Как не испугаться звезд мирового уровня

В 2001-м мы «Арсеналу» на выезде по всем статьям влетели. После матча сижу в раздевалке грустный-прегрустный, тут заходит наш спец по обуви Слава: «Егор, там Вьейра с тобой майками поменяться хочет. Вот держи!» – и протягивает мне презент от знаменитого француза. Я, конечно, опешил, до сих пор не пойму: чем я Патрику тогда приглянулся?

А футболка та с надписью «Вьейра» в рамочке на стене висит в моем домашнем кабинете. В эту самую минуту на нее смотрю и в воспоминания погружаюсь. Сколько же звезд, против которых играл, сейчас в сознании всплывает. Бесконечный список! Жалею лишь о том, что в этом феерическом перечне отсутствует английская фамилия Бекхэм. Все-таки долгие годы именно Дэвид был самым популярным футболистом мира. Мне было любопытно в тот период с ним в очном противостоянии сойтись.

Как игрок Бэкс, хоть и наделен «золотой» правой ногой, никогда выдающимся не был. Даже на пике своей карьеры он являлся звездой постановочной, но все равно мой профессиональный интерес к нему был достаточно высок.

Сегодня Бекхэм, как мне кажется, подустал быть полузащитником. Он превратился в коммерческий проект с годовым доходом, если считать рекламные контракты, более чем в семьдесят миллионов долларов. И я рад за него. В нашем деле каждый выжимает что может. Если не осталось былых стимулов и твоя игра все чаще разочаровывает болельщиков и специалистов, то нет смысла обыденно доживать свой футбольный век и принижать собственное имя. Надо или уходить, или менять ориентиры. Дэвид предпочел второй вариант с максимальным количеством дивидендов.

Вообще грустно осознавать, что глыбы последнего десятилетия постепенно исчезают с авансцены. Безусловно, потеря для футбола и для меня лично – это Зидан. Мог Зизу еще попылить, ох как мог! Мой дебют в сборной России, я это уже здесь говорил, состоялся в 1998 году в матче с чемпионами мира. Вот тогда-то и столкнулся я с Зиданом. Там много знаменитостей было: Пирес, Блан, Десайи, Бартез. Но мне все они были до лампочки. В том плане, что для двадцатидвухлетнего пацана, каковым я тогда являлся, среди соперников авторитетов не существует вовсе. Подумаешь. Зидан – ничего особенного! К тому же тогда Зизу за «Ювентус» выступал, а «Юве» – это не команда звезд, а команда-звезда. И ореола особенного у Зидана не наблюдалось. Сейчас понимаю, что «Старая сеньора» – просто не его клуб. Француз создан для «Реала», «Барсы» или «Арсенала» – в общем, для тех, для кого футбол игра, а не наука. Так что тайма полтора нашей первой встречи какого-то супервеличия за Зинедином я не замечал, а потом человек заработал пенальти и отдал голевой пас-конфетку на Богосяна. Французы выиграли, а я Зидана сильно зауважал. Уже не сомневался, что это футболист с приставкой «мега».

Конечно, здорово, что в 1999-м в Париже Зизу матч с нами пропускал (это когда мы их сенсационно на лопатки положили), однако мне досадно: все-таки с такими титанами хочется видеться чаще.

Зато в 2000-м перед чемпионатом Европы представился очередной шанс себя на уровень Зидана спроецировать. Классная битва была – искры летели! Мы ведь действующим чемпионам мира трехлетнюю беспроигрышную серию прервали, вот они и горели желанием с нами поквитаться. Колоссальное напряжение привело к тому, что всегда спокойный Зидан весь второй тайм отношения с Валерой Карпиным выяснял. И настолько сильно Карп французов достал, что нервы у тех после матча сдали. Иду я в раздевалку по туннелю, а он длинный – метров сто, и вдруг впереди меня люди куда-то ускоряются – я за ними. Когда догнал, увидел, как уводят рассвирепевшего Зидана, которому, говорят, Валера Карпин от души врезал. Была грандиозная потасовка, охранники сумели разнять дерущихся, но с нашей стороны Дима Хохлов и Витя Онопко еще стояли в боксерских стойках, а против них в таких же стойках располагались Вьейра и Тюрам.

В раздевалке страсти кипели через край. Охранники стояли у нашей двери, а ребята кричали: «Вы нас сначала обыграйте, а потом руками махать будете!» При Романцеве сборная России была очень дерзкой. Приятно вспомнить!

