Глава 14. Оливер, задыхаясь, уставился на газету

Оливер, задыхаясь, уставился на газету. Как она могла? После всего, что было между ними?! Неужели он ошибся и страсть Лесли питалась не любовью, а ядом ненависти? Теперь всему конец – он никогда не сумеет остановить ее.

Сенатор в ярости отшвырнул газету. Так, значит, эта сучка опять за свое? Власть прессы почти безгранична, и Дэвис прекрасно представлял, к чему может привести подобная вендетта. По‑видимому, Оливер ни на что не способен. Значит, придется действовать самому.

Добравшись до своего кабинета в сенате, Тодд позвонил Лесли.

– Давно не виделись, дорогая, – с искренней теплотой начал он. – Слишком давно. Я очень высокого мнения о вас. Вы молодец, мисс Стюарт.

– Я так благодарна вам, сенатор. Собственно говоря, я обязана вам всем, чем владею.

– Бросьте, мисс Стюарт, какая чепуха! – хмыкнул сенатор. – Я был счастлив помочь вам в беде.

– А теперь, кажется, настала моя очередь?

– Вовсе нет, мисс Стюарт. Наоборот, это мне хотелось бы кое‑что для вас сделать. Знаете, я один из ваших преданных читателей и считаю «Трибюн» прекрасной газетой. И представьте, лишь недавно сообразил, что мы до сих пор не давали вам рекламы. Придется исправить положение. Я совладелец нескольких больших компаний, которые обычно широко рекламируются. Подчеркиваю, очень широко. И думаю, что большая часть объявлений должна публиковаться в такой известной газете, как «Вашингтон трибюн».

– Превосходно, сенатор. Лишние деньги еще никому не помешали. Куда направить моего начальника рекламного отдела?

– Это от нас не уйдет. Прежде всего, я думаю, неплохо бы нам уладить небольшую проблему!

– Какую именно? – удивилась Лесли.

– Это касается президента Рассела.

– Вот как?

– Вопрос весьма деликатный, мисс Стюарт. Вы сами сказали, что обязаны мне всем, чем владеете. Теперь я прошу вас о небольшом одолжении.

– Если это в моих силах.

– По правде говоря, в какой‑то степени благодаря мне мистера Рассела избрали на этот пост.

– Знаю.

– И он честно трудится на благо страны. И когда такая влиятельная газета, как «Трибюн», вставляет палки в колеса, мистеру Расселу нелегко приходится.

– И о чем же вы просите меня, сенатор?

– Ну… я был бы крайне благодарен, если бы эти нападки прекратились.

– И в обмен я получу право рекламировать ваши компании?

– Неограниченное, мисс Стюарт.

– Благодарю, сенатор. Почему бы вам не позвонить снова, когда действительно найдете что предложить?

И она спокойно положила трубку.

В эту минуту Мэтт Бейкер тоже просматривал газету.

– Кто, черт возьми, велел поставить это в номер? – набросился он на заместителя.

– Ее величество.

– Мать ее за ногу! Какого черта она лезет не в свое дело?!

И почему, спрашивается, он до сих пор с этим мирился? Да что тут лицемерить – триста пятьдесят тысяч в год плюс премиальные плюс право покупки акций по льготной цене. Кто бы не согласился на такие условия?

Каждый раз, когда Мэтт собирался увольняться, хозяйка подкупала его новой прибавкой к жалованью и наделяла еще большими правами. Кроме того, откровенно говоря, ему было интересно работать на одну из самых богатых и влиятельных женщин мира. Хотя… хотя Мэтт так и не смог раскусить ее до конца. Был в ней какой‑то непонятный надлом, причина которого так и оставалась неизвестной.

На следующий день после покупки «Трибюн» Лесли позвонила Мэтту:

– Я хочу взять на работу астролога. Золтера.

– Но он печатается у наших конкурентов.

– Не важно. Предложите ему в два раза больше.

– Я навел справки о Золтере, – сообщил Бейкер к вечеру. – Перекупить его контракт можно, но неустойка обойдется слишком дорого.

– Заплатите, сколько потребуют.

Со следующей недели Золтер, которого в миру звали, как оказалось, Дэвид Хейуорт, перешел в «Вашингтон трибюн». Мэтт не знал, что и думать. Лесли вроде бы не из тех истеричек, кто помешан на астрологии. И насколько ему известно, не общается с Хейуортом.

Однако Бейкер не подозревал, что всякий раз, принимая серьезное решение, Лесли приглашала астролога к себе домой.

В первый же день Мэтт велел напечатать в списке редколлегии имя и должность владелицы: «Издатель – Лесли Чеймберс».

Но та коротко приказала:

– Немедленно изменить. Не Чеймберс. Стюарт.

Тогда Мэтт посчитал это очередным капризом избалованной дамочки, но ошибся: Лесли решила взять девичье имя, желая, чтобы Оливер точно знал, кто именно станет причиной его падения.

Вскоре Лесли предложила купить журнал, печатавший статьи и советы известных всей стране медиков.

