Часть 2 2 page

– Понятно, Зена, – вежливо ответил компьютер.

Обзорный экран напомнил Саре подводную лодку из фильмов о второй мировой войне, которые она смотрела ребенком. Ухмыляясь про себя, девушка еле сдержала желание закричать: – Погружение! Погружение! – вряд ли ее компаньонка смогла бы нормально оценить подобный вопль…

– Итак, куда теперь?

– Увидишь, – коротко произнесла Зена. Ее внимание было направлено на движение впереди и на зеркала заднего вида, чтобы отследить возможные “хвосты”. Несмотря на полное доверие компьютеру, который давал Арго возможность вести превосходное наблюдение, она по-прежнему больше полагалась на собственные ощущения.

– Не многовато ли для разговора? – саркастично заметила Сара.

Зена бросила быстрый взгляд на собеседницу: – Обычно, нет.

Сара мило надула губки, скрестила руки и откинулась на плотно облегающее кожаное сидение, испустив хриплый, наигранный выдох. Увидев, что ее актерский талант или, наоборот, его полное отсутствие, не произвели никакого эффекта на стойкого водителя, Сара вздохнула еще раз, но тише. Потом ее лицо осветилось: – Эй, а как насчет музыки? Я уверена, что в такой машине должна быть просто фантастическая стереосистема! – Рука потянулась было к кнопкам проигрывателя, но была остановлена властным захватом.

– Она есть, – подтвердила Зена, – Но сейчас не время ее проверять.

Сара подняла голову, глаза цвета морской волны уставились на точеный профиль благодетеля: – Почему нет?

Воин округлила глаза и сильнее сжала руль: “Ради всех богов, эта женщина превзошла Габриэль в самом невинном взгляде, как у Афины”. Перед тем, как ответить, Зена сделала глубокий вдох, дабы слегка успокоиться: – Сара, последние десять минут я билась с восемью выходцами из Тартара – гангстерами Калладоси. Поверь мне, когда я говорю, что сейчас не время проверять, какая музыка в этом городе… Хорошо?

– О-о-о, ладно, – проворчала Сара, снова откинувшись на сиденье, и посмотрела на радиолокатор, луч которого безостановочно вращался по экрану. Девушка повернула голову и стала лениво смотреть, как высокие здания центра города уступают цементным джунглям городских окраин. Она побарабанила пальцами по дверной ручке. Вино начало болезненный круговорот в животе, а в висках заломило от зарождающейся головной боли: – Мы почти приехали?

– Уже скоро, – ответила Зена, заметив бледность на лице девушки: – С тобой все в порядке?

– Да… почти… думаю, что это вино. Мне не следовало столько пить, – она закрыла глаза, спасаясь от неприятных ощущений. А сознание воспроизвело сцену в ресторане с удивительной яркостью: – Где ты научилась так драться?

– Во многих местах.

– Иисус! Зена, ты можешь мне дать прямой ответ?

От расстройства в попытке вытащить информацию из загадочной женщины, живот снова скрутило.

– Я могу, – проинформировала Зена, как раз обнаружившая искомое: – Нам сюда.

Сара удивилась, когда проследила за взглядом своей защитницы и увидела потрескавшуюся, разбитую неоновую вывеску, мерцающую в темноте ночи. “Tastee – пончики” – гласила она.

– Пончики? – недоверчиво воскликнула блондинка: – Мы приехали сюда за пончиками?

Вернув ухмылку, воин ткнула длинным пальцем в сторону лобового стекла: – Нет. За этим.

Сара посмотрела в указанном направлении. Носом к стеклянной двери стояла припаркованная машина филадельфийской городской полиции. Ее мотор лениво урчал, дым из выхлопной трубы поднимался вверх, быстро рассеиваясь в холодном ночном воздухе.

– Замечательно, – вздохнула она, прижавшись к спинке сиденья: – Мне нужно выйти и сдаться прямо сейчас?

– Напомни, чтобы я тебя больше никогда не подпускала к выпивке, – буркнула Зена и выхватила “жучок” из влажных рук Сары: – Скоро вернусь.