Когда в 2006-м Зидан совершил свой знаменитый «удар быка» в грудь Матерацци, я, помня о нашем парижском вояже 2000-го, не удивился. Знал, что при всей своей интеллигентности Зидан на такие вещи ох как способен. А вообще за Зизу всегда было приятно наблюдать не только как за футболистом, но и как за личностью. Он молча делал свою работу. Крайне редко разговаривал с кем-то на повышенных тонах или красноречиво апеллировал к арбитрам. Зизу был уверен, что он лучше всех, и свою правоту доказывал игрой. Так и подмывает заявить, что Зинедин – самый выдающийся футболист из тех, с кем я когда-либо пересекался на поле. Но...

Вот мой взгляд упал на майку «Интера», а «Интер» до сих пор ассоциируется у меня с Роналдо. Это не нападающий, а сущий дьявол! Могильщик спартаковских надежд. Весной 1998-го мы легко убрали со своей дороги «Аякс», который считался одним из ведущих клубов мира. Многие специалисты были убеждены, что с такой игрой Кубок УЕФА у нас в кармане. В полуфинале нам достался «Интер». Футбол мы показали достойный, и все было бы нормально, если бы не Зубастик. Он большую часть матча простоял, но, когда понадобилось, словно на тренировке, забил нам два гола. В «СЭ» даже заголовок такой вышел: «Спартак» – Роналдо – 1:2». Потом в финале турнира бразилец в таком же стиле поиздевался над «Лацио» и принес миланцам заветный трофей. Убежден, «Интер» тогда не был достоин этого кубка. Кубка был достоин именно Роналдо.

Осенью нам выпал шанс поквитаться с «черно-синими» уже в рамках Лиги чемпионов. За выход из группы нам предстояло вести ожесточенную борьбу не только с действующим обладателем

Кубка УЕФА, но и с действующим победителем Лиги чемпионов – «Реалом». Ни страхов, ни комплексов у нас не было никаких. И мы бы совершили подвиг, если бы... не Роналдо. В ключевой момент он вновь нас огорчил, сведя все наши старания на нет. Противостоять ему в те годы было невозможно!

Боже, а какой мяч Зубастик в свою барселоновскую бытность забил на выезде «Саламанке»! Он рванул с центра поля и, накрутив пятерых соперников, не обращая внимания на вратаря, обеспечил своей команде результат. У бразильца были самые быстрые ноги из всех, что мне доводилось видеть. Роналдо с мячом бежал с такой же скоростью, а может, и еще быстрее, нежели без мяча. Это качество присуще только гениям. При этом пятнистый был словно привязан к его бутсам.

Теперь гениальнейший Роналдо уже не блещет, как в свои лучшие годы. Ноги болят. Глаза не горят. Слава приелась. Наград – море. Рекордов – не меньше. Место в истории – в одном из первых рядов. Сегодняшний Роналдо будто играет в десятикилограммовом скафандре, от былой легкости не осталось и следа. Вы не представляете себе, насколько мне жаль всего этого. Вот уже десять лет я слежу за бразильцем, как за родным, и никогда мне не было за него так горько, как в последний год его пребывания в «Реале». Ему бы раньше в «Милан» перейти, может быть, не растратил бы себя так жестоко!

Сейчас звезд подобного масштаба нет. И когда появятся – загадка. Разве что с определенной натяжкой к разряду великих можно причислить Анри, который все еще держится на плаву. Это была Лига чемпионов 2000-2001 годов. Дома над «Арсеналом» мы одержали эпохальную победу: четыре-один. Анри, конечно, был хорош, но не более того. В Лондон на ответную встречу мы приехали со спокойной душой, однако поединок для нас совсем не задался. Канониры делали с нами все что хотели: подали около двадцати восьми угловых, нанесли по нашим воротам ударов двадцать пять – двадцать шесть. Просто караул!

Накануне я отравился, всю ночь не спал. Утром врачи меня кое-как на ноги поставили... Заменил меня Олег Иванович минут за двадцать пять до конца и даже руки мне не подал. Я сел и с чудовищной ясностью поразился происходящему. Нас прессинговали по всему полю. Мы начинали атаки, но не выдерживали этого прессинга и возвращались на исходные рубежи. На английских стадионах нет скамейки запасных, там для команд выделяются места на трибунах. Я расположился на следующем ряду за нашим тренерским штабом и невольно слышал все, о чем говорили Романцев с Грозным. Так Олег Иванович сказал: «Слав, не переживай, нам забьют в любом случае».