– Зачем? – полюбопытствовал Мэтт.

– Последнее время люди все больше интересуются, как сохранить здоровье и бодрость.

Она оказалась права. Журнал пользовался огромным спросом.

– Теперь можно увеличить тираж, – объявила Лесли Мэтту. – Многие люди интересуются мнением зарубежных врачей.

– Будет сделано.

– Кстати, в редакции слишком много толстяков! Распорядитесь уволить тех сотрудников, кто не собирается сбрасывать вес. Они ни на что не годны.

– Лесли…

– Мне нужны молодые, вечно голодные и энергичные репортеры.

Каждый раз, когда появлялась новая вакансия, Лесли неизменно присутствовала при переговорах. Она внимательно слушала претендента и всегда задавала один и тот же вопрос:

– Играете в гольф?

Зачастую от правильного ответа зависело получение должности.

– Какого дьявола вам нужно? – не выдержал как‑то Мэтт. – И при чем тут гольф?

– Мне не нужны люди, которые увлекаются гольфом. Те, кто здесь работает, должны посвящать все время «Вашингтон трибюн».

Личная жизнь Лесли Стюарт стала предметом бесконечных пересудов в редакции. Красивая незамужняя женщина, и к тому же, с ее именем не связывалось никаких скандалов. Никто из мужчин не мог похвастаться ее вниманием. Она давала роскошные приемы, на которых почитали за честь появиться самые богатые и влиятельные люди, знаменитые актеры и музыканты. Но что она делала, оставаясь одна? Говорили, что мисс Стюарт страдает бессонницей и по ночам обдумывает новые планы расширения границ своей империи. Ходили и другие слухи, более пикантные, но пока что бездоказательные.

Лесли интересовалась всем – рекламой, новостями, передовицами. Как‑то она спросила главу рекламного отдела:

– Почему мы не печатаем объявлений «Глизона»?

Речь шла о дорогом универмаге в Джорджтауне.

– Я пытался, но…

– Владелец – мой добрый знакомый. Я позвоню.

Она быстро набрала номер.

– Аллен, почему вы не даете в «Трибюн» рекламу?

Тот весело рассмеялся.

– Лесли, все магазинные воришки почему‑то оказываются вашими читателями. Немного странно, не так ли?

Перед тем как назначить встречу, Лесли старалась узнать о будущем собеседнике все, что возможно, его слабые и сильные стороны. И, покупая очередную газету или телестудию, беспощадно торговалась.

– Иногда вы чересчур уж несговорчивы. Нельзя быть такой крутой. Почему бы вам иногда не уступить, Лесли? – уговаривал Мэтт.

– Ни за что. Я верю в тактику выжженной земли.

Всего за один год «Вашингтон трибюн энтерпрайзис» приобрела газету и радиостанцию в Австралии, телестудию в Денвере и газету в Хаммонде, штат Индиана. Как только сотрудники узнавали ужасную новость, начиналась паника. Репутация Лесли была широко известна. Каждый ожидал немедленных и жестоких репрессий.

Зато Лесли Стюарт ужасно ревновала к Катарине Грэм.

– Ей просто повезло, – шипела она. – И все знали, что она просто злобная сучка.

Мэтта так и подмывало поинтересоваться, известно ли самой Лесли, кем считают ее окружающие, но риск был слишком велик.

Однажды, войдя в кабинет, Лесли обнаружила, что кто‑то подкинул на стол маленькую деревяшку с двумя крошечными медными яичками.

– Простите, – расстроенно пробормотал Мэтт Бейкер. – Сейчас заберу…

– Нет. Оставьте.

– Но…

– Оставьте.

Во время очередного совещания в кабинете Мэтта раздался писк зуммера интеркома.

– Мэтт, зайдите ко мне, – велела Лесли.

Ни «пожалуйста», ни «доброе утро». Должно быть, опять встала с левой ноги. Снежная королева в своем репертуаре.

– На сегодня закончили, – буркнул он присутствующим и, пройдя бесчисленными коридорами, поднялся в «Белую Башню», где располагался роскошный кабинет издательницы. В комнате уже собралось с полдюжины начальников отделов. За гигантским столом восседала Лесли Стюарт. При виде Бейкера она коротко кивнула:

– Давайте начнем.

Она созвала редакционное заседание! Мэтт вспомнил, как Лесли обещала, что он, и только он, будет руководить газетой, а она ни за что не станет вмешиваться. Неужели бесчисленные уроки ничему его не научили? Она не имела права лезть не в свое дело! Это его работа! Но с другой стороны… она полновластная хозяйка «Вашингтон трибюн» и вольна поступать, как ей заблагорассудится. Но и Мэтта так просто не сломишь.

– Я хотел бы поговорить с вами о любовном гнездышке президента Рассела.

– Здесь не о чем говорить, – отрезала Лесли, протягивая ему экземпляр «Вашингтон пост», их злейшего конкурента. – Видели это?