Сара широко раскрытыми глазами наблюдала, как высокая, умопомрачительная женщина подошла к патрульной машине, деликатно постучала по стеклу, чтобы привлечь внимание полицейского. В зеркале заднего вида она разглядела восторженное выражение лица мужчины. Зена немного наклонилась к офицеру. По взмахам рук Сара предположила, что Эквалайзер спрашивает направление, куда им ехать. А именно этого девушка не могла представить.

Под предлогом поправить несуществующие чулки, Зена присела, и умело прикрепила “жучок” мафии к патрульной машине. Довольная содеянным, воин встала, поблагодарила сияющего офицера самым страстным и обольстительным тоном, предоставив мужчине достаточный обзор собственного тела в награду за доброе дело, о котором он даже не подозревал.

С чарующей улыбкой она сделала изящный пируэт и пошла назад к “Ягуару”, открыла дверь и легко проскользнула внутрь. Еще раз кивнув ошеломленному офицеру, воительница развернула машину и выехала со стоянки.

– И что это было? – поинтересовалась Сара, пытаясь сдержать сарказм, который появился вместе с похмельем.

Самодовольная улыбка расцвела на чувственных губах Королевы Воинов: – Давай просто скажем, что прихвостни Калладоси очень сильно удивятся, когда обнаружат свое устройство.

– Ты не сделала этого!

– Я именно это и сделала!

Сара посмотрела на водителя, от потрясения приоткрыв рот: – Не могу поверить, что ты только прикрепила следящее устройство мафии к полицейскую машину! Ты такая плохая!

– Наоборот, мой друг. Я очень хорошая.

Сара Ди Маглион не нашлась, что ответить, и это было для нее нехарактерно. Возвращение в отель прошло в полной тишине.

Тошнота от выпитого вызвала в Саре сонливость. Веки воспалились, а глаза закрывались сами собой. Спотыкаясь, она побрела за воином в теплую, светлую комнату.

– Пойди, переоденься, – мягко сказала Зена, снимая накидку с девушки: – Мне еще нужно немного поработать.

– Хорошо”, – также мягко ответила Сара хрипловатым голосом и направилась в холодную ванную. Путеводной нитью был инстинкт.

Она доковыляла до умывальника, открыла кран и начала снимать макияж. Когда от холодной воды немного прояснилось в голове, девушка стащила платье с усталого тела и аккуратно поместила его обратно в чехол. Посмотрев вокруг, она обнаружила старую рубашку Зены, которая все еще была на двери, куда Сара повесила ее раньше. Она улыбнулась, и снова натянула на себя просторную одежду, комфортно устроившись в ней: “Не думаю, что она заберет ее. Не-а! Уверена, что нет”.

Зена оторвала взгляд от компьютера, быстро подавив улыбку, когда Сара вернулась в комнату: девушка, практически утонувшая в старой рубашке воина, устало потирала глаза.

Сара осторожно подошла к узкой кровати, шлепнулась на нее и развалилась в блаженном уюте. Но злобная пружина ткнула ее в почки, и она резко открыла глаза. С усилием, мучаясь от боли, девушка приняла сидячее положение и проговорила: – Как мы будем спать?

Воин повернулась с улыбкой в сторону обессилевшей девушки: – Все нормально. Ты занимай кровать, а мне будет хорошо и на стуле.

– Но это твоя кровать! Ты платишь за нее.

Зена пожала плечами: – И что? Сейчас она тебе нужнее, чем мне. Просто расслабься и поспи. Я буду в порядке.

– Ты уверена?

– Определенно.

Кивнув, Сара легла на бугорчатый матрас и позволила глазам закрыться. Она слышала, как Зена ударяет пальцами по клавиатуре, очевидно, добавляя пометки об их маленьком приключении перед тем, как выключить компьютер.

Потом она услышала, как Зена встала со стула и проследовала через комнату в ванную. Дверь со скрипом закрылась, и полилась вода. Воцарилась тишина, затем донесся тихий шорох ткани, когда воительница переодевалась в спальный наряд. В полудреме Сара уловила, как дверь снова открылась, и Зена тихонько подошла к стулу. Под ее весом заскрипели старые пружины. Сара снова открыла глаза.

