Глава 2. Предчувствие беды

– Ты чего это не собираешься? Прогулять решила? – игриво спросила Соня сестру, когда та утром вышла из своей комнаты.

– Мне сегодня ко второй паре, – пояснила Наташа, потирая заспанные глаза.

– Ну понятно. А я думаю, чего это ты не бегаешь, не суетишься тут, как обычно, – приглушенно сказала Соня, согнувшись натягивая сапоги на ноги.

– Чего говоришь? – не поняла Наташа.

– Говорю, что не крутишься под ногами, как обычно, – засмеялась Соня.

– Сама такая! – парировала сестра. – А мама где?

– Пошла с Санькой в поликлинику, ну взвешиваться, измеряться. Год и три месяца же, – напомнила Соня.

– А, ну да. Ты уже уходишь?

– Да, убегаю. Опаздываю уже!

Она застегнула пальто, схватила сумку и выскочила на лестничную клетку, плотно закрыв за собой дверь. Подойдя к лифту, Соня нажала на кнопку и замерла, прислушиваясь к тишине. Она заглянула в щель между створок двери в ожидании гула и дребезжания приближающегося лифта. Посмотрела вниз, а потом вверх. Но в шахте было темно и тихо. Соня снова нажала и, не убирая палец с кнопки, прислонилась ухом к двери лифта. Вдруг в тишине сверху послышался шорох и несколько быстрых, словно приближающихся щелчков. Соня вздрогнула и, задрав голову вверх, будто могла увидеть что-то сквозь бетонные перекрытия, прислушалась к звукам. Но вновь наступившая тишина словно обволакивала. Соня нервно еще несколько раз надавила на кнопку, вздохнула и пошла пешком вниз по лестнице. Стоило ей пройти один пролет и спуститься этажом ниже, как вдруг раздался звонкий щелчок, и над головой погасла лампочка. Темнота резко накрыла все вокруг, сгущаясь где-то сзади и рассеиваясь впереди, на нижних этажах – где все еще горел свет. Теперь понятно, что это были за щелчки: кому-то вздумалось выключать свет на верхних этажах. Странно… ведь еще раннее утро и на улице совсем темно. Соня остановилась, оглянулась. Но вокруг было по-прежнему тихо – ни шагов, ни шороха. Она торопливо пошла дальше. Спустившись до следующего этажа, Соня с опаской взглянула на лампочку, и та с громким щелчком погасла прямо у нее над головой.

«Кто-то просто балуется с выключателем», – подумала Соня, пытаясь себя успокоить. Но тревога не отпускала. Соня судорожно вцепилась в сумку с учебниками и, прижав ее к груди, прибавила шагу. Она спускалась все ниже и ниже, и стоило ей только ступить на площадку, освещенную лампой, как та тут же гасла, издавая характерный щелчок. Но по-прежнему никого вокруг не было видно.

Обычно в это время подъезд оживает, люди выходят из своих квартир и спешат кто в школу, кто на работу, но в это утро все было не так. Спустившись на несколько этажей, Соня не встретила ни одного человека. И некому было нажимать на выключатель. В полной тишине она слышала только биение собственного сердца наперегонки со звуком своих шагов и звонкие щелчки выключающихся лампочек. Стараясь не останавливаться и не огладываться, Соня, перескакивая через ступеньки, побежала вниз. Она боялась, что если замешкается, то свет уже будет выключаться впереди, где-то этажом ниже. И тогда она окажется в полной темноте. И ей уже точно придется встретиться с чем-то… И неизвестно, что страшнее: бежать без оглядки и представлять, что там у тебя за спиной, или остановиться и обернуться. Соня добежала до первого этажа как раз в тот момент, когда там погас свет. Чувствуя, как холодок забирается даже под ее зимнюю куртку и неприятными мурашками пробегает по спине, Соня суетливо нащупала в темноте кнопку домофона, нажала и, сопровождаемая тонким пиликаньем замка, вырвалась на улицу, на воздух, на волю…

Зимнее солнце еще не встало и только где-то совсем с краю начинало запускать свои желто-розово-голубые разводы на темном морозном небе. Но здесь уже были звуки, были люди. Здесь страх отступил, словно он жил только в темноте подъезда. Соня с опаской оглянулась на дверь – в ней не было ничего странного: обычная дверь, такая как всегда.

– Да ну, ерунда какая-то! Просто лифт сломался, а я уже напридумывала себе всякого, – усмехнулась Соня и, закинув сумку на плечо, сбежала со ступенек крыльца. Вдруг за ее спиной, в глубине подъезда, послышалось приглушенное жужжание движущегося лифта.