Потом нас обложили стандартными положениями: мяч метался по штрафной, но в ворота не шел. И вот «Арсенал» получил право на очередной угловой, а Иваныч, повернувшись к Грозному, произнес: «Ну все. Вот и отыгрались».

Робсон был самым быстрым и самым прыгучим в том «Спартаке», но Анри, забивая нам, перепрыгнул его настолько, что у меня глаза вылезли на лоб, а Романцев рассмеялся. Я понял тот смех: ну как можно тягаться с такими монстрами?! Стопы Анри в эпизоде, когда он наносил победный удар, были на уровне груди Робсона, который тоже взмыл достаточно высоко.

Француз, конечно, не такой яркий, как Роналдо и Зидан, но данные у него инопланетные. По телевизору подобные вещи не прочувствуешь, только воочию. И футбол после этого начинаешь воспринимать совсем иначе.

* * *

Международный опыт – великая вещь. Я это осознал лет в двадцать семь – двадцать восемь. Сегодня иной раз читаю интервью молодых дарований, так ребята говорят, что сетования на нехватку опыта – это все пустые слова. Дескать, при чем тут опыт? Вот он, мяч. Играй как умеешь, выкладывайся полностью, и никакой разницы нет, кто тебе противостоит – русский или англичанин.

Я понимаю, почему парни так говорят. Акинфеев, например, с семнадцати лет действует как зрелый мастер. Он не суетится, не совершает головокружительных сейвов, он занимает такую позицию, что мяч сам летит к нему в руки. У Квинси, уже Россию покинувшего, ошеломительная скорость и не менее ошеломительная техника. Все это от Господа Бога. Божий дар – альтернатива опыту. Но если взять обычного футболиста, так называемое полено, которое нужно было обтесать, убрать сучки, отшлифовать, то ему опыт необходим. Противостояние с серьезными соперниками, когда все происходит по высшему разряду, когда ты получаешь возможность учиться у звезд первой величины, позволяет игроку расти и смотреть на профессиональный спорт несколько под другим углом зрения.

Мой полученный опыт сегодня мне изрядно помогает. Меньше носишься – больше думаешь. Мяч все равно летит быстрее, нежели бежит самый быстрый человек в мире. Ты просто знаешь, где с мячом встретиться и когда и как с ним расстаться. Вот главный принцип моего нынешнего футбола.

Свой международный опыт на клубном уровне я начал приобретать в 1996-м. Приехали мы в Хорватию, в квалификационном раунде выяснять, кто из нас с «Кроацией» более достоин в Кубке УЕФА выступать. Сгорели мы тогда со спасительным счетом один-три, хотя по логике матча должны были пропустить раза в три больше. После финального свистка пришли в раздевалку в полном замешательстве: что это такое было? Тут появился Олег Иванович и все нам подробненько объяснил. Он в тот год не был главным тренером, но на правах президента клуба, как правило, находился с командой. За каких-то двадцать минут мы столько нового о себе узнали! Еще пару минут, и моя самооценка упала бы до уровня плинтуса. Многие из нас в самовосприятии вернулись на несколько ступеней назад. Судя по тому, что «Кроацию» мы в итоге преодолели, выступление Романцева оказалось эффективным. Впрочем, как и всегда. Но тогда, возвращаясь из Хорватии, я думал про себя: «Какой же я недотепа! Возомнил о себе! А на самом деле...»

И с тех пор вот уже более десяти лет я очень твердо стою на ногах. Одним словом, не обольщаюсь. Но при всем при этом у меня никогда не было заискивания перед соперником. Никогда я никого не боялся и всегда верил в нашу победу. Даже тогда, когда верить было просто глупо. Я имею в виду все матчи с «Баварией» – мою неутихающую боль. Оглядываясь назад, понимаю, у нас ни разу не было и шанса на выигрыш у мюнхенцев. Потому что «Спартак» способен обыграть любую команду, но «Бавария» – это не команда. Это неодухотворенный пресс. Когда пресс высоко, ты тешишь себя иллюзиями, что все нормально, но потом он постепенно начинает опускаться вниз, придавливает тебя и расплющивает. Не стану скрывать, у меня теперь комплекс перед «Баварией». Хотя комплекс не самое точное определение. Комплекс – это когда боишься и не можешь своему страху противостоять. Я не боюсь. Но я не представляю, как «Спартаку» с этой бронированной машиной расправиться.