Зена была одета в черные тренировочные штаны и бордовую майку, которая обтягивала изгибы рельефного живота, как вторая кожа. Распущенные волосы свободно спадали на широкие, мускулистые плечи. Сильные, с прожилками вен, руки сомкнулись внизу живота, когда она вытянула длинные ноги, положив голые ступни на подставку. Опасные голубые глаза были прикрыты и женщина, казалось, полностью погрузилась в свои мысли.

“Боже!” – подумала Сара, а помутненное алкоголем создание откинуло все запреты: – “Эта женщина выглядела бы хорошо, даже одевшись в мешок из-под картошки!” Ощущения, которые она первый раз испытала возле ресторана, снова вернулись, и теперь она испугалась, поняв, что это: желание…

“Что?” – возопила рациональная часть ума, угрожая взять под контроль всю нервную систему, и пригвоздила Сару к кровати: “Так, подожди, девочка! Я тебя правильно поняла? Желание? Это то, что ты сказала? Желание?!? О, нет, нет, нет. Тебе нравятся мужчины, помнишь? Такие большие, волосатые, с низким голосом? Закрой глаза и спи. Завтра ты забудешь об этой временной глупости. Завтра”.

Другая же, чувственная часть сознания Сары, вмешалась в ситуацию и ненадолго взяла контроль за мышцами век.

“У нее такие прекрасные руки… длинные, с тонкими костями, но сильные и рельефные. Интересно, как они чувствуют? Будут они мягкими и заботливыми, или грубыми и требовательными? Будут ли они отдавать? Или будут брать?”

“Боже, Сара! Возьми себя в руки! Даже не думай! ” – когда добропорядочная часть сознания снова взяла вверх, Сара поняла, о чем были ее непроизвольные мысли, и красивый румянец поднялся от шеи до теплых, слегка загорелых щек. Она подавила невольный стон и попыталась зарыться пылающим лицом в подушку, но заметила блеснувшие синие глаза, уставившиеся на нее с удивлением и беспокойством.

– Ты в порядке? – спросила Зена низким, протяжным голосом.

– М-м-м, да. Просто… думаю. О делах, знаешь ли…

– Надеюсь, хорошие мысли.

Почему-то Сара покраснела еще сильнее. А потом, как и любая другая добропорядочная женщина, смогла взять вверх над чувствами. – Я очень устала, – пробормотала она, повернувшись на бок, спиной к волнующему взгляду: – Спокойной ночи, Зена.

– Спокойной ночи, Сара, – ответила воительница, положив голову на спинку стула. Глаза устремились в потрескавшийся, облупленный потолок. “Спокойной ночи, Габриэль”.

***

С выключенными фарами кремовый “Бьюик-Century” 78 года тихо остановился на усыпанной гравием обочине на пустынной улице в северной части Филадельфии. На короткое время в салоне загорелся свет и почти сразу погас.

– Черт, Тони! Ты хочешь, чтобы она увидела нас?

– Да пошел ты, Делано! Никто ничего не видел. Выметайся уже и давай свернем шею девчонке, а заодно и ее гребаной охраннице, и вернемся домой, ясно?

Темно-коричневые глаза уставились на обнаруженную машину, потом повернулись в сторону водителя: – Не думаю, что это хорошая идея, Тони.

– Прекращай это дерьмо, Делано. Клянусь, я задушу тебя сам, если ты будешь таким занудой!

– Нет, Тони. Гляди! – рука в коричневой перчатке указала наружу.

– Да все ясно, Делано. Это чертова машина мужеподобной лесбиянки. И что?

– Это гребаная полицейская машина, Тони! Фрэнки ничего не упоминал о том, что поставил жучок на машину копов!

– Он вообще ничего не упоминал о машине, дурья башка!

– Тони, я думаю, Фрэнки сказал бы, что жучок на полицейской машине, знаешь ли. Кажется, нас надули!

