Возможные и невозможные встречи. Персонажи различных произведений искусства вылеплены из разных сортов теста

Персонажи различных произведений искусства вылеплены из разных сортов теста. Иногда близких друг к другу, даже если авторы принадлежат к разным странам, а то и разным столетиям, а иногда и очень далеких друг от друга, даже если авторы живут буквально рядом. А бывает и так, что персонажи, созданные одним и тем же автором, вылеплены настолько из разного теста, что и мечтать не в силах о встрече друг с другом.

То же самое относится и к художественным пространствам, в которых живут эти персонажи. Они бывают настолько разными, что просто несоизмеримы.

Наиболее наглядно это в произведениях пластического искусства. В живописи, графике, скульптуре. Ренуаровская девушка задохнулась бы на гогеновском Таити. Крабы и тростники Ци Бай-ши не смогли бы жить в прудиках персидской миниатюры. Репинская сосна не прижилась бы в коровинском саду. У рафаэлевской Мадонны не мог бы родиться эль-грековский Христос.

Совершенно то же самое и в произведениях повествовательного искусства. Фауст не мог бы встретиться с мамашей Кураж, Нос не мог бы заглянуть в карету Чичикова, а Чичиков, как это ни странно, не мог бы заехать в гости к Солохе. Все они очень похожи на людей – все люди, да из разного материала созданы и в разных художественных пространствах живут.

Не очень легко, но можно подобрать «партнеров» и по материалу и по характеру художественного пространства, причем эти возможные партнеры могут быть персонажами, созданными одним и тем же автором, а могут принадлежать и разным авторам и даже разным эпохам.

Что персонажи «Анны Карениной» и «Войны и мира» могли бы встретиться и разговаривать друг с другом, это довольно ясно. Хоть они и разделены несколькими десятилетиями, но по всей своей психологической структуре, по точной характеристике их внешнего вида, по разработанности характеров они составлены как бы из одних и тех же элементов.

Но гораздо интереснее, что при некотором, очень небольшом допуске можно себе представить встречу Анны Карениной и шолоховской Аксиньи. Обе написаны с такой документальной тщательностью и таким абсолютным правдоподобием и внешности и поступков, что вполне могли бы сесть рядышком и поговорить об их женской доле. Применяя искусствоведческий термин, можно сказать, что они равнообусловлены. Но, пожалуй, лучше обозначить их соотношения термином математическим. Они соизмеримы. Да и Наташа Ростова могла бы подойти к ним и вступить в беседу. Она в тех же измерениях.

Есть у Толстого в рассказе о Наташе один эпизод. Помните? Когда Наташа, встретив приехавшего Пьера, выбежала к нему с грязными детскими пеленками в руках. Счастливая. Ребенок здоров, желудочное заболевание кончилось.

Это одно из прекраснейших, лиричнейших мест романа. От девчоночьего поцелуя под пальмой, через угарную страсть к Анатолю, через трагическую любовь к Андрею привел Толстой Наташу к счастью жены и матери. Растрепанной, не следящей за собой, счастливой матери.

Есть у Шолохова место, определяющее полное счастье Аксиньи. Помните? Когда она засыпает, уткнувшись в потную подмышку Григория.

В детской пеленке и потной подмышке – соизмеримость Наташи и Аксиньи.

Ну, а может ли в компанию этих женщин войти Джульетта? Ей ведь тоже есть что рассказать им о своей любви!

Нет, не может. И не потому, что она веронка, и не потому, что жила в далекую, далекую эпоху. Не может потому, что она несоизмерима с ними. Разноусловна. Наташа Ростова может заболеть гриппом, или по-тогдашнему инфлюэнцей. У Наташи может быть насморк. Выбежав встречать Пьера, она может чихнуть или высморкаться и останется Наташей. Джульетта, выбежав на балкон к Ромео, не может ни чихнуть, ни высморкаться. Она перестанет быть Джульеттой. Она может умереть от любви, ее можно отравить, но заразить насморком невозможно. У нее иммунитет и от насморка, и от грязных пеленок, и от потной подмышки возлюбленного. Нет и не может быть такой подмышки у Ромео.

В чем же тут дело? Из каких же материалов сделаны Наташа и Джульетта, Ромео и Пьер? В чем разница этих материалов, и чем вызвана их несоизмеримость?

Наташа – это портрет. Пусть точно такого человека не было, вернее, пусть не было точно таких ситуаций. Все равно это портрет. Написанный с точностью и правдоподобием каждой детали. Она единственна и неповторима, как всякая живая женщина. Я бы узнал ее на улице, если бы мы встретились. Я знаю цвет ее волос, ее походку, ее плечи, ее руки. Знаю, как она танцует русскую, как сидит на лошади. Как плачет и как смеется, морща нос. Она создана из суммы абсолютных маленьких правд, тех самых маленьких правд, о которых любил говорить Станиславский и без которых в большую правду Наташи войти нельзя.

Джульетта – не портрет. Она ни с кого не срисована. Она совсем лишена маленьких правд. И не их сумма составляет правду Джульетты. Она сделана из трех больших правд, сплавленных в одну. Она молода, влюблена, смела. Все. Больше не ищите. Нет у нее ни цвета волос, ни цвета глаз, и если начнете искать, то вспоминайте не балерин, не певиц, не киноактрис, а строчки Шекспира.

Вот откуда несоизмеримость характеров, созданных Толстым и Шекспиром, и несоизмеримость художественных пространств, в которых эти характеры действуют.

А если это так, то что же надо предпочесть: характеры, созданные из тела, крови и пота, или характеры, очерченные по контуру, высеченные из мрамора, выкованные из бронзы, живущие в созданном для них таком же завершенном пространстве?

Нет смысла выбирать. Надо брать у каждого художника то, что он открыл в жизни. А каждый настоящий художник открывает разное, применяя им самим выбранные средства.

Да, конечно, Джульетта лишена той плоти и крови, которой так богата Наташа Ростова. Да, конечно, она очень ограничена в количестве ее личных характеристик, но именно из-за этого ее образ обобщеннее, собирательнее образа Наташи, Анны Карениной или Аксиньи.

Обобщенная внепортретная Джульетта стала символом влюбленной женщины и тем самым включила в себя и Наташу, и Анну, и Аксинью, всех о-настоящему жертвенно влюбленных женщин. Так же как Ромео включил в себя всех беспредельно влюбленных юношей.

Ну а если к Джульетте подойдет девушка, та самая, которая в произведении Горького отказалась отдать Смерти своего возлюбленного? Они с Джульеттой тоже не увидят друг друга. Горьковская девушка пройдет сквозь Джульетту, как двухмерная плоскость может пройти сквозь трехмерное пространство, даже не поколыхав его.

Они несоизмеримы. Они разнообусловлены. У горьковской девушки нет ни национальности, ни имени, ни биографии, ни судьбы. Она любит и тем всесильна. Не ищите большего. Но зато любовь эта обобщена до такой степени, что включает в себя любовь и Джульетты и Дездемоны, и Наташи и Аксиньи, и лермонтовской Бэлы и чеховской Чайки.

Но и на этой степени обобщения любви нельзя остановиться, если проследить характер обобщений в различных произведениях искусства.

Date: 2015-08-24; view: 423; Нарушение авторских прав