У немецкого гранда, конечно, больших игроков всегда было в избытке. Мне же больше других Эффенберг нравился. По своей харизме он Кану ни в чем не уступал. И взгляд такой же – в никуда. Как-то в паузе, прямо по ходу матча, поймал я этот эффенберговский взгляд и задумался: «Что у человека на уме? Что его в этой жизни волнует? Загадка!» Но при всем при том, что Эффи вроде бы никуда и не смотрел, он всю поляну прекрасно видел и пасы выдавал на загляденье. Ничего лишнего не делал. Получал мяч и бандеролью доставлял его именно туда, куда было нужно.

И все как-то уж на удивление легко у него получалось.

* * *

Немцы – это дисциплина, характер, отлаженность и синхронность. Однако, невзирая на свою машиноподобность. у Германии всегда имелись яркие плеймейкеры – творцы, которые играли за счет мысли, а не за счет присущих немцам качеств. И первой звездой мирового масштаба, с которой мне довелось сойтись лицом к лицу, был как раз представитель данной категории – уникальный Хесслер.

1997 год. Кубок УЕФА. В Москве мы принимали «Карлсруэ». Тогда подогрева на стадионе «Динамо» не имелось. Мороз минус десять. Травы нет. Для немцев такое поле – шок. Я думал, что Хесслер сейчас посмотрит на наш бетон и скажет: «Ребята, давайте сегодня без меня как-нибудь». Но он словно не замечал издержек поля. А роста он был действительно очень маленького, ниже меня на голову с лишним. Казалось, что все его козыри на таком «аэродроме» должны нивелироваться, ан нет. Держался Томас Хесслер очень достойно. В игре-то я к нему без пиетета относился, но после финального свистка, конечно, отдал ему должное. Приятно было перешагнуть через такого мастера. Я ведь до сих пор могу в деталях описать гол, который Хесслер в 1992-м на чемпионате Европы забил в ворота сборной СССР/СНГ На последних минутах. В девятку. Обидно было до невозможности. Как бы то ни было, после матча с «Карлсруэ» я поймал себя на мысли: и такие монстры не застрахованы от падений.

Самую выдающуюся свою победу мы одержали в том же розыгрыше Кубка УЕФА, в Амстердаме, когда в буквальном смысле поглумились над самим «Аяксом». «Аякс» того времени славился тем, что в его составе звезды были на всех позициях без исключения. Ван дер Сар, Блинд, братья де Буры, Вичге, Литманен, Шота Арвеладзе, Бабангида и так далее и тому подобное. Кстати, я и сегодня сочувствую Бабангиде. Олимпийский чемпион попал под Хлестова, и Димка сожрал того с потрохами. Когда бедного нигерийца меняли, на него было страшно смотреть.

Матч «Аякс»-«Спартак» – это торжество российского футбола и красный день календаря для всех, кто причастен к нашей команде. Тогда состоялся самый массовый к тому моменту выезд в истории отечественного спорта. Весной 1998-го в Амстердам прилетело четыре тысячи российских болельщиков. И когда мы забили второй гол, эти четыре тысячи заставили замолчать сорок восемь тысяч голландцев. До самого финального свистка наши умудрялись доминировать на трибунах. У меня ком стоял в горле. С такой поддержкой мы этот хваленый «Аякс» обязаны были раскатывать. Когда Валерка Кечинов посадил на пятую точку Ван дер Сара и закатил в сетку третий мяч, я понял, что мы подарили нашим фанатам событие, которым они будут гордиться и спустя десятилетия. Потому что на амстердамской арене мы, спартаковцы, были хозяевами. И на поле, и за его пределами.

Мы заставили себя уважать, и все эти литманены и де буры были чужими на нашем празднике жизни!

Поразительно, но был у нас в том Кубке УЕФА и еще более яркий матч, нежели в Амстердаме. Со «Сьоном». Мы разобрались со швейцарцами; те же, ссылаясь на недостаточную высоту перекладины ворот, опротестовали исход встречи и добились переигровки. Что творилось в России – ни в какой книге не описать! Все считали, что нас унизили. Мне кажется, впервые после распада Союза наша страна тогда объединилась. Даже далекие от футбола люди требовали разорвать швейцарцев в клочья и показать всей Европе, что русские могут за себя постоять. Нас всячески поддерживали и те, кто считает спартаковцев своими врагами: армейцы, динамовцы и зенитовцы. А в молодежной сборной все ребята нас напутствовали: «Спартачи», просим вас, опустите этих козлов!»