– Сейчас тут тебя единственного надуют, если не перестанешь говорить, как жалкий слизняк, Делано!

– Нет, Тони. Наверное, сучка узнала о том, что за ней следят, и прицепила чертов жучок на полицейскую машину. Это точно!

Тони пожал плечами и достал ствол: – Есть только один способ выяснить. Вытаскивай свою задницу из моей машины, и давай достанем немного мяса! Хоть девка, хоть коп одинаково истекают кровью. – Грубо засмеявшись над своей глупой шуткой, Тони извлек свое громоздкое тело из машины.

Филадельфийский полицейский с десятилетним стажем, по фамилии Хэттэвэй, Дж. П. на жетоне, сидел в своей патрульной машине. Радарная пушка, точащая из окна, лениво сканировала уже несуществующий поток движения на почти пустынной улице. Правая рука офицера была в штанах униформы, а сознание проигрывало сцену с великолепной брюнеткой, которая останавливалась и спрашивала проезд. Он был на вершине своей фантазии, в которой синие глаза смотрели на него, полные губы приоткрыты от желания: “Возьми меня сейчас, Дж. П.”, он почти усадил ее на колени, когда настойчивый стук в дверь прервал занятие. Радар упал на асфальт.

– Сюрприз, дрянь! – раздался низкий спокойный голос рядом с офицером. “Магнум” 44-го калибра просунулся в салон: – Скажи последнее слово перед тем, как я размажу твои мозги по всей машине.

***

Рядовые бандиты Семьи Калладоси больше славились своей физической силой, чем мозгами. Безусловными лидерами были, конечно, Булл и Твитч. Однако в Зале Славы в номинации “Самый тупой” им в затылок дышал динамичный, многообещающий дуэт Тони Констанцио и Кармайн Делано. Именно Делано оказался якобы “головой” операции, и, надо отдать ему должное, попытался уговорить своего менее развитого партнера уйти от того дерьма, в которое они вляпались. Но он не подозревал и просто не мог вообразить (даже если бы несколько его работающих мозговых клеток близко познакомились с клетками Эйнштейна), что его умственная ограниченность в сочетании с “бешеными тараканами” безнадежно проигрывали в конкуренции с вакханалией, творившейся в голове у Дж.П. Хаттовэя. В такой безобидной, на первый взгляд, голове.

Констанцио выяснил это самым неприятным для себя способом: его рука с пистолетом внезапно оказалась в мощном захвате, который привел бы в замешательство даже Геркулеса. Накачанный бандит смог только взвизгнуть от боли, когда сломанная кисть была припечатана к дверной стойке, а “Магнум” вылетел из ослабевших пальцев и упал на колени Хаттовэя.

– Ты кого назвал дрянью, урод? – во взгляде полицейского полыхало злое ликование, а неспокойное прошлое легко читалось даже безграмотными. В дни былой славы – а они, как ни странно, имелись – Дж.П.Хаттовэй играл средним полузащитником в команде “Биг Блю”.

Звезды в глазах, когда он впервые вышел на поле, быстро сменились космическими фейерверками, обычно расцветающими перед глазами мультяшных героев, которых хорошо приложили по голове. В завязавшейся потасовке известный защитник Реджинальд Уйат по прозвищу “ Министр обороны ” раздавал пинки направо и налево. Один пришелся как раз в нижнюю часть спины юного Дж.П. На этом дебютный матч и головокружительная карьера пострадавшего закончились. Итогом стали два сломанных позвонка и извинения от Реджи. Хаттовэй всегда сожалел, что не получил шанса взять реванш и доказать свою храбрость на футбольном поле, поэтому обожал игру “ Получи, Реджи! ”.

Недалекий бандит был весьма самоуверен и не разглядел темного прошлого предполагаемой жертвы ростом под два метра и весом в сто килограммов.

Констанцио постарался переместить свое грузное тело, чтобы встать между Хаттовэем и задрожавшим Делано. Офицер весело распахнул дверь патрульной машины, принуждая причитающего неудачника сделать несколько шагов назад.