* * *

Даже уроки не могли отвлечь Соню от мыслей про утреннее приключение. Она молчала или невпопад отвечала на Настины вопросы.

– Да ты чего сегодня такая?! – в очередной раз обеспокоенно спросила Настя.

– Да так… – рассеянно сказала Соня, но, присмотревшись к Насте, решилась добавить шепотом: – У меня такое чувство, будто на меня сегодня в подъезде охотились…

– Как это? Кто? – Настя округлила глаза.

– Не знаю… Сначала я ждала лифт, а он не приехал. А потом лампочки в подъезде стали гаснуть. Представляешь? Постепенно, одна за другой, погасли все!.. – с ужасом прошептала Соня.

– И чего? – не поняла Настя.

– Как это – чего? С тобой когда-нибудь такое случалось?

– Ты параноик, – после небольшой паузы кивнула Настя, сделав для себя вывод.

– А кто это?

– Это человек, который всех в чем-то подозревает, думает, что ему угрожает опасность, и ему постоянно кажется, что за ним следят.

– Что, я правда так выгляжу? – настороженно спросила Соня.

– Ну не так все страшно, конечно. Но если и дальше так пойдет, то тебе придется лечиться. В психушке!.. – уточнила она, выразительно выпучив глаза. – Лифты везде ломаются, в любом доме. И никто при этом не думает, что кто-то на кого-то охотится. И лампочки где угодно могут погаснуть. Это случается каждый день миллион раз. В твоей жизни, что ли, впервые лифт сломался?

– Нет, не впервые.

– И что? Каждый раз на тебя кто-то охотился?

– Нет… кажется…

– Ну и не заморачивайся, значит. Это обычное дело.

– Послушай, – после небольшой паузы сказала Соня, – а давай пойдем сегодня ко мне?

– Потому что ты боишься монстров в лифте? – усмехнулась Настя.

– Нет… просто так… Ты давно не была у меня дома. Посидим, поболтаем.

– Да? – Настя хитро посмотрела на подругу. – Ну ладно.

После уроков лифт в доме работал, лампочками уже никто не баловался, и девочки беспрепятственно попали в квартиру к Соне.

– Ладно. Я поняла, что мне лечиться нужно, – ответила Соня на многозначительный Настин взгляд.

* * *

Никогда еще зима не приносила Соне столько волнений. Даже когда ей предстояло сразиться с демонами, когда вокруг нее было столько тайн, опасностей и волшебства, все было намного спокойнее. А теперь страхи поселились повсюду: они таились между домов, в темных проулках, за деревьями и в пустых темных окнах. Как ни уговаривала она себя, как ни убеждала, что все это ей только кажется, но все равно не могла избавиться от чувства, что за ней следят. Только у себя дома она была в безопасности. Во всяком случае, она так считала.

До некоторых пор.

Соня проснулась не от звуков. В комнате было тихо. Но Соня никак не могла избавиться от ощущения, что в комнате кто-то ходит. Ходит бесшумно, словно бестелесно. Непохоже, что это кто-то из своих… Скованная страхом, Соня еще какое-то время лежала с закрытыми глазами, боясь их открыть и увидеть что-то ужасное. Но потом, мысленно выругав себя за трусость, медленно приоткрыла веки, подглядывая сквозь ресницы…

Посреди комнаты стояла черная тень.

Она была как сгусток черного тумана, бесформенная, нечеткая. Но она была живая. Она шевелилась. И она будто смотрела на нее – на Соню. Соня быстро зажмурилась. Не понимая, то ли страх подстегнул ее фантазию, то ли на самом деле она почувствовала, как что-то холодное коснулось ее щеки. Сердце в груди колотилось так, словно хотело выскочить. «Это сон, это сон, это просто сон…» – мысленно уговаривала она сама себя. Через минуту Соня решилась снова приоткрыть глаза. В комнате уже никого не было. Осторожно приподнявшись на постели, она опасливо огляделась, торопливо спрыгнула с кровати и пулей вылетела из комнаты.

– Ты чего? – сонным голосом спросила Наташа, когда Соня залезла к ней под одеяло.

– Мне страшно. Я с тобой, ладно? – спросила Соня, устраиваясь в ее постели.

– Ну ты даешь… Прямо как маленькая… – Наташа обняла сестру.

Слушая ровное дыхание спящей сестры, Соня потихоньку успокоилась и уснула.

