиллиан.

– Я хочу передать свою уверенность тебе, – прошептала она, прежде чем потерять сознание. Гиллиан быстро слабела. Она решительно взяла Карлу за руку. – Исобель жива. Неважно, что тебе говорили. Поверь тому, что говорю я. Мой муж ждет, когда я присоединюсь к нему. Но я не чувствую Исобель в том месте, куда отправляюсь.

Карла, глядя на то, как заостряются черты лица Гиллиан, старалась поверить, что уверенность ее свекрови каким-то чудесным образом передастся ей. Но единственным чувством, которое она ощущала, было горе. Она больше не сможет видеть, как со временем ослабевает оптимизм Гиллиан.

Роберт взял ее за руку, когда они выходили с кладбища. Карла чувствовала на себе косые взгляды. Это же та самая Карла Келли!

«Господь решил покарать твою порочную натуру…»

– Когда я попросил сказать правду, ты посмотрела мне в глаза и соврала, – сказал Роберт, когда она рассказала ему об интервью Джоша Бейкера. – Как ты могла говорить о любви, все это время зная, что обманываешь меня.

– Я боялась, что ты не поймешь…

– Не пойму что? Ты хоть понимаешь, как рисковала? Ирландия – это большая деревня. Все друг друга знают. Все бы всплыло так или иначе.

– Никто не знал, – ответила она. – Я никому не говорила, и Эдвард тоже. После этого я его не видела. Никогда. – Карла обхватила плечи руками. Ее пугала сложившаяся ситуация. – Я не хотела обидеть тебя, Роберт. Я думала лишь о дочери.

– Да, – согласился он, – о нашей дочери. Но она никогда не была моей, ведь так?

– Что ты имеешь в виду?

– Она была твоим трофеем, Карла. А потом стала твоей трагедией. Вся эта шумиха… Ты пристрастилась к ней.

– Прекрати, Роберт! Ты же знаешь, что это неправда. Ты пытаешься разрушить наш брак?

– Я пальцем о палец не ударил. Ты справляешься с этим без меня.

Она покачала головой, не в силах поверить, что они могут Так ранить друг друга.

– Я несу ответственность за то, что происходит сейчас. Но мое прошлое – это мое личное дело.

– Твое прошлое принадлежит всем, Карла. Каждому писаке и сплетнику. И тебе некого винить, кроме себя.

– Если это поможет найти дочь, я готова пройти через все это снова, – ответила она. – Я люблю тебя, Роберт. Но не могу жить с человеком, не способным прощать.

– А я не могу жить с женщиной, которая разделяет со мной все, кроме правды. Потому что, Карла, если это все не стоит той правды, то оно не стоит ничего.

Роберт сжал губы и закрыл лицо руками. Карла подумала, что он плачет, но, когда он снял трубку, слез не было.

– Гиллиан хочет видеть нас, – сообщил он. – Кажется, она расстроена. Нам нужно сейчас же ехать к ней.

За всю дорогу к Сандимаунту они не сказали друг другу ни слова. Гиллиан была в постели. Она выглядела опустошенной, в глазах застыла боль.

– Ваш брак должен продолжаться, – сказала она, крепко взяв их за руки. – Не обращайте внимания на газеты. Все пройдет и забудется. Важно лишь то, что вы будете вместе, когда Исобель вернется к вам.

Но Исобель никогда не вернется. Карла заставила себя смириться с этим. Кампанию свернули, а дело Исобель спокойно собирало пыль на полке в полиции. Стив Робсон признал поражение. Он был разочарован, как человек и как профессионал. Он был опытным детективом, дотошным и упорным, но, как и у полиции, все его ниточки оборвались. Также прекратились все пожертвования, как только вышло интервью Бейкера. Был ведь еще голод, землетрясения и прочие стихийные бедствия, где требовались деньги. Карла сложила в папку его последний отчет со всеми другими материалами, собранными за время поисков, включая письма поддержки. Ее дочь не найдут. Ее след давно потерян. У них изначально было мало шансов на успех.

В тот вечер, когда показывали передачу Бейкера, Карла вышла из дома и направилась к Большому каналу. Понурив голову, она шла мимо шлюзов и мостов, мимо барж и лебедей, которые появлялись из камышей, оставляя за собой на воде рябь. Рябь, кругом рябь. Она расходится по стране через телевидение, которое раскрыло все ее тайны. Отличная тема для вечернего выпуска. Ее жизнь была уничтожена.

Карла тяжело опустилась на скамейку и залилась слезами. Волосы закрыли ее лицо. Здесь ее никто не мог побеспокоить. Она все еще плакала, когда Роберт нашел ее и отвел домой.