– Ты такой же глухой, как и тупой, придурок? – спросил Хаттовэй, вытаскивая свое тело из автомобиля. Он отпустил кисть Констанцио только для того, чтобы схватить бандита за горло, удерживая мужчину на линии огня: – А твой дружок? Он тоже тупой?

– Д-да, бросьте, офицер! – взмолился Делано, покачивая пистолетом 38 калибра в направлении сцепившейся пары: – Отпустите его, хорошо? Это была ошибка. Мы приняли вас за другого.

– Умный ход, Эйнштейн, – ухмыльнулся Хаттовэй. – Ты хочешь прорыть себе могилу немного глубже? И кого вы хотели прихлопнуть, если не меня? – Тут он заметил, что кожа Констанцио принимает интересный оттенок пурпурного цвета, и немного ослабил захват. Полицейский недолго помолчал и поинтересовался: – Ну? Ты собираешь отвечать мне? Или хочешь, что бы твой друг насвистывал “Tiptoe Through the Tulips” остаток своей жизни, а?

(от пер.: Tiptoe Through the Tulips – На цыпочках сквозь тюльпаны – популярная песня, написанная в 1926 г., больше известная в исполнении певца Тайни Тима в 1968 г. Он пел ее высоким голосом. Кстати, забавная песенка).

– Н-никого, офицер! Клянусь жизнью своей матери! Тони, он… иногда очень вспыльчивый, понимаете? Хочет доказать, что он настоящий мужик, если напугает копа. Мы не собирались причинять вам вред. Честно!

Хаттовэй снова ухмыльнулся: – Ну, я вижу, что вы честные горожане. Брось пушку и пни ее мне, хорошо?

– Все, что скажете, офицер, – подобострастно ответил Делано, присел на корточки и осторожно положил оружие на посыпанный гравием асфальт. Трясущейся ногой бандит толкнул пистолет, который подлетел к левой ноге Хаттовэя. – Я сделал то, что вы сказали. Отпустите моего друга, а? Мы просто пошутили, правильно, Тони? – Единственным ответом был долгий хриплый звук. – Давай, Тони. Просто извинись перед офицером. Говори, а? Давай, Тони, Пожалуйста! Скажи ему, что тебе очень жаль, и, может быть, он нас отпустит, хорошо?

Тони Констанцио находился совсем не в том положении, чтобы нормально дышать, и еще менее подходящем для принесения извинений. Странным, абсолютно нелогичным образом он решил, что его голосовой аппарат разрушен полностью. Горло, видимо, должно было стать следующим. Рефлекторно бандит потянулся рукой, чтобы освободиться от железной хватки вокруг шеи. За это он получил удар прямо в челюсть. Ноги подкосились.

– Не похоже, что твой друг хочет передо мной извиниться. Так ведь, Тони? – засмеялся Хаттовэй, и Делано испугался еще больше: голос копа звучал ненормально.

– Может, вы его все-таки отпустите, офицер? Он выглядит так, как будто теряет сознание, понимаете?

– А это идея, – согласился Хаттовэй. – Давай, ты встанешь там тихо и спокойно, как послушный щенок, а я пока пристегну этого идиота наручниками и уберу в машину. Тогда, может быть, мы с тобой сыграем в маленькую игру. Как тебе это? – в смехе патрульного отчетливо проявились дьявольские нотки.

– О какой игре вы говорите, офицер? – дрожать начало уже все тело Делано. Черта характера, которую Констанцио правильно считал трусостью, достигла неимоверных размеров.

Хаттовэй широко улыбнулся: – Это нужно знать мне, а тебе придется ждать, пока я не расскажу. Capiche, дружок?

(от пер.: Capiche? – ясно? Изначально сленг, итальянских гангстеров в голливудских фильмах).

– Как скажете, офицер! – ожидая, когда тот нацепит наручники на полубессознательного Констанцио, Делано все-таки собрал крупицы мужества и бросился к машине.

– Твою мать! – заорал Хаттовэй, швырнул скованного Констанцио лицом на асфальт, потом выхватил отобранный у Делано пистолет и ринулся за беглецом.