Утром ночной кошмар рассеялся, как сон. Осталось лишь смутное чувство тревоги, от которого Соня всячески старалась избавиться… Но, выйдя из квартиры, Соня все же с опаской оглядела лестничную клетку. Там было светло. Она осторожно осмотрелась, не выпуская из рук дверную ручку и держа дверь открытой, оставляя для себя путь к отступлению, возможность убежать и спрятаться. Не заметив ничего странного, она решилась выйти.

А теперь бегом вниз!

Перепрыгивая через две, а то и три ступеньки, словно за ней кто-то гнался; не останавливаясь и стараясь не тратить время даже на оглядывания, она неслась вниз по лестнице, быстро перехватываясь за перила, чтоб не заносило на поворотах.

Но на этот раз свет ни разу не потух. Лифт с лязгающим жужжанием перевозил жильцов, светящаяся лампочка на его крыше, дребезжа, уносилась то вверх, то вниз, показывая, в какую сторону едет кабинка.

– Так ведь и до психушки недолго… – тихо пробурчала Соня, выскочив на улицу и отдышавшись. – Нужно с этим что-то делать… Нужно как-то взять себя в руки, что ли… Я же сама прекрасно видела, что все темные демоны погибли. Ну… точнее, уснули, – поправилась она, вспомнив Страшилу, – очень уж ей не хотелось думать о нем как о погибшем. – А то что это получается? Уже лифта стала бояться… Собственного подъезда опасаюсь… Кому сказать – засмеют! – Она усмехнулась и только сейчас заметила, что прохожие как-то странно смотрят на нее. Ну конечно! Она же разговаривает вслух сама с собой. Соня укоризненно покачала головой: так, действительно, и до психушки недолго.

* * *

– Ты чего такая? – спросила Настя в классе, пристально глядя на подругу.

– Какая?

– Странная какая-то… Опять лампочки в подъезде выключились? – Настя едва заметно усмехнулась краешком губ.

– Нет… – покачала головой Соня. Она отвернулась к окну, не в силах объяснить, что произошло сегодня ночью. Видела ли она это на самом деле или это был только сон…

* * *

26 февраля.

Дорогой Дневник, неужели теперь и дома мне не будет покоя?.. Помнится, на доме в Кукушкино есть защита от непрошеных гостей, а здесь… Ну правильно, кто же мог подумать, что в городской квартире могут твориться такие вещи?

Что же это было? Неужели кто-то уцелел? Что теперь будет?

Оказывается, потерять способность к магии – это тяжело. Особенно когда уже привык к тому, что умеешь делать необыкновенные вещи. И особенно когда тебе может угрожать опасность со стороны сильнейших темных магов. Ладно разные там колдовские способности, но чутье ведьмы мне бы сейчас очень пригодилось. Хотя бы для того, чтобы знать – кажется мне все это или нет.

* * *

Долгие зимние вечера будто подпитывали нечто Темное. С тех пор как Соня видела нечто в своей комнате, она стала бояться ночей. Теперь ночь подкрадывалась незаметно, принося с собой нарастающее чувство тревоги и беспомощности. Соня долго не могла уснуть. Ворочалась в постели, закутывалась с головой в одеяло, словно хотела оградиться от всего внешнего. Неприятное чувство, что приближается что-то страшное, не покидало ее. Но что могло произойти? Все демоны, которые могли представлять хоть какую-то опасность для нее, уснули на сто лет. Неужели это какие-то другие сущности? Из другого мира?.. Этого еще не хватало!

Не спалось. Мысли все лезли в голову, прогоняя сон. Соня лежала, закутавшись с головой в одеяло, словно оно могло спасти ее от чего-то. Вдруг послышался шорох. Она замерла на несколько секунд – показалось или нет?.. Шорох повторился. Осторожно приподняв краешек одеяла, Соня сделала совсем малюсенькую щелочку, так, чтоб можно было выглянуть одним глазом. Неторопливо осмотрела комнату, надеясь, что никто не заметил ее действий. В комнате было тихо и пусто. Соня глубоко вздохнула от облегчения. Она уже хотела откинуть одеяло с головы, как вдруг из-за зеркала медленно выплыла черная тень. Сердце бешено забилось. Соня не могла оторвать взгляда от этой тени, которая плыла по комнате, словно изучая ее. Вот она проплыла совсем близко, и Соня почувствовала, как холод, идущий от нее, пробирается даже сквозь преграду из одеяла. Тишина вокруг была такая, что казалось, будто уши плотно забиты ватой. Вдруг среди этой давящей тишины раздался скрип двери, показавшийся особенно громким. Соня от напряжения вздрогнула, но тень будто этого не заметила, она словно повернулась всем своим размытым контуром к открывающейся двери и замерла в ожидании. Соня тоже ждала. В комнату не спеша вошла Туська.