– Естественно, но не…

– В прежнее время это называлось «сорвать куш», Мэтт! Нас опередили, и кто? Кстати, где были вы и ваши репортеры, когда «Пост» раскопала эту сенсацию?

Мэтт молча уставился на заголовок:

УЖЕ ВТОРОМУ ЛОББИСТУ ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ ВО ВЗЯТКАХ МИНИСТРУ ОБОРОНЫ

– Почему не мы раскопали эту историю?

– Потому что официального подтверждения еще не было. Я проверял. Это всего лишь…

– Мне не нравится быть на втором плане.

Мэтт только вздохнул и поудобнее устроился в кресле. Жди бури.

– Мы либо номер один, либо ноль, – объявила Лесли собравшимся. – А если превращаемся в ноль, вряд ли кто‑нибудь сохранит свою должность. Арни, – обратилась она к редактору воскресного приложения, – когда люди просыпаются в выходной, они должны первым делом тянуться к вашему журналу. Мы ведь не хотим, чтобы он действовал, как снотворное и снова укладывал их в постель. Я чуть не умерла со скуки, читая последний выпуск.

«Будь ты мужчиной, я…» – подумал Арни, но вслух лишь покорно пробормотал:

– Простите, этого больше не повторится.

Лесли, не дослушав, набросилась на Джеффа Коннорса, главу спортивного отдела, привлекательного, атлетически сложенного блондина лет тридцати пяти, с серыми глазами, светившимися умом и добродушным юмором. Он держался уверенно, с видом человека, сознававшего, что профессионально и точно выполняет свое дело. Сплетничали, что Лесли заигрывала с ним, но Джефф дал ей от ворот поворот.

– Вы написали, что Филдинга перекупили «Пираты»?

– Мне сказали…

– Значит, соврали! И теперь оказалось, что «Трибюн» напечатала «утку», не имеющую под собой ни малейших оснований!

– Но я получил сведения от его менеджера, – невозмутимо возразил Джефф. – Он заявил, что…

– Прошу в следующий раз проверять все как следует и не единожды!

Обернувшись, Лесли показала на пожелтевшую газетную статью, висевшую в рамке на стене, – передовицу «Чикаго трибюн» за третье ноября 1948 года. Огромные буквы заголовка бросались в глаза с противоположного конца комнаты:

ДЬЮИ НАНЕС ПОРАЖЕНИЕ ТРУМЭНУ!

– Для газеты нет ничего ужаснее, чем искажение фактов! В нашем бизнесе такого просто нельзя позволить себе – слишком дорого обходится. Прошу на будущее хорошенько это запомнить. У меня пока все. Ожидаю, что каждый примет сказанное к сведению.

Мужчины потянулись к выходу, но Лесли попросила Мэтта остаться. Тот вздохнул и снова устроился в кресле.

– Я, кажется, была слишком резка? – нерешительно спросила Лесли.

– Вы добились всего, чего хотели. Они готовы повеситься.

– Мы собрались здесь не для того, чтобы сюсюкать, обниматься и клясться в дружбе, а для того, чтобы выпускать газету. – Она снова взглянула на старую страницу в рамке. – Можете представить, что чувствовал издатель после выхода этого номера, когда выяснилось, что президентом все‑таки стал Трумэн? Мне не хотелось бы быть на его месте, Мэтт. Никогда.

– Кстати, об искажении фактов, – заметил Бейкер. – Эта история о Расселе больше подходит для дешевых бульварных листков! Почему вы продолжаете цепляться к нему? Оставили бы его в покое! Дайте Расселу шанс показать себя.

– Я уже давала ему шанс, – загадочно бросила Лесли и, вскочив, принялась нервно вышагивать по комнате. – Кстати, до меня дошли слухи, что президент собирается наложить вето на новый законопроект о средствах массовой информации. Это означает, что придется отказаться от покупки студий в Сан‑Диего и Омахе.

– Но что тут поделать?

– Не сомневайтесь, я сумею своего добиться. Я хочу скинуть его, Мэтт. Мы поможем попасть в Белый дом кому‑нибудь другому, человеку, который знает, что делает.

Мэтт понял, что заступаться за президента не имеет смысла. Лесли уже все решила. Она просто зациклилась на уничтожении Оливера Рассела, и теперь ее не урезонить.

– Рассел недостоин этого поста, и я готова пойти на все, чтобы он потерпел поражение на следующих выборах.

***

Филип Коул, глава корреспондентского отдела, ворвался в кабинет Мэтта как раз в тот момент, когда главный редактор уже собрался уходить.

– Мэтт, у нас беда! – встревоженно воскликнул он.

– Такая, что не может подождать до завтра? Я опаздываю на…

– Это насчет Дейны Эванс!

– А что с ней?! – резко спросил Мэтт.

– Она арестована.

– Арестована? – ошеломленно повторил Мэтт. – За что?

– Шпионаж. Хотите, чтобы я…

– Нет! Я сам этим займусь.

Мэтт поспешил к столу и набрал номер госдепартамента.