Говорят, иногда удача сопутствует дуракам. Именно такая удача посетила Делано тем холодным вечером ранней зимы. Он воспользовался этим, запрыгнув в машину перед самым началом стрельбы, и скрылся от рассерженного Хаттовэя без единой царапины. Когда всхлипывающий бандит достиг трассы 76, он стал держаться западного направления, и, насколько автор знает, все еще едет… к океану или по всему миру.

***

Сара резко проснулась от постороннего звука и широко распахнула глаза, но сразу же прикрыла их от внезапной боли, одновременно нахмурившись. Боль отстукивала синкопы, вызывая тошноту с быстрым сердцебиением. Потускневший взгляд пробежался по тихой комнате и остановился на красном неоне. Девушка заметила огненный танец крошечных пылинок, которые медленно перемещались в воздухе несуществующим ветром. “Я должна сейчас спать. Почему же проснулась?”

Там… Снова раздался мягкий стон… без слов, просто тихий стон… Сара увидела на стуле темный, свернутый в клубочек силуэт. Зена была укрыта покрывалом, которое ночью где-то раздобыла. – Зена? – мягко позвала она, не ожидая, что женщина проснется. Если, конечно, спит.

Тело Зены шевельнулось, и более громкий стон сорвался с губ. Дернувшись снова, руки безвольно выскользнули из-под изношенного покрывала.

“Она видит сон. И не очень хороший, судя по звукам”.

– Габриэль, mi konithis! Erhorme! Габриэль!!!

Сара смотрела через ночную дымку и внимательно вслушивалась. Зена, очевидно, была охвачена кошмаром, и ее следующие действия были подтверждением этому. Длинная нога женщины хлестким ударом пнула покрывало, которое пролетело через половину комнаты и приземлилось, накрыв оголенное бедро Сары.

– Габриэль, se parakalo. Na minis eke pou ese. Mi konithis.

Сняв покрывало со своего итак уже перегретого тела, Сара тихо соскользнула с кровати и подошла к кричащей женщине. – Зена, – снова прошептала она: – Зена, тебе снится кошмар. Проснись, а?

– Габриэль! Габриэль!!!

– Зена, ну же, ты спишь. Все хорошо, это просто сон. Давай, проснись. Сейчас же! – когда Зена не ответила, молодая блондинка сделала единственное, что смогла придумать в своем необычном положении. Потянувшись через размахивающие руки, которые, как видела Сара, с легкостью расшвыряли элитный взвод мафии, она схватила дергающиеся плечи и потрясла.

Мир завертелся как сумасшедший, когда Сару подбросило вверх. Ее мягкое место глухо шлепнулось на пол, а спина больно ударилась о стальной каркас кровати. “Что за…”

Глаза Зены внезапно раскрылись, но часть мозга все еще находилась во власти сновидения. Заметив упавшую светловолосую девушку, воин вскочила и приблизилась к ней: – Габриэль, ti nomizis kanis? Xeris pe o kala to na me xepnisis etsi! ese sta kala sou?

Сара в панике отпрянула. Дикая голубизна взгляда высокой женщины, казалось, прожигала насквозь.

– Зена, ты все еще спишь. Я не Габриэль. Я Сара, помнишь? Пожалуйста, проснись. Я не понимаю тебя!

Зена присела на корточки рядом с дрожащей девушкой, и быстро, заботливыми пальцами стала водить по ее туловищу и ногам в поиске ран. Когда девушка хихикнула и попыталась увильнуть, воительница нахмурилась: – Габриэль, stamata na knonesai. Thelo na matho un ehis htipisis.

Руки продолжали осмотр, и Сара крутнулась более резко. У нее перехватило дыхание: – Пожалуйста, хватит. Ты щекочешь меня! – девушка подняла руку, чтобы оттолкнуть Зену, и удивилась, когда та мягко сжала ее и, улыбаясь, нежно положила на свою щеку.

– Efharisto ton theo then se htipisa. Min do kanis pali! – Зена медленно наклонила голову, все еще прижимая кисть Сары к лицу.