«Мрр?» – тихо мурлыкнула она, остановившись возле двери, словно хотела спросить: «Что тут у вас происходит?» И тут же угрожающе зашипела.

Черная тень моментально растворилась в воздухе. А Туська повела носом, словно проверяя, все ли в порядке, затем с видом победительницы прошлась по тому месту, где только что стояла тень, и запрыгнула на кровать к Соне.

– Тусечка… хорошая моя!.. – Соня погладила кошку, и та сразу же принялась громко мурлыкать. – Ты тоже это видела? Значит, я не схожу с ума?! Значит, это все на самом деле происходит?!

* * *

Весна вступала в свои права, и Соня ждала, что вместе с окончанием холодов и зимней тьмы закончатся и ее кошмары. Все же дни становились светлее, а ночи короче. Времени для тьмы становилось все меньше, а значит, и темным силам уже было не так комфортно разгуливать на свободе. Во всяком случае, та же тень посреди белого дня выглядит более привычно и не так устрашающе, как тихой темной ночью.

В школе все было по-прежнему. Ребята уже вовсю мечтали о лете и планировали каникулы. Это неудивительно – любой школьник, за год уставший от учебы, в конце апреля только об этом и думает. Учителя снисходительно относились к весенней рассеянности учеников, временами даже жалели их и не задавали «домашку». Но вдруг однажды…

* * *

…Прозвенел звонок на урок, ребята разошлись по местам в ожидании Тамары Петровны. Минут через десять они начали переглядываться, потому что учительница так и не появилась. Еще через пару минут несколько ребят выглянули в коридор, посмотреть, идет ли Тамара Петровна на урок.

– Нет никого… – сообщил Зимин.

– Может, она забыла?

– Кто забыл? Тамара Петровна? Ты что?!

– Может, что-то случилось, пока она шла на урок? Может быть, она шла, шла и вдруг потеряла сознание! И теперь лежит там где-нибудь, и никто даже не знает, что ей плохо, потому что у всех уроки, и по коридору никто не бродит… – предположил Чижиков, испуганно вытаращив глаза.

– Ну что ты несешь какую-то чушь! – сморщившись, проговорила Шахина. – Сейчас придет ваша ненаглядная Тамара и наставит всем двоек, чего распереживались?

– Директриса! – вдруг крикнул Зимин и сломя голову помчался к своей парте.

Слово «директриса» действовало безотказно – все разбежались по своим местам. Дверь открылась, и в класс торопливо зашла директор Лариса Андреевна, а следом за ней – незнакомая молодая женщина.

– Здравствуйте, ребята, – сказала Лариса Андреевна и жестом обеих рук показала, что можно садиться. Она была очень серьезна и казалась чем-то озадаченной. По классу прокатился грохот передвигаемых стульев. Лариса Андреевна дождалась, пока все утихнет, и продолжила: – Ребята, Тамара Петровна у нас больше не работает, она уволилась. Теперь вашим классным руководителем будет Ольга Дмитриевна, – и она жестом указала на стоящую рядом учительницу.

Ребята перевели взгляды на новенькую.

«Очень странно, что именно сегодня Тамара Петровна вдруг уволилась, – думала Соня. – Кто же под конец учебного года решает увольняться?»

Ребята изучающе разглядывали Ольгу Дмитриевну. Она была намного моложе прежней учительницы и гораздо красивее ее. У нее были очень красивые глаза и выразительные, четко очерченные брови, идущие дугой, как будто чуть надломанной посередине. Высокая и стройная, она держалась прямо, как балерина. Длинные каштановые волосы, отливающие золотом в свете ламп, чуть прихваченные на затылке, спускались волнами до талии.

– Ну что – справитесь? – жалобно посмотрела на нее директор, а Ольга Дмитриевна только улыбнулась и кивнула в ответ. – Ну все тогда, – вздохнула Лариса Андреевна и направилась к двери. Взявшись за ручку, она обернулась и еще раз вздохнула. – Ребята, вы только не обижайте нашу новую учительницу, а то и она от нас сбежит, и вы останетесь неучами.

Все заулыбались. Как только дверь за Ларисой Андреевной закрылась, Ольга Дмитриевна повернулась к классу:

– Здравствуйте, ребята, – произнесла она приятным голосом и оглядела всех по очереди, на секунду задерживая взгляд на лице каждого, будто изучая или запоминая. Соне показалось, что на ней Ольга Дмитриевна задержала свой взгляд чуть дольше, чем на других. Но она тут же отогнала эти подозрения, мысленно обозвав себя параноиком.