На телевидении, радио, в газетах наша предстоящая переигровка преподносилась как дело государственной важности. Билеты на матч разлетелись мгновенно. Когда мы вышли на разминку, стадион вызвал у меня ассоциации с разбуженным Везувием. Естественно, что настрой у нас был ошеломительный. В раздевалке никто ничего не говорил. Стояла полнейшая тишина. Как в фильмах про войну, когда бойцы готовятся к смертельному бою. Каждый разбирался со своими мыслями в одиночку. Все мы понимали, что победа со счетом один-ноль и два-ноль никого не устроит. Более того, она будет означать, что мы не оправдали надежд миллионов.

Когда судья дал свисток к началу поединка, я почувствовал, как какая-то незнакомая сила меня подхватила и понесла вперед. Мы все как заведенные носились по полю – швейцарцы были обречены. Мы проехались по ним катком, забив пять красивых мячей. По идее счет должен был быть крупнее, но и этого для сладостной мести вполне хватило. Мы сумели постоять за свою честь и, уж простите за пафос, за честь нашего народа. После этого, наверное, неделю нас всех называли чуть ли не спасителями нации.

* * *

Еврокубки – фантастический подарок судьбы. Безумно здорово играть с ЦСКА. «Локомотивом», но все же по ощущениям это нельзя сравнить с теми матчами, в которых ты отстаиваешь интересы России. Международных встреч всегда ждешь с особым желанием. В промежуток с 1999 по 2001 год, когда в национальном чемпионате мы безоговорочно были лучшими и интриги как таковой не существовало вовсе, я утешал себя тем, что осенью начнется настоящее испытание. Тогда лишь еврокубки дарили мне истинные эмоции, и я благодарен судьбе, что мне довелось сыграть такое огромное количество матчей с зарубежными соперниками. Впрочем, как оказывается, даже такие вещи приедаются. Сейчас мне самому кажется дикостью, но в 2001-м мы с ребятами не горели желанием побеждать «Фейеноорд». Тот год начался рано, уже в феврале мы сражались с «Баварией» в рамках второго группового этапа Лиги чемпионов. Затем были длинное первенство, участие в двух розыгрышах Кубка страны, завоевание путевки на чемпионат мира в составе сборной, осенние баталии в Лиге чемпионов. Скамейка запасных у «Спартака» тогда была короткая, и на долю основных игроков выпала колоссальная нагрузка. Невзирая на все сложности, мы мечтали пройти в следующий раунд самого престижного еврокубкового турнира, но не получилось. Максимум, на что мы могли рассчитывать, – это завоевание третьего места в группе и автоматическое попадание в Кубок УЕФА. Однако что такое Кубок УЕФА в сравнении с Лигой чемпионов?! А все мы уже находились на последнем издыхании, некоторые из нас были настолько обессилены, что спали на ходу. В общем, в Роттердам команда прилетела с единственной мыслью: «Быстрей бы в отпуск!» Ни о каком продолжении сезона речи быть не могло!

Сейчас думаю: какие же мы были дураки, что не сумели себя заставить потерпеть еще чуть-чуть. Неудобно перед болельщиками. Все-таки приехало их в Голландию необычайно много.

И именно наши болельщики заставили нас пересмотреть свое отношение к тому матчу. Когда мы вышли на поле и увидели на трибунах спартаковский сектор, яростно слагающий оды в нашу честь, то, конечно же, возникло желание ради этих людей победить. Но футбол не обманешь. Разрушающий механизм, работавший все дни на полных оборотах, оставил после себя жуткие последствия. Фортуна от нас начисто отвернулась, и матч, который по характеру игры должен был закончиться в нашу пользу, завершился в пользу соперника. Прекрасно помню, как Вова Бесчастных и Эдик Цихмейструк своими ударами проверили на прочность перекладину ворот роттердамцев.