“О, Боже! Она собирается поцеловать меня. Что мне делать?”

– Э-э-э, ну же, Зена. Я не Габриэль, помнишь? Ты… ты на самом деле не хочешь этого делать. Очнись, пожалуйста!

Какая-то часть испуга Сары передалась Зене, и она отодвинулась, спокойно встала и помогла подняться блондинке.

– Ese sigori oti then esair htipimani?

– Зена, я все еще не понимаю тебя. Пожалуйста, проснись, а? Я в порядке. Все хорошо. Просто проснись, ладно?

Резкий звук разорвал тишину и повторился еще раз. Зена повернулась к окну, а затем снова посмотрела на девушку: – Габриэль, katse kato! – Она схватила ее за плечи, и с силой опустила вниз, накрыв собой.

Сара неожиданно почувствовала себя зажатой под шестью футами теплого тела и удивилась реакции ее собственного в этой новой ситуации. “Недурно”, – заметила одна часть сознания, пока другая возражала и требовала все исправить, во имя всего святого, прямо сейчас!

– Это просто хлопок машины. Не оружие, не стрельба. Просто парню нужен новый глушитель. Вот и все. Поэтому не могла бы ты слезть с меня? У меня не получается нормально дышать.

Услышав голос девушки, Зена медленно подняла голову: – Габриэль? – моргая, прошептала она.

– Нет. Сара.

– Сара?

Блондинка от облегчения заулыбалась: – Да, Сара. Ты спала, и я рада, что ты, наконец, проснулась! Я получила ускоренный курс греческого языка и боюсь, что провалилась.

Воин начала болезненно осознавать ситуацию и мысленно поблагодарила богов за темноту, скрывшую покрасневшее лицо.

– О, извини, – сказала она, быстро скатилась с девушки и вскочила на ноги: – Я не…

– Все в порядке, – тепло отозвалась Сара, потирая ногу. – Я знала, что ты, в конце концов, очнешься! – она тоже поднялась и потянулась, тихонько вздыхая от новой боли, которая поселилась в левом бедре.

– Я ранила тебя, – нахмурилась Зена. Женщина вновь приблизилась к блондинке и попыталась прикоснуться к ней.

– Нет, – сказала девушка, подавляя желание шагнуть назад. – Мне бы следовало знать, что не нужно трясти человека с такими рефлексами. Это полностью моя вина.

– Позволь осмотреть тебя.

– Не надо, все в порядке.

– Позволь осмотреть, – тон Зены не допускал возражений.

Немного погодя Сара кивнула, повернулась боком и приподняла длинный подол рубашки, демонстрируя пострадавшее место взгляду темноволосой женщины.

Зена зашипела сквозь зубы, обследуя рану: – Не думаю, что есть перелом, но синяк уже появляется. Если ты ляжешь на кровать, я нанесу мазь, которая поможет тебе.

– Хорошо, – Сара осторожно опустилась на комковатый матрац.

Воин вернулась с маленькой баночкой резко пахнущей мази. Она зачерпнула немного и осторожно втерла ее в поврежденную область.

– Вау! – воскликнула Сара, приятно удивившись, когда тепло двинулось по охлажденной коже и распространилось по всей спине: – Это вещество могло бы сместить “Ben-Gay” с рынка!

(от пер.: “Ben-Gay” – болеутоляющая, согревающая мазь для натирания, чтобы облегчить суставные и мышечные боли).

Зена криво усмехнулась: – Они могут меня не бояться. Это мой собственный секретный рецепт.

– Напомни мне попросить у тебя немного, когда закончится. Я могла бы ею воспользоваться.

– Давай просто надеяться, что она будет нужна тебе не слишком часто, – заметила Зена, мягко шлепнув девушку по неповрежденному бедру: – Вот и все.

Сара удовлетворенно перевернулась на спину и подарила улыбку высокой женщине: – Я думаю, что ты упустила свое призвание, Зена. Тебе надо было стать врачом. У тебя чудесное умение обращаться с больными.