Позже, лежа в постели без сна, Карла прислушивалась к его шагам на лестнице. Она была уверена, что он начал пить, как только она ушла из гостиной. Он, наверное, теперь всегда будет спать в другой спальне. В конце концов он поднялся на второй этаж и задержался перед ее дверью. Потом вошел и, ссутулившись, сел на край кровати.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Но я не знаю, хватит ли моей любви на все. Я больше ничего не знаю.

Она притянула мужа к себе и, медленно расстегивая пуговицы, раздела его. Одежда полетела на пол. Когда Роберт был полностью обнажен, она принялась массировать его шею, помогая расслабиться, нежно поглаживая плечи и дальше вдоль позвоночника, пока он не почувствовал облегчение. Они не разговаривали. Слова были не нужны. Они понимали, что их будущее зависит от того, что они должны понять, что причиняет им большую боль – быть вместе или отдельно.

– И что теперь? – спросил Лео, когда она зашла к нему на работу через неделю после смерти Гиллиан. Он подписал проверенные счета фонда «Найдем Исобель» и чеки на оплату предоставленных услуг. – Что ты теперь будешь делать со своим временем?

– Я не знаю.

Время без цели было ее врагом. Но она не могла думать о будущем. Лео открыл верхний ящик стола и вытащил оттуда лист бумаги.

– Взгляни на это, – попросил он. – Мне не помешало бы знать твое мнение.

– Что это?

– Мемуары. Довольно скандальные, должен сказать. Необходимо проверить их на предмет вероятности возникновения юридических осложнений после публикации.

Специализацией Лео были иски о клевете, поэтому он сотрудничал с несколькими издателями, читал будущие публикации и изучал возможность правовых осложнений после их выхода в свет. Карла пробежала глазами раздел «От автора», который был написан известным пацифистом. Из того, что она поняла, следовало, что книга рассказывает о двух мужчинах из Северной Ирландии. Оба бывшие террористы с разными религиозными взглядами. Они попали в проект по созданию смешанной общины после выхода из тюрьмы. Они написали мемуары и хотели опубликовать их в одной книге и под одним заглавием. Как символический жест примирения. Книга обладала определенными достоинствами, но Карла положила бумагу на стол Лео.

– Звучит как проект, который может обеспечить каждому из них пулю в лоб, – заметила она.

– Пуля в лоб – это их забота, – ответил Лео, снова придвинув лист к Карле. – Если будет подан иск о клевете, это станет заботой издателя. Сейчас в дело вступаешь ты. У тебя острый ум. Прочитай и скажи, что думаешь.

– Да брось, Лео! – Она рассмеялась и отложила бумагу в сторону, чтобы Лео не мог до нее дотянуться. – Я вела колонку по вопросам красоты. Вряд ли моего опыта достаточно, чтобы профессионально судить о таких вещах.

Северная Ирландия ее не интересовала. Она презирала юнионистов с их хмурыми лицами. То же самое отвращение она испытывала и к партии Шинн Фейн и ее отказу отвечать на любой вопрос, который мог помешать проливать кровь во имя их цели.

– Времена меняются, Карла. Возможно, медленно и с трудом, но в Северную Ирландию придет мир. Эта книга очень своевременна, но ее нужно хорошенько изучить. Возьми мемуары с собой. Прочти несколько глав, прежде чем примешь решение. Если тебе все же не понравится, у меня есть еще документы, которые могут подойти.

– Ты предлагаешь мне работу, Лео?

– Возможно, – ответил он и вздохнул. – Мой мозг уже не так хорошо работает, с тех пор как появились близнецы. Смена по двадцать пять часов в сутки – вот такие дела у семьи Келли. Посмотрим, как ты с этим справишься. А потом мы поговорим еще раз.

Две недели спустя он попросил Карлу прийти на встречу в его офисе с издателем Фрэнком Стонтоном. Тот изумленно вытаращил глаза, когда она положила перед ним свои заметки.

– Впечатляет, – признался он, закончив читать. – Надеюсь, что смогу еще поработать с вами.

К удивлению Карлы, ее увлекли эти две истории, как только она начала их читать. Два разных человека, две разные среды, которые были поразительно похожи, если убрать лозунги и доктрины. Ее поразила честность авторов. Карла испытывала смешанное чувство отвращения и восхищения, читая об их путешествиях: смерть, боль, гнев, отчаяние и в конце – мучительное искупление. Она находила в себе ту же ненависть, что руководила ими, прежде чем они поняли, что кровь, вытекающая из тела, не знает различий в вере и классовой принадлежности.

Date: 2015-08-24; view: 283; Нарушение авторских прав