– Поскольку половина урока уже прошла, понятно, что мы ничего не успеем. Давайте тогда хотя бы познакомимся. Я буду читать ваши фамилии, а вы вставайте и называйте свое имя, потому что тут только буква написана. Хорошо?

Конечно же все обрадовались, что сегодня не будет ни двоек, ни домашнего задания, поэтому согласно закивали, и Ольга Дмитриевна принялась читать по порядку все фамилии.

– Травина, – дошла она до буквы «Т» и подняла взгляд. Соня встала и спокойно ответила:

– Соня.

– Соня? – переспросила Ольга Дмитриевна, чуть заметно запнувшись в середине имени.

– Да, Соня. А что? – Она пристально посмотрела на учительницу.

– Ничего… Просто редкое имя… – замялась Ольга Дмитриевна.

– Ой, подумаешь! – ревниво воскликнула Семенова. – У нас в школе много Сонек, так что ничего и не редкое.

Ольга Дмитриевна дочитала список до конца, потом еще поговорили о делах класса, о планах до конца учебного года. В итоге получился не урок физики, а классный час, чему все были очень рады.

– Тебе не кажется странным это появление новой учительницы? – спросила Настя, когда они с Соней после уроков шли домой.

– Да? Тебе тоже так показалось? – обрадовалась Соня. – А я уж думала, что мне опять что-то примерещилось.

* * *

…Соня огляделась. Она не понимала, где находится. Тьма, словно выливаясь из невидимой чаши, густой черной жижей заполняла все вокруг, заползала во все щели и закоулки. И только светлый круг луны одиноко мерцал в небе. Но лунного света было слишком мало, чтоб осветить местность, он лишь добавлял ей таинственности.

– Ну что, девочка моя? – Кхарунда криво улыбнулась, показывая свой единственный желтый зуб. – Давай я подготовлю тебя к обряду…

Она медленно провела рукой по волосам Сони, и длинные пряди проскользнули между кривых пальцев старой ведьмы. Соня не шелохнулась, хотя единственным ее желанием сейчас было – убежать. Она не могла сдвинуться с места, не могла даже отшатнуться или оттолкнуть эту страшную скрюченную руку – Соня словно окаменела. Оставалось лишь сидеть и молча терпеть эти неприятные прикосновения. Кхарунда перебирала длинные волосы Сони, переплетала их в замысловатые косы. Вдруг она, как фокусник, взмахнула рукой, и в ее пальцах, как по волшебству, оказались зажаты две ярко-желтые узкие ленты.

«Где-то я уже видела эти ленты… – заторможенно подумала Соня. – Хм… удивительно знакомые ленты! Но у меня таких точно не было».

Кхарунда усмехнулась краешком губ, словно слыша Сонины мысли, и принялась вплетать ленты в ее волосы, укладывая косы вокруг головы в сложную прическу, такую, как когда-то в Царстве Тьмы делали ей Ка и Ка. Соню вдруг осенило: вот что ей напомнили желтые ленты! Они же точно такие, как языки демониц! Стоило ей подумать об этом, как ленты тут же превратились в тонких мерзких змей и принялись сдавливать ее голову. Они ползали в Сониных волосах, извивались, шипели, и, похоже, им было все равно кого кусать: ее или друг друга. Лишь Кхарунду они не трогали, и она смело прикасалась к ним. Желтые змеи медленно спустились на шею Сони и начали сжимать ее тугими кольцами. Соня хотела закричать, позвать на помощь, но не смогла издать ни звука. А старая ведьма скрипуче хохотала, наслаждаясь ее мучениями…

* * *

Соня рывком подскочила на кровати. Она тяжело дышала, сердце бешено колотилось, готовое вот-вот вырваться. Потом провела дрожащей рукой по шее: слишком явным было ощущение, что змеи душили ее, а в ушах до сих пор звучал хриплый смех Кхарунды. Нащупав медальон, она крепко сжала его в руке, словно ища защиты. Ночной кошмар постепенно отступал, и Соня успокаивалась. Она задумчиво посмотрела на зеркало, мерцающее в полумраке загадочными бликами. Это был не просто кошмар: кто-то пытается подать сигнал в ее уснувшее ведьминское подсознание. Или само подсознание дало ей подсказку, намек на то, что должно вот-вот произойти…

– Фу! Ерунда какая! Приснится же такая чушь! Кхарунды больше нет! – прошептала Соня. И задумалась: а не пытается ли она убедить себя в этом?

Date: 2015-08-24; view: 317; Нарушение авторских прав