Не менее гнетущие впечатления остались после мадридского поражения от «Реала» в 2000 году – того самого поражения, после которого клуб расстался с Андреем Тихоновым. Единственное, что подсластило горечь того кошмарного вояжа, так это похвала Йерро. Когда мы покидали газон после финального свистка и шли по специальному коридору, разделенному металлической сеткой, капитан мадридцев меня окликнул. Я посмотрел через сетку и увидел, как на той стороне Фернандо поднял вверх большой палец. Знаменитый испанец сказал несколько приятных слов о «Спартаке» и лично обо мне.

Йерро, кстати, один из тех зарубежных маэстро, с кем доводилось встречаться особенно часто. Но абсолютным рекордсменом в этом компоненте является Хавьер Дзанетти из «Интера», с которым мы пересекались целых шесть раз. В 2006 году в миланском матче получилось так, что финальный свисток раздался в то мгновение, когда мы находились рядом. Мы с Хавьером не сговариваясь шагнули навстречу друг другу и стали снимать с себя футболки. Полагаю, что оба вспомнили, как в 1998-м мы уже производили подобный обмен. Самое любопытное то, что в ответном поединке 2006-го свисток арбитра вновь застал нас в непосредственной близости друг от друга. Мы переглянулись, и возникла небольшая пауза. Я задумался, нужна ли мне третья по счету майка Дзанетти. Аргентинец, видимо, тем временем прикидывал, что он будет делать с таким количеством презентов от Титова. Мы поняли мысли друг друга. Улыбнулись и разошлись в разные стороны, так и не совершив очередного бартера.

Я тешу себя надеждой, что нам доведется вновь пересечься. Дело в том, что я ни разу не обыгрывал «Интер», хотя во всех шести случаях шансы для этого нам представлялись очень неплохие. «Интер» чертовски силен, но он не так смертельно опасен, как «Бавария». Я верю в то, что мы с ним можем расправиться.

* * *

Роберто Карлос, Саморано, Касильяс, Миятович, Морьентес. Иллгнер, Шолль, Кемпбелл... Вот, кстати, человек, при виде которого я в буквальном смысле оцепенел. Кемпбелл – это два Жедера. Не меньше! Самая натуральная скала. Вступать с ним в единоборство бесполезно, и мокрого места от тебя не оставит.

Адаме, Пирес, Юнгберг, Матерацци, Шевченко, Мику, Макманаман, Пети, Зеедорф... Зеедорф – это мощь, скорость, техника и потрясающий ум. Его майку храню на почетном месте. В 1998-м, когда в Мадриде со счетом один-два уступили «Реалу», после финального свистка мы с голландцем тут же протянули друг другу руки и обменялись майками. Зеедорф тогда в жутком фаворе был.

Нередко получалось так, что я совершал обмен с понравившимся мне, но на тот период малоизвестным футболистом, а через какое-то время он становился звездой как минимум европейского уровня. В феврале далекого 1996-го в Германии мы немецкую молодежку – четыре-два – хлопнули. Леша Бахарев тогда еще дубль сделал. По окончании встречи я махнулся майками с высоким темноволосым парнем, с которым мы друг против друга действовали. Видно было, что голова у немца светлая. Взял я его футболку с написанной на спине фамилией Баллак, перекинул через плечо и побрел в раздевалку. А играли мы на стадионе, находящемся в низине, и тут с холмов стали спускаться зрители. Так один пацаненок неожиданно сорвал у меня с плеча майку Баллака и в толпе скрылся. Я стою – не знаю, как поступить. Не буду же я за парнем носиться, но, с другой стороны, на глазах у всех меня обокрали, а я ничего не предпринял. В общем, жутко мне неудобно было, да и трофей жалко – майка молодежки ничем от майки первой сборной Германии не отличалась.

Дал я «путевку в жизнь» и Харгривзу, признанному в 2006 году игроком года в Англии. Когда мы с «Баварией» встречались, Харгривз статусу мюнхенцев никак не соответствовал, а после нашего обмена дела у полузащитника резко пошли в гору.

И подобных шутливых примеров могу назвать предостаточно.

Что бы там ни говорили, международные матчи – это великая вещь. Это потрясающие эмоции и незабываемые эпизоды. Но только при одном условии... В противостоянии с мировыми звездами ты должен оставаться самим собой. Потому что если дашь слабину, то приятных воспоминаний у тебя не сохранится. Лишь жгучее чувство досады. Слава богу, мне себя упрекать в общем-то не в чем. Играл как мог...

Date: 2015-08-24; view: 307; Нарушение авторских прав