Тишина, последовавшая за ее репликой, вызвала красивый розовый румянец на щечках блондинки: – Это… это, э-э-э… это не совсем то, что я имела в виду.

Зена слегка улыбнулась, но немного погрустнела: – Я поняла, что ты имеешь в виду. Как думаешь, ты сможешь заснуть?

– Ммм… да, думаю, что смогу. Теперь мне гораздо лучше. Спасибо! – радостно заявила Сара.

Зена закрыла баночку и убрала ее в сумку: – Всегда пожалуйста. Знаешь, мне очень жаль…

– Не нужно! Мы обе знаем, что ты не собиралась этого делать. А я получила хороший урок.“Я также поняла, что Габриэль была очень удачливой леди”. Поэтому давай забудем об извинениях и попытаемся поспать, да?

Криво улыбнувшись, воин кивнула: – Хорошо.

Еще не рассвело, когда Зена проснулась еще раз. Острый взгляд остановился на девушке, которая спала, развалившись на узкой кровати. Медовые волосы Сары прикрывали приятные черты ее лица, и воительница сдержала почти переполнивший ее порыв подойти, наклониться и нежно поправить волосы. “Почему она выглядит как ты, Габриэль? Почему она не может быть тобой? Ты знаешь, что я могла бы предложить всё, что у меня есть, только чтобы прикоснуться к твоей щеке еще раз? Всё”. “Всё”, – громко прошептала она, разрушив предрассветную тишину одним лишь словом, причиняющим боль.

Она распрямила затекшие конечности, сбросила изношенное покрывало и встала. И сознательно не смотрела в сторону койки. Пройдя в ванную, она стянула с себя одежду и зашла под горячий, обжигающий душ, очищая и пробуждая свое тело. Затем быстро и тщательно вытерлась, надела темные джинсы и темно-синюю хлопчатую рубашку, аккуратно заправила ее и распрямила складки. Собрав волосы в хвост, Зена направилась в комнату, готовая встретить новый день.

Рыдания донеслись до ее ушей раньше, чем она открыла дверь. Обеспокоенная воительница сразу увидела Сару, которая примостилась на краешке кровати и плакала.

– Что случилось? – спросила Зена, сев рядом с расстроенной девушкой.

– Она мертва… они убили ее! Она мертва!

– Кто? Кто умер, Сара? Кто убил ее? – практически невозможно достучаться до человека, попавшего в плен подобных эмоций. Зену охватило отчаяние.

– Н-никси! – сквозь слезы выдавила Сара, показав на телевизор. – Она мертва!

Зена перевела взгляд на экран и была ошеломлена, когда юная девушка, словно голубка, прильнула к ней, положив светлую голову на грудь воина.

Обхватив неуверенной рукой плечи Сары, Зена попыталась успокоить ее, одновременно следя за новостями.

Высокая, смуглая женщина говорила в камеру, крепко держа микрофон рукой, одетой в перчатку: – Вчера в полдень в трактир вошел вооруженный человек и стал требовать денег. Никси Девис, официантка “Голубого колокольчика” со стажем работы 27 лет, отказалась отдать их грабителю, и была убита прямо за прилавком. Свидетели рассказали, что после этого злоумышленник покинул помещение, не взяв ничего. Описание мужчины: примерно шесть футов ростом, вес приблизительно 160-175 фунтов, был одет в темную одежду, темные перчатки, темную лыжную маску. Говорил с небольшим южным акцентом…”

Остальные комментарии журналистки Зена прослушала: кое-что внутри закусочной привлекло ее внимание. Глаза расширились, и она попросту остолбенела.

– Нам нужно убираться отсюда, Сара, – торопливо произнесла Эквалайзер, мягко отстранила рыдающую девушку и встала.

– Что ты имеешь в виду? – растерялась блондинка. – Почему мы должны уходить?

– Не спрашивай, нам просто необходимо отсюда уйти. Поторопись и одевайся.

– Зена, я не двинусь с места, пока ты не объяснишь мне, что происходит?

Date: 2015-08-24; view: 274; Нарушение